§ 1. Общая характеристика специальных прав Российской Федерации как акционера (участника) хозяйственного общества

1. Реализация публично-правовым образованием своих функций требует предоставления ему особых прав, что не может не отразиться на его правовом статусе как акционера, безусловно отличающемся от статуса прочих акционеров.

Отсюда, правовой статус государства как участника (акционера) может складываться как за счет общих, так и за счет специальных прав. Следовательно, корпоративные права, принадлежащие Российской Федерации, могут быть подразделены на две группы. Во-первых, государство обладает теми же правами, какие предоставляются ему как акционеру вообще. Во- вторых, государство снабжается дополнительными корпоративными правами, принадлежащими только ему. Виду того, что корпоративные права первой группы применительно к государству какими-либо существенными особенностями, как правило, не обладают и им уделено достаточно внимания в литературе^[196], следует обратить основное внимание на права второй группы.

В свете изложенного вызывает интерес сама постановка вопроса о до- полнитєлвнвіх правах в хозяйственник обществах. Ведь, вообще говоря, предоставление кому-либо дополнительных прав не согласуется как с юридическим равенством, которым характеризуется метод гражданско- правового регулирования^[197], так и с принципом пропорциональности, действующем в корпоративном праве. Неудивительно, поэтому, что дополнительные права редко встречаются в хозяйственных обществах. В качестве исключения можно привести деление акций на обыкновенные и привилегированные, а так же дополнительные права участников в обществах с ограниченной ответственностью (ст. 8 Закона об ООО).

Что касается акционерных обществ, то здесь деление акций на обыкновенные и привилегированные по существу не говорит о предоставлении кому-либо из акционеров дополнительных прав.

Дополнительные права по Закону об ООО, напротив, предоставляют больший по сравнению с другими участниками объем правомочий. Однако, учитывая специфику указанной формы хозяйственного общества и принимая во внимание порядок наделения дополнительными правами (единогласно всеми участниками), следует согласиться с мнением о том, что в данном

случае ущемления прав и интересов других лиц нет, посколвку это решение каждого участника^[198].

Иначе обстоят дела со специалвнвіми (дополнителвнвіми) правами Российской Федерации. Эти последние возникают без учета мнения осталвнвіх участников общества, а в некоторвіх случаях, как будет показано ниже, - независимо от позиции самой Российской Федерации. Наконец, предоставление государству специалвнвіх прав затрагивает интересві участников общества, посколвку их реализацией ограничивается воля последних (например, при исполвзовании государством права вето на решения общего собрания акционеров).

C учетом изложенного, встает проблема сочетания специалвнвіх прав и интересов Российской Федерации с правами и интересами осталвнвіх участников хозяйственного общества. Представляется, что реализация государством некоторвіх из своих специалвнвіх прав подчас способна ограничивать права и интересы других лиц: остальных акционеров, самого хозяйственного общества. Поэтому неудачным и внутренне противоречивым является подход авторов, пытающихся уместить в единую концепцию подход к государству как к «рядовому» акционеру и подход к нему как к субъекту, наделенному особыми правами^[199].

Так, О. И. Грищенко, опираясь на вывод о том, что государство является в корпоративных правоотношениях таким же акционером, как и иные акционеры - физические и юридические лица, с той же совокупностью прав и обязанностей, тем не менее, отмечает специфику государства как акционера (наличие властных полномочий, преследование особых целей и задач) и признает наличие у него специальных прав. При этом автор в своей работе последовательно отмечает, что «имеющиеся особенности в правовом статусе государства как акционеров не направлены на умаление прав и обязанностей иных акционеров»^[200]. Таким образом, из суждений О. И. Грищенко следуют две посвілки:

1) государство - равный наряду с гражданами и юридическими лицами субъект корпоративнвіх прав;

2) реализация государством специальных прав не умаляет прав и обязанностей иных акционеров.

C этим трудно согласиться. Во-первых, признание за государством особых (специальных) прав несовместимо с пониманием его как субъекта, равного прочим акционерам. Безусловно, государство является равным субъектом тогда, когда оно выступает в корпоративных отношениях на общих основаниях (то есть по общим нормам ГК РФ, а не в связи с действием приватизационного и прочего специального законодательства). В тех же случаях, когда участие государства сопровождается предоставлением ему специальных прав, о равенстве говорить не приходится.

Вообще говоря, проблема соотношения интересов государства и частных лиц является общей для всего гражданского права. Так, при внимательном рассмотрении имущественных отношений с участием государства можно обнаружить, что интересы частных лиц нарушаются многими гражданско-правовыми нормами. К их числу, бесспорно, относятся нормы ГК РФ о:

- конфискации (ст. 243), национализации (ст. 235, 305) и реквизиции (ст. 242), изъятии недвижимого имущества для государственных и муниципальных нужд (ст. 239)^[201];

- судьбе клада, представляющего культурную ценность (и. 2 ст. 233);

- нахождении в исключительной собственности государства некоторых видов имущества (и.

- приоритете обязательных платежей над требованиями кредиторов четвертой очереди при ликвидации юридического лица (ст. 64) и др.

Эти примеры подтверждают, что соотношение двух интересов (и, соответственно, субъективных прав), при котором один ограничивает другой, не является чем-то новым в частном праве. На этой идее, например, полностью построена концепция ограниченных вещных прав, «наличие которых является известным ограничением правомочий собственника»^[202]. Так, например, с субъективным правом собственника вещи могут «конкурировать» право залогодержателя или право владельца сервитута. И в том, и в другом случае такие права «создают ограничение права собственности в пользу других лиц»^[203].

В корпоративном праве подобная ситуация также встречается. Так, по М. И. Кулагину «весь механизм товарищества или любого юридического лица предназначен, с одной стороны, служить инструментом согласования интересов участников, а с другой стороны, гарантировать защиту интересов отдельных групп членов»^[204]. В. П. Мозолин пишет о собственнических интересах членов корпорации, вокруг которых строится все законодательство о корпорациях^[205].

В современной литературе дальше идет С. Ю. Филиппова, которая пишет, что «корпорация специально структурирована (организована) для обеспечения возможности учета разных интересов. Иначе говоря, в само понятие корпорации заведомо заложена возможность или, вернее, необходимость конфликта этих интересов, а также необходимость и потенциальная возможность их сглаживания...»^{[206] [207] [208].}

C этим следует согласиться. Начать с того, что корпорация сама по себе становится местом стечения различных интересов. В первую очередь это связано с существующим в корпоративном праве принципом пропорциональности, априори подразумевающим различие интересов, и как следствие, их противоборство . Из него же вытекают и другие институты корпоративного права, в основе которых лежит ограничение интересов.

Применительно к участию государства в хозяйственных обществах вышеизложенные суждения также справедливы с позиций как российского, так и зарубежного права. В этом плане показателен ставший хрестоматийным для корпоративного права пример немецкого Закона о Фольксвагене I960 года. Так, указанным законом были введены положения, которыми:

- права голоса акционеров ограничивались 20% независимо от количества принадлежащих акционеру акций (ч. 1 §2 закона);

- кворум голосов, необходимых для квалифицированных решений увеличился до 80% вместо предусмотренных законом 75% (ч. 3 §4 закона);

- государству предоставлено право назначитв в наблюдателвном совете гарантированно четвіре члена (ч. 1 §4 закона)^{[209] [210].}

Неудивительно, что доктрина и судебная практика недвусмвісленно трактует наличие таких прав как преимущества и привилегии². В этих и других случаях нормві гражданского права отдают приоритет государству как «особому» субъекту. В связи с этим отрицание наличия у государства преимуществ, выделяющих его в ряду других субъектов корпоративных правоотношений, выглядит неубедительным.

2. Как отмечалось выше, корпоративные права Российской Федерации представляют собой совокупность прав, принадлежащих всякому участнику хозяйственного общества и специальных (дополнительных) прав, обусловленных публичными интересами.

Иначе говоря, само существование специальных прав государства, как отмечалось выше, объясняется необходимостью обеспечения публичных интересов. Поэтому последовательное применение этого правила приводит нас к тому, что в тех случаях, когда участие публично-право во го образования в хозяйственных обществах этими целями не связано, последнее лишается возможности применения соответствующих специальных прав.

Сказанное позволяет предположить, что специальные права государства имеют приоритет над корпоративными правами остальных участников. C материальной точки зрения он может быть обоснован публичными интересами, преследуемыми государством при участии в хозяйственных обществах, а с формальной - императивным регулированием специальных прав и правилом, согласно которому специальная норма отменяет общую норму.

Вместе с тем приоритет прав государства над интересами других участников корпорации не может бвітв абсолютным, посколвку он может привести к известному произволу со сторонні государства и к нарушению основнвіх принципов рвшочной среды.

Это отчетливо видно на примере «золотой акции». Как отмечается в литературе, дополнителвнвіе права, предо ста вляемвіе ею, «противоречат духу корпоративного законодателвства в отношении прав собственности»^[211]. Здесв указанное право ограничивает, во-перввіх, права других акционеров, и, во- вторвіх, права самого общества, в отношении которого введена «золотая акция».

Широкое внедрение института «золотой акции» в европейские порядки в середине XX в. привело к тому, что практика Европейского суда обнаружила несколвко «пороков» института «золотой акции»:

1) дискриминация по признаку происхождения капитала;

2) отсутствие постоянных и обвективнвіх критериев установления «золотой акции»);

3) несоответствие принципу пропорционалвности (ограничения, уста- навливаемвіе «золотой акцией» должнві бвітв объективно необходимыми и пропорционалвнвши преследуемой цели)^[212].

Таким образом, эти обстоятельства стали причиной формирования в доктрине и судебной практике позиции, настаивающей на необходимость ограничения «золотой акции» и прав, принадлежащих государству.

Что касается российского корпоративного права, то и здесь наукой был признан ограничивающий эффект «золотой акции»^[213]. В свою очередь, на требования справедливости, адекватности, пропорциональности и соразмерности ограничений свободы предпринимательской деятельности указывает Конституционный суд РФ^[214].

Впрочем, эффект, подобный «золотой акции», оказывают и другие специальные права государства (в частности, право на информацию). Этим подтверждается, что правовой статус государства в определенной мере формируется за счет умаления правового статуса других субъектов. В этих условиях специальные права государства требуют осторожного и, что особенно важно, ограниченного применения. Иначе говоря, реализация государством «особых» прав должна быть поставлена в известные рамки, в том числе путем установления признаков специальных прав и ряда других правовых мер, применимых к отдельным видам специальных прав

На основе этих рассуждений о природе специальных прав государства можно назвать их признаки:

1) исчерпывающий перечень специальных прав государства и императивность их содержания;

2) обусловленность специальных прав государства публичными интересами (специальные права применятся исключительно в пределах, заданных законодательством об участии государства в хозяйственных обществах^[215]);

3) приоритет специальных прав государства над корпоративными правами остальных участников (акционеров) хозяйственного общества;

4) недопустимость отчуждения (непередаваемость) специальных прав.

3. Известно, что основной классификацией корпоративных прав является их деление на имущественные и организационно-управленческие (неимущественные)^[216]. Критерием этой классификации становится целевая направленность субъективных прав.

Указанная классификация справедлива и для корпоративний отношений с участием государства. Следовательно, можно ввіделитв две болвшие груп- пв1 специалвнвіх прав государства как участника хозяйственник обществ:

1) права, направленнвю на обеспечение управления хозяйственнвш обществом. Эта группа включает в себя «золотую акцию», в составе которой можно ввіделитв само сто ятелв HBix элементов (в частности, право на получение информации, обладающее некоторвши особенностями применителвно к «золотой акции»);

2) права, направленнвю на обеспечение имущественнвіх интересов государства как участника хозяйственник обществ. В эту группу входит право на сохранение доли в уставном капитале, а также права, связаннвіе с осуществлением контроля над имущественнвш положением хозяйственного общества.

Безусловно, как и любая научная классификация, приведенное деление носит в некоторой степени условный характер. Так, право на сохранение доли в уставном капитале, фиксируя известный размер участия государства в хозяйственном обществе, с одной сторонні обеспечивает имущественнвіе HH- тересві публично-правового образования. C другой сторонні, оно косвенно направлено на обеспечение управления обществом, посколвку болвший размер доли участия дает болвший объем корпоративных прав. На основе предложенной классификации и будет построена далвнейшая характеристика специалвнвіх прав государства.

Основные выводы:

1. Правовой статус государства как участника (акционера) формируется как за счет общих, так и за счет специальных прав. Иначе говоря, права государства представляют собой совокупность прав, принадлежащих всякому участнику и специальных, дополнительных прав.

2. Существование специальных прав государства объясняется необходимостью обеспечения публичных интересов. Поэтому в тех случаях, когда участие публично-правового образования в хозяйственник обществах этими целями не связано, последнее лишается возможности применения соответствующих специальных прав.

3. Реализация государством специальных прав должна быть поставлена в известные рамки, в том числе путем установления признаков специальных прав. К их числу относятся: (а) исчерпывающий перечень специальных прав государства и императивность их содержания; (б) обусловленность специальных прав государства публичными интересами; (в) применение специальных прав исключительно в тех пределах, которые заданы законодательством об участии государства в хозяйственных обществах; (г) приоритет специальных прав государства над корпоративными правами остальных участников (акционеров) хозяйственного общества; (д) недопустимость отчуждения (непередаваемость) специальных прав.

3. Специальные права государства как участника хозяйственных обществ могут быть разделены на две группы:

а) права, направленные на обеспечение управления хозяйственным обществом. Эта группа включает в себя «золотую акцию», в составе которой можно выделить самостоятельных элементов (в частности, право на получение информации, обладающее некоторыми особенностями применительно к «золотой акции»);

б) права, направленные на обеспечение имущественных интересов государства как участника хозяйственных обществ. В эту группу входит право на сохранение доли в уставном капитале, а также права, связанные с осуществлением контроля над имущественным положением хозяйственного общества.