Проблемы познания содержания оценочных понятии в интерпретационной деятельности

Изучая тему «Теоретические проблемы толкования и применения оце­ночных понятий», необходимо особое внимание уделить процедуре толкова­ния норм права с оценочными понятиями, осуществляемой для познания смысла соответствующих понятий.

Толкование - процесс обычной (по форме) мыслительной деятельности по объяснению, разъяснению, интерпретации какого-либо явления, предмета. В практической работе правоприменителя этот процесс, как правило, осуще­ствляется автоматически.

В теории права толкование рассматривают в различных аспектах. Наибольший интерес по вопросу о понятии толкования права представляет позиция А.Ф. Черданцева и Н.Н. Вопленко.

А.Ф. Черданцев отмечает многозначность термина «толкование» и рассматривает его, во-первых, как процесс познания, во-вторых, как резуль­тат познавательной деятельности, который находит свое выражение в сово­купности суждений о смысле, содержании правовых норм, заключенных в грамматических предложениях, в-третьих, как выявление соотношения меж­ду объемами правового текста и суждениями о его смысле, в-четвертых, как разъяснение нормативных актов^[116].

По мнению Н.Н. Вопленко, кроме уяснения и разъяснения, в понятие толкования необходимо включать и результаты деятельности субъектов пра­ва по уяснению и разъяснению норм права в виде актов толкования¹.

А.С. Пиголкин толкование рассматривает в двух аспектах: во-первых, как внутренний мыслительный процесс, происходящий в сознании лица, применяющего или иным способом использующего правовую норму, уясне­ние и объяснение ее смысла; во-вторых, как выраженное во вне разъяснение содержания нормы^{[117] [118].}

Что же касается толкования правовых оценочных понятий, то О.С. Шумилина, например, определяет данный процесс как мыслительную деятельность, осуществляемую с целью конкретизации содержания оценоч­ных понятий^[120].

Таким образом, в широком смысле слова, толкование оценочного по­нятия, содержащегося в нормах права, можно определить как процесс по ус­тановлению смысла и замены оценочных понятий точными, обозначающими эмпирические свойства конкретных явлений и предметов, выраженных в этих понятиях. Здесь также проявляются процессы уяснения и разъяснения в

совокупности, применительно к оценочным понятиям и к норме права в це­лом.

Толкование оценочных понятий, как и любых других, начинается с ис­пользования языкового (грамматического) способа, то есть с анализа языко­вой формы выражения нормы права. Суть языкового способа толкования оценочных понятий заключается в уяснении и разъяснении смысла содержа­щих такие понятия норм права с помощью правил грамматики, синтаксиса и смысла отдельных терминов, слов и понятий, включенных в толкуемую нор­му. В данном случае мы сталкиваемся с языковой категорией - нормативным высказыванием законодателя о должном или возможном поведении субъек­тов права в определенных ситуациях. При языковом толковании должны ис­пользоваться, прежде всего, правила соответствующего языка.

Согласно п. 1 ст. 68 Конституции РФ общим для всей территории РФ государственным языком является русский язык, поэтому текст нормативных актов должен истолковываться, исходя из свойственного русской лексике смысла используемых в них слов и выражений и в соответствии с правилами русской орфографии и пунктуации.

С языковой точки зрения правовые оценочные понятия созданы зако­нодателем на базе общеупотребительных слов с оценочным значением, со­храняющих свойственное им в литературном языке значение и допускающих различные вариации в зависимости от конкретных жизненных обстоятельств. Следует отметить, что в организации оценочных структур участвует оценоч­но-рассудительная лексика (или интеллектуально-оценочная), «ориентиро­ванная на нормативное представление о мире»^[121]. Закон стремится выявить объективную природу предмета, явления, показать, каким он является неза­висимо от эмоций, желаний человека. Поэтому стилеобразующим началом оценочных структур в тексте закона является ориентация не на эмоциональ­но-чувствительное, а, прежде всего, на логическое восприятие, стремление к

по

максимальной объективности. Однако, этот способ дает лишь общее, некон- кретизированное значение термина.

В ряде случаев законодатель, использовав для формулирования норм права оценочные понятия, сам устанавливает критерии оценки явлениям, обозначенным этими понятиями, или поручает их установление другим орга­нам. Так, в ст. 349 ГК РФ, содержащей оценочное понятие «значительная ис­торическая и культурная ценность», законодатель для установления критери­ев оценки ценности указывает на другие нормативные акты. Если же отсут­ствует прямая ссылка на конкретный акт, в этом случае критерии оценки тех явлений, обозначенных оценочными понятиями, необходимо искать в других правовых установлениях. Тогда интерпретация оценочных терминов осуще­ствляется главным образом с помощью систематического способа толкова­ния.

Систематический способ толкования предполагает уяснение смысла правовой нормы в связи с тем местом, которое она занимает в единой систе­ме норм права и, следовательно, в ее соотношении с другими правовыми нормами, относящимися как к данной отрасли права, так и к другим отрас­лям. При уяснении правовой нормы нужно выявить все другие связанные с нею нормы права и использовать знания о тех из них, которые могут повли­ять на результат толкования.

Систематическое толкование правовых оценочных понятий заключает­ся в уяснении содержания этих понятий, путем сопоставления их с другими понятиями, содержащимися в иных нормативных актах, определения их мес­та в системе понятий, использованных для конструирования норм права, от­граничения от других близких по содержанию понятий.

Ill

В некоторых случаях в целях систематического толкования правового оценочного понятия необходимо обратиться к рассмотрению критериев, со­держащихся в сферах морали, политики, этики и т.п. В частности, уяснение такого оценочного понятия как «неприличная форма» (ст. 319, ч. 1 и ч. 2 ст. 336 УК РФ) невозможно без систематического толкования данного понятия и понятий о приличии, выработанных в нравственной сфере обще­ственной жизни.

Следовательно, законодатель предоставляет правоприменяющему субъекту возможность выбора критериев оценки. Однако, такая свобода вы­бора не является безграничной. С одной стороны, «свобода» ограничивается сложившимися на данный момент историко-политическими, экономически­ми условиями; уровнем общей культуры общества; идеями правосознания и др. С другой стороны, правоприменитель, осуществляя свое право в выборе критериев оценки, должен исходить из требований закона, правильного по­нимания целей и задач законодательства той или иной отрасли права.

Историческое (историко-политическое) толкование предполагает вы­яснение конкретно-исторических условий, причин и поводов, обусловивших принятие правовой нормы, обстановки, в которой она создавалась. Те или иные идеи в их абстрактном понимании на разных этапах развития и в раз­ных обществах наполняются различным смысловым содержанием, которое может весьма существенно различаться.

Поэтому при толковании правовых оценочных понятий необходимо использовать такой способ толкования как историко-политический. Целью исторического толкования оценочных понятий является установление смыс­ла оценочного понятия в контексте соответствующей нормы права, исходя из условий, обстоятельств их возникновения. При толковании оценочных поня­тий для правильной оценки обстоятельств дела, необходимо изучать сведе-

ния, информацию имеющих историческое значение и критерии оценки соот­ветствующих явлений, действий, состояний. В определенное время и с тече­нием времени стандарты оценочных понятий изменяются, что влечет за со­бой в известной мере и изменение содержания оценочных понятий.

Так, например, содержание оценочного понятия «благоустроенность жилого помещения» зависит, во-первых, от уровня решения жилищной про­блемы в стране; во-вторых, от состояния жилищного фонда страны. Содер­жание данного понятия может постоянно изменятся с развитием градострои­тельства и повышением материального уровня жизни населения.

В теории права в качестве самостоятельного способа толкования норм права иногда называется социологический, предполагающий использование при уяснении содержания нормы права характеристик и оценок различных аспектов конкретно-исторической реальности, знаний о социальных услови­ях (политических, нравственных, бытовых), в которых применяется толкуе­мая норма, то есть данный способ основан на обращении к внешним по от­ношению к самой системе права, но, в отличие от исторического способа, со­временным источникам информации и критериям оценки данных о содержа­нии норм права*.

А.Ф. Черданцев называет такое толкование функциональным^{1 [124].}

Социологический (функциональный) способ толкования также необхо­димо использовать при толковании норм права, содержащих оценочные по­нятия. Это обуславливается тем, что интерпретатор иногда должен учитывать условия и факторы, при которых реализуется норма.

Субъект, применяя норму с оценочным понятием, обязан максимально учитывать конкретную обстановку, общественно-политические условия, пра­восознание, своеобразие создавшегося положения и т.п.

Так, в соответствии со ст. 97 УПК РФ меры пресечения применяются в отношении обвиняемого, подозреваемого при наличии достаточного основа­ния полагать, что обвиняемый, подозреваемый скроется от дознания, предва­рительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а так­же для исполнения приговора. Для правильного применения нормы суд, про­курор, следователь, дознаватель должен в каждом конкретном случае ре­шить, имеются ли достаточные основания для избрания меры пресечения, то есть, наличествуют ли условия, указанные в гипотезе нормы. Решение этого вопроса невозможно без использования данных о том, есть ли у обвиняемого, подозреваемого место жительства, постоянное место работы, преступные связи и т.д.

Т.В. Кашанина, изучая вопросы толкования оценочных понятий в пра­ве, выделяет два способа их интерпретации: через иллюстрацию (явление) и посредством характеристики^[125].

Толкование правовых оценочных понятий через иллюстрацию пред­ставляет собой способ разъяснения оценочных понятий путем указания на конкретные факты, явления, охватываемые данным понятием. Например, «особая жестокость» (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) может выражаться в убийст­ве на глазах у детей или близких потерпевшего, в убийстве с помощью бо­лезненно действующего яда, в убийстве с использованием беспомощного со­стояния жертвы и т.п. Толкование через иллюстрацию предполагает накоп­ление некоторого опыта в применении норм с оценочными понятиями и пре­следует цель наглядно разъяснить смысл оценочных понятий.

Интерпретация посредством характеристики - это разъяснение право­вых оценочных понятий путем указания лишь на некоторые существенные признаки предметов, явлений, в них обобщаемых, имеющие значение для права. Этот способ толкования используется при интерпретации тех оценоч­ных понятий, в применении которых накоплен уже значительный опыт, поз­воляющий сделать известные обобщения, вскрыть, хотя и нс все, но отдель­ные их внутренние связи. Интерпретация оценочных понятий посредством характеристики оказывается во многих случаях недостаточной. Она, как пра­вило, должна дополняться интерпретацией через иллюстрацию.

Таким образом, необходимо отметить, что классификация толкования оценочных понятий по способам является достаточно условной. В практиче­ской же деятельности для конкретизации оценочных понятий правопримени­тель, как правило, использует все способы толкования в совокупности, так как, используя какой-то один способ, не всегда возможно определить содер­жание оценочного понятия.

Учитывая вышесказанное, полагаем необходимым сформулировать особенности процесса толкования правовых оценочных понятий.

1. Оценочные понятия, содержащиеся в норме права, интерпретируют­ся в соответствии с динамической тенденцией толкования, то есть с учетом времени применения правовой нормы.

При раскрытии смысла оценочного понятия интерпретатор руководству­ется оценками, сложившимися к моменту толкования нормы. В этом случае он обязан производить учет времени применения соответствующей «оценоч­ной» нормы и требований варьирующихся условий жизни общества.

Так, к примеру, устанавливая содержание понятия «крупный ущерб», правоприменитель должен учитывать те социально-экономические факторы (к их числу можно отнести процессы инфляции, деноминации и др.), которые имеют место в конкретный период времени, и руководствоваться теми кри­териями оценки, которые сложились к моменту применения данной нормы. В частности, ст. 185 УК РФ в качестве обязательного условия наступления уго­ловной ответственности закрепляет причинение крупного ущерба инвесто­рам. Наличие либо отсутствие такого ущерба зависит от экономического со­стояния инвестора до совершения преступления и степени ухудшения этого состояния после его совершения. В примечании к комментируемой статье крупный ущерб определяется в размере, превышающем 1 млн. рублей.

2. Толкование правовых оценочных понятий органически связано с оценкой.

Субъект правоприменения оценивает реальную действительность, яв­ления, процессы, обозначенные оценочными понятиями. Он обладает воз­можностью выбора критериев оценки, или же иными словами устанавливает стандарт оценочного понятия. Об этом более подробно скажем далее.

3. Большое значение для толкования оценочных понятий имеет судеб­ная практика.

В соответствии со ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд РФ, яв­ляющийся высшей судебной инстанцией по гражданским, уголовным, адми­нистративным делам, имеет право давать разъяснения по вопросам судебной практики. Следовательно, особая роль при толковании оценочных понятий принадлежит толкованию, осуществляемому Верховным Судом РФ.

Дело в том, что не всегда содержание того или иного юридического термина можно охарактеризовать с помощью дефиниции, поэтому суды при­бегают к иному приему, сходному с определением, которое получило назва­ние «остенсивное определение» (от латинского ostensio - показывание). Это разъяснение слов или словосочетаний путем непосредственного указания предметов, действий или ситуаций, обозначаемых этими словами или слово­сочетаниями. То есть в этих актах официального толкования можно обнару­жить более или менее четко сформулированные стандарты оценки соответст­вующих явлений, обозначенных в законе путем использования оценочных понятий.

Так, например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»^[126] от 17 марта 2004 года № 2 таким способом раскрываются не­сколько понятий, содержащихся в ст. 81 ТК РФ: «работники, выполняющие

воспитательные функции» (п. 46), «грубое нарушение трудовых обязанно­стей» (п. 49).

В п. 6 ст. 81 ТК РФ содержится исчерпывающий перечень грубых на­рушений работником трудовых обязанностей, при которых осуществляется расторжение трудового договора по инициативе работодателя. Дополнитель­ное основание для увольнения руководителей организаций (филиалов, пред­ставительств) и заместителей руководителей организаций за однократное грубое нарушение (кроме случаев, указанных в п. 6 ст. 81 ТК РФ). В законе не определено, какое нарушение следует считать грубым. Вопрос решается с учетом конкретных обстоятельств, в частности, Пленум Верховного Суда РФ относит к грубым нарушениям трудовых обязанностей такие, которые могли повлечь причинение вреда здоровью работников либо причинение имущест­венного ущерба организации. При этом обязанность доказать, что такое на­рушение в действительности имело место и носило ррубый характер, лежит на работодателе.

Таким образом, роль постановлений пленума возрастает в связи с тем, что именно в этих актах находит выражение достаточно сложная работа как выработка определений, дефиниций. Эта особая роль высших судебных ор­ганов связана с тем, что законодательство изобилует неопределенными вы­ражениями, терминами, не имеющими точного законодательного определе­ния (оценочными понятиями).

4. Интерпретация правовых оценочных понятий должна быть научно обоснована, что достигается использованием выводов юридической доктри­ны, сформулированных в ходе обобщения правоприменительной практики и различного рода оценок. Фактически речь идет о доктринальном толковании правовых оценочных понятий.

Доктринальным называется толкование закона, которое дается науч­ными учреждениями, отдельными учеными в монографиях, учебниках, статьях, научно-практических комментариях к действующему законодатель-

ству. Последние, имеют целью обеспечить возможность того, чтобы толко­вание в данном конкретном случае соответствовало воле законодателя.

Доктринальное толкование оценочных понятий основывается на ана­лизе и обобщении материалов судебной практики, связанной с их примене­нием, на изучении соответствующего исторического опыта отечественного законодательства, на исследовании аналогичной теории и практики законо­дательства зарубежных стран, кроме этого учитываются тенденции развития других наук. Доктринальное толкование, позволяет выработать четкие кри­терии толкования правовых оценочных понятий, необходимые правоприме­нителям в их деятельности.

В случае, если законодатель не согласен с доктринальным толковани­ем оценочного понятия, содержащимся, в первую очередь, в наиболее рас­пространенных комментариях, он может предложить свое разъяснение или исправить саму норму, послужившую для искаженного толкования. Роль толкования особенно повышается, когда в юридической практике приходит­ся впервые применять конкретную норму, содержащую оценочное понятие, создавая при этом своего рода прецедент. И хотя доктринальное толкование не имеет обязательной силы, оно способствует установлению критериев пра­вовых оценочных понятий официальными толкователями.

Так, например, М.В. Баранова, изучив законодательство и судебную практику о рекламе уточняет такое оценочное понятие как «недостоверная реклама», которое в федеральном законе «О рекламе» определяется только с помощью перечисления предметов, относительно которых потребителя мож­но ввести в заблуждение. М.В. Баранова же предлагает убрать это перечис­ление объектов и зафиксировать лишь определение недостоверной рекламы как рекламы, в которой присутствуют не соответствующие действительности сведения или которая вводит потребителей в заблуждение^[127].

Правильное понимание такой оценочной категории как «противоречие публичному порядку Российской Федерации» (ст. 244 АПК РФ) также не­возможно без привлечения доктрины, позволяющей ее толковать по-разному в различных ситуациях.

Большинство специалистов оценивает «противоречие публичному по­рядку Российской Федерации» как противоречие основам правового строя нашей страны, определенным в Конституции РФ. Так, по мнению В.М. Жуй­кова, под противоречием публичному порядку РФ, понимается «противоре­чие основам конституционного строя России, закрепленным в гл. 1 Консти­туции РФ (ст. ст. 1-15), например положениям о признании частной собст­венности, в том числе и на землю, о единстве экономического пространства, свободе перемещения товаров, услуг и финансовых средств, свободе эконо­мической деятельности (ст. ст. 8, 9)^[128]. При таком подходе отказы в приведе­нии в исполнение по указанному основанию должны быть чрезвычайно ред­кими событиями.

Ряд других специалистов предлагает более широкое толкование ого­ворки о публичном порядке, понимая под ней основы антимонопольного за­конодательства, законодательства о приватизации, фундаментальные право­вые основы коммерческого оборота, законодательства о конкуренции, бан­кротстве, градообразующих предприятиях и т.д.^[129] Например, в случае обра­щения за исполнением арбитражного решения в отношении градообразую­щего предприятия, по мнению ряда специалистов, следует отказать в экзек­ватуре в связи с тем, что последствием этого может быть безработица и бан­кротство^[130].

Практика Верховного Суда РФ в данной сфере утрачивает сейчас свое значение в связи с изменением подведомственности и передачей соответст­вующих дел на рассмотрение арбитражных судов. Тем не менее, приведем ее отдельные положения как ориентиры толкования, которые могут учитывать­ся в практике арбитражных судов.

В одном из определений Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 25 сентября 1998 года, вынесенном по конкретному делу, сказано следующее: «Под публичным порядком Российской Федерации понимаются основы об­щественного строя Российского государства. Оговорка о публичном порядке возможна лишь в тех отдельных случаях, когда применение иностранного за­кона могло бы породить результат, недопустимый с точки зрения российско­го правосознания»^[131].

Принципиальное положение было отражено Верховным Судом РФ при рассмотрении одного из таких дел: «Решение арбитража основано на нормах российского гражданского законодательства, в связи, с чем исключается воз­можность ссылки на нарушение публичного порядка, поскольку применение норм национального российского права не может трактоваться как наруше­ние публичного порядка РФ»^[132].

Представляется значимым положение о том, что частные правила, за­крепленные в отдельных статьях ГК, на которые имеется ссылка в частной жалобе, нельзя отнести к основам правопорядка. Данное утверждение сфор­мулировано в определении Верховного Суда РФ от 8 февраля 2000 года по делу № 5-ГОО-01^[133].

Другой пример. Одним из общих принципов российского законода­тельства о гражданско-правовой ответственности является вина ответчика.

Однако, указав в решении на отсутствие вины со стороны ответчика в нару­шении договорных обязательств, арбитраж удовлетворил требование фирмы о взыскании расходов и убытков подрядчика, вызванных необходимостью консервации строительства по независящим от сторон причинам. При таких обстоятельствах суд сделал вывод о том, что исполнение решения арбитража противоречило бы основным принципам правопорядка, установленным зако­нодательством Российской Федерации, в том числе Конституцией РФ^[134].

По одному из дел в качестве основания для отказа в принудительном исполнении по мотивам публичного порядка стало то обстоятельство, что решением российского суда были признаны недействительными договоры, спор об исполнении обязательств, из которых был разрешен арбитражем. Не противоречит публичному порядку вынесение решения международного коммерческого арбитража в иностранной валюте в отношении российской компании, в то время как она не имеет валютного счета. Суд отказал в отмене такого арбитражного решения, указав, что в процессе исполнения решения компетентный суд имеет возможность модифицировать порядок и процесс исполнения^[135].

В.В. Ярков формулирует еще несколько общих правил по толкованию и применению категории публичного порядка. Во-первых, нельзя ссылаться на публичный порядок, если дело было рассмотрено иностранным судом или арбитражем на основе российского законодательства, а исполнение испра­шивается в России. Во-вторых, недопустим пересмотр арбитражного реше­ния по существу, поскольку суд не вправе рассматривать вопросы примене­ния норм материального права. В-третьих, оценке подлежит не само арбит­ражное решение, а результаты его исполнения, которые могут быть несо­вместимы с публичным порядком Российской Федерации или другого госу­дарства, где испрашивается исполнение. В-четвертых, области, на которые могут распространяться негативные последствия применения иностранного судебного решения, могут быть самыми различными. Вряд ли во всех случа­ях верно применительно к публичному порядку говорить только о нарушени­ях общих принципов Конституции РФ. Например, решения судов США о взыскании штрафного возмещения ущерба (обычно именно их приводят как пример противоречия публичному порядку) противоречат с точки зрения сферы действия не Конституции, а гражданскому законодательству, причем только одному из его начал о соразмерности убытков и их возмещения^[136].

Таким образом, изложенное показывает, что под противоречием пуб­личному порядку Российской Федерации понимается, прежде всего, проти­воречие фундаментальным конституционным началам правового строя на­шей страны. Вместе с тем судебная практика придает юридическое значение порой самым разным фактическим обстоятельствам, оценивая их наличие как несовместимое с публичным порядком нашего государства.

Относительно последних двух особенностей толкования оценочных понятий, при проведении анкетирования нами был задан вопрос: какие из на­званных источников дают исчерпывающие сведения о содержании правовых оценочных понятий? Процентное соотношение распределилось следующим образом: 29 % респондентов назвали правовую литературу, 27 % - коммен­тарии, 24 % - постановления Пленума Верховного Суда РФ, и лишь неболь­шое количество (7 %) указали на собственное правосознание. Кроме того, была высказана позиция, согласно которой в качестве источников, содержа­щих критерии оценочных понятий, необходимо рассматривать все три выше названных варианта в совокупности - 13 %. Данные показатели свидетельст­вуют о том, что в общей сложности в качестве необходимого и основного ис­точника информации о критериях оценочных понятий выделяют именно ис­точники доктринального характера, хотя важное значение имеет и судебная практика.

Говоря о проблемах толкования правовых оценочных понятий, в качест­ве одной из них можно выделить установление стандартов этих понятий.

Дело в том, что при толковании оценочных понятий субъект не может руководствоваться лишь собственным субъективным представлением об их содержании. Необходимо учитывать и объективную сторону оценочного по­нятия. Объективная сторона - это действительные (объективные) свойства различных явлений или предметов, обозначаемых соответствующими поня­тиями, которые могут быть познаны и проверены посредством опыта, экспе­римента, длительных наблюдений и т.д.

Концентрированным выражением объективных свойств оценочных по­нятий являются стандарты оценок. Иными словами, именно в стандартах оценочных понятий должны быть отражены объективные свойства явлений, обозначаемых в законе данными понятиями.

Стандарт (образец) оценки - совокупность требований к свойствам объекта, наличие которых позволяет отнести данное явление к определенно­му виду (классу), обозначенному оценочным понятием. Такими требования­ми для оценки, например, положения лица как «ответственного», могут быть: учет занимаемой должности, важности осуществляемых служебных обязан­ностей и функций, прав и полномочий, которыми данное лицо наделено, а также характер организации, в которой оно работает^[137].

Очевидно, что этот перечень признаков не является исчерпывающим и абсолютно точным, а представляет собой именно образец для оценочной дея­тельности судов, которые часто оказываются не на высоте, о чем свидетель­ствует судебная практика. Так, например, к категории лиц, занимающих от­ветственное положение, были необоснованно отнесены стажер прокуратуры, член и председатель приемной комиссии института, директор районного рынка и др.^[138] Все эти решения отменены высшими судебными инстанциями, а

причиной ошибок нижестоящих судов стало отсутствие четкого стандарта оценки.

Стандарт (образец) оценки представляет собой некий идеал, с которым сравнивают признаки конкретного поведения, на основании чего делается вывод о соответствии последних содержанию оценочного понятия, что дает возможность применить юридическую норму, являющуюся основанием окончательной квалификации.

Стандарты относятся к ситуациям и состояниям, способам совершения правонарушения, различным свойствам личности. Они выступают в качестве связки между конкретной жизненной ситуацией, которая подвергается оцен­ке, и оценочным понятием, а в результате - правовой нормой, подлежащей применению в данном случае. То есть уточнение значения оценочного поня­тия осуществляется путем их привязки к конкретным ситуациям, отталкива­ясь от которых, интерпретатор находит сложившиеся в данный момент стан­дарты оценки этих ситуаций (явлений). Стандарт, в свою очередь, уточняет содержание оценочных понятий применительно к определенного рода или вида ситуации. С его помощью оценочное понятие интерпретируется в более точных выражениях, отражающих эмпирические свойства соответствующих явлений, состояний, действий и т.д.

Стандарты оценки складываются в различных сферах общественных отношений. Так, например, для оценки причиненного вреда как «существен­ного» используется образец оценки, который изменяется в зависимости от вида правонарушений, поскольку оценочное понятие «существенный вред (ущерб)» применяется законодателем для характеристики признаков составов самых разных правонарушений, относящихся к различным сферам социаль­ной жизни (ст. 201 УК РФ - злоупотребление полномочиями, ст. 250 УК РФ - загрязнение вод, ст. 330 УК РФ - самоуправство и т.п.). Критерии «сущест­венности» вреда для каждого вида правонарушений - особые. Так, например, в качестве стандарта оценки «существенного вреда» может выступать при­чиненный материальный, финансовый ущерб юридическому лицу.

Проанализируем пример из практики. Н. был осужден по ч. 1 ст. 330 УК РФ. Существенный вред, как признал суд, выразился в том, что Н. выде­лил себе и своим сотрудникам ссуды в нарушение установленных правил, оплатил своей жене путевки в санаторий, тем самым причинил ущерб в сум­ме 34 тыс. руб., чем нанес вред деловой репутации своей организации. Пре­зидиум Липецкого областного суда, рассматривая дело по протесту, устано­вил на основании свидетельских показаний, что сумма в 34 тыс. руб. для ЗАО НПФ «Российские семена», где работал Н., небольшая, а репутация фирмы пострадала в результате иных обстоятельств. Дело было прекращено за от­сутствием состава преступления^[139].

Таким образом, признание вреда существенным может зависеть от оценки значимости ущерба потерпевшим физическим или юридическим ли­цом, от их фактического имущественного положения или финансового со­стояния. Существенный вред может выражаться в причинении вреда здоро­вью, в причинении материального, имущественного, финансового ущерба, нарушении конституционных прав и свобод. Существенный вред животному и растительному миру может быть выражен в снижении популяций диких зверей, птиц, усыхании деревьев, кустарников в лесах всех видов. Вред рыб­ным запасам определяется гибелью рыбы, уничтожением нерестилищ, на­гульных площадей и т.д.

Интерпретация таких оценочных понятий, как «жестокое обращение», «грубое нарушение общественного порядка», «недобросовестность», «явное неуважение к обществу» предполагает оценку поведения людей с точки зре­ния нравственных представлений о добре, зле, справедливости, совести, дол­ге. Сложившиеся на основе этих представлений нормы морали являются оп­ределенными образцами для оценки фактического поведения.

Следует отметить, что стандарты оценочных понятий складываются применительно к определенному виду явлений, предметов или ситуаций в результате длительного применения норм, содержащих такие понятия. Чем чаще применяется норма, тем богаче становится представление правоприме­нительных органов о стандарте оценки. По мере накопления такого опыта рассматриваются представления о стандарте оценки. Следствием этого явля­ется то, что стандарты оценки приобретают свойство адаптации к изменяю­щимся условиям социальной обстановки. Поэтому вследствие изменения ценностных критериев в правовые институты может быть внесено новое со­циальное содержание без формального изменения их нормативного содержа­ния*.

Не следует забывать о том, что в стандарте оценочного понятия зафик­сированы лишь примерные перечни тех свойств явлений, которые они отра­жают. Несоблюдение этого требования может привести к «перерождению» оценочного понятия в понятие точного значения, либо переводу его в разряд относительно-определенных понятий. Если представить схематично, при толковании оценочного понятия субъект правоприменения, выявляя его стандарт, устанавливает примерные перечни тех свойств явлений, которые может отражать в себе данное оценочное понятие и на этой основе составля­ет свое представление о стандарте данного оценочного понятия.

Установление стандарта оценочного понятия и раскрытие его содержа­ния следует производить в контексте закрепляющей его правовой нормы. Объем оценочного понятия зависит от места нахождения содержащей его нормы в системе права. К примеру, содержание оценочного понятия «с уче­том местных условий» применительно к предписаниям, изложенным в феде­ральном и региональном избирательном законодательстве, будет различным, потому что закрепляющие его нормы имеют различную сферу территориаль­ного действия.

Возможность выработки определенных стандартов зависит и от вида правового оценочного понятия. Например, количественные оценочные поня­тия легче всего поддаются «стандартизации», где примерный перечень свойств явлений, ими отражаемых, может быть установлен определенными числовыми параметрами. Однако стандарт качественного оценочного поня­тия достаточно сложно определить. Это объясняется тем, что объект оценки составляют качественные признаки явлений, которые, как правило, не могут получить исчерпывающей и однозначной характеристики. Кроме этого, для качественной оценки характерно отсутствие точно определенного критерия. Качественные оценочные понятия не допускают жестко установленных стан­дартов. Отражая в себе ценностные ориентации законодателя, они могут быть выражены путем установления разнообразных критериев, которые ука­зывают на примерные, предполагаемые свойствами признаки замещаемых ими явлений.

Например, понятие «достаточные средства», содержащееся в ст. 1073 ГК РФ, является качественным оценочным понятием и соответственно его замена на абсолютно-определенное понятие невозможна, так как это зависит в данной ситуации от уровня материальной обеспеченности причинителя вреда, пострадавшего и лица, обязанного возместить вред. Поэтому в ходе судебного разбирательства, суд учитывает представленные на его рассмотре­ние доказательства, существующий на момент рассмотрения дела размер ми­нимальной заработной платы, уровень материальной обеспеченности жите­лей данного региона и т.п.

По причине отсутствия четкой фиксации критериев, используемых в интерпретации стандартов правовых оценочных понятий, выработка стан­дартов оценочных понятий связана с большими трудностями. Полагаем, что речь должна идти о совокупности критериев. Эти критерии условно можно разделить на правовые и неправовые.

В качестве неправовых (не закрепленных в праве) критериев (факто­ров) выступают: конкретно-историческая обстановка, экономическое поло­жение, инфляционные процессы, нормы морали и нравственности и т.д.

Правовые критерии, как правило, содержатся в актах толкования: по­становлениях и определениях Конституционного Суда Российской Федера­ции, руководящих разъяснениях пленумов Верховного Суда Российской Фе­дерации, а также в актах аутентичного толкования.

Так, официальное толкование позволило уяснить содержание ст. 192 ТК РФ, где, как раз, и содержатся правовые критерии оценочного понятия «по соответствующим основаниям». Постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» от 17 марта 2004 года № 2 к мерам дисциплинарного взыскания отнесены увольнение работника за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей (п. 5 ст. 81); за однократ­ное нарушение трудовых обязанностей (п. 6 ст. 81); за совершение виновных действий, дающих основание для утраты доверия (п. 7 ст. 81) или соверше­ние аморального поступка (п. 8 ст. 81), если эти виновные действия соверше­ны работником по месту работы или в связи с исполнением трудовых обя­занностей. Также к дисциплинарным взысканиям отнесены основания уволь­нения, предусмотренные п. п. 9 и 10 ст. 81 ТК РФ: увольнение руководителя организации, его заместителей, главного бухгалтера, руководителей филиа­лов и представительств за принятие необоснованного решения, повлекшее за собой нарушение сохранности имущества, неправомерное его использование или иной ущерб имуществу организации (п. 9); увольнение руководителя ор­ганизации, его заместителей, а также руководителей филиалов и представи­тельств за однократное нарушение трудовых обязанностей (п. 10)’.

Однако, стандарты, содержащиеся в юридической практике, имеют вторичный характер и вырабатываются на основе общественных представле-

¹ Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении суда­ми Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» от 17 марта 2004 года Ка 2 И Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 6. - С. 28.

ний о различных явлениях социальной жизни. Они ценны постольку, по­скольку дают субъектам правоприменения верные, адекватные существую­щим реальностям, основания оценки фактических обстоятельств. Если офи­циальные (в нормах, правоположениях практики) оценки не совпадают с не­официальными (в массовом, обыденном сознании), то эффективность право­вого регулирования невелика. Поэтому сами образцы оценки, содержащиеся в юридической практике и актах легального толкования, должны подвергать­ся оценке с точки зрения справедливости. Конкретное содержание правового оценочного понятия применительно к данной ситуации субъект квалифика­ции должен находить, исходя из требований справедливости на базе собст­венной высокой правовой культуры (что включает и усвоение моральных ценностей, и адекватное правосознание), жизненного опыта, здравого смыс­ла^[140]. Это означает, что такие образцы оценки должны соответствовать реаль­ностям общественной жизни и приниматься большинством людей как разум­ные и справедливые.

Таким образом, стандарт оценочного понятия выступает связующим звеном, посредством которого происходит наполнение содержанием какого- либо оценочного понятия в конкретной правоприменительной ситуации. То есть между стандартом оценочного понятия, конкретной праовопримени- тельной ситуацией и самим оценочным понятием, а, соответственно, и нор­мой права, его содержащей, существует тесная зависимость, при которой из­менение одного элемента с неизбежностью повлечет изменение других эле­ментов.

Как видим, стандарты оценки, закрепленные в актах легального толко­вания и юридической практике, способствуют эффективности правоприме­нения и единству законности, но при этом критерии оценки должны коррек­тироваться в связи с изменением общественных отношений, исходя из требо­ваний разумности и справедливости.

Следует отметить, что толкование оценочных понятий должно произ­водиться с соблюдением общих принципов толкования правовых норм. В связи с этим, выделим принципы толкования оценочных понятий, исполь­зуемых в различных отраслях права. В их числе принципы: 1) обеспечения законности; 2) системности; 3) научной обоснованности; 4) учета и согласо­ванности потребностей и интересов государства и общества; 5) динамизма (толкование оценочных понятии должно осуществляться в динамике, то есть необходимо учитывать время применения нормы, содержащей оценочное понятие, и условия окружающейся действительности); 6) адекватности (тол­кование оценочного понятия не должно изменять или создавать новое оце­ночное понятие).

В.В. Питецкий конкретизировал принципы толкования оценочных по­нятий относительно уголовного права. Он, в частности, выделяет следующие принципы толковании оценочных понятий: 1) принцип обеспечения интере­сов государства и созданного им правопорядка; 2) учета потребностей уго­ловной политики в свете программных положений о борьбе с преступностью; 3) обеспечения предусмотренных законом прав субъектов уголовно-правового воздействия^[141]. Особенно важным, на наш взгляд, является соблюдение требо­вания толковать всякое сомнение в пользу обвиняемого. Применительно к этому принципу В.В. Питецким было сформулировано следующее правило: «В тех случаях, когда уголовный закон связывает с тем или иным признаком, обозначенным в нем оценочным понятием, наступление неблагоприятных для лица последствий, а правоприменительный орган не приводит достаточ­ных доказательств в обоснование этого признака, вышестоящий орган обязан отменить или изменить вынесенный по данному делу обвинительный право­применительный акт»^[142].

Толкование правовых оценочных понятий - сложный мыслительный акт, в котором возможно выделение двух сторон: гносеологической и аксио­логической.

Аксиологическая сторона наиболее сложна, противоречива, и изменчи­ва. С логико-гносеологической точки зрения задачей толкования оценочного понятия является его конкретизация. Она осуществляется операцией, име­нуемой «ограничение понятия», сущность которой состоит в переходе от ро­дового понятия к видовому путем добавления к содержанию родового поня­тия соответствующих видообразующих признаков¹. Фактически выстраива­ется цепь понятий, находящихся в родо-видовых отношениях.

Как отмечает Г.Г. Шмелева, чтобы осуществить такой переход, необ­ходимо уменьшить объем исходного понятия путем увеличения его содержа­ния, приписывая ему особые видовые признаки. Новое (видовое) понятие бу­дет входить в исходное (родовое) по объему, но его содержание, по- прежнему, «вбирая» в себя содержание исходного понятия, расширится, вме­сте с тем, за счет дополнительных видовых признаков. Именно поэтому но­вое (видовое) понятие, подчиняющее себе исходное, будет конкретнее по­следнего. Пределом такой операции выступает единичное (по объему) кон­кретное (по содержанию) понятие².

При этом поиск отмеченных «особых видовых признаков» при толко­вании оценочных понятий, содержащихся в праве, может осуществляться по­средством чисто познавательной либо аксиологической оценки. Познава­тельная оценка заключается в установлении чисто объективных (физических, химических, фармакологических и др.) свойств предметов и осуществляется самим правоприменителем или, как правило, экспертом по поручению пра­воприменителя. Познавательная оценка приобретает статус экспертной, ко­гда возникает необходимость в специальных познаниях (например, ст. 25.9 КоАП РФ). Результат экспертной оценки оценивает правоприменитель по

’ Ге rn.uaнов а А.Д. Логика. - М., 1986. - С. 56 - 57.

² Шмелева Г.Г. Конкретизация советскою права как фактор совершенствования правового реіулирования: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Харьков, 1982. - С. 6.

своєму внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности, руко­водствуясь законом и правосознанием. Результатирующая оценка по кон­кретному делу (квалификация правонарушения) всегда будет иметь аксиоло­гический характер, так как в ней выражается отношение к социальным, пра­возначимым свойствам деяния¹.

Акт толкования данного понятия можно представить как суждение, где большая посылка имеет сложный характер. Концентрированным ее выраже­нием является стандарт оценочного понятия, который должен соответство­вать объективным свойствам отражаемых этими понятиями явлений и с ко­торым сопоставляются конкретные обстоятельства дела. В формировании стандарта большое значение имеет анализ нормы, содержащей оценочное понятие, ее место в системе норм действующего законодательства, а также цели, стоящие перед ней, в свете задач действующего законодательства и всего общества.

Помимо нормы закона в формировании большей посылки важное зна­чение имеет учет иных факторов, находящихся в различных сферах социаль­ной действительности, а именно: конкретно-исторической обстановки, по­требностей политики, существующих в обществе экономических отношений, норм морали, теоретических воззрений, достижений правоприменительной практики по применению тех или иных оценочных понятий и т.д. Эти факто­ры представляют собой своеобразную «атмосферу», в которой оценивается норма закона и непосредственно оценочное понятие. С учетом этих факторов у субъекта создается представление о стандартах оценки.

При этом, как отмечает В.В. Игнатенко, наибольшую сложность в рам­ках толкования конкретного оценочного понятия представляет реализация правоприменителем (и только им) мыслительного акта в виде аксиологиче­ской оценки. Здесь критерии оценки устанавливаются самим правопримени-

телем на основе правосознания и общих указаний закона. Причем, не путем соотнесения с тем или иным «мертвым» физическим фактом, абстрагируясь от соответствующих социальных потребностей, велений и установок, а исхо­дя из них и в соответствии с той значимостью, которая присуща тому или иному социальному свойству явления. Создание для этих свойств единой формализованной шкалы измерений невозможно. Отсюда - велика роль субъективного фактора при толковании оценочных понятий^[143].

«В аксиологических оценках человека, - правильно замечает С.В. Алек­сандрова, - переплетаются, составляя единый сплав, объективное и субъек­тивное, общее и личное, устойчивое, социально-историческое и сиюминут­ное»^[144]. При толковании оценочного понятия правоприменитель должен исхо­дить не из своих сугубо личных или каких-либо групповых эгоистических воззрений, а выступать от имени общества в лице представителя обществен­ного правосознания.

Таким образом, в процессе толкования оценочных понятий справедли­вым будет выделение не только стандарта оценочного понятия, закрепляю­щего примерные перечни, (стандарта в так называемом, объективном смыс­ле), но и стандарта субъекта правоприменения (стандарта в субъективном смысле, своего рода «образа» оценочного понятия). При условии длительно­го и стабильного правоприменения стандарты оценочных понятий (преиму­щественно в субъективном смысле) могут быть закреплены в законе или в обязательных для правоприменителей актах толкования.

В рамках нашей работы, к сожалению, не представляется возможным привести толкование всех оценочных понятий, содержащихся в действую­щем законодательстве. Причиной этому является: во-первых, большое коли­чество оценочных понятий в законодательстве; во-вторых, необходимость индивидуального подхода при их толковании к сложившейся конкретной си-

туации. Поэтому мы можем довольствоваться лишь объединением оценоч­ных понятий в несколько групп. Эти группы оценочных понятий находят наибольшее свое распространение в сфере гражданского права. Основанием такого объединения служат ключевые слова, которые наиболее часто упот­ребляются в оценочных понятиях¹. Соответственно предлагаем обращать внимание на некоторые свойства этих ключевых слов при их дальнейшем толковании.

Так нами, в процессе анкетирования респондентам было предложено из четырех групп оценочных понятий, выбрать те, которые вызвали у них наи­большую сложность при толковании и применении норм, содержащих эти понятия.

Первую группу представляют оценочные понятия, образующиеся во­круг такого понятия как «разумный»; «разумный срок», «разумная цена», «разумные расходы», «разумные меры», «разумное ведение дел», «разумно», «разумность», «разумная заботливость», «разумно произведенные», «в ра­зумных пределах», «разумная возможность». В этой группе наибольшую сложность при толковании вызвали: «разумный срок» - 32 %, «разумно про­изведенные» -21%.

Вторая группа связана с термином «обычный»: «обычно предъявляе­мые требования», «обычно применяемое правило», «обычная практика», «обычно устанавливаемая цена», «обычный способ», «обычный срок», «обычные условия», «обычные операции», «обычный размер», «обычные за­нятия», «национальный обычай». Здесь вопросы возникли по поводу таких оценочных понятий, как «обычный способ» - 7 %, «обычные занятия» - 9 %.

Третья имеет в качестве ключевой формулу «необходимый». Соответ­ственно выделяются: «необходимые меры», «необходимые условия», «необ­ходимые расходы», «необходимость», «необходимое для осуществлении», «необходимое для содержания», «нормально необходимое». У 33 % респон-

дентов затруднения возникли по поводу понятий «необходимые условия» и «необходимые расходы».

В четвертой группе коренное слово - «существенный». Соответственно выделены: «существенные условия», «существенные нарушения», «сущест­венный вред», «существо обязательства», «существо договора», «существо банковского вклада», «существенные недостатки», «существенные сведе­ния», «существенные обстоятельства». Оценочные понятия данной группы вызвали наибольшую сложность при толковании норм, содержащих такие понятия. Так, на «существенные условия» указали 26 %, на «существенный вред» - 23 %, на «существенные нарушения» - 20 %, на «существенные не­достатки» -12 %.

Выделенная первая группа оценочных понятий в основном содержится и употребляется в гражданском законодательстве России. Однако законода­тель не дает нам определений таких понятий, поэтому приходится самостоя­тельно определять критерии разумности.

Само понятие «разумный» является традиционным для англо- американского права, где оно используется очень широко в связи с характе­ристикой «разумного человека» (reasonable man) и определяется как «обыч­ный гражданин», иногда называемый «человеком из автобуса»¹. В россий­ской юридической литературе на целесообразность использования для опре­деления понятия «разумность» критерия «средний человек» указывает М.И. Брагинский².

При решении вопроса о разумности оцениваемые действия сравнива­ются с эталонными действиями среднего человека. И если оказывается, что они менее полезны или более вредны для указанного в законе лица (чаще всего им является контрагент в обязательственном правоотношении), чем действия в той же ситуации разумного человека, значит, требование разум­ности соблюдено не было.

¹ Elizabeth A. Martin. Oxford Dictionary of Law. - Oxford, 1997. - P. 383.

² Брагинский М.И. Осуществление и защита іражданских нрав // Вестник Высшего Арбит­ражного Суда РФ. - 1995. -№ 7. - С. 35.

На первый взгляд, может показаться странным, что слово «разум­ность», которое в обычном смысле обозначает интеллектуальную деятель­ность человека, как юридическое понятие характеризует объективную сторо­ну его действий. Дело в том, что, оценивая разумность действий, мы не рас­сматриваем интеллектуальный или волевой элемент реальных действий кон­кретного субъекта. В этом случае проверяется возможность совершения оп­ределенных действий не конкретным лицом, а средним человеком. Мы гово­рим, что нормальный человек, желая совершить определенное действие (осуществить право или исполнить обязанность), был способен сделать это в конкретных условиях. При этом не имеет значения, знал ли конкретный субъект о последствиях своих действий, желал или не желал их наступления. Существенным является лишь то, что нормальный (средний) человек мог со­вершить в данной ситуации определенные действия.

Таким образом, разумность характеризует интеллектуальные и нравст­венные качества лица опосредованно, через сравнение его поведения с воз­можным поведением среднего человека. Юридические последствия для уча­стников гражданских правоотношений наступают не только при разумном осознании ими противоправности своих действий и предвидении вреда, на­ступающего в результате их совершения, но и разумном осознании и предви­дении иных обстоятельств, которые могут зависеть, а могут и не зависеть от их действий¹.

В российской судебной практике встречаются решения, в которых дей­ствия сторон оцениваются с точки зрения их соответствия требованию ра­зумного предвидения. Так, в постановлении Президиума Высшего Арбит­ражного Суда РФ от 4 марта 1997 года № 1654/96 указывается, что возрос­шие эксплуатационные расходы по содержанию жилищного фонда нельзя

Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими права­ми. - М., 2002. - С. 69 - 73.

рассматривать в качестве существенного изменения обстоятельств, которые стороны договора не могли разумно предвидеть^[145].

Следует отметить, что понятие «разумность» используется в текстах нормативных правовых актов в тех случаях, когда необходимо установить «плавающую» границу субъективного права или обязанности. Чем менее конкретно описано действие в объективном праве или договоре, тем более необходимым является использование критерия разумности для выяснения того, соответствует ли оно модели дозволенного или должного поведения.

Во многих случаях в законодательстве прямо говорится о разумном пределе одной из характеристик определенного действия (описательно­результативной модели поведения). Лицо может быть обязано совершать то или иное действие в обусловленные разумностью сроки, нести разумные рас­ходы, устанавливать разумные цены и т.д. Анализируя действующий ГК РФ, можно увидеть, что в большинстве случаев требованием разумности обу­словлены именно конкретные действия: продажа товара по разумной цене (ст. 524 ГК), разумный срок исполнения обязательств (ст. 314 ГК) и т.д.

Так, например, определяя такое понятие как «разумный срок», в граж­данско-правовых обязательствах необходимо учитывать такие факторы как субъектный состав, предмет обязательства, сложившуюся практику отноше­ний сторон, условия, влияющие на возможность исполнения должником обя­зательства, потребность кредитора в исполнении.

Исходя из презумпции разумности действий участников гражданских правоотношений, закрепленной в ст. 10 ГК РФ, предполагается, что должник, действуя разумно, исполнил обязательство в разумный срок^[146].

Рассматривая выделенную нами вторую группу оценочных понятий, можно заметить, что различные понятия со словом «обычный» неоднократно применяются в действующем законодательстве (не только в гражданском).

Обращаясь к толково-словообразовательному словарю, выделим сле­дующее значение этого прилагательного: «обычный - ничем не выделяю­щийся среди других, обыкновенный, заурядный»¹, то есть привычный, без каких-либо специфических свойств.

Термин «обычное» в нормах права не конкретизируется и является не­структурированным, неустойчивым и достаточно размытым понятием. В ре­зультате чего оно фактически создается заново при применении содержащей его нормы. Нормы, содержащие термин «обычное», могут быть как диспози­тивными, так и императивными.

Понятия «обычно», «обычно предъявляемые требования», «обычные условия» и др. в рамках гражданского права выражают признание дейст­вующим гражданским законодательством правовых обычаев источником правового регулирования в той или иной сфере предпринимательства. По­этому здесь необходимо обратить внимание на правовой обычай, или как его еще называют, обычай делового оборота. Не вдаваясь в подробное букваль­ное толкование «обычного» и «обычая», хочется поставить знак равенства между ними. Однако, «обычное» не является синонимом «обычая», несмотря на то, что с точки зрения своего функционального назначения эти правовые категории оказываются близкими.

Обычай делового оборота понимается как общее правило, не выражен­ное в законе, но подлежащее применению в качестве диспозитивной нормы, если, конечно, иное прямо не будет установлено законом или соглашением сторон.

Действующий ГК РФ широко использует понятие «обычное» в самых различных нормах, посвященных обязательственному праву, определяя в общем возможные критерии, которым должно соответствовать надлежащее исполнение обязательств и в составе которых выделены «обычно предъяв­ляемые требования».

Следует отметить, что понятие «обычно предъявляемые требования» в одних случаях дополняет отсылку к обычаям делового оборота (ст. ст. 309, 478, 992), а в других используется как самостоятельный термин (ст. ст. 484, 485, 721).

Текст и смысл ст. 309 ГК РФ предопределяют правовое значение на­званных в ней двух терминов, дают основания для вывода, что понятия «обычай делового оборота» и «обычно предъявляемые требования» не явля­ются тождественными.

Обычай - это дополнительный источник права, что вытекает и? ст. 5 ГК РФ.

«Обычно предъявляемые требования» такого общего статуса в ГК не получили и, следовательно, приравниваться к обычаю не должны. Вопрос о применении и содержании таких требований должен решаться судом с уче­том широкого круга факторов, в том числе хозяйственных возможностей должника и кредитора.

На основе обычно предъявляемых требований могут складываться обы­чаи, однако такое перерастание должно быть признано практикой их приме­нения и получить свое подтверждение в наличии признаков обычая, назван­ных в ст. 5 ГК.

В ряде статей ГК говорится об обычных правилах, которыми следует руководствоваться, причем в различной редакции. В п. 2 ст. 474 ГК употреб­лен термин «обычно применяемые условия» проверки качества товара, в п. 2 ст. 635 ГК - «обычная практика эксплуатации» транспортных средств. В п. 2 ст. 887 ГК допускается форма подтверждения приема вещей на хранение, которая «обычна для данного вида хранения».

Исходя из смысла и содержания названных статей используемые тер­мины следует считать равнозначными понятию «обычно предъявляемые тре­бования»^[147].

Ключевое слово «необходимый» как основное в третьей группе оце­ночных понятий можно определить как что-то такое, без чего нельзя обой­тись; что-то очень нужное¹. Критерии необходимости, как это и характерно для оценочных понятий, закон не содержит. Единственное, что может содер­жать закон, это примерный перечень необходимых условий или расходов, что, в свою очередь, также представляет свободу выбора. Решение признать что-то «необходимым» практически всегда зависит от мнения суда. То есть суд, оценивая «необходимость», должен учитывать конкретные обстоятель­ства, к которым могут относится: уровень цен на соответствующие товары, работы и услуги в данной местности, их доступность и возможность выбора, местные и национальные обычаи, волеизъявление по соответствующим во­просам заинтересованного лица и т.д.

Самым распространенным с этим коренным словом является «необхо­димые расходы». В качестве таковых можно понимать такие неизбежные за­траты, без которых невозможно осуществить то или иное действие. К необ­ходимым расходам относятся расходы, возникающие как в результате со­вершенных действий (бездействий) лиц, так и возникающих в будущем. То есть речь идет о будущих расходах, например, по исполнению судебного ре­шения (ст. 206 Г11К РФ).

При определении размера будущих необходимых расходов нужно учи­тывать, что возмещению подлежат не любые, а только необходимые (разум­ные) расходы, которые понесет потерпевшее лицо в разумные сроки после нарушения его прав. В любом случае придется учитывать причинную связь между нарушением (неисполнением) обязанности и убытками, а также их размер.

В зависимости от имущественного положения лица, опять же по ус­мотрению суда, в некоторых случаях гражданин может быть освобожден от уплаты соответствующих расходов.

Интересным представляется следующее правовое оценочное понятие, устанавливающее критерий «необходимости» - «нормально необходимое время».

В римском праве оценочное словосочетание «нормально необходимое время» употреблялось для обозначения срока исполнения работы подрядчи­ком на случай отсутствия в договоре подряда точного срока. При отсутствии в договоре точного срока исполнения работы подрядчик должен исполнить и сдать работу в нормально необходимое для этого время (quatenus vir bonus de spatio temporis aestimasset), что означает в течение такого промежутка време­ни, какой признал бы необходимым добропорядочный человек)^[148].

Действующее гражданское законодательство содержит понятие «нор­мально необходимое время» в ст. 441 ГК РФ. Когда в письменной оферте не определен срок для акцепта, договор считается заключенным, если акцепт получен лицом, направившим оферту, до окончания срока, установленного законом или иными правовыми актами, а если такой срок не установлен, - в течение нормально необходимого для этого времени.

В данном случае нормально необходимое время охватывает только пе­риод между моментами совершения предложения и его получения адресатом, а также принятия предложения и получения об этом информации тем, от кого оно исходит. Разумеется, сюда включается и минимально необходимое на рассмотрение предложения время. Таким образом, продолжительность нор­мально необходимого времени зависит в значительной мере от используемо­го способа посылки сообщения. Предполагается, что право выбора между ними (почта, телеграф, факс, компьютер) принадлежит лицу, которое на­правляет предложение либо соответственно извещает о его принятии. При­бытие акцепта в пределах срока, нормально необходимого для данного вида корреспонденции, равносильно заключению договора^[149].

Четвертую группу представляют оценочные понятия, в состав которых входят слова «существенный», «существо». «Существенный» определяется как имеющий крайне важное, первостепенное значение. Также в качестве существенного можно рассматривать некий объект, представляющий истин­ную ценность¹. С этим словом законодатель связывает понятия, имеющие различное содержание. Так, например, «существенный недостаток». В этом случае речь идет, как правило, о недостатках, характеризующих лишь каче­ство товара (работы, услуги). «Существенность недостатка» будет прояв­ляться при наличии следующих обстоятельств: при установлении неустрани- мости, неоднократности недостатка; при несоразмерности затраты времени на его устранение и другие подобные недостатки. То есть этот перечень оста­ется открытым, что, в свою очередь, и представляет сложности.

В качестве другого примера можно рассмотреть понятие «существенное нарушение» (ст. 292 АПК РФ «Пересмотр судебных актов в порядке надзо­ра»). В соответствии с ч. 2 ст. 292 АПК лица, участвующие в деле, вправе ос­порить в порядке надзора судебный акт, если считают этот судебный акт не­законным, принятым с нарушением норм материального права или норм процессуального права, в результате чего существенно нарушены права и за­конные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономи­ческой деятельности.

Понятие «существенного» нарушения является категорией оценочной, определяемой заинтересованным лицом при обращении в Высший Арбит­ражный Суд РФ. Однако эта категория будет иметь значение и для состава суда, рассматривающего заявление, который также должен будет дать оценку содержащегося в заявлении основания для пересмотра судебного акта в по­рядке надзора, исходя из того, насколько существенно нарушение, допущен­ное арбитражным судом при принятии оспариваемого акта, чтобы оно стало поводом для пересмотра данного судебного акта в порядке надзора.

Категория существенного нарушения используется в международных актах. В частности, в ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав чело­века и основных свобод (в ред. Протокола № 11) в качестве основания для повторного рассмотрения дела называются существенные нарушения, повли­явшие на исход дела, допущенные при предыдущем рассмотрении дела.

Конституционный Суд РФ в данном случае толкует «существенные на­рушения» как нарушения, имеющие фундаментальный, принципиальный ха­рактер^[150].

Такая оценка существенных нарушений как нарушений фундаменталь­ного, принципиального характера представляется приемлемой и при оценке нарушений, допущенных арбитражным судом при рассмотрении дела в ни­жестоящих судебных инстанциях и повлиявших на исход дела^[151].

Таким образом, в любом случае при возникновении спора о разумно­сти, о существенности, о необходимости стороны должны учитывать все фактические обстоятельства дела, а также иные обстоятельства, имеющие отношение к делу. Также стороны будут вынуждены удовлетворяться тем, как эти понятия понимает суд, точка зрения которого может отличаться от мнений обеих сторон.

Подводя итог, следует отметить, что толкование оценочных понятий требует соответствующего уровня юридической грамотности, профессио­нального опыта и правосознания лица, применяющего закон. В этой связи разработка принципов, приемов и правил толкования оценочных понятий с учетом потребностей общества в дальнейшем укреплении правопорядка слу­жит цели «вооружения» соответствующими знаниями должностных лиц - правоприменителей.

Как мы видим, толкование правовых оценочных понятий требует учета разнообразной совокупности критериев. Причем эти критерии должны учи­тываться в системном единстве. Только их совокупность и системность по­зволяет нам правильно установить предполагаемые признаки и свойства яв­лений, замещаемых обозначенными оценочными понятиями.

Представляется целесообразным ввести в российское право такой но­вый институт как «институт правотолкователей». Деятельность данного ин­ститута предлагается осуществлять специально уполномоченным и не участ­вующим в конкретном деле органу, либо судье, либо коллегии судей.

В качестве основной из задач перед правотолкователями можно опре­делить истолковывание оценочных норм в каждом конкретном случае абст­рактно от личностей ответчиков и истцов, а также иных лиц, участвующих в деле. Соответственно при выполнении своей работы интерпретаторы должны будут учитывать сущность правовых оценочных понятий и все особенности их толкования.

Возможно, при таком нововведении будет меньше возникать спорных вопросов и проблем не только при использовании оценочных понятий в ин­терпретационной, но и в правоприменительной деятельности.

23.