§ 1.3.5. Иностранное судебное решение как юридический факт (производные последствия иностранного судебного решения).
Как было отмечено ранее, судебное решение содержит в себе вывод о принадлежности лицу спорного права, а в отдельных случаях выступает основанием изменения статуса лица. В силу того, что процессуальная деятельность сторон и суда в первую очередь направлена на наступление именно данных последствий, в доктрине они характеризуются как «основные («характерные») последствия» судебного решения[171] [172]. Вместе с тем, надлежит учитывать, что в отдельных случаях вынесение судебного решения приводит также к возникновению последствий, которые непосредственно не являются предметом требований, обращенных к суду. По этой причине они характеризуются как «производные последствия» иностранного судебного решения . Производные последствия наиболее полно проявляются у судебных решений, определяющих личный статус. Так, вынесение судебного решения о расторжении брака приводит к прекращению: 1) общей совместной собственности супругов ; 2) ответственности по совместным долгам друг друга (возникших после расторжения брака); 3) права пользования жилым помещением, принадлежащим супругу; 4) иных подобных прав, связанных с нахождением в браке. Равным образом, введение процедуры банкротства в отношении юридического лица приводит к ограничению или прекращению полномочий его органов управления (в зависимости от соответствующей процедуры банкротства). По этой причине сделки, заключенные органами управления общества после вынесения определения арбитражного суда, являются недействительными, за исключением тех случаев, когда арбитражный управляющий выразил свое согласие на их совершение (ст. 64-65 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») . Наконец, в отдельных случаях производные последствия возникают в связи с рассмотрением судом спора из договора (сделки). Так, вынесение судебного акта о введении процедуры банкротства в отношениии комиссионера влечет за собой переход к комитенту прав по сделкам, заключенным по его поручению (ст. Изложенное выше свидетельствует о том, что производные последствия судебного решения возникают автоматически в силу предписания закона. В этой связи судебное решение также характеризуется 175 как юридический факт материального права . Действие судебного решения в качестве юридического факта за пределами государства вынесения, по общему правилу, обусловлено его признанием. Применительно к иностранным судебным решениям о расторжении брака подобный вывод следует из анализа Определения Московского городского суда от 21 апреля 2006 г. (цитируется согласно Определению Конституционного Суда РФ от 17.07.2007 N 575-О-О)[178]. В рассматриваемом деле решением суда штата Нью-Джерси (США) был расторгнут брак и утверждено соглашение о справедливом разделе имущества супругов (аналог мирового соглашения). Ввиду отсутствия соглашения о взаимном признании судебных решений между РФ и США оно было признано лишь в части расторжения брака (п. 3 ст. 160 СК РФ). По этой причине мировой судья произвел раздел недвижимого имущества (квартиры), находящейся на территории г. Москвы, руководствуясь положениями российского права. Тем самым, в данном деле вынесение иностранного судебного решения стало юридическим фактом, с которым связывается прекращение общей собственности супругов (ст. 34 СК РФ; ст. 256 ГК РФ). Равным образом, в Определении Рязанского областного суда от і її 11.04.2012 N 33-а-288 указывается, что признание иностранного судебного решения о расторжении брака (в данном случае - решения Суда по семейным делам г. Действие иностранного судебного решения о несостоятельности (банкротстве) хозяйственного общества в качестве юридического факта также обусловлено его признанием. В этой связи обратимся к Постановлению Кассационного суда Франции от 05 февраля 2002 г. (№ жалобы 98-22682) . В рассматриваемом деле конкурсные управляющие испанского хозяйственного общества обратились во французский суд с требованием о признании недействительными ряда договоров займа. В обоснование своих требований они указали, что в силу ст. 878 Коммерческого кодекса Испании все сделки, заключенные неплатежеспособным должником (т.е. испанской компанией) в пределах периода, установленного испанским судом, являются недействительными. Данное требование было удовлетворено французским судом, поскольку решение суда г. Бильбао (Испания) о банкротстве данного хозяйственного общества было ранее признано на территории Франции. [179] [180] [181] Со своей стороны, отметим, что подобный подход к действию иностранного судебного решения в качестве юридического факта представляется не вполне оправданным по следующим обстоятельствам. В данном случае производные последствия иностранного судебного решения должны признаваться в силу предписания коллизионной нормы, определяющей дееспособность юридического лица (применительно к РФ - пп. 4-6 п. 2 ст. 1202 ГК РФ). Подчеркнем, что признание ограничения дееспособности иностранного юридического лица автоматически должно влечь за собой недействительность сделок, заключенных его органами управления. В подтверждение данного подхода сошлемся на Постановление Президиума ВАС РФ от 12.11.2013 N 10508/13[182] [183] [184], в котором суд признал недействительными сделки зачета, совершенные органами управления литовского банка СНОРАС после введения моратория Центральным банком Литвы. Изложенное выше свидетельствует о том, что в отдельных случаях признание производных последствий иностранного судебного решения может иметь место в силу непосредственного предписания национальной коллизионной нормы. решения, а не о его признанием в качестве акта верховенства иностранного 181 государства . В качестве примера приведем следующую ситуацию. Согласно ст. 405 1 R9 Швейцарского обязательственного закона 1911 г. (далее - «ШОЗ») поручение прекращается в связи со смертью доверителя, а также его недееспособностью или объявлением банкротом. [Аналогичные основания предусматриваются ст. 418 “s” ШОЗ 1911 г. применительно к прекращению агентского договора]. Из этого следует, что при наличии между российским и иностранным контрагентом агентского договора, подчиненного швейцарскому праву, обязательства российского контрагента будут считаться прекращенными в случае вынесения иностранным судом решения об объявлении иностранного контрагента умершим или недееспособным, а также в случае введения в отношении него процедуры банкротства. В данном случае действие иностранного судебного решения будет обусловлено предписаниями ст. 1210 ГК РФ («Выбор права сторонами договора») и обязанностью российского суда применить иностранное право во всем его объеме. Равным образом, вынесение иностранного судебного решения о принудительной продаже имущества (в т.ч. морского судна) способно выступить основанием прекращения всех обременений в отношении данного имущества. Подобный вывод, в частности, содержится в Постановлении ФАС Дальневосточного округа от 11.01.2012 N Ф03-3393/2011[185]. В рассматриваемом деле между коммерческим банком (Франция) и заемщиком (Швейцария) был заключен кредитный договор. В обеспечение исполнения обязательств по данному договору третье лицо предоставило в ипотеку морское судно, зарегистрированное в морском реестре о-вов Сан- Винсент и Гренадины. В силу ст. 425 КТМ РФ к указанному договору подлежало применению право о-вов Сан-Винсент и Гренадины как государства регистрации морского судна (коллизионная привязка - lex flagi). В связи с неисполнением обязательств по кредитному договору коммерческий банк обратился в Арбитражный суд Хабаровского края с требованием о принудительной продаже данного морского судна. В ходе разбирательства было установлено, что в течение действия кредитного договора судно неоднократно перепродавалось, в т.ч. принудительно на основании иностранных судебных решений. В первый раз оно было продано в 2004 г. на основании решения народного суда г. Расон (КНДР) и второй раз - на основании решения суда по морским делам г. Тяньцзинь (КНР). В силу того, что судно было зарегистрировано в морском реестре о-вов Сент-Винсент и Гренадины, сторонами были представлены заключения специалистов (аффидевиты) по праву данного государства относительно последствий его продажи на основании судебного решения. В связи с тем, что представленные заключения специалистов содержали в себе противоположные мнения, дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Вместе с тем ФАС ДВО подчеркнул, что при рассмотрении данного дела суд первой инстанции «обязан учитывать отношение правопорядка [Сент-Винсент и Гренадины] к иностранным судебным актам как фактам, способным повлиять на существование и действительность зарегистрированных на его территории ипотечных обременений» . Отдельно российским судом было отмечено, что в данном случае иностранные судебные акты не имели какой-либо связи с территорией России, не касались российской стороны, не подлежали принудительному исполнению на российской территории, поэтому они не могли признаваться российскими судами с позиций норм главы 31 АПК РФ. В завершение настоящего раздела, сформулируем основные выводы, содержащиеся в нем. [186] Анализ доктрины и правоприменительной практики свидетельствует о том, что в отдельных случаях иностранное судебное решение выступает в качестве юридического факта. Для обозначения данного качества судебного решения используется понятие «производные последствия», поскольку их возникновение обусловлено и неразрывно связано с подтверждением спорного права или изменением статуса лица («основные последствия» судебного решения). По общему правилу, возникновение производных последствий иностранного судебного решения обусловлено его признанием. Так, признание иностранного судебного решения о расторжении брака автоматически влечет за собой прекращение права общей совместной собственности супругов, а также права пользования жилым помещением. Вместе с тем, признание производных последствий иностранного судебного решения также может иметь место и в силу предписания национальной коллизионной нормы. Так, согласно ст. 418 «s» Швейцарского обязательственного закона 1911 г. смерть или недееспособность принципала, а также объявление его банкротом влечет за собой прекращение агентского договора. В этой связи при наличии между российским и иностранным контрагентом агентского договора, подчиненного швейцарскому праву, обязательства российского контрагента будут считаться прекращенными, в случае вынесения иностранного судебного решения об объявлении иностранного контрагента умершим или его недееспособности, а также в случае, если в отношении него была введена процедура банкротства. Данные последствия иностранного судебного решения наступают в силу ст. 1210 ГК РФ («Выбор права сторонами договора») и обязанности российского суда применить иностранное право во всем его объеме. Иностранное судебное решение о реализации имущества с торгов (в т.ч. морского судна) служит основанием прекращения всех обременений, установленных в отношении него без согласия собственника, если это предусматривается законодательством государства регистрации судна.