§ 1. Правовая природа и основания условно-досрочного освобождения от отбывания наказания
Последние изменения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства (федеральный закон от 28.12.2013 № 432-ФЗ), касающиеся оснований и порядка применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (УДО) свидетельствует о внимании законодателя к вопросам их совершенствования и значимости этих поощрительных институтов.
Анализ научных исследований в области правовой природы УДО от отбывания наказания свидетельствует о том, что по данной проблеме отсутствует единство во взглядах. Одни авторы считают, что УДО - это один из способов отбывания наказания с элементами карательного воздействия1, вероятно, имея ввиду специальную угрозу обратного возвращения в ИУ. А.А. Пионтковский, назвав данный институт светлым продуктом уголовноправовой эволюции XIX столетия, определил его как конечную или заключительную стадию в отбытии наказания лишением свободы[258] [259] [260]. Ряд ученых (Ю.М. Ткачевский, Л.В. Хегай и др.) считают, что правовая природа этого института состоит в том, что УДО представляет собой одну из форм или видов освобождения . В.А. Авдеев полагает, что с реализацией УДО прекращается карательное воздействие на осужденного, которое связано с различными правоограничениями. Угрозу присоединения неотбытой части наказания к наказанию за новое преступление невозможно представить в качестве уголовного наказания потому, что не существует такого вида наказания. Поэтому институт УДО не может рассматриваться как заключительная стадия отбывания наказания1. По мнению О.А. Пилипенко, возможность присоединения неотбытой части наказания не может быть охвачена содержанием кары, в связи с тем, что освобожденный условнодосрочно изменяет свой статус, может свободно передвигаться, выбирать какой-либо род занятий, т.е. получает то, чего он был лишен в период реального отбывания наказания[261] [262] [263]. Р.А. Дьяченко и Д.В. Горбач, определяя УДО как вид освобождения от отбывания наказания, не исключают его оценки как заключительного звена прогрессивной системы отбывания наказания . О.И. Бажанов, А.Б.Скаков также относят УДО к элементам прогрессивной системы исполнения наказания[264]. П.М. Малин рассматривает УДО как высшую ступень прогрессивной системы отбывания наказания[265]. По мнению Ю.М. Ткачевского данное положение входит в противоречие с основаниями применения института прогрессивной системы исполнения наказания, которое предусматривает отбытие определенной части срока наказания и исправление осужденного. При УДО цели наказания достигнуты досрочно, что и породило данный вид освобождения от наказания. Условно-досрочное освобождение не имеет никакого отношения к прогрессивной системе исполнения уголовных наказаний, ибо оно сопряжено не с исполнением наказания, а с условным освобождением от него1. По мнению А.Л. Цветиновича «понимание УДО только как освобождения является односторонним. Оно охватывает только одну сторону этого института - освобождения от ранее назначенного наказания, совершенно игнорируя другую его сторону - правовое положение условно освобожденного в период неотбытой части срока наказания, юридическую природу его прав и обязанностей, вытекающих из факта условного освобождения . Анализ правового положения условно-досрочно освобожденного в период неотбытой им части наказания позволяет сделать вывод, что к нему применяется уголовно-правовое принуждение, причиняющее ему определенные страдания, то есть являющееся карой. В связи с этим УДО как освобождение от реального отбывания наказания при соблюдении осужденным в течение испытательного срока определенных условий следует рассматривать как заключительную стадию прогрессивной системы исполнения наказаний. Анализируя правовое положение условно осужденных и условнодосрочно освобожденных, следует констатировать, что УДО и условное осуждение можно рассматривать как два варианта перевода реального, безусловного наказания в условное. П.Н. Панченко также придерживается точки зрения, что правовое положение условно-досрочно освобожденных по существу такое же, как правовое положение условно осужденных1. Аналогичной точки зрения по этому вопросу придерживаются А.Л. Цветинович и А.М. Плюснин, отмечая много общих черт условно-досрочного освобождения и условного осуждения[268] [269] [270]. Близкое сходство указанных институтов по своей правовой природе можно признать в связи с тем, что по сути условное осуждение и условнодосрочное освобождение представляют собой освобождение от реального отбывания наказания на определенных условиях, так как суд освобождает лицо не от наказания, а от его реального отбывания. Различие этих двух институтов заключается в том, что решение об условном осуждении принимается на стадии назначения наказания, а решение о применении УДО на стадии исполнения приговора. Представляется не совсем верной позиция А.М. Плюснина, относительно включения в ст. 44 УК РФ (Виды наказаний) условнодосрочного освобождения от отбывания наказания . Наказание как форма реализации уголовной ответственности назначается за совершение преступлений, а УДО применяется к лицам, уже отбывающим наказание. Кроме того, в теории уголовного и уголовно-исполнительного права общепризнано, что УДО является поощрительным институтом[271], который стимулирует правопослушное поведение осужденных. В поощрительных нормах реализуется функция государственного убеждения, а наказание есть мера государственного принуждения1, поэтому условно-досрочное освобождение не относится к видам наказания. Некоторые ученые относят данный институт к мерам уголовноправового характера . Д.В. По мнению И.Э. Звечаровского, мерами уголовно-правового характера можно признать только такие меры, применение которых влечет за собой изменение уголовно-правового статуса личности, а их основанием служит как преступное, так и любое (противоправное или правомерное) поведение, имеющее уголовно-правовое значение[275]. С.Г. Келина отмечает, что иными мерами уголовно-правового характера являются принудительные меры, которые связаны с определенными правоограничениями и применяются судом на основании закона к лицам, признанным виновными в совершении преступления, в целях исправления и удержания этих лиц от повторного нарушения уголовного закона[276]. Мы согласны с позицией С.Г. Келиной о том, что УДО неверно относить к «иным мерам уголовно-правового воздействия», так как эту меру правильнее называть «стимулирующей» и ее назначение состоит в том, чтобы путем направленного поведения в течение испытательного срока стимулировать исправление осужденного. Очевидно, что УДО по своей правовой природе выполняет поощрительную функцию, направлено на освобождение от определенных правоограничений, связанных с наказанием, не относится к мерам уголовноправового характера, а является поощрительным институтом, который направлен на позитивное стимулирование правопослушного поведения осужденных. УДО предусматривает освобождение осужденного от отбывания наказания, но при этом в период испытательного срока уголовно-правовое принуждение продолжается. Данный вид освобождения обладает признаками ограничений, т.е. возможностью изменить в сторону ухудшения правовой статус условно освобожденного, не являясь при этом наказанием. В соответствии с ч. 2 ст. По мнению Д.А. Щербы, применение рассматриваемого института устраняет обременения, возложенные на осужденного наказанием, и носит поощрительный характер[277]. В институте УДО используется поощрительный метод правового регулирования. Действительно, многие авторы рассматривают правовую природу УДО как средство поощрения. Так, Д.А. Щерба, Улицкий С.Я. отмечают, что изменение уголовноисполнительных отношений при применении УДО являются для осужденных поощрением, в связи с тем, что для них устанавливаются другие права и обязанности, которые значительно смягчают уголовно-правовое обременение по сравнению с ограничениями, связанными с назначенным наказанием1. Л.В. Хегай относит рассматриваемый институт к мерам поощрения, а нормы об УДО - к поощрительным нормам уголовного права . Мы разделяем точку зрения А.С. Михлина о том, что УДО является комплексным поощрительным институтом[278] [279] [280] [281] и одним из наиболее эффективных стимулов исправления и правопослушного поведения осужденных в период отбывания наказания в местах лишения свободы. Большинство ученых, даже придерживаясь различных взглядов на правовую природу УДО, расценивают УДО как важное средство стимулирования, которое побуждает стремление к скорейшему освобождению[282]. При этом данный стимул как осознанное побуждение заслужить одобрение и эффективно влияет на исправление осужденных. Очевидно, что снятие с осужденного уголовно-правовых обременений и его условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания наказания и является высшей формой поощрения, которая способствует более раннему достижению целей наказания. Кроме того, условно-досрочно освобожденный существенно изменяет свой правовой статус, его права заметно расширяются. Переход из состояния отбывания наказания в состояние пусть и ограниченной свободы как раз и представляет собой поощрение. Такой переход можно рассматривать как поощрение, так как он связан с двумя основными признаками поощрительных институтов: предоставление определенных благ в связи с изменением правового статуса осужденных и побуждение к законопослушному поведению[283]. Каково же влияние УДО на стабильность приговора суда? На наш взгляд, стабильность приговора не следует понимать так, что осужденный во всех случаях должен полностью отбыть срок наказания, назначенный судом. Решение по вопросу об УДО не ставит под сомнение правильность приговора в части обвинения и наказания, но вносит существенные изменения в сроки его фактического исполнения. Такая корректировка заранее предусматривается законодателем, известна она и суду, выносящему приговор. Общество и правосудие заинтересованы в том, чтобы наказание было эффективным. И если результат достигнут путем сокращения назначенного судом срока наказания, то это не только не подрывает устойчивость приговора, но свидетельствует об успешном его исполнении. И.И. Евтушенко считает, что о колебании стабильности приговора при УДО речь идти не может, в то время как корректировка наказания в ряде случаев бывает необходима1. По мнению Л.Ф. Мартыняхина, определением об условно-досрочном освобождении суд освобождает не от наказания, а от реального его отбывания, переводит его отбывание в иную плоскость: из реального в условное. Наказание по существу остается при этом не только не отмененным, но и неизмененным: суд, решая вопрос о возможности применения УДО, не вправе ни отменить, ни изменить вид или размер назначенного приговором наказания»[284] [285] [286]. Очевидно, что изменить приговор может только вышестоящий суд в порядке кассационного или надзорного производства, а не суд, вынесший приговор, или иной одноименный суд, который решает вопрос об УДО. Таким образом, при УДО сущность и стабильность приговора не затрагивается, но исполнение наказания корректируется из реального в условное с целью стимулирования исправления осужденного. При исследовании проблем применения поощрительных институтов к осужденным к лишению свободы в ИУ УИС, проведенного автором в 2009 г. в ФКУ НИИ ФСИН России, в ответе на вопрос: «Как Вы считаете, какую основную функцию выполняет институт УДО?» - 75,5 % опрошенных сотрудников заявили поощрительную функцию в отношении исправившегося осужденного; 10,1 % - функцию реализации стремления осужденного к обладанию благом; 16,9 % - функцию сокращения количества лиц, находящихся в местах лишения свободы,; иное - 1,4 % . Отсюда следует, что большинство представителей администрации оценивают УДО именно как поощрительный институт, стимулирующий исправление осужденного. Некоторые авторы рассматривают УДО как субъективное право осужденного1. Данная точка зрения представляется недостаточно обоснованной. Осужденный не может иметь право на УДО, также как он не имеет права на получение любого вида поощрения. Поощрение является для осужденного законным интересом, так как закон устанавливает, что УДО применяется только к осужденным, которые для их исправления по признанию суда не нуждаются в полном отбывании назначенного им наказания. Законный интерес есть стремление осужденного в соответствии с законом к совершению каких-либо действий или обладанию каким-либо благом. Законный интерес представляет собой правовой стимул и является правовым побуждением к законопослушному поведению осужденного[287] [288]. В связи с этим УДО, также как и любое поощрение не является субъективным правом осужденного, а относится к его законному интересу, который реализуется в форме применения нормы права со стороны правоприменителя. Таким образом, УДО по своей правовой природе является комплексным межотраслевым поощрительным институтом, реализующим законный интерес осужденного на досрочное освобождение от реального отбывания наказания и направленным на позитивное стимулирование правопослушного поведения осужденных. Поощрительный институт УДО можно отнести к заключительной стадии прогрессивной системы исполнения наказаний. Представляется важным рассмотреть основания применения поощрительного института УДО. Согласно ч.1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части, принудительные работы или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Употребление такой формулировки «подлежит условно-досрочному освобождению» в данном случае представляется необходимым, так как она свидетельствует о возможности суда применить рассматриваемое средство поощрения, когда отпадает целесообразность в дальнейшем отбывании лицом наказания. Прежняя же редакция ч. 1 ст. 79 УК РФ предусматривала, что лицо, отбывающее соответствующее наказание и доказавшее свое исправление, лишь могло быть освобождено условно-досрочно. Оценивая материальное основание УДО, изложенное в ч.1 ст. 79 УК РФ, следует отметить отсутствие четких критериев, с помощью которых можно было бы судить о том, что лицо для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания и поэтому такое основание носит неопределенный характер. Очевидно, что данная формулировка создает трудности в работе судов при применении данного поощрительного института и не в полной мере стимулирует исправление осужденного. В связи с этим в судебной практике отмечаются значительные расхождения по поводу того, какие факторы являются определяющими при принятии решения об УДО. В итоге это отрицательно сказывается на соблюдении принципов законности, справедливости, гуманизма и препятствует процессу ресоциализации осужденных. Вероятно, следует конкретизировать основания УДО. Говоря об исправлении осужденных применительно к ст. 79 УК РФ, важно уяснить, как законодатель определяет понятие «исправление осужденных». В соответствии с ч. 1 ст. 9 УИК РФ исправление осужденных - это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования правопослушного поведения. Очевидно, исправление осужденных подразумевает достижение такого результата, когда ценности человеческого общежития осужденный соблюдает глубоко осознанно, а не из-за боязни нового наказания. В связи с этим под исправлением следует подразумевать нравственное исправление осужденного, которое представляет собой изменения в духовно-нравственных, эмоциональноволевых и мотивационно-потребностных сферах личности осужденного, произошедшие в результате комплексного воспитательного воздействия на него в период отбывания наказания[289]. Представляется, что после УДО исправление осужденного ещё не наступило, так как освобожденный условно-досрочно в период испытательного срока должен доказать свое исправление и не допустить преступлений и правонарушений. Поэтому формулировку ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо подлежит УДО, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, не следует понимать как фактическое исправление осужденного. Скорее суть данной нормы заключается в том, что процесс исправления достиг такой стадии, когда для его завершения может быть прекращено воздействие на осужденного основных средств исправления и достаточно лишь контроля, осуществляемого уполномоченным на то государственным органом. Условно-досрочному освобождению предшествует убежденность суда в том, что осужденный достиг определенной степени исправления, но полного исправления фактически не наступило. Иначе следовало бы предусмотреть в законодательстве возможность применения безусловного досрочного освобождения именно как результата достижения цели наказания1. Представляется, что это будет способствовать принятию более правильного решения по УДО. Оценивая зарубежный опыт применения рассматриваемого поощрительного института, можно отметить, что в соответствии с французским законодательством лица, осужденные к одному или нескольким наказаниям в виде лишения свободы, могут быть освобождены условнодосрочно, если имеются достаточные доказательства их хорошего поведения и серьезные основания рассчитывать на их возвращение к нормальной жизни в обществе. При этом право предоставлять УДО принадлежит министру юстиции . Согласно уголовному законодательству ФРГ суд назначает УДО от наказания в виде лишения свободы если освобождение осужденного может соответствовать соблюдению интересов общественной безопасности, при соответствии шести материальным критериям УДО и соответствующем решении суда3 (об этом подробнее было отмечено в параграфе 2 главы 2 настоящего диссертационного исследования - С.Б.). Представляется, что было бы полезным расширить материальные критерии оценки поведения осужденного для применения поощрительного института УДО в российском законодательстве. В настоящее время во всех ИУ, кроме ИК особого режима для осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы, и лечебных ИУ, применяется система «социальных лифтов». Согласно методических рекомендаций по использованию системы «социальных лифтов» в ИУ ФСИН России в условиях действующего законодательства, утвержденных 01.04.2011 г. директором ФСИН России, система «социальных лифтов» [290] [291] [292] определяется как механизм изменения условий отбывания наказания, изменения вида ИУ, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, условно-досрочного освобождения посредством оценки комиссией ИУ поведения осужденных с помощью установленных критериев[293]. Система «социального лифта» предполагает прямую связь режима и условий содержания осужденного c его поведением, а также возможность его досрочного освобождения или замены неотбытой части наказания более мягким[294] [295] [296]. Данная система предназначена для выработки у 3 осужденных мотивации к законопослушному поведению и является инструментом, предоставляющим возможность улучшить им свое правовое положение. В соответствии с указанными методическими рекомендациями критерии оценки поведения осужденного подразделяются на два вида: основной и дополнительные. Основным критерием оценки поведения осужденного является соблюдение им порядка отбывания наказания. Дополнительными являются два критерия: 1) стремление осужденного к психофизической корректировке своей личности и инициативные меры к ресоциализации; 2) иные события и действия, свидетельствующие об активной позитивной позиции осужденного. Известно, что одним из важных средств мотивации к исправлению осужденных и предупреждения правонарушений является не только отношение к труду, обучению, участие в воспитательных мероприятиях, но и сохранение, поддержание и восстановление социально-полезных связей. По мнению Л.Ю. Ворохобко социально-полезные связи осужденных с родственниками могут выступать в качестве: во-первых, одного из показателей (критериев) исправленности осужденного к лишению свободы; во-вторых, средства воспитания; в-третьих, фактора, способствующего самоуправлению и самовоспитанию этих лиц; в-четвертых, социальной микросреды, роль которой не ослабевает при временной изоляции от неё1. Очевидно, что такой показатель как стремление осужденного к ресоциализации является самостоятельным и важным критерием оценки поведения осужденных, так как он связан с такими основными средствами исправления осужденных, как труд, обучение, участие в воспитательной работе. Поэтому представляется возможным закрепить в качестве отдельного критерия оценки поведения осужденных - стремление осужденного к ресоциализации. На наш взгляд, необходимо учитывать такой показатель как отношение осужденных к лечению социально опасных заболеваний (туберкулез, венерические заболевания, алкоголизм, наркоманию и т.п.) при определении оценки поведения осужденных. Кроме того, лицо, которое осуждено за совершение в возрасте старше 18 лет преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, и признанно на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы страдающим расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости, оценивается комиссией ИУ при решении вопроса о поддержании ходатайства об УДО, замене наказания в порядке т. 80 УК РФ или изменении вида ИУ в сторону улучшения его правового положения с учетом отношения осужденного к лечению. При этом основными источниками информации, используемой в процессе оценки поведения таких осужденных являются медицинские отчеты, запросы и характеристики. Особенно важна 1 характеристика врача психиатра о психическом состоянии осужденного и результатах его лечения. Этот показатель имеет важное значение для определения оценки поведения осужденных и должен быть самостоятельным дополнительным критерием. В связи с этим, на наш взгляд, следует определить один основной и четыре дополнительных критериев оценки поведения осужденных. Результаты нашего исследования свидетельствуют, что около 37,7 % опрошенных судей, 59,7 % сотрудников ИУ, 57,7 % работников образовательных и научных учреждений ФСИН России считают, что к осужденным при рассмотрении вопроса об УДО и замене наказания более мягким его видом должны применяться пять критериев оценки поведения осужденного: 1) основной критерий - соблюдение осужденным установленного порядка отбывания наказания; 2) дополнительный критерий - стремление осужденного к ресоциализации (добросовестное отношение к труду, обучению, сохранение, поддержание или восстановление социально полезных связей, участие в воспитательных мероприятиях); 3) дополнительный критерий - отношение осужденного к психофизической корректировке своей личности (в том числе выполнение программы психологической коррекции личности); 4) дополнительный критерий - отношение осужденного к совершенному преступлению (публичное раскаяние и письменные извинения потерпевшему, частичное или полное возмещение причиненного ущерба); 5) дополнительный критерий - отношение к лечению осужденных, страдающих: социально опасными заболеваниями (туберкулез, венерические заболевания, алкоголизм, наркомания и т.п.); расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости. Около 20 % судей, 17,6 % сотрудников ИУ и 18,7 % работников учебных центров территориальных органов ФСИН России, а также преподавателей и ученых образовательных и научных учреждений ФСИН России считают, что к осужденным должны применяться 1-й и 2-й критерии оценки поведения осужденных, 5,2 %, 4,2 % и 5,7 % - 1-й и 3-й критерии; 5,1 %, 7,4 % и 3,3 % - 1-й и 4-й критерии; 3,1%, 1,3 % и 1,2 % - 1-й и 5-й критерии; 13,2 %, 5,2 % и 5,7 % - только 1-й критерий; 6,7 %, 3,3 % и 3,8 % - только 2-й критерий; 6,7 %, 1,1 % и 1,5 % - только 3-й критерий; 2,2 %, 0,2 % и 1,2 % - только 4-й критерий. При этом 1,2 % работников учебных центров территориальных органов ФСИН России, а также образовательных и научных учреждений ФСИН России - затруднились ответить на данный вопрос (см. Приложение № 1,10,11). Таким образом, относительное большинство опрошенных судей, сотрудников ИУ, а также ученых и преподавателей образовательных и научных учреждений ФСИН России считают, что к осужденным должны применяться все пять критериев оценки поведения осужденного в комплексе. В связи с этим целесообразно предусмотреть указанные критерии оценки поведения осужденного в ч. 4 ст. 9 УИК РФ и использовать их при применении поощрительных институтов, изменяющих правовое положение осужденных. Соответственно в материальном основании применения УДО (ч. 1 ст. 79 УК РФ) необходимо указать, что лицо подлежит условно-досрочного освобождению если судом будет признано, что оно имеет устойчивое правопослушное поведение в соответствии с критериями оценки его поведения в период отбывания наказания, предусмотренным уголовноисполнительным законодательством, и для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания (см. Приложение № 45). Кроме материального основания УДО следует обратить внимание на различные виды наказаний, в том числе не связанных с изоляцией осужденного от общества, к которым возможно применить поощрительный институт УДО. По мнению Н.В. Ольховика и В.Н. Орлова отсутствие возможности УДО в отношении осужденных к исправительным работам свидетельствует о низкой мотивации этих осужденных к безусловному выполнению своих обязанностей. В связи с этим закрепление возможности УДО от отбывания исправительных работ просто необходимо1. Кстати ранее в ст. 53 УК РСФСР (1960 г.) УДО было предусмотрено также к лицам, осужденным исправительным работам. Как отмечает Ю.М. Ткачевский, до распада СССР исправительные работы применялись к 22-25% лиц, осужденных за совершение преступлений, а в наше время применение этого наказания сократилось чуть ли не в 5 раз, чему в немалой степени способствовало наличие в нашей стране безработицы2. Он считает, что необходимо всемерно использовать возможность условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в виде исправительных работ. Анализ уголовно-исполнительного законодательства Украины и республики Казахстан показал, что в отношении осужденных к исправительным работам в качестве меры поощрения применяется условно-досрочное освобождение (ч.2 ст. 46 УИК Украины, ст. 41 УИК республики Казахстан). В настоящее время с учетом изменений нормы ч.1 ст. 39 УИК РФ (Федеральный закон от 07.12.2011 № 420-ФЗ) исправительные работы отбываются осужденным по основному месту работы, а осужденным, не имеющим основного места работы, - в местах, определяемых органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, в районе места жительства осужденного. Поэтому большинство осужденных к исправительным работам трудоустраиваются на предприятиях различных форм собственности, в которых они ранее работали. Это облегчает решение вопроса о применении к этой категории осужденных УДО от отбывания наказания, как важного стимула их исправления. В связи с этим представляется актуальным восстановить [297] [298] условно-досрочное освобождение в отношении осужденных к наказанию в виде исправительных работ. Кроме того, представляется важным установить УДО и к осужденным к ограничению свободы, назначенным в качестве основного вида наказания. Если в соответствии с ч. 1 ст. 74 УК РФ к условно осужденным суд может применить поощрительный институт отмены условного осуждения и снятии с него судимости, то почему же к осужденным к ограничению свободы никаких стимулов в виде досрочного освобождения не применяются. Ведь при почти одинаковых обязанностях, устанавливаемых судом в порядке ч. 5 ст. 73 УК РФ для условно осужденного, и ограничениях в соответствии с ч.1 ст. 53 УК РФ для осужденных к ограничению свободы, рационально также применить к последним поощрительный институт УДО. В Республике Беларусь УДО применяется к семи видам наказаний, в отличии от трех видов наказаний по УК РФ, в том числе к таким видам наказаний как исправительные работы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, ограничение свободы, ареста1. Предлагается также расширить перечень наказаний, к которым может быть применено УДО, включив в него наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенного в качестве основного вида наказания. В Республике Таджикистан институт УДО с успехом применяется в отношении вышеуказанного вида наказания. При этом в Таджикистане число лиц, совершивших новые преступления после УДО, более чем в три раза меньше по сравнению с теми, кто полностью отбыл назначенное судом наказание2. По мнению Ю.М.Ткачевского применение УДО к осужденным к лишению [299] [300] 1 права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью повысит эффективность исполнения наказания1. По данным нашего исследования на вопрос: «К каким категориям осужденных без изоляции от общества возможно применение поощрительного института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания как эффективного средства исправительного воздействия?» 38,5 % сотрудников ФКУ (Федерального казенного учреждения) уголовноисполнительная инспекция (УИИ) территориальных органов УИС указали на следующие категории осужденных: осужденные к ограничению свободы, назначенного в качестве основного вида наказания; осужденные к исправительным работам; осужденные к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенного в качестве основного вида наказания. По мнению 31,2 % сотрудников ФКУ УИИ УДО возможно применять по отношению осужденных к ограничению свободы, назначенного в качестве основного вида наказания и осужденных к исправительным работам. А соответственно 26,3 % - к осужденным к исправительным работам и осужденным к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенного в качестве основного вида наказания. При этом применять УДО только к осужденным к ограничению свободы считают 12,3 % сотрудников, только к осужденным к исправительным работам - 17,5, и наконец, только к осужденным к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенного в качестве основного вида наказания - 10,2 % (см. приложение № 12). Таким образом, большинство сотрудников УИИ считают, что целесообразно применять УДО к вышеуказанным категориям осужденных. При этом три четверти (75,9 %) опрошенных сотрудников инспекций считают, что обязательный срок отбывания наказания для применения поощрительного института условно-досрочного освобождения в отношении осужденных к исправительным работам, а также к ограничению свободы и к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенных в качестве основных видов наказания, должен составлять половине срока отбывания наказания, 10,3 % считают, что одной трети, а 11,4 % - двух третей (см. приложение № 12). В связи с вышеуказанным представляется целесообразным предусмотреть поощрительный институт УДО к вышеуказанным категориям осужденных (см. Приложение № 45). Кроме того, целесообразно указать в ст. 79 УК РФ, что не применяется УДО к осужденным, которым назначены указанные виды наказаний в порядке применения ст. 80 УК РФ, т.е. в случае реализации к ним поощрительного института замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, так как к этой категории осужденных уже был применен институт досрочного освобождения от отбывания наказания. Также важно предусмотреть в ч.4 ст. 79 УК РФ, что фактически отбытый осужденным к исправительным работам, ограничению свободы и лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенных в качестве основных видов наказания, срок наказания не может быть менее шести месяцев. Это связано с тем, что для изучения осужденного и определения степени его исправления администрации ИУ необходим определенный период времени. Известно, что обязательным условием УДО является фактическое отбытие осужденным части срока наказания, установленной ч. 3 ст. 79 и ст. 93 УК РФ. Согласно прежней редакции ст. 79 УК РФ, если совершенное преступление относилось к категории небольшой или средней тяжести, осужденному полагалось отбыть не менее половины назначенного срока наказания, при тяжком преступлении - две трети, а особо тяжком — три четверти. В 2001 году было изменено формальное основание условнодосрочного освобождения в соответствии с Федеральным законом от 09.03.2001 № 25-ФЗ с уменьшением обязательных сроков отбывания наказания. Так при совершении преступления небольшой и средней тяжести необходимо отбыть одну треть наказания, при совершении тяжкого преступления - половину; а при особо тяжком преступлении соответственно две трети. Внесение таких изменений в УК РФ, по мнению их авторов, было связано с увеличением максимальных сроков лишения свободы при назначении наказаний по совокупности преступлений до 25 лет, и по совокупности приговоров - до 30 лет (ч. 4 ст. 56 УК РФ). Однако указанные законодательные нововведения получили неоднозначную оценку среди ученых. Ю.М. Ткачевский отмечал по этому поводу, что столь резкое сокращение срока, после отбытия которого возможно УДО от наказания, представляется недостаточно обоснованным, а также противоречащим мировой практике правового регулирования этого института1. Т.Ф. Минязева полагала, что «вряд ли такая позиция законодателя окажется способной содействовать стремлению осужденного к исправлению»[301] [302]. И.А. Тарханов заявлял, что весьма сомнительно, что условно-досрочное освобождение большого числа осужденных к лишению свободы в течение ряда лет свидетельствует о высоком уровне дисциплины в местах лишения свободы. Кроме того, решение об установлении величины срока отбывания наказания для применения УДО в одну треть не имеет перспективы в деле борьбы с преступностью. Хотя и может способствовать решению некоторых частных задач[303]. Таким образом, у многих ученых уголовно-правовая и криминологическая обоснованность внесения подобных изменений в УК РФ вызывала определенные сомнения1. Вместе с тем А.С. Михлин и В.И. Селиверстов, наоборот, считали, что в целом такое изменение закона следует приветствовать, потому что оно является одним из шагов по реализации стремления законодателя сократить число осужденных к лишению свободы[304] [305] [306] [307]. Необходимо отметить, что внесение изменений в действующий УК и УИК РФ от 9 марта 2001 года и расширение возможности УДО к самому широкому кругу осужденных способствовали сокращению количества осужденных в исправительных учреждениях, но и одновременно привели к росту доли осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления (только в течение 2001 года на 36 %). При этом следует учесть, что уровень рецидива среди лиц, освобожденных условно-досрочно, по материалам различных исследований неуклонно растет. Так, по материалам исследования, проведенного В.В. Городнянской, в Томской и Кемеровской областях в среднем 55% лиц, освобожденных из ИК общего режима, и 29,6 % освобожденных из ИК строгого режима, в течение трех лет после освобождения совершают новое преступление. Постпенитенциарный рецидив среди условно-досрочно освобожденных из ИК общего режима составляет 68 %, а по отбытию срока, назначенного судом, этот рецидив равен 47 %, из ИК строгого режима соответственно - 39 % и 21 % . По данным МВД РФ удельный вес рецидивной преступности среди лиц, условно-досрочно освобожденных из мест лишения свободы в 2009 г. составил около 6 % от общего числа осужденных, в 2010 г. - около 6,5 %, в 2011 г. - около 7 %, а в 2012 г. - 5,8 %. При этом в 2012 г. общее количество осужденных судами лиц, ранее судимых, имеющих неснятую или непогашенную судимость, составило 254 279 человек, из них количество лиц, освободившихся условно-досрочно, составило 42 758 человек или 16,8 % (в 2011 г. - 18,1 %)1 (см. Приложение № 13). Исследования, проведенные Чуприной Л.В. в Томской и Новосибирской областях свидетельствуют о том, что при УДО из колонии общего режима постпенитенциарный рецидив в целом составляет 46 %, а из колонии строгого режима - 51%. Тем не менее при УДО из колонии строгого режима уровень рецидива различен. Так, среди условно-досрочно освобожденных, которые осуждены за особо тяжкие преступления и не отбывали ранее лишение свободы, он составляет 17,4 % . По данным исследования, проведенного А.Н. Бурчихиным, среди лиц, освобожденных по УДО, наиболее криминогенными являются лица, освобожденные из ИК строгого режима, совершившие 48,7 % от общего количества исследуемых преступлений, и, соответственно, из ИК общего режима - 32,2 %, а из ИК особого режима - 19,1% . По мнению В.В. Степанова, с учетом нынешней криминогенной ситуации и степени общественной опасности тяжких и особо тяжких преступлений представляется неоправданным сокращение ранее установленного законом срока, дающего право на УДО при совершении тяжких и особо тяжких преступлений. В связи с этим он предлагает увеличить фактически отбытый срок наказания, необходимый для УДО [308] [309] [310] осужденных при совершении тяжкого преступления, до двух третей и особо тяжких преступлений - трех четвертей1. На наш взгляд, такое увеличение сроков применения поощрительного института УДО к осужденным, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления не решит проблему рецидивной преступности, а приведет к увеличению количества осужденных в ИУ, что негативно скажется на обстановке в них и на осуществлении процесса исправительного воздействия. Значительное ужесточение сроков применения УДО отдаляет многих осужденных от применения важного стимула к исправлению и сокращает диапазон использования поощрительного воздействия к осужденным на ближайшую перспективу. Каждый осужденный должен иметь реальную надежду на освобождение от наказания. Это снижает уровень напряженности в исправительных учреждениях. По данным международной неправительственной организации Международная Тюремная Реформа (Penal Reform International, PRI), продвигающей реформу пенитенциарной системы во всех странах мира концепция условнодосрочного освобождения исходит из того, что осужденным необходимо сохранить родственные связи и обустроится после освобождения. И в этом их надо поддерживать и поощрять[311] [312]. На наш взгляд, высокая доля рецидива среди лиц, освобожденных условно-досрочно, свидетельствует о необходимости создания специализированного органа по осуществлению контроля за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, в том числе по УДО, например службы пробации. Создание данного органа было бы оправданно с учетом международного опыта. Представляет интерес опыт Швеции в этой области. По законодательству этого государства администрация тюрем и служба пробации входят в единое ведомство. Важно, что сотрудники службы пробации начинают работу со своими будущими поднадзорными еще в тюрьме и продолжают в условиях надзора за ее пределами. Таким образом, достигается непрерывность процесса воспитательного воздействия на осужденного1. Целесообразно также создать единую федеральную информационную базу данных на лиц, освобожденных условно-досрочно, в которую вносились бы не только сведения о допущенных ими нарушениях, но и жалобы на их поведение со стороны представителей общественности, соседей, руководства предприятия, где работают условно-досрочно освобожденные. Это позволило бы более оперативно реагировать на их поведение и не допускать административных правонарушений со стороны поднадзорных. Анализируя формальные основания УДО, следует отметить, что уголовное законодательство не предусматривает ограничений в применении условно-досрочного освобождения, позволяя всем категориям осужденных, в том числе приговоренным к пожизненному лишению свободы, обращаться с ходатайством об условно-досрочном освобождении. Некоторые ученые критически относятся к такой возможности осужденных. Ю.М. Антонян и В.А. Верещагин считают, что пожизненно лишенным свободы и к лицам, которым смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы, УДО не должно применяться, равно как и амнистия и помилование[313] [314] [315]. По мнению И.И. Евтушенко, отсутствие запретов в условно-досрочном освобождении отрицательно влияет на состояние рецидивной преступности . Д.А. Корецкий, рассматривая вопросы УДО, считает, что за особо тяжкие преступления УДО не должно применяться1. Противоположной точки зрения придерживается Ю.М. Ткачевский, который утверждает, что отказ от ограничений в применении УДО является несомненным достижением ныне действующего УК РФ[316] [317] [318], а позиции УК тех стран, в которых нет формальных ограничений в применении условнодосрочного освобождения, соответственно более предпочтительными. По мнению Д.В. Горбача широкий запрет на применение УДО имеет свои негативные аспекты. Лишение человека, пусть и совершившего особо тяжкие преступления, за которые уголовный закон предусматривает пожизненное лишение свободы, перспективы освобождения сводит процесс исполнения наказания в отношении этой категории лиц к значению жестокой мести, не охватываемой понятием исправительного воздействия на осужденного . Очевидно, что чем длительнее период изоляции правонарушителей, тем большую значимость для них приобретают ценности преступного мира и субкультурные отношения, что приводит к увеличению вероятности совершения повторных преступлений. Кроме того, членство России в Совете Европы обусловливает необходимость реализации Рекомендации Rec (2003) 22 Комитета Министров Совета Европы «Об условно-досрочном освобождении» (принята 24.09.2003 на 853-ем заседании представителей министров), согласно которой чтобы уменьшить неблагоприятные последствия лишения свободы и способствовать возвращению заключенного в общество на условиях, гарантирующих безопасность общества, УДО должно быть по закону доступным каждому заключенному, в том числе лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы (п. 4 а.). Так, по уголовному законодательству ФРГ никаких ограничений в условно-досрочном освобождении в зависимости от категорий осужденных нет. Кроме того, в соответствии с п. 1 абз. 1 параграфа 57 УК ФРГ суд может досрочно освободить от наказания осужденного к пожизненному лишению свободы после отбытия им 15 лет, а в УК РФ тот же критерий установлен в размере не менее двадцати пяти лет. Мы считаем, что без перспективы и без расширенного позитивного стимулирования сложно исправить осужденного, и поэтому возможность УДО должна быть у каждого осужденного. В соответствии с п «в» ч.3 ст. 79 УК РФ УДО может быть применено только после фактического отбытия осужденным не менее 2/3 срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление, а также 2/3 срока наказания, назначенного лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, если условно-досрочное освобождение было отменено по основаниям, предусмотренным ч.7 ст. 79 УК РФ. Представляется не совсем логичным установление такого обязательного срока применения УДО для осужденных, ранее освобождавшимся из мест лишения свободы условно-досрочно и вновь совершившим особо тяжкое преступление в течение оставшейся не отбытой части наказания, так как такой срок применения УДО наступает независимо от того освобождался ли он ранее условно-досрочно или нет. Материалы проведенных исследований, свидетельствуют о том, что по мнению большинства опрошенных сотрудников ИУ (67,1 %) и судей (70,2 %) к лицам, ранее освобождавшимся из мест лишения свободы условно-досрочно и вновь совершившим тяжкое или особо тяжкое преступление в течение оставшейся не отбытой части наказания, следует предусмотреть УДО только после отбытия ими не менее трех четвертей срока наказания. Вместе с тем 20,5 % сотрудников и 17,1 % судей высказались против изменения данной нормы закона, 8,7 % и 4,2% - затруднились ответить, а 3,7 % и 8,5 % опрошенных отметили - иное, в том числе то, что к данной категории осужденных вообще не следует применять УДО (см. Приложение № 1,10). Кроме того, следует учитывать высокий процент рецидива среди лиц, освобожденных по УДО из мест лишения свободы (см. Приложение № 13) (об этом было изложено выше - С.Б.). Между тем, в проекте уголовного кодекса Республики Казахстан предусмотрено. что УДО не применяется к лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, за исключением случаев, когда УДО было отменено по основаниям совершения административных правонарушений или совершения неосторожного преступления, уголовного проступка или отдельных умышленных преступлений[319]. На наш взгляд, в УК РФ целесообразно дифференцировать сроки применения УДО для осужденных, ранее освобождавшимся из мест лишения свободы условно-досрочно. Для условно-досрочно освобожденных, которые в течение оставшейся не отбытой части наказания совершили нарушения общественного порядка, за которое на них были наложены административные взыскания, или злостно уклонялись от исполнения обязанностей, возложенных на них судом при применении УДО, а равно от назначенных судом принудительных мер медицинского характера, а также при совершении ими преступлений по неосторожности либо умышленных преступлений небольшой или средней тяжести следует применять УДО по отбытии не менее двух третей срока отбывания наказания. В отношении же условно-досрочно освобожденных, совершивших тяжкое или особо тяжкое преступление в течение оставшейся не отбытой части наказания целесообразно применять УДО по отбытии не менее трех четвертей срока отбывания наказания. В связи с этим предлагается предусмотреть в пунктах «г» и «в» ч. 3 ст. 79 УК РФ соответствующие изменения (см. Приложение № 45). В соответствии с ч. 2 ст. 79 УК РФ, применяя УДО, суд может возложить на осужденного обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК РФ, которые должны им исполняться в течение оставшейся не отбытой части наказания. Ведь в случае не возложения на осужденного вышеуказанных обязанностей получается, что государство не требует с освобожденного из мест лишения свободы выполнения каких либо обязанностей и не ставит никаких условий, что дискредитирует принцип условности при данном виде освобождения. Тем не менее, довольно часто суды при применении УДО не возлагают на осужденных никаких обязанностей1. Особенно этот вопрос актуален в отношении лиц, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления и освобожденных условно-досрочно. В то же время в уголовном законодательстве ФРГ во время испытательного срока суд, как правило, обязывает осужденного выполнять определенные обязанности, в частности, возместить ущерб, причиненный преступлением, выплатить определенную денежную сумму, выполнить общественно-полезные работы и другие2. По данным нашего исследования 80,3 % судей считают, что следует в обязательном порядке при УДО возлагать на лиц, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления, обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК РФ, которые должны ими исполняться в течение не отбытой части наказания, 15,2 % - против этого положения, а 4,5 % затруднились ответить (см. Приложение № 10). Выполнение указанными лицами таких обязанностей будет соответствовать сущности и назначению поощрительного института УДО, способствовать улучшению социальной адаптации и уменьшению уровня рецидивной преступности. В связи с этим представляется целесообразным в ч. 2. ст. 79 УК РФ указать, что применяя условно-досрочное освобождение к лицам, осужденным за тяжкие или особо [320] [321] тяжкие преступления, суду следует в обязательном порядке возложить на осужденного обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК РФ, которые должны им исполняться в течение оставшейся не отбытой части наказания (см. Приложение № 45). Кроме того, целесообразно предоставить право суду по представлению органа, осуществляющего контроль за соблюдением условно-досрочно освобожденным возложенных на него обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ, отменять эти обязанности, если условно-досрочно освобожденный вел себя безупречно, а также возместил вред (полностью или частично), причиненный преступлением. Ведь в отношении условно осужденных суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, может постановить об отмене с них условного осуждения и о снятии с осужденных судимости в соответствии с ч. 1 ст. 74 УК РФ. Аналогично и к условно-досрочно освобожденным из мест лишения свободы, на наш взгляд, может быть применен такой позитивный стимул как досрочная отмена выполнения указанных обязанностей, который будет положительно влиять на их дальнейшее поведение, возможность трудоустройства и успешной социальной адаптации. По данным нашего исследования 54,5 % судей положительно оценивают данное предложение, 40,9 % - отрицательно, 3% - затруднились ответить, а 1,5 - иное. При этом, на наш взгляд, возложенные на условно-досрочно освобожденных обязанности могут быть отменены по истечении не менее половины неотбытой части назначенного наказания, но не ранее года после условнодосрочного освобождения. Вышеуказанные предложения будут способствовать повышению мотивации законополушного поведения условно-досрочно освобожденных и соответственно уменьшению рецидивной преступности. В связи с этим целесообразно дополнить ст. 79 УК РФ частью 8 в которой предусмотреть соответствующее положение (см. Приложение № 45). Анализ вопросов правовой природы и оснований поощрительного института условно-досрочного освобождения позволяет сделать определенные выводы и предложения, которые будут представлены в заключении данной главы диссертационного исследования.