§ 1.3. Предмет, объект, задачи судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности, компетенция эксперта

Понятия предмета, объекта, задач судебной экспертизы взаимозависимы. Правильно сформулированный предмет судебной экспертизы, особенности исследуемых объектов, экспертных задач дают возможность проводить классификацию судебных экспертиз, выделять внутри одного рода новые виды судебной экспертизы, объединять в классы уже существующие роды судебноэкспертных исследований, определять границы компетенции эксперта в области той или иной экспертизы.

Мы рассматриваем судебно-экспертное исследование обликовых

характеристик личности по фонограммам речи как подвид судебной фоноскопической экспертизы речи. Для того чтобы у нас было основание для таких утверждений, необходимо проанализировать особый «характер исследуемых объектов в совокупности с решаемыми задачами, которые определяют необходимые специальные знания»^[93]. На основе знаний о задачах, объекте рассматриваемого исследования сформулируем предмет судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности.

В первую очередь рассмотрим задачу судебно-экспертного исследования обликовых характеристик диктора.

Задача рассматриваемого исследования заключается в установлении определённых обликовых характеристик личности на основе особенностей корреляции параметров речевого сигнала и облика человека. Таким образом, путём анализа конкретных признаков, отобразившихся в голосе и речи лица, мы определяем некоторые характеристики, относящееся к его облику (перечень обликовых характеристик личности был определён нами в предыдущем параграфе). Данная задача по своей сути не вписывается в рамки идентификационных задач, когда мы устанавливаем индивидуально-конкретное тождество или групповую принадлежность. В нашем случае при установлении обликовых характеристик личности «проводится сравнение и классификация выделенного вектора речевых параметров с некими абстрактными знаниями о группе или классе людей, объединённых по данному признаку, например, территориальному диалекту»^[94].

На определённом этапе развития криминалистики учёные осознали, что «теория криминалистической идентификации не может быть признана общей теорией криминалистики, ибо она не охватывает собой всех задач, решаемых криминалистической наукой. Вне этой теории остаются, естественно, научные проблемы неидентификационного характера, а их исследование является, как известно, существенным элементом предмета криминалистики»^[95]. Соответственно, закономерно возник вопрос, как именовать подобные неидентификационные задачи, каковы границы данных задач?

А.Р. Шляхов, например, предлагал различать идентификационные и неидентификационные экспертизы по методу исследования (а именно метод сравнения) и именовать их идентификационные экспертизы и экспертизы факта: «Сравнительное исследование не проводится в случаях, если перед экспертизой поставлена задача выяснения сущности факта»^[96]. Данная точка зрения была подвергнута жёсткой критике. Метод сравнения может быть в полной мере использован и в неидентификационных исследованиях (в нашем случае, например, определение эмоционального состояния диктора или факта его нахождения в состоянии опьянения осуществляется путём сравнения с образцами голоса лица в нейтральном состоянии).

Первым, кто предложил использовать понятие «криминалистическая диагностика», был В.А. Снетков, который применял данное понятие в значении распознавания.

Криминалистическая диагностика в его работах определялась как «учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам»^[97], которое является по своей сути особым видом познавательного процесса.

Использование термина «диагностика» подвергалось критике

Н.А. Селивановым: «Термин «криминалистическая диагностика» не соответствует традиционной и смысловой трактовке термина «диагностика», обозначающего процесс выявления каких-либо дефектов, патологий, повреждений»^[98].

Ю.Г. Корухов, в свою очередь, рассматривал диагностику как метод познания, который позволяет получить представление о механизме преступного действия на основе его отражения в объектах материального мира^[100]. Однако понимание диагностики исключительно как метода являлось крайне узким для теории. Е.П. Ищенко отмечает, что криминалистическая диагностика - это «не только общий или частный метод познания, она представляет собой сложный познавательный процесс, обеспечивающий получение достоверного знания»^[101]. Об этом же говорит и Т.В. Аверьянова: «экспертная диагностика является процессом познания, в ходе которого могут быть использованы различные методы и средства познания»^[102].

В. А. Образцов в своих работах разрабатывает теорию криминалистического распознавания. Как он указывает, «любое диагностирование есть распознавание, но не каждое распознавание есть диагностирование»^[103]. Впоследствии данную теорию, как систему практической познавательной деятельности, а не просто отдельного логического приёма, он разрабатывает совместно с В.Д. Кормой^[104]. Они определяют криминалистическое распознавание как «реализуемую в уголовном производстве путём собирания, проверки, оценки, сравнительного анализа и сопоставления фактической и модельной информации специфическую форму (система методов и технологий) получения и использования опосредствованного знания о не воспринимаемых органами чувств субъектов распознавания познавательно и юридически значимых признаках наблюдаемых и ненаблюдаемых ими уголовно-релевантных объектов»^[105].

Ю.Г. Корухов, говоря о распознавании, описывает процесс диагностирования следующим образом: «Распознавание осуществимо только тогда, когда имеется некий эталон для сопоставления с исследуемым объектом. Нет эталона - нет распознавания. Отождествили образ с эталоном - закончилось распознавание. Такое научное распознавание является частью криминалистической диагностики, ее первоначальным этапом»^[106].

Если мы проанализируем этимологию слова «диагностика», то в переводе с греческого оно означает «распознавание», «различение», «определение», «каждый из этих терминов, не являющихся синонимами, способен охарактеризовать один из аспектов этого сложного процесса»^[107]. То есть распознавание - это только один из этапов диагностики, и самостоятельно не может охватить всех диагностических задач. Р.С. Белкин дискуссию о необходимости разработки теории распознавания резюмировал следующим образом: «ни научной, ни практической — необходимости в формировании специальной частной криминалистической теории распознавания нет, поскольку все ее гипотетические составляющие — это реалии существующих частных криминалистических теорий, что особенно наглядно видно на примере теории криминалистической диагностики»^[108].

Одним из авторов, которые занимались вопросами именно диагностики в фоноскопических исследованиях была Л. А. Рычкалова Она определила, что криминалистическая диагностика в фоноскопии предполагает «проведение систематизации и классификации голосов диагностируемых субъектов по признакам их устной речи, а также отбор из множества индивидуальных свойств только тех, которые способствуют установлению личности»^[109].

Ю.Г. Корухов под диагностическими задачами понимает «изучение свойств и состояний объекта с учётом происходивших в нем изменений, определяемых условиями и факторами криминальной ситуации»^[110]. Диагностические задачи сейчас определяются значительно шире и не ограничиваются рамками исключительно «криминальной ситуации».

С.В. Дубровин считает, что главное отличие классификационных задач от диагностических заключается в их конечной цели, «при решении

классификационных задач - это создание той или иной классификации»^[113]. Сущность классификационных задач заключается в «установлении соответствия объекта определённым заранее заданным характеристикам и отнесение его на этом основании к определённому классу, роду, виду»^[114], что по сути является просто частным случаем диагностических задач, необходимость выделять данные задачи в отдельную группу отсутствует.

Самая широкая, классификация задач экспертного исследования по содержанию была предложена Ю.К. Орловым. Он предлагал выделять идентификационные, классификационные, диагностические, атрибутивные, ситуалогические, казуальные, нормативистские исследования^[115]. По его мнению, отнесение к диагностическим всех иных задач, только по той причине, что они не являются идентификационными, не может являться основанием для научной классификации.

На определённом этапе своей научной деятельности Е.Р. Россинская также придерживалась того мнения, что экспертные задачи необходимо подразделять на классификационные, идентификационные и диагностические^[116]. Однако в дальнейшем, в своих работах она относит классификационные задачи к группе диагностических^[117]. В современной судебной экспертологии сущность диагностических задач «состоит в выявлении: механизма события; времени, способа и последовательности действий, событий, явлений, причинных связей между ними; природы, качественных и количественных характеристик объектов, их свойств и признаков, не поддающихся непосредственному восприятию, и т.д.»^[118].

Мы считаем, что задача по установлению обликовых характеристик личности по фонограммам речи относится к группе диагностических задач. А.Ш. Каганов придерживается иной точки зрения и отмечает, что в качестве примера классификационных задач может рассматриваться «задача создания так называемого «речевого портрета»»^[119]. Мы упоминали понятие «речевой портрет» в первом параграфе настоящей главы, оно включает в себя вопрос установления пола, возраста, профессии лица, его этнической принадлежности по фонограммам речи и некоторые другие характеристики. Однако категория классификационных задач для указанных выше характеристик крайне узка, и полностью задача по созданию «речевого портрета» не может входить в данную группу. По нашему мнению, задача по созданию речевого портрета является диагностической, а классификационные задачи являются лишь частным случаем диагностических задач. На современном этапе развития судебной экспертологии нет необходимости выделять классификационные задачи в отдельную, самостоятельную группу.

В судебной экспертологии диагностические задачи делятся также по степени сложности (на простые и сложные), на прямые и обратные. При решении прямых диагностических задач процесс познанию идёт от причины к следствию, обратных - наоборот, от следствия к причине.

Диагностика определённых обликовых характеристик личности в процессе экспертного исследования фонограмм заключается в «установлении корреляции параметров речевого сигнала и классификационных характеристик говорящего по отражённым в его речевом сигнале языковым признакам»^[120], то есть по определённым признакам, проявившимся в голосе и речи лица необходимо установить состояние лица, отклонение от нормы, личностные характеристики. Таким образом, данная задача рассматривается как один из примеров сложной обратной диагностической задачи, на основе признаков, отобразившихся в звуковом следе, мы реконструируем характеристики и состояния лица. Впоследствии данные, которые получены в результате её решения, могут помочь получить ориентирующую информацию, которая так необходима для эффективного розыска проверяемого лица.

На следующем этапе, в том случае если результаты диагностического исследования позволили сузить круг проверяемых лиц, можно установить групповую принадлежность на основе выявленных по фонограммам речи обликовых характеристик личности, с учётом положений судебной экспертологии, является уже идентификационной задачей.

Правильное определение объекта судебной экспертизы имеет весомое значение, как при осуществлении классификации судебных экспертиз, так и в целях установления границ экспертной компетенции. Следует отметить, что в судебной экспертологии «современные классификации судебных экспертиз осуществляются не по методам экспертных исследований, которые во многом являются общими для разных родов экспертиз (общеэкспертными^[121]), а по исследуемым объектам в совокупности с решаемыми задачами»^[122].

Некоторые специалисты в области судебной экспертологии и криминалистики считают, что при назначении экспертизы «объекты экспертизы, которые требуется исследовать, определяются видом и задачами назначаемой экспертизы»^[123]. Мы позволим себе не согласиться с данным тезисом. Е.Р. Россинская, например, отмечает, что новые роды/виды судебной экспертизы могут появляться «при модификации или возникновении новых объектов»^[124]. Таким образом, особенности объекта в первую очередь определяют род экспертизы и её задачи. Впоследствии видовое деление того или иного рода судебной экспертизы может осуществляться по особенностям исследуемых объектов в совокупности с появлением новых задач, решение которых ещё будет необходимо найти. Следовательно, именно на основе возможностей исследования свойств объекта, мы формулируем задачи определённого рода/вида (подвида) экспертизы.

В судебной экспертологии объект судебной экспертизы в общем виде представляет собой сложную динамическую систему, которая состоит из трёх элементов: «материального носителя информации о данном факте, событии; источника информации о факте; механизме передачи информации от источника к носителю, другими словами, отражаемый и отражающий компоненты и механизм их взаимодействия»^[125].

А.Ш. Каганов формулирует своё определение объекта исследования на основе вышеуказанной схемы. В своём труде А.Ш. Каганов указывает, что «объектом исследования при производстве криминалистических экспертиз звукозаписей является система, состоящая из источника информации в виде звука и материального носителя информации, на котором зафиксирован этот источник»^[126]. Однако в данном определении А.Ш. Каганов не раскрывает, как осуществляется механизм передачи информации от источника к носителю. В дальнейшем данное определение было расширено А.Ш. Кагановым и экспертами РФЦСЭ при Минюсте РФ^[127] вследствие изменения наименования экспертизы: «объектом

исследования при производстве криминалистических экспертиз видео- и звукозаписей является система, состоящая из источника информации в виде изображения и (или) звука и материального носителя информации, на котором зафиксирован этот источник». Мы полагаем, что нецелесообразно объединять экспертизу видеозаписей и звукозаписей в один род судебной экспертизы. Для решения некоторых задач может быть назначена комплексная экспертиза видео и звукозаписей. Однако предмет, объект, задачи вышеуказанных экспертиз большей частью различаются, хотя и могут иметь некоторые общие аспекты.

Часто можно встретить такое определение объекта судебной

фоноскопической экспертизы: «фонограммы, приобщённые к материалам дела в качестве вещественных доказательств или иных документов»^[128]. Однако мы считаем данное определение неполным, к материалам дела сама фонограмма не приобщается, приобщается материальный носитель, на котором она была зафиксирована. Сама фонограмма содержит в себе лишь источник звука, чтобы стать объектом, она должна быть зафиксирована на каком-либо материальном носителе.

В рамках судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности в качестве источника информации рассматривают звуковые следы^[129] (голос, речь человека), записанные на фонограмме, которые содержат информацию о свойствах личности диктора.

Как указывает Е.И. Г аляшина: «На материальном носителе фиксируется не сам акустический сигнал, а его электромагнитное отражение - след звукового сигнала, который образуется посредством преобразования звуковой волны в электрический сигнал с помощью микрофона»^[130]. Таким образом, механизм передачи информации от источника к носителю представляет собой сложный процесс преобразования звуковой волны в звуковой след, отобразившийся на аналоговом или цифровом носителе.

На основе вышеуказанных сведений сформулируем объект судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности. Объектом судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности экспертизы является система познания, состоящая из зафиксированных на материальном носителе звуковых следов, в которых запечатлены сведения об обликовых характеристиках личности.

На основе данных о задаче, объекте судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности перейдём к формулированию предмета судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности.

Понятие предмета конкретного рода/вида судебной экспертизы даёт возможность определить границы использования экспертами тех или иных специальных знаний и, соответственно, определить пределы его компетенции в рамках производства им судебной экспертизы.

Ю.Г. Корухов указывал на «триединое основание» для определения предмета той или иной судебной экспертизы. В определение предмета судебной экспертизы, по его мнению, должны входить «сведения об объектах (их свойствах), об экспертных задачах (конкретизируемых в вопросах эксперту) и об экспертных методиках (методах), применяемых для исследования свойств объектов»^[131]. Как мы уже отмечали, одинаковые методы могут использоваться в разных родах (видах) экспертиз, более того указание на методы исследования в предмете экспертизы значительно бы расширило данное понятие.

А.Р. Шляхов сформулировал в общем виде понятие предмета конкретной экспертизы, которое является актуальным и в настоящее время, по его мнению, предмет конкретной экспертизы составляют «обстоятельства (фактические данные), устанавливаемые на основе специальных познаний по вопросам, которые ставятся на разрешение экспертизы»^[132].

Следует согласиться с определением Е.Р. Россинской, которая под предметом судебной экспертизы понимает «фактические данные (обстоятельства дела), исследуемые и устанавливаемые в гражданском, административном, уголовном и конституционном судопроизводстве на основе специальных знаний в различных областях науки и техники, искусства и ремесла»^[133]. Через данное общее определение предмета судебной экспертизы формулируется понятие предмета судебной экспертизы отдельного рода или вида (подвида).

Прежде чем сформулировать предмет фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности, необходимо определить предмет фоноскопической экспертизы в целом.

Научными основами судебной фоноскопической экспертизы занимались Е.И. Галяшина, Т.И. Голощапова, В.Р. Женило, А.Ш. Каганов, В. А. Снетков и др.

Е.И. Г аляшина, которая одна из первых начала разрабатывать теоретические основы судебной фоноскопической экспертизы, как самостоятельной области научных знаний, изначально сформулировала предмет фоноскопической

экспертизы по аналогии с предметом компьютерно-технической экспертизы, разработанным Е.Р. Россинской^[134]: предмет фоноскопической экспертизы составляют «факты и обстоятельства, имеющие значение судебных доказательств по уголовным, гражданским делам, делам об административном правонарушении, устанавливаемые на основе исследования закономерностей порождения, трансмиссии и фиксации акустических сигналов звукового диапазона частот, обеспечивающих передачу и восприятие вербальной и звуковой информации по акустическому каналу связи»^[135].

Затем вышеуказанное определение было трансформировано Е.И. Г аляшиной и расширено с учётом потребностей практики и реалий современного судопроизводства. Вместо того, что должно исследоваться в процессе фоноскопической экспертизы, теперь указывается, на основе каких специальных знаний должны исследоваться те или иные обстоятельства, имеющие значение для дела. Таким образом, предмет судебной фоноскопической экспертизы составляют «факты и обстоятельства, устанавливаемые по фонограммам на основе комплекса специальных знаний в инженерно-технических, физико-математических, информационных, лингвистических технологиях»^[136].

А.Ш. Каганов не использует такой термин, как «судебная фоноскопическая экспертиза», а заменяет его на понятие «криминалистическая экспертиза звукозаписей», однако его определение предмета судебной фоноскопической экспертизы схоже с вышеуказанным, и, таким образом, по его мнению, «предмет криминалистической экспертизы звукозаписей составляют фактические данные, обстоятельства дела, устанавливаемые на основе специальных познаний экспертов- специалистов в области звучащей речи, звуковой среды, условий, средств, материалов и следов звукозаписей»^[137].

Встречается и более узкое понимание предмета судебной фоноскопической экспертизы, где, в отличие от вышеуказанных определений, отсутствует указание на характер специальных знаний, используемых в данного рода исследованиях. «Предметом фоноскопической экспертизы являются фактические данные (сведения), содержащиеся в фонограммах, которые стали объектами расследования и судебного рассмотрения, и требуют специальных познаний эксперта для установления истины»^[138].

Мы рассматриваем судебную фоноскопическую экспертизы обликовых характеристик личности как самостоятельный подвид судебной фоноскопической экспертизы речи. До настоящего момента, не существовало работ, в которых бы пытались сформулировать предмет рассматриваемого подвида судебной фоноскопической экспертизы. Предмет фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности непосредственно связан с тезисом о взаимосвязи между характеристиками речи и голоса с признаками облика человека.

На основе знаний о предмете судебной экспертизы из судебной экспертологии, о понятии предмета судебной фоноскопической экспертизы, как рода судебной экспертизы, с учётом особенностей установления обликовых характеристик личности, сформулируем предмет рассматриваемого подвида фоноскопической экспертизы. На наш взгляд, предмет судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности^[139] составляют факты и

обстоятельства, входящие в предмет доказывания и/или необходимые для розыска лиц, устанавливаемые по результатам диагностического исследования звуковых следов, на основе научно-обоснованных данных о корреляции параметров речевого сигнала и характеристик облика лица.

Перейдём к вопросу компетенции эксперта в области судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности. Понятия «компетенции» и «компетентности» судебного эксперта являются одними из базовых понятий судебной экспертологии. Изучением данного вопроса занимались многие учёные, например, Т.В. Аверьянова, Е.И. Галяшина, А.М. Зинин, Ю.К. Орлов, Е.Р. Россинская. «Компетентность судебного эксперта во многом определяет доказательственную значимость заключения эксперта, его истинность, полноту, обоснованность и достоверность выводов»^[140]. Изучение вопросов, связанных с определением компетенции эксперта, имеет огромное значение как при осуществлении практической судебно-экспертной деятельности, так и при подготовке по специальности «судебная экспертиза»^[141].

Как указывает Е.Р. Россинская, «компетенция - круг полномочий,

предоставленных законом или иным актом конкретному органу или должностному лицу; круг вопросов, в которых данное лицо обладает познаниями, опытом»^[142].

В судебной экспертологии различают объективную и субъективную компетенцию. Объективная компетенция - этот тот объем знаний, умений, навыков, которыми должен обладать эксперт. Субъективная компетенция, или, как её по-другому называют, компетентность эксперта, это и есть тот уровень, на котором определённый эксперт владеет вышеуказанными знаниями.

Компетентность эксперта может быть определена его уровнем образования, прохождением повышения квалификации, стажем работы по экспертной специальности, опытом, индивидуальными качествами эксперта.

Одним из необходимых условий для назначения судебной экспертизы конкретному эксперту, в том числе фоноскопической, является наличие у него специальных знаний в том или ином роде (виде) судебной экспертизы, достаточных

для решения вопросов, поставленных перед ним, то есть он должен быть компетентен (п.4 ч.2 ст. 57 УПК РФ), более того п.3, ч.2, ст. 70 УПК РФ предусмотрен отвод эксперта по причине его некомпетентности. Однако на практике часто возникают вопросы с оценкой компетентности эксперта.

Компетенция эксперта в области судебной фоноскопической экспертизы определяется кругом вопросов, для разрешения которых, необходимы специальные знания в области теории и практики судебной фоноскопической экспертизы, в тоже время разрешение этих вопросов ограничено установлением обстоятельств, которые подлежат доказыванию по конкретному делу.

Судебная фоноскопическая экспертиза - это синтетическая область научного знания, она представляет собой комплексное исследование устной речи человека методами акустического, лингвистического, перцептивного анализа.

Специалист в области судебной фоноскопической экспертизы должен обладать знаниями в таких областях, как:

«- общее языкознание, в том числе фонетика, грамматика, морфология, синтаксис, лексикология;

- история развития и диалектология русского языка;

- акустическая теория речеобразования;

- физиология речи - учение о речевой деятельности человека как рефлекторной функции его центральной нервной системы;

- психология речи - учение о природе, функциях и механизмах речи;

- логопедия - учение об основных нарушениях речепроизводства;

- акустика речи;

- основы распознавания образов и автоматической обработки речи;

- основы теории вероятности и математической статистики;

- основы звукозаписи;

- учение о способах и методах фиксации звуковых сигналов на различные материальные носители»¹.

К сожалению, в указанном перечне специальных знаний, которыми должен обладать эксперт, отсутствуют такие разделы, как судебная экспертология и криминалистика. Хотя именно на познании закономерностей этих наук формируется экспертное мышление.

Характер специальных знаний, необходимых для исследования обликовых характеристик личности, определяют и рассмотренные нами в первом и втором параграфе закономерности корреляции параметров речевого сигнала и облика диктора.

При подготовке специалистов, осуществляющих исследования по установлению обликовых характеристик личности, необходимо рассмотреть определённые разделы тех дисциплин (лингвистики, акустики, антропологии, физиологии, психофизиологии), которые посвящены естественно-научным предпосылкам диагностики личности по фонограммам речи, системе диагностических признаков голоса и звучащей речи, методическим подходам к диагностике обликовых характеристик личности, особенностям определения конкретных обликовых характеристик (пол, возраст, родной язык говорящего, его социальный статус, эмоциональное состояние и т.д.).

Если сравнить комплекс специальных знаний, необходимых для идентификации диктора и диагностики его обликовых характеристики, то мы можем сказать, что при проведении идентификационных исследований нас в первую очередь интересует особенности проявления в голосе и речи определённых признаков, классификация которых описана в методической литературе^[143]. Что касается диагностики обликовых характеристик личности, то важны не только особенности проявления этих признаков, но и их корреляция с обликом лица, например, как определённые физиологические особенности лица проявляются в его голосе и речи, как это отражается в его облике.

Для выявления данных закономерностей специалисту необходимы более глубокие знания в области физиологии человека, психологии и даже стоматологии (случаи определения влияния отсутствия некоторых зубов, наличия зубных протезов на речь лица).

В ст. 13 ФЗ ГСЭД определены профессиональные и квалификационные требования к экспертам государственных судебно-экспертных учреждений, которые включают в себя наличие высшего образования и получение дополнительного профессионального образования по конкретной экспертной специальности. Тем не менее необходимо констатировать, что «единообразные дополнительные профессиональные программы не приняты, профессиональные стандарты в области судебно-экспертной деятельности не сформулированы, единый подход к профессиональным компетенциям по экспертным специальностям не определён, унифицированный реестр экспертных специальностей отсутствует, легального определения понятия «экспертная специальность» нет»^[144]. Более того, «для определения области знания эксперта иногда используется не только понятие «специальность», но и «специализация»»^[145], которое по своей сути является крайне многозначным. Для устранения разногласий, связанных с понятием и объёмом экспертных специальностей в различных ведомствах, Галяшина Е.И. предлагает «по аналогии с паспортом научной специальности ввести понятие паспорта экспертной специальности для стандартизации и унификации экспертных компетенций в рамках родов (видов) судебных экспертиз»^[146], «только паспортизация экспертных специальностей сможет должным образом систематизировать и унифицировать вопросы высшего профессионального образования и дополнительной подготовки судебных экспертов»^[147].

Кроме указанных выше положений, ст. 13 ФЗ ГСЭД допускает наличие у эксперта среднего профессионального образования в области судебной экспертизы, если он «занимает должность эксперта в экспертных подразделениях федерального органа исполнительной власти в области внутренних дел». В настоящее время не предусмотрено подготовки экспертов-фоноскопистов в рамках среднего профессионального образования.

Рассмотрим особенности подготовки экспертов-фоноскопистов на примере системы экспертных учреждений МВД России.

Специалисты в экспертно-криминалистических подразделениях МВД России проходят подготовку путем^[148]:

1. Обучения в высших образовательных учреждениях МВД России специалистов высшей категории по специальности «Судебная экспертиза»;

2. Прохождения стажировки как вида дополнительного профессионального образования.

В приказе МВД России прописано кто имеет право самостоятельного производства судебных экспертиз: во-первых, лица, имеющие «высшее образование и получившие дополнительное профессиональное образование по конкретной экспертной специальности»^[149], во-вторых, имеющие «среднее профессиональное образование в области судебной экспертизы»^[150]. Более того, если лицо получило диплом об окончании образовательного учреждения системы МВД России по специальности «Судебная экспертиза», то ему «предоставляется право самостоятельного производства судебных экспертиз»^[151]. Однако в настоящее время в образовательных учреждениях МВД России не осуществляется подготовка специалистов в области производства судебной фоноскопической экспертизы, то есть обучение экспертов-фоноскопистов возможно только путём получения дополнительного профессионального образования по конкретной экспертной специальности, после того как они получат диплом о высшем (неэкспертном) образовании. Согласно вышеуказанному приказу, в рамках фоноскопической экспертизы аттестация на право самостоятельного производства судебных экспертиз проводится по двум специальностям «Идентификация лиц по фонограммам речи» и «Техническое исследование фонограмм». К сожалению, диагностическое исследование, связанное с установлением обликовых характеристик диктора, не входит в указанные экспертные специальности. Более того, в настоящее время эксперты МВД России проходят лишь аттестацию на право самостоятельного производства судебных экспертиз по вышеуказанным специальностям.

Таким образом, судебная фоноскопическая экспертиза проводится обычно двумя экспертами, один с филологическим (который занимается лингвистическим анализом), другой с высшим техническим образованием (занимается акустическим анализом). Тем не менее этих знаний недостаточно для производства судебных фоноскопических экспертиз. Поэтому сотрудники экспертно-криминалистических подразделений в течение одного года с того момента, как они были назначены на экспертную должность, должны «проходить подготовку с целью получения права самостоятельного производства судебных экспертиз по конкретной экспертной специальности в порядке, установленном МВД России»^[152].

Считаем, что подобное разделение процесса производства фоноскопической экспертизы на «две части» (акустическую и лингвистическую) может негативно отражаться на результатах экспертного исследования. Вывод эксперта должен строиться с учётом данных полученных в процессе комплексного исследования фонограммы методами аудитивного, лингвистического, инструментального анализа. Оценка экспертом полученных результатов должна осуществляться совместно, а не путём сложения результатов исследования экспертом-лингвистом и экспертом-акустиком, без какой-либо общей криминалистической оценки.

О необходимости выработки единой судебно-экспертной специализации писал ещё в 2001 г. В.Ю. Владимиров, который считает, что фоноскопические экспертизы должны проводиться специалистами, «обладающими достаточными специальными познаниями в области акустики и лингвистики; для чего должна быть организована подготовка экспертов-фоноскопистов, имеющих единую судебно-экспертную специализацию, что позволит уйти от комплексного характера фоноскопических судебно-экспертных исследований»^[153]. Для реализации этого принципа были созданы и успешно развиваются специализированные факультеты, готовящие специалистов в области различных родов (видов) судебных экспертиз (в том числе и фоноскопических). Вследствие этого, наблюдается некоторая конкуренция между выпускниками профильных факультетов (специальность «судебная экспертиза») со специалистами, обладающими непрофильным образованием.

Количество образовательных учреждений, которые занимаются подготовкой по специальности «судебная экспертиза», постоянно увеличивается. В 2011 году была создана Ассоциация образовательных учреждений «Судебная экспертиза», президентом которой является Е.Р. Россинская. В данную ассоциацию входят, например, Университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА), Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В. Я. Кикотя, Саратовская государственная юридическая академия и т.д..

В условиях глобализации экономики и постоянных социальноэкономических изменений в Российской Федерации наблюдается постепенная европеизация образования, как высшего, так и среднего, и средне-специального. Результатом таких процессов стало введение болонского процесса. Следствием введения болонского процесса является переход к компетентностному подходу в подготовке современных специалистов, в том числе и судебных экспертов, который пришёл на смену знаниевому. В рамках реализации компетентностного подхода, в процессе освоения образовательной программы вуза, студент не просто должен получить знания, умения, навыки, а должен овладеть определённым набором компетенций, необходимых ему в дальнейшем для реализации себя на рынке труда.

Объем компетенций, которыми должен владеть выпускник вуза по специальности «Судебная экспертиза», определяется содержанием федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования^[154] по данной специальности. Например, там прописано, какими профессиональными компетенциями должен овладеть выпускник по специализации «Речеведческие экспертизы».

Более обстоятельно рассмотрим особенности подготовки экспертов- фоноскопистов на примере Института судебных экспертиз Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Подготовка специалистов в области судебных речеведческих экспертиз была начата в 2005 году. В настоящее время, в соответствии с приказом Минобрнауки России^[155], «Судебная экспертиза» является юридической специальностью. Таким образом, выпускники по специальности «Судебная экспертиза» признаются специалистами двойной компетенции. Они являются как специалистами в области методики производства целого ряда экспертиз, так и в области юриспруденции.

На протяжении всего обучения студенты изучают как правовые дисциплины (например, уголовное право, гражданское право, административное право, уголовно-процессуальное право, гражданско-процессуальное право, арбитражнопроцессуальное право, право интеллектуальной собственности, международное право и т.д.), так и дисциплины специализации, которые включают как общетеоретические курсы (теория судебной экспертизы, участие специалиста в процессуальных действиях и т.д.), так и курсы, подготавливающие к изучение отдельных родов судебных речеведческих экспертиз.

Например, перед тем как перейти к изучению дисциплины «Судебная фоноскопическая экспертиза», в соответствии с рабочей программой этой дисциплины, студенты должны изучить: «Общее языкознание и современный русский язык», «Основы физической акустики», «Криминалистику», «Теорию судебных экспертиз», «Судебное речеведение», «Участие специалиста в

процессуальных действиях» и другие дисциплины.

В период освоения курса «Судебная фоноскопическая экспертиза», который занимает два учебных семестра, студенты оттачивают свои теоретические знания в процессе подготовки лабораторных работ и контрольных экспертиз. По мере развития практико-ориентированного обучения в Университете имени О.Е. Кутафина (МГЮА) в Институте судебных экспертиз, количество контрольных экспертиз значительно увеличилось. В настоящее время рабочей программой по дисциплине «Судебная фоноскопическая экспертиза»

предусмотрено выполнение студентами 13 лабораторных работ в первом семестре и 13 контрольных экспертиз во втором.

В результате освоения данной образовательной программы выпускники должны обладать знаниями теории и практики производства судебной фоноскопической экспертизы (знать идентификационные и диагностические признаки устной речи, типовую методику судебной фоноскопической экспертизы, особенности производства судебных фоноскопических экспертиз в различных видах процесса), уметь использовать методы аудитивного, инструментального и лингвистического анализа при исследовании фонограмм различного объёма и качества, составлять заключение эксперта и специалиста, осуществлять рецензирование заключения эксперта-фоноскописта, владеть методикой анализа фонограмм, навыками работы с различными источниками информации, компьютерной техникой, аппаратно-программными комплексами в лаборатории фоноскопических исследований^[156].

Таким образом, выпускники по специализации «Речеведческие экспертизы» смогут единолично проводить фоноскопическую экспертизу с использованием комплекса изученных ими методов.

Несмотря на неутихающие споры по поводу того, каким образованием должен обладать эксперт в области судебной фоноскопической экспертизы, мы считаем, что специалисты двойной компетенции, получившие высшее экспертное образование, обладающие комплексом знаний как в области лингвистических, акустических методов исследования для производства судебных фоноскопических экспертиз, так и в области юриспруденции, могут производить судебные фоноскопические экспертизы единолично.

Судебно-экспертное исследования обликовых характеристик личности по фонограммам речи имеет свою специфику. В данном параграфе мы сформулировали понятие предмета, объекта, задач судебной фоноскопической экспертизы. На основе данных об упомянутых категориях проанализировали требования к квалификации судебного эксперта-фоноскописта, особенности подготовки и повышения квалификации таких специалистов. Обоснован приоритет экспертов, имеющих двойную компетенцию (обладающих специальными знаниями в области фоноскопии и юриспруденции, в том числе, судебной экспертологии и криминалистики, в объёме, необходимом для производства исследования и дачи заключения), перед экспертами, обладающими знаниями только в области акустики и/или лингвистики. Мы полагаем, что судебная фоноскопическая экспертиза, в том числе по установлению обликовых характеристик личности, может быть произведена одним специалистом, а не комиссией экспертов из числа лиц, обладающих техническим и филологическим образованием. Должная криминалистическая оценка признаков, выявленных по результатам комплексного исследования с использованием методов акустического, аудитивного, лингвистического анализа, может быть дана специалистами, владеющими в полном объёме знаниями, умениями, навыками, необходимыми для производства судебной фоноскопической экспертизы.

Таким образом, особенности объекта и задач, при условии специфического характера специальных знаний необходимых для диагностики обликовых характеристик диктора, позволяют рассмотреть место судебной фоноскопической экспертизы обликовых характеристик личности в классификации судебных экспертиз