§ 2. Права, направленные на обеспечение управления хозяйственным обществом

1. Исходя из деления корпоративных прав на имущественнвіе и организационно-управленческие к числу последних, несомненно, стоит отнести «золотую акцию».

«Золотой акции» посвящено множество литературнвіх источников как теоретического, так и прикладного характера.

Ввіяснение правовой природві «золотой акции» означает определение ее отраслевой и внутриотраслевой принадлежности. Ввіявитв правовую природу чего-либо - значит определитв место того или иного явления в правовой системе^[217]. В опубликованной литературе по поводу природві «золотой акции» ввісказанві различнвіе мнения^[218].

Так, к примеру, К. С. Косякин находит в рассматриваемом институте публично-правовой аспект и стоящий за ним общественнвш (государствен- HBiй) интерес. «Специалвное право «золотая акция» является публичноправовым (ввіделено мною - Ж. Л.) по своей природе, направлено на защиту не частнвіх, а общественнвіх (государственник) интересов, и это лишний раз доказвівают основания его применения, которвіе ввітекают из положений ч.

З ст. 55 Конституции РФ и рассматриваются в качестве оснований ограничения гражданских прав и свобод»^[219], - заключает автор.

Промежуточную позицию занимает А. А. Пвинкин, который видит в «золотой акции» гражданско-правовое по своей природе субъективное право, «не являющееся в полной мере частно право виїм, несущим на себе отпечаток публичного права»^[220].

Действителвно, юридическая природа «золотой акции» и возникающие на этой почве правоввіе спорві доказвівают, что рассматриваемый институт нелвзя отнести к числу традиционных для гражданского права. Порожденная приватизационнвш законодателвством, «золотая акция», несомненно, устанавливается в интересах государства как носителя власти.

Но достаточно ли их, чтобы назвать этот институт публично-правовым, или институтом, находящимся «на стыке» публичного и частного права»? Вполне очевидно, что нет. В гражданском праве немало институтов, публично-правовое начало которых никем не оспаривается. Таковы, например, нормы о самовольной постройке (ст. 222 ГК РФ), об ответственности за вред, причиненной источником повышенной опасности (ст. 1064 ГК РФ), об изъятии недвижимого имущества для государственник и муниципальных нужд (ст. 279 ГК РФ) и т.д. Во всех этих случаях государственный или общественный интерес предопределяет содержание соответствующих институтов. Но никто на этом основании не объявляет эти институты публичноправовыми, а не гражданско-правовыми. Таким же образом следует поступить при юридической квалификации «золотой акции». C нашей точки зрения, «золотая акция», являясь гражданско-правовым институтом, несет в себе публично-правовые цели. Это, в свою очередь, влияет на рассматриваемый правовой институт, предопределяя его содержание, пределы его применения и основания его возникновения и прекращения.

Принимая гражданско-правовую природу «золотой акции», необходимо далее определить ее место в системе самого гражданского права. По этому вопросу в науке наметилось несколько точек зрения. Одни авторы (О. Ю. Скворцов, А. Б. Целовальников) отстаивают обязательственно-правовую природу «золотой акции». По их мнению, «золотая акция» есть обязательственно-правовое обременение в отношении акционерного общества, имеющее специального субъекта - государство^[223].

Иначе полагает А. А. Волчанский, который, признавая относительный характер «золотой акции», тем не менее, не видит у нее обязательственного содержания. Вместе с тем автор характеризует природу рассматриваемого права как «абсолютно-относительную, с элементами вещного права»^[224].

По мнению других исследователей, «золотая акция» выступает ограничением правосубъектности акционерного общества, когда отдельные правомочия по управлению акционерным обществом обладатель специального права «золотой акции» может осуществлять самостоятельно без учета мнения остальных акционеров^[225]. К этой точке зрения примыкает мнение Н. Н. Пахомовой, которая также считает «золотую акцию» ограничением, с той лишь разницей, что «золотая акция» ограничивает не само общество, а его акционеров, поскольку «обладатель «золотой акции» принимает решения без учета воль других акционеров»^[226]. В этой позиции усматривается корпоративно-правовая природа «золотой акции».

Вместе с тем отнесение «золотой акции» к той или иной подотрасли гражданского права осложняется отсутствием четких критериев различия между обязательственными и корпоративными отношениями. Во-первых, и те, и другие являются относительными (в которых праву активного субъекта соответствует обязанность известных, определенных субъектов)^[227]. Во- вторых, законодатель допускает субсидиарное применение норм обязательственного права к корпоративным отношениям (и. 3 ст. 307.1 ГК РФ).

Тем не менее, корпоративная природа «золотой акции» видится более предпочтительной. Она следует из: (1) помещения норм о «золотой акции» в нормах о правовом положении акционерных обществ (ст. 38 Закона о приватизации); (2) признания корпоративных отношений самостоятельным видом отношений, регулируемых гражданским правом (ст. 2 ГК РФ). Более того, при детальном анализе правовых норм видно, что правомочия, включаемые в содержание «золотой акции», реализуются исключительно в рамках корпоративных отношений, а сфера ее применения исчерпывается акционерными обществами, созданными в порядке приватизации.

Не подлежит сомнению, что с экономической точки «золотая акция» является особым способом управления и контроля над деятельностью приватизированного предприятия^[228]. Иначе говоря, «золотая акция» - это специальный режим, предусмотренный законодательством для управления акционерными обществами с участием государства.

2. В правопорядках, знающих институт «золотой акции» и признающих ее частноправовым институтом по-разному определяется источник ее закрепления. В зависимости от обстоятельств им может быть закон (нормативный правовой акт), акт государственного органа о приватизации, положение об акциях, устав юридического лица, договор, управомочивающий государство осуществлять контроль определенной степени над компанией и даже договор купли-продажи акций^[229]. Нетрудно заметить, что в Великобритании, чей правопорядок первым ввел в деловой обиход «золотую акцию» и где последняя изначально рассматривалась именно как ценная бумага, основными источниками по-прежнему являются корпоративно-правовые (устав, договор купли-продажи акций). Такую модель можно условно именовать корпоративной. Напротив, в правопорядках, рассматривающих «золотую акцию» как специальное право, источником обычно является нормативно-правовой или административный акт государственного органа (Германия, Италия, Россия). Эту модель следует называть нормативной.

По действующему законодательству «золотая акция» вводится по решению Правительства Российской Федерации (ст. 38 Закона о приватизации). Такая формулировка, очевидно, требует расширительного толкования, подразумевая под «решением» как нормативно-правовой акт, так и акт применения права (индивидуальный акт). Исходя из этого нормативная модель российской «золотой акции» не вызывает сомнений.

Сведения об использовании публично-правовым образованием «золотой акции» ней, однако, в обязательном порядке должны содержаться в уставе организации (ст. 11 Закона об АО). Следовательно, сведения о «золотой акции» могут содержаться в нескольких источниках:

1) в решении государственного органа соответствующего уровня;

2) в уставе акционерного общества;

3) в реестре акционеров общества^[230];

4) в едином государственном реестре юридических лиц.

На практике, однако, сведения об исполвзовании государством «золотой акции» указвіваются лишв в перввіх двух.

Такой подход, вполне понятно, требует расстановки этих источников в их юридической иерархии. Достаточно сказатв, что в судебной практике встречаются ошибки на этот счет. Арбитражный суд Республики Башкортостан рассматривал дело, сутв которого состоит в следующем. АО «Башкирское шахто проходческое управление» (далее - общество) бвіло создано путем преобразования государственного предприятия в акционерное общество. Постановлением Совета Министров Республики Башкортостан общество бвіло включено в список предприятий, при приватизации которвіх вводится «золотая акция». План приватизации предприятия утвержден Государствен- HBiM комитетом Республики Башкортостан по управлению государственной собственноствю (далее - комитет) от 16.08.1994. Постановлением Кабинета министров Республики Башкортостан от 10.01.1999 предписано исполвзо- ватв специалвное право, в том числе в отношении общества.

Устав общества зарегистрирован постановлением администрации г. Си- бай в 1994 г. и предусматривал право «золотой акции». Впоследствии устав общества неоднократно изменялся. Устав общества 1999 г. предусматривал право «золотой акции». В последующей редакции (2002 г.) устав общества не предусматривает наличие права «золотой акции».

В 2013 г. правопреемник комитета - Министерство земелвнвіх и имуще- ственнвіх отношений Республики Башкортостан, полагая, что отсутствие в уставе общества сведений о «золотой акции» нарушает его права и законные интересы, обратился в суд с требованием к обществу о возложении обязанности включити в устав общества сведения о специалвном праве Республики Башкортостан на участие в управлении обществом («золотой акции»).

Ответчик иск не признал, ссвілаясв на истечение срока исковой давности, изменения в уставе общества, в резулвтате которвіх наблюдателвнвш совет и общее собрание акционеров отсутствуют (в обществе один акционер). Ответчик также указвівал на то, что представители истца голосовал за данную редакцию устава (не восполвзовался правом «вето»), Исполвзование истцом «золотой акции» создаст широкие возможности по ограничению корпоративного управления и экономической свободы.

Суд первой инстанции, удовлетворяя иск, руководствовался следующими доводами:

1) срок действия «золотой акции» не истек, он мог прекратитвся толвко с принятием Республикой Башкортостан соответствующего решения;

2) посколвку «золотая акция» является специалвнвш правом, то к защите данного права не применяется исковая давноств (ст. 208 ГК РФ);

3) изменение устава в данном случае является злоупотреблением правом в соответствии со ст. 10 ГК РФ.

Несколвко иначе к спору подошел арбитражнвш суд апелляционной инстанции. Ход его рассуждений состоял в следующем:

1) на момент вступления в силу Закона о приватизации 1997 г. срок действия «золотвіх акций» не истек, в связи с чем, даннвіе акции трансфор- мировалисв в специалвное право, предусмотренное ст. 5 названного Закона. Закон о приватизации 2001 г. предусматривает, что специалвное действует до принятия решения о его прекращении.

2) законодателвство не связвівает возможноств осуществления «золотой акции» с наличием соответствующих положений в уставе общества. Отсутствие таких положений в уставе общества не препятствует реализации истцом соответствующих прав на управление обществом, следователвно, и не нарушает их.

3) к требованиям о включении в устав сведений не могут бвітв приме- нєны положения о пропуске срока исковой давности.

4) доказателвств наличия препятствий к работе в составе совета директоров не имеется.

Основвіваясв на этих рассуждениях, суд отменил ранее ввшесенное решение и отказал в иске, отметив, что данный отказ не лишает истца требо- ватв защитві нарушениях прав пивши способами^{[231] [232].}

Таким образом, в судебнвіх актах сделан ввівод о том, что (1) «золотая акция» действует до ее отменві компетентнім органом и (2) независимо от указания на нее в уставе общества.

Итак, главный вопрос, с которвш пришлосв иметв дело судам, состоял в правилвном определении правового значения наличия (отсутствия) сведений в уставе о действии «золотой акции». Помимо этого, разрешения требуют вопросві о сроке действия «золотой акции» и о применении исковой давности по предъявленному требованию^[233].

На первый из поставленнвіх вопросов суд второй инстанции ответ состоял в отсутствии правового значения закрепления в уставе сведений о «золотой акции». Правомерен ли этот ввівод? Если следоватв логике, принятой судом и подобиям образом толковатв положения закона, неизбежно следует ввівод о том, что указание о «золотой акции» необязателвно, а соответствующее предписание закона - безадресное.

Этот ход рассуждений заставляет задатвся вопросом об изначалвном сMBiеле, которвш придавался законом закреплению в уставе сведений о «золотой акции». Ответ, очевидно, должен бвітв тем же, что и для других сведений, подлежащих включению в устав (например, сведений о размере уставного капитала, о порядке перехода долей в уставном капитале). Иначе говоря, эти сведения ввшолняют информационную функцию, сигнализируя третвим лицам (потенциальным инвесторам, контрагентам) о тех или иных юридических обстоятельствах. C этой точки зрения «золотая акция» является существенным обстоятельством и, несомненно, должна быть упомянута в уставе, поскольку она непосредственно влияет на корпоративные права и обязанности других акционеров и на правовое положение акционерного общества в целом.

В цепи этих рассуждений до сих пор не упоминался третий критерий - внесение записи об использовании специального права в Единый государственный реестр юридических лиц (далее по тексту - ЕГРЮЛ). Остался он без внимания и в судебных актах по делу. Очевидно ЕГРЮЛ, как и уставу общества, нынешнее законодательство по вопросу возникновения «золотой акции» придает второстепенное значение, что с нашей точки зрения необоснованно. Законодательные изменения последних лет свидетельствуют о тенденции усиления роли реестра в вопросе наступления тех или иных правовых последствий. Это отчетливо проявляется как в отношениях по поводу недвижимости, так и в корпоративных отношениях. В правовой системе, где регистрация имеет право образующее значение, публика должна знать обо всех имеющихся правах, притязаниях, ограничениях и обременениях имущества. На этих идеях основана система регистрации прав на недвижимость^[234].

Применительно к регистрации юридических лиц начала открытости, публичности и достоверности также усиливаются. Сведения, содержащиеся в государственных реестрах, должны считаться истинными (соответствующими действительности). Получение сведений из реестра освобождает от необходимости другими способами собирать какую-либо информацию о том или ином юридическом лице^[235].

C этой точки зрения идея подчинить возникновение и прекращение специального права («золотой акции») регистрационному режиму представляется обоснованной. Лицо, намеренное приобрести акции, должно иметь достоверный источник знаний о наличии или отсутствии «золотой акции» в том или ином обществе. Отнюдь не во всех случаях у этого лица есть возможность ознакомиться с действующей редакцией устава, и тем более - с актом государственного органа, установившим «золотую акцию». Учитывая же, что эти акты могут иметь различные моменты принятия, опубликования и вступления в силу, задача приобретает особую сложность. В этих условиях избрание в качестве ориентира ЕГРЮЛ было бы более предпочтительным решением.

К сожалению, сегодня вывод о том, что «золотая акция» считается возникшей с момента внесения соответствующей записи в ЕГРЮЛ, никак не следует из текста закона и других правовых актов^[236]. Но вместе с тем нет оснований отказать этому решению в ближайшем будущем. Установление такого правила, очевидно, позволило бы иначе рассматривать споры, подобные описанному. Такое решение не только снимало бы проблему доказывания, но и учитывало бы интересы последующих приобретателей акций, поскольку сведения ЕГРЮЛ отличаются наибольшей оперативностью и доступностью получения информации. Существующий же порядок позволяет суду обойти стороной заслуживающие внимания возможнвіе доводві ответчиков, сводящиеся к отсутствию в ЕГРЮЛ и в уставе положений о «золотой акции» на момент, когда они приобретали акции; длителвному неиспользо- ванию права «золотой акции» и т.д. Поэтому предложенная идея приоритета сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, с нашей точки зрения, заслуживает своего законодателвного закрепления.

3. Нормативная модели «золотой акции» непосредственно влияет на содержание последней. Содержание права «золотой акции» определяется законом и толвко им, причем в императивной форме. Это означает, что содержание предоставляемвіх «золотой акцией» правомочий не может бвітв изменено уставом общества, решением государственного органа по сравнению с тем, как оно определено законом. В этом и проявляется нормативная концепция «золотой акции». C позиции же, рассматривающей «золотую акцию» как ограничение прав других акционеров, императивноств норм о «золотой акции» выглядит вполне логичнвш решением.

Ввине отмечалосв, что «золотая акция» рассматривается законом, а вслед за ним и многими авторами как специалвное субъективное право государства. C этой точки зрения отделвные элементы этого единого права выступают как правомочия рассматриваемого субъективного права. Есть, однако, и точка зрения, рассматривающая «золотую акцию» не как единое субъективное право, а как комплекс прав. Эту позицию, в частности, отстаивает В. А. Белов, отмечающий, что в действительности под данным термином скрывается не одно право, а несколько:

1) право вносить предложения в повестку годового общего собрания акционеров и требовать созыва внеочередного общего собрания акционеров;

2) накладывать вето при принятии общим собранием акционеров решений по ряду вопросов;

3) требовать предоставления доступа ко всем документам общества;

4) получать у держателя реестра ценных бумаг общества данные об именах (наименованиях) любых зарегистрированных в реестре владельцев ценных бумаг общества, а также о количестве, категории (типе) и номинальной стоимости принадлежащих им ценных бумаг;

5) требовать назначения своих представителей членами совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Приведенную совокупность названный автор называет комплексом прав неимущественного содержания^[237].

C первой частью сказанного - о том, что «золотая акция» представляет собой не одно, а несколько прав, можно согласиться. C этой точки зрения «золотая акция» - это собирательный термин, используемый в силу исторической традиции и включающий в себя целую группу субъективных прав. Вторая же часть сказанного - о неимущественном характере прав, предоставляемых «золотой акцией», вполне логична с занимаемой автором позиции дихотомического деления корпоративных прав на имущественные и неимущественные. C нашей же точки зрения эти права следует отнести к разряду организационно-управленческих, что терминологически отличает ее от мнения В. А. Белова.

4. Содержание «золотой акции» настолько широко, что права, предоставляемые ею государству вполне можно рассматривать как известное ограничение прав остальных акционеров. В особенности это видно на праве вето, когда государство-акционер может блокировать то или иное решение общего собрания акционеров. Причем, как следует из содержания соответствующей правовой нормы, это право ничем не ограничивается: право вето является безусловным и может применяться неоднократно (например, при повторном голосовании).

В европейском праве, где «золотая акция» может предоставлять более широкие права (например, удвоение голосующей силы акций, принадлежащих государству, право вето на любое решение общего собрания акционеров^[238], право контроля над сделками по приобретению пакетов акций), этот вопрос имеет особую подоплеку. Усиление интеграции внутри Европейского союза обусловливает стремление государств-членов сохранитв контролв над важнейшими националвнвши компаниями. Поэтому подход, рассматривающий «золотую акцию» как ограничение прав осталвнвіх акционеров, является там приввічнвім делом. Решениями Суда Европейского Сообщества неоднократно установлено, что «золотая акция» ограничивает экономические свободы, включая свободу предпринимателвства и свободу движения капиталов^[239].

Анализ современной российской судебной практики по вопросу о «золотой акции», напротив, показвівает, что судві занимают скорее протекционистскую позицию, отдавая приоритет интересам государства-акционера перед интересами самого общества и трактуя нормві о «золотой акции» в полвзу ее обладателя. Это, впрочем, характерно и для других споров, свя- заннвіх с участием государства в граждане ко-правоввіх отношениях вообще и в корпоративний - в частности.

Вместе с тем в литературе давно отмечается ограничивающее действие «золотой акции». Ввнпе приводились мнения В. П. Камвипанского, К. С. Ko- сякина и Н. Н. Пахомовой, которвіе видят в «золотой акции» ограничение прав других лиц (самого общества и его акционеров). Такой ограничивающий эффект «золотой акции», конечно же, нежелателен для частно правоввіх отношений, которвіе по своей природе являются отношениями равенства и свободы. Поэтому необходимо, с нашей точки зрения, четко определитв сферу применения «золотой акции», с тем, чтобы не допустити необоснованного вторжения в частнвіе интересы. Меры, с помощвю которвіх ограничивается действие «золотой акции» еств и в законодателвстве. Они могут бвітв разделенві по несколвким критериям:

1) по целям введения «золотой акции»;

2) по субъекту «золотой акции»;

3) юридическому лицу, в отношении которого введена «золотая акция»;

4) по размеру доли (количеству акций) в уставном капитале акционерного общества;

5) по сроку действия «золотой акции».

Иногда в литературе предлагаются и другие меры, ограничивающие действие «золотой акции», такие как масштабні применения «золотой акции»^[240] и отрасли экономики, в которвіх может бвітв применена «золотая акция». Так, О. И. Грищенко считает целееообразнвш «на законодательном уровне закрепить перечень стратегических отраслей, в которых разумно вводить» данный институт^[241]. А. Е. Молотников и Д. И. Текутьев считают необходимым ограничить действие «золотой акции» акционерными обществами, имеющими важное стратегическое значение для обороны и безопасности государства^[242]. C нашей точки зрения, предложенные критерии не могут быть положены в основу ограничения сферы применения «золотой акции», поскольку они являются экономическими, а не правовыми. Иначе говоря, они не обладают теми юридически значимыми характеристиками, которые должны лежать в основе построения любой юридической конструкции.

Итак, ограничение по целям введения «золотой акции» обычно является первым критерием, который указывается в законодательстве. Зарубежные правопорядки, определяя целевое назначение «золотой акции» обычно ограничиваются отсылкой к необходимости обеспечения «национальных интересов» при использовании «золотой акции». Эта формулировка была справед- либо оценена в литературе как «широко определяемый термин»^[243]. В ч. 1 ст. 38 Закона о приватизации указвівается, что «золотая акция» вводится в «целях обеспечения обороноспособности странві и безопасности государства, защитві нравственности, здороввя, прав и законник интересов граждан Российской Федерации». В литературе эта формулировка также ввізвала отри- цателвное отношение. По мнению Д. И. Дедова она делает сферу применения «золотой акции» чрезввічайно широкой. «Столб широкий переченв пуб- личнбіх целей, включающий помимо конкретнвіх интересов безопасности еще и абстрактнвіе интересві граждан, создает широкие возможности по ограничению корпоративного управления, позволяет государству оказвіватв сервезное давление на бизнес, рождает предпосвілки для коррупции и произ- волвного вмешателвства в экономику» - пишет автор^[244]. C этим мнением со- лидарнві А. Е. Молотников и Д. И. Текутвев, которвіе предлагают закрепитв исчерпвівающий переченв оснований вмешателвства государства в дела ак- ционернвіх обществ. По их мнению, наличие такой абстрактной формулировки как «защита нравственности, здороввя, прав и законник интересов граждан» может порождатв злоупотребления и, как следствие, ограничение свободві предпринимателвской деятелвности акционернвіх обществ^[245].

Действителвно, формулировка ч. 1 ст. 38 Закона о приватизации неудачна по несколвким причинам. Во-перввіх, излишним с нашей точки зрения, является указание на такое основание введения «золотой акции» как «защита нравственности, здороввя, прав и законник интересов граждан». Очевидно, что для защитві этих благ могут бвітв исполвзованві другие средства, и не толвко граждане ко-право ввіе.

Во-вторвіх, указанная норма может бвітв истолкована чрезввічайно широко. Она позволяет подвести под эти цели практически любвіе резонні, по которвім государство решит ввести «золотую акцию». Однако, широкие

формулировки закона не являются для гражданского права чем-то новым. Небезызвестно, что в еще в начале XX в. известный дореволюционный цивилист И. А. Покровский обращал свое внимание на опасности таких оце- ночных понятий и в целом относился к ним отрицателвно^{[246] [247]. К сожалению, гражданское право до сих пор не преодолело этой проблемні. Поэтому целевой критерий с научной точки зрения нелвзя признатв надежным.}

Второй критерий, по которому ограничивается сфера применения «золотой акции» - по ее субъекту, подразумевает три момента. Во-перввіх, ограничивается круг субъектов «золотой акции»: ими могут быть лишь два лица: (1) Российская Федерация и (2) ее субъекты. Как известно, муници- пальные образования из числа субъектов «золотой акции» исключены . Во- вторых, ограничивается круг органов, по решению которых вводится «золотая акция». На федеральном уровне такое решение принимается Правительством Российской Федерации. В-третьих, применять «золотую акцию» может лишь одно публичное образование (не допускается одновременное использование двух «золотых акций» в отношении одного и того же акционерного общества). Как видно, по этому критерию в законе имеются вполне понятные указания.

Третий критерий - по юридическому лицу, в отношении которого применима «золотая акция» - не так однозначен, как это может показаться со стороны. Закон ограничил действие «золотой акции» акционерными обществами, исключив возможность применения аналогичного института в обществах с ограниченной ответственностью. Но во всяком ли акционерном обществе может быть применена «золотая акция»? Иначе говоря, ограничивается ли применение «золотой акции» акционерными обществами, созданными в порядке приватизации?

В ст. 38 Закона о приватизации говорится, что решение об использова- нии «золотой акции» может бвітв принято: (1) при приватизации имущест- венных комплексов унитарнвіх предприятий или (2) при принятии решения об исключении открвітого акционерного общества из перечня стратегических акционернвіх обществ. Следователвно, такой способ приватизации как внесение государственного имущества в уставный капитал акционерного общества не подпадает под действие «золотой акции». Однако, второй из на- званнвіх случаев (исключение из перечня стратегических обществ) с прива- тизационнвши правоотношениями непосредственно не связан.

Проверим, следует ли отсюда общий ввівод о том, что «золотая акция» может бвітв применена и за пределами законодателвства о приватизации. Положительный ответ на этот вопрос, очевидно, повлек бы отнесение рассматриваемого специального права к институтам корпоративного права вообще, а не к институтам приватизационного законодательства. В этом случае «золотая акция» как наиболее существенное право публично-правового образования должна быть закреплена в общем для всей отрасли акте - ГК РФ, а не в одном из специальных законов, регулирующих лишь одно из оснований приобретения государством корпоративных прав. В нынешнем же виде «золотая акция» является институтом приватизационного законодательства. Об этом, по крайней мере, свидетельствует ее историческое прошлое («золотая акция» является порождением приватизационного законодательства¹) и ее место в современной правовой системе («золотая акция» регулируется Законом о приватизации). Использование же «золотой акции» в акционерных обществах, исключенных из перечня стратегических, лишь подтверждает неопределенность позиции законодателя по вопросу о площади применения «золотой акции».

Суммируя эти рассуждения, можно сделать вывод о том, что действие «золотой акции» должно ограничиваться ее применением к акционерным обществам, созданными в порядке приватизации и только к ним.

Четвертый критерий - ограничение действия «золотой акции» по количеству акций, находящихся во владении публично-правового образования. Закон о приватизации указывает, что «золотая акция» используется с момента отчуждения из государственной собственности 75% акций соответствующего акционерного общества. В литературе эта норма была истолкована так, что применение «золотой акции» не зависит от количества акций акционерного общества, находящихся в собственности публичного образования, но использование специального права возможно лишь при отчуждении 75% акций общества. Именно так понимают эту норму А. Е. Молотников и Д. И. Текутьев, которые пишут, что если государство впоследствии увеличит свой пакет в обществе и станет собственником более 25% акций, оно вновь лишится возможности использовать свое специальное право. То есть «для того чтобы использовать «золотую акцию», у государства должно быть от 0 до 25% акций общества» - заключают авторы^[248].

Мнение о том, что государство может применить «золотую акцию» даже в тех обществах, в которых оно акционером не является, довольно распространено в юридической литературе^[249]. Отчасти оно опирается на зарубежный опыт. В частности, ст. 762 Обязательственного закона Швейцарии, которая предусматривает, что «если корпорация публичного права, такая как конфедерация, кантон, округ или коммуна, имеет общественный интерес в акционерном обществе, устав общества может предоставить ей право делегировать представителей в административный совет или в ревизионный орган, даже если она не является акционером»^[250].

Следуя этой точке зрения, можно прийти к тому, что обладание «золотая акция» может соотноситься с обладанием государством самими акциями в следующих сочетаниях:

1) государство обладает только акциями;

2) государство обладает и акциями, и «золотой акцией»;

3) государство обладает только «золотой акцией» \

Ход этих рассуждений приводит к довольно парадоксальному выводу о том, что государство может пользоваться таким «сильным» правом, каковой является «золотая акция» даже тогда, когда корпоративные права у него вовсе отсутствуют, что, конечно же, не увязывается с гражданско-правовой природой «золотой акции». Этот взгляд, вкупе с приписываемыми «золотой акции» бессрочностью и возможностью применения за рамками приватизационного права делает ее некой абсолютной силой, противостоять которой не в силах ни само общество, ни прочие акционеры. Пожалуй, аналогов этой ситуации в российском корпоративном праве нет.

Можно, поэтому, вообразить, в какой произвол со стороны государства может вылиться практика установления «золотой акции» тогда, когда государственному органу (или отдельному должностному лицу) покажется целесообразным установить такое право.

C приведенным толкованием норм закона трудно смириться. Намного привлекательнее позиция, трактующая ч. 1 ст. 38 Закона о приватизации именно как предполагающую наличие у государства определенного количества акций. Более того, думается, что реализация «золотой акции» требует не просто наличия акций, а определенного их количества, то есть обязательного минимума. ^[251]

Здесь уместно вспомнить, что в действующем законодательстве нередко встречаются ситуации, когда осуществление тех или иных корпоративных прав зависит от размера доли участия (например, 10%-ный барьер для подачи иска об исключении участника; 25%-ный барьер для доступа к документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний совета директоров; отказ в иске в случаях, если доказано, что голосование участника общества, подавшего заявление, не могло повлиять на результаты голосования и др.).

В этих случаях законодатель как бы отсекает экономически необоснованные притязания. И это понятно: чтобы защитить право, нужно доказать интерес. В отличие от этого, логика в случае с «золотой акцией» ущербна. Из нее следует, что государство, нисколько не вложив своих средств в уставный капитал общества, вправе контролировать последнее с помощью «золотой акции». Столь широкие правомочия отчасти могут быть оправданы публичными интересами, но помимо этого они должны быть подтверждены участием в капитале, достаточным для признания преследуемых интересов обоснованными.

Ввиду этого, правильным шагом было бы ограничение «золотой акции» минимальным пределом акций в уставном капитале соответствующего общества. Конечно, его количественное значение может обсуждаться, поскольку, как справедливо заметил А. А. Кузнецов, любая цифра в праве - это всегда произвольное решение, и в этом смысле 1% ничем не лучше 10%¹. И, тем не менее, справедливым же представляется 10%-ный минимальный предел количества акций. В обоснование указанного минимального размера можно отметить, что его выбор, с одной стороны, обусловлен верхним пределом действия «золотой акции» (25%). C другой стороны, размер доли менее 10%, как правило, характеризует акционеров, не имеющих реальных рычагов управления и не заинтересованных в корпоративном управлении. От- ^[252] сюда, 15%-ный диапазон (от 10 до 25%) применения «золотой акции» видится оптимальным.

Думается, что его установление будет некоторым компенсатором тех широких правомочий, которые предоставляет «золотая акция». Такое решение, с нашей точки зрения, будет в большей степени соответствовать основным началам гражданского законодательства и базовым принципам корпоративного права.

Известно, что в некоторых правопорядках «золотая акция» представляет собой субъективное право, ограниченное сроком действия (срочное право). Такой подход принят в европейских государствах, где «золотая акция» может автоматически прекратиться ввиду истечения срока ее действия (Франция), ее выкупа самим обществом (Великобритания)^[253]. Таким образом, пятый критерий, ограничивающий «золотую акцию», связан со сроком ее действия.

Отметим, что в отечественном законодательстве был период, когда «золотая акция» ограничивалась 3-летним сроком действия. Такой срок был закреплен в Указе Президента РФ от 16.11.1992 № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий»^[254], впервые введшим институт «золотой акции» в российском праве. Ныне действующий закон никак не ограничивает срок действия специального права, в результате чего напрашивается вывод о том, что это право может действовать бессрочно. Единственным же основанием прекращения «золотой акции» является решение о ее прекращении тем же органом, который вводил ее (ч. 5 ст. 38 Закона о приватизации).

В качестве иллюстрации уместно привести дело, в рамках которого двое граждан - акционеров предъявили в арбитражный суд иск к государственному органу и к самому обществу о признании прекращенным действия специального права («золотой акции»). Судом было установлено, что действовавшее на момент образования общества (июль 1993 г.) федеральное законодательство: (а) устанавливало предельный 3-летний срок закрепления в государственной собственности «золотой акции»; (б) не допускало возможности его продления; (в) не требовало специального решения для ее прекращения, то есть срок являлся пресекательным.

На основании этого, суд удовлетворил иск и признал «золотую акцию» прекращенной^{[255] [256]. Здесь обращают на себя внимание два обстоятельства: (1) дело касалось ранее действовавшего законодательства, предусматривавшего 3-летний срок действия «золотой акции»; (2) суд своим решением констатировал факт прекращения права: суд признал, что «золотая акция» прекратила свое действие через три года после ее установления (в 1996 г.). Иными словами, суд в рассматриваемом споре не прекратил материальное правоотношение, а лишь констатировал факт ее прекращения ввиду истечения срока.}

Что касается действующего законодательства, то имеющиеся материалы судебной практики с наглядностью свидетельствуют о том, что в абсолютном большинстве дел суды отказывают в иске, ссылаясь на то, что доказательств прекращения «золотой акции» (т.е. решения компетентного государ- ственного органа) истцом не представлено . Иначе говоря, суды отказывают в исках, поскольку в законе отсутствуют соответствующие правовые механизмы.

Это приводит к нежелательным последствиям. К примеру, хозяйственное общество, в отношении которого некогда была введена «золотая акция», перепрофилировало свою деятельность, нынешняя производственная деятельность общества не связана с достижением целей, предусмотренных п. 1 ст. 38 Закона о приватизации. Необходимость использования специального права отсутствует, тем не менее, Правительством РФ не принято решение о прекращении «золотой акции». Такие ситуации нередко встречаются на практике, в особенности на уровне субъектов Российской Федерации, и они неразрешимы судами.

Помимо всего прочего, в судебной практике встречается случай, когда признанная по решению суда прекращенной «золотая акция» устанавливается повторно. Так, ОАО «Уфимский завод эластомерных материалов, изделий и конструкций» по суду добилось у Республики Башкирии прекращения «золотой акции» в связи с истечением срока ее действия. Позже, после того, как дело было рассмотрено Федеральным арбитражным судом Уральского округа (февраль 2007 г.) и было отказано в передаче дела в Президиум ВАС РФ (март 2007 г.), премьер-министр республики своим постановлением повторно установил «золотую акцию» в отношении общества (июнь 2007 г.).

Изложенным вызвана необходимость разработки положений, позволяющих суду прекратить действие «золотой акции», если отпали соответствующие основания, однако решение о прекращении «золотой акции» госор- ганом не принято. Думается, решением может быть такой способ защиты гражданских прав как прекращение правоотношения (ст. 12 ГК РФ). C позиций учения об исках рассматриваемое требование относится к группе преобразовательных исков, поскольку оно направлено на прекращение существующего правоотношения, которое по закону не может быть осуществлено без решения суда^[257]. Отсюда, решение суда по делу будет иметь правопрекращающий эффект.

В качестве примерных критериев же для удовлетворения иска можно назвать:

- изменение видов осуществляемой обществом деятельности, отсутствие ее связи с обеспечением обороноспособности странві и безопасности государства и др.;

- количество акций, в том числе нахождение в собственности государства более 25% акций общества, отчуждение акций (если Правителвством РФ не принято решение о прекращении «золотой акции»);

- пассивноств государства как владелица «золотой акции» (отстранение от участия в управлении, низкая интенсивноств исполвзования правомочий, систематическое неучастие представителей государства в заседаниях совета директоров и др.).

Указанное нововведение приводит к необходимости разграничения исков о прекращении «золотой акции» с иском об исключении участника из хозяйственного общества.

Во-перввіх, у этих исков явно отличные цели. Целв иска об исключении состоит в лишении ответчика членских прав как таковвіх (и, возможно, увеличения объема своих прав при последующем распределении доли исключенного участника). Напротив, требование о прекращении «золотой акции» нацелено лишв на прекращение дополнительных прав государства, при этом само право участия не прекращается при наличии акций. Во-вторых, у сравниваемых исков различные основания удовлетворения. Исключение государства-акционера возможно в случае, если ответчик своими действиями наносит вред обществу или затрудняет его деятельность. Иск о прекращении подлежит удовлетворению, если деятельность общества не более сопряжена с целями введения «золотой акции», то есть государство фактически утратило интерес к данному обществу по смыслу ст. 38 Закона о приватизации. B- третьих, как уже отмечалось, иск об исключении подлежит удовлетворению при доказанности намеренного причинения вреда, чего не требуется для иска о прекращении «золотой акции». Для иска о прекращении «золотой акции» субъективная сторона поведения ответчика значения не имеет. В- четвертых, иск об исключении может быть предъявлен акционерами (участниками), в то время как иск о прекращении может быть заявлен акционерами (участниками) и самим обществом.

Из этого видно, что требование об исключении для истца сопряжено с большими трудностями, нежели второе из сравниваемых требований. И это понятно: исключение, являясь крайней мерой, требует веских оснований для удовлетворения соответствующих требований.

Наконец, последовательный подход к проблеме заставляет прийти к выводу о том, что удовлетворение иска об исключении участника означает прекращение «золотой акции», поскольку последняя возможна лишь при наличии у государства акций (10%).

Таким образом, представляется, что с позиций дальнейшего развития законодательства об участии государства в хозяйственных обществах в перечень оснований прекращения «золотой акции» следует включить:

1) решение Правительства РФ (уполномоченного органа государственной власти субъекта РФ) о прекращении «золотой акции» - с момента внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении специального права;

2) приобретение государством акций общества, в результате которого их количество превышает 25% от общего количества акций - с момента приобретения соответствующего количества акций;

3) отчуждение государством акций общества, в результате которого их количество не превышает 10% от общего количества акций - с момента отчуждения соответствующего количества акций;

4) решение суда о прекращении специального права, а равно об исключении государства из хозяйственного общества - с момента вступления решения суда в законную силу^[258].

Думается, что с помощью указанных мер (установление 10%-ного минимального порога, предоставление акционерам права на иск о прекращении «золотой акции») удастся уравновесить интересы государства, акционеров и самого хозяйственного общества, соблюсти их статус-кво. Такой баланс позволит не только защитить интересы участников корпорации, но и заставит государство более эффективно использовать институт «золотой акции».

Предпринятое исследование «золотой акции» заставляет нас прийти к некоторым общим выводам. Во-первых, в действующем отечественном законодательстве воплощена нормативная концепция «золотой акции», которой присущи следующие особенности:

1) основанием возникновения и прекращения «золотой акции» является акт органа государственной власти;

2) «золотая акция» рассматривается как субъективное право, а не как объект права (акция или иная ценная бумага);

3) содержание «золотой акции» императивно определяется законом и не может быть изменено уставом;

4) необоротоспособность, так как специальное право не может свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства либо иным способом^[259];

5) «золотая акция» может действовать даже тогда, когда государство не является акционером общества.

Во-вторых, «золотая акция», безусловно, является необходимым и действенным инструментом в руках акционер а-государства. Однако, юридическая конструкция «золотой акции», несомненно, делает ее наиболее действенным из числа тех специальных прав, которыми располагает государство. Поэтому «сила», которую «золотая акция» дает государству, обратно пропорциональна тем ограничениям, которые претерпевают само акционерное общество и его акционеры.

Анализ показал, что «золотая акция» - это институт, в котором интересы государства конкурируют с интересами акционерного и общества и другими акционерами. Здесв, на ствіке двух интересов - государства, с одной сторонні и акционеров - с другой, требуется подход, разумно сочетающий интересві обеих сторон. Это означает, что рассматриваемое специалвное право государства требует своего применения с учетом тех ограничений, о которвіх бвіло указано ранее. Поэтому эффективности этого института зависит от справедливого баланса и разумного сочетания этих противоборствующих интересов. Такой подход к рассматриваемому институту в полной мере соответствовал бы политике гражданского права.

5. В содержание «золотой акции» входит право на получение информации, расширенное по своему содержанию в сравнении с общим корпоративним правом^[260].

Вообще говоря, право на получение информации о деятелвности хозяйственного общества является одним из субвективнвіх прав всякого участника корпорации. Оно признается как за акционерами, так и за участниками обществ с ограниченной ответственноствю. Нередки случаи, когда получение информации о том или ином обществе и (или) последующее злоупотребление названнвш правом является единственной целвю приобретения корпоративним прав.

Право на информацию в литературе по корпоративному праву обвічно относят к числу организационно-управленческих, или неимущественнвіх прав участников корпорации^[261]. C позиций же учения проф. О. А. Красавчикова о граждане ко-право BBix организационнвіх отношениях эти права и обязанности можно квалифицироватв как организационно-информационнвіе.

Они ориентированы на то, чтобы участники имущественных отношений об- менивалисв определенного рода информацией^[262].

Как правило, информационнвіе права участников хозяйственного общества (и соответствующие обязанности общества) сводятся к:

1) доступу членов корпорации к внутренним документам общества (устав, договор о создании общества; документы, подтверждающие права общества на имущество, находящееся на его балансе, докумешы бухгалтерского учета, протоколві общих собраний акционеров, заседаний совета директоров, списки аффилированнвіх лиц и другие);

2) уведомлению участника корпорации о проведении общего собрания участников (акционеров).

Однако, применителвно к участию государства в хозяйственник обществах информационнвіе права обладают известной спецификой. Во-перввіх, согласно ст. 91 Закона об АО в случае исполвзования в специалвного права («золотой акции») такое общество обеспечивает представителям Российской Федерации доступ ко всем своим документам.

Во-вторвіх, открвітое акционерное общество, в отношении которого принято решение об исполвзовании специалвного права («золотой акции»), обязано уведомлятв о сроках проведения общего собрания акционеров и предлагаемой повестке дня представителей государства (ч. 3 ст. 38 Закона о приватизации).

Из содержания приведеннвіх норм особенно обращают на себя внимания три аспекта: (1) доступ ко всем документам общества, (2) наделение правами представителя публично-право во го образования и (3) распространение соответствующих обязанностей не на все хозяйственнвіе общества, а толвко на акционернвіе. Рассмотрим каждый из этих аспектов.

Первый аспект, касающийся прав публично-правового образования, состоит в возможности доступа ко всем документам хозяйственного общества.

Известно, что обычные участники корпораций - граждане и юридические лица имеют доступ к вполне определенному объему информации. Как правило, перечень доступных для них документов зависит от объема корпоративных прав. Так, к документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа имеют право доступа акционер (акционеры), имеющий не менее 25% голосующих акций общества (и. 1 ст. 91 Закона об АО). Вполне понятно, что обладание указанным размером доли дает возможность доступа к большей части необходимой акционеру информации. И все же, оно не дает доступа к некоторым другим не менее важным документам общества: к гражданско-правовым договорам, прочей договорной информации (например, к переписке сторон), документам судебноправового характера, документам о трудоустройстве персонала, некоторым другим документам, относящимся к деятельности общества и его акционеров.

Обладание «золотой акцией», напротив, как указано в законе, дает доступ к любым документам общества, в том числе к указанным выше. Проблема же состоит в том, что последние, вполне вероятно, могут содержать сведения, составляющие коммерческую тайну или сведения, относящиеся к персональным данным акционеров и сотрудников и т.п. В связи с этим встает вопрос о соотношении данного права публично-право во го образования с соответствующими правами общества и его акционеров.

Допустимо, конечно, возражение о том, что государство, выступая носителем власти, имеет возможность получить информацию и другими способами. Известно, что правом на истребование информации наделены не только правоохранительные органы (суд, прокуратура и др.), но и другие государственные органы и должностные лица в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

Однако, между предоставлением информации государственному органу в административном и в судебном порядке государству и предоставлением информации государству как участнику хозяйственного общества еств различия. Так, в первом случае информация предоставляется государству именно как носителю власти и в целях реализации властнвіх функций государства (осуществление государственного контроля, разрешение споров, привлечение к ответственности и т.п.). Предоставление информации же в порядке ст. 91 Закона об АО происходит с целвю обеспечитв управление и контролв над корпорацией, оказвіватв влияние на структуру акционерного капитала и др.

Далее, законні, устанавливающие обязанности хозяйствующего субъекта предоставлятв информацию, как правило, предусматривают ответную обязанности государства и его должностнвіх лиц, не разглашатв полученную информацию и механизмы, обеспечивающие ее тайну, в том числе юридическую ответственноств за разглашение информации. В связи с этим встает вопрос, накладвівает ли какие-либо обязанности на государство его право доступа ко всем документам общества? Очевидно, да. Отличие же, однако, состоит в том, что, обязанности по сохранению тайнві полученной информации и ответственноств за ее нарушение в первом случае устанавливается специалвнвши нормами, а во втором - общими нормами гражданского зако- нодателвства (например, о тайне частной жизни) и законами об отделвнвіх видах информации (например, законом о коммерческой тайне^[263]).

Последним обстоятелвством предопределяется необходимости конкретизации механизма предоставления информации государству акционернвш обществом.

Второй аспект проблемні информационных прав государства касается управомоченного лица. Вообще говоря, субъектом этих прав является публично-правовое образование. Однако, в законодателвстве применителвно к информационным правам речи обвічно идет о представителе государства (ч. 3 ст. 38 Закона о приватизации, ст. 91 Закона об АО). Неудачноств приведенных норм проявляется в двух обстоятелвствах. Во-перввіх, не вполне понятно, какой смысл законодатели вкладвівает в этот термин. Так, известно, что законодателвство и практика его применения знают несколвко видов представителей публично-правоввіх образований:

1) представителя публично-право во го образования в совете директоров (ч. 2 ст. 38 Закона о приватизации);

2) представителя публично-правового образования в хозяйственном обществе, действующего по доверенности или на основании акта уполномоченного органа (п. 1 ст. 182 ГК РФ).

Во-вторвіх, законодателем упущен тот очевидный факт, что обладателем соответствующих прав является само публично-правовое образование. Совершенно ясно, что носителем информациоHHBix прав является сам акционер. И как бы не обосноввівалосв природа представителвских отношений между государством и представителем, понятно, что последний, как и всякий представителв вообще, прав и обязанностей непосредственно для себя не создает. C другой сторонні, очевидно, что государство не может участво- ватв в гражданском обороте иначе как через своих представителей. Поэтому исполвзуемвіе в законодателвстве формулировки (о необходимости обеспе- читв доступ представителя к документам, оповеститв о проведении собраний и т.д.) следует рассматриватв скорее как инструкцию для обязаннвіх лиц оповещатв именно представителей. Обладателем же самих прав, конечно же, является акционер, то еств государственное образование.

Следующий аспект проблемні касается распространения информацион- HBix прав государства на общества с ограниченной ответственноствю. Дело в том, что дополнителвнвіе информационнвіе права государства, о которвіх ранее шла речи, зафиксировать применителвно к хозяйственнвш обществам акционерной формні (при этом лишв к тем, в отношении которвіх принято решение об исполвзовании «золотой акции»). По сравнению с этим Закон об ООО никаких дополнителвнвіх информационнвіх прав и обязанностей в отношении публично-правовых образований не предусматривает. Отсюда следует ввівод о том, что государство полвзуется теми же правами на получение информации, что и другие участники общества с ограниченной ответствен- ноствю. Этот вві вод, вероятно, будет оставатися справедливым до тех пор, пока правовое положение государства как участника общества с ограниченной ответственноствю не будет изменено за счет инструментов, по своему содержанию аналогичнвіх «золотой акции» в акционерном законодательст- ве.

Основные выводы:

1. Возникновение и прекращение специалвного права («золотой акции»), связвіваемое с принятием Правителвством Российской Федерации соответствующего акта, является неудачнвш. Требованиям гражданского оборота в болвшей мере отвечала бы идея приурочити возникновение и прекращение «золотой акции» к моменту внесения соответствующих записей в ЕГРЮЛ.

2. В действующем отечественном законодателвстве воплощена нормативная концепция «золотой акции», подразумевающая следующие особенности: (а) основанием возникновения и прекращения «золотой акции» является акт органа государственной власти; (б) «золотая акция» рассматривается как совокупности субвективнвіх прав, а не как объект права; (в) императивности содержания; (г) необоротоспособноств; (д) «золотая акция» может действоватв даже тогда, когда государство не является акционером общества.

3. Следует признати правильным ограничение «золотой акции» минимальным пределом акций в уставном капитале соответствующего общества. Количественное значение этого показателя может обсуждаться, справедливым же представляется 10%-ный минимальный предел количества акций (от 10 до 25% акций).

4. На основе изучения материалов правоприменителвной практики автор предлагает внедритв в законодателвство механизм, позволяющий суду прекратитв действие «золотой акции», если отпали соответствующие основания. Думается, решением может бвітв такой способ защиты гражданских прав как прекращение правоотношения (ст. 12 ГК РФ). C позиций учения об исках рассматриваемое требование относится к группе преобразователвнвіх исков, посколвку оно направлено на прекращение существующего правоотношения, которое по закону не может бвітв осуществлено без решения суда. Отсюда, решение суда по делу будет иметв право прекращающий эффект.

5. C позиций далвнейшего развития законодателвства об участии государства в хозяйственник обществах в переченв оснований прекращения «золотой акции» следует включити:

1) решение Правителвства РФ (уполномоченного органа государственной власти субъекта РФ) о прекращении «золотой акции» - с момента внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении специального права;

2) приобретение государством акций общества, в результате которого их количество превышает 25% от общего количества акций - с момента приобретения соответствующего количества акций;

3) отчуждение государством акций общества, в результате которого их количество не превышает 10% от общего количества акций - с момента отчуждения соответствующего количества акций;

4) решение суда о прекращении специального права, а равно об исключении государства из хозяйственного общества - с момента вступления

решения суда в законную силу.