§2. Механизм реализации правовых позиций Конституционного Суда РФ в условиях трансформации правовой системы России

Практика реализации решений Конституционного Суда РФ достаточно противоречива. Можно привести немало примеров их своевременного, даже немедленного исполнения, но встречаются факты и другого рода - явное игнорирование, неоправданное затягивание с исполнением, попытки преодоления их юридической силы повторным принятием норм, аналогичных признанным неконституционными.

Правовой механизм реализации решений Конституционного Суда РФ обусловливается их юридической природой. Правда, вопрос о ней до сих пор дискутируется в юридической науке. При этом высказываются самые различные, противоположные суждения. По-разному интерпретируется и такой существенный признак юридической природы решений Конституционного Суда РФ, как их юридическая сила, обязательность.

Конституция РФ и Закон о Конституционном Суде РФ прямо не определяют правовую природу решений Конституционного Суда, в отличие от конституций и законодательства целого ряда стран, в которых акты конституционной юрисдикции (их часть) официально квалифицируются как имеющие силу закона (ФРГ), как нормативно -

правовые акты, акты нормативного характера (Азербайджан, Армения, Казахстан и др.), прецеденты (Испания) и т.п. Вместе с тем и действующая конституционно - законодательная регламентация статуса, компетенции Конституционного Суда РФ, юридической силы его решений, правовых последствий их принятия, а также практика их применения и использования органами различных ветвей власти позволяют сделать вывод, что решениям Конституционного Суда РФ присущ нормативно - интерпретационный, прецедентный характер и общеобязательность.

Конституционный Суд РФ при толковании в Постановлении от 16 июня 1998 г. ст. ст. 125 - 127 Конституции РФ определил, что решения Конституционного Суда, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как и нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам иных судов.

Общеобязательность решений Конституционного Суда РФ, их нормативный, а не правоприменительный или только доктринальный характер, обязательность и для правоприменителей, и для законодателей получили в определенной мере подтверждение и в упомянутых законодательных новеллах, более широко и конкретно определивших правовые последствия признания нормативных актов неконституционными решениями Конституционного Суда РФ. В новой редакции ряда статей Закона о Конституционном Суде РФ определены обязанности государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией РФ в связи с решением Конституционного Суда РФ, применение механизма

конституционно - правовой ответственности, предусмотренного федеральным законодательством, в случае непринятия законодательным (представительным) органом или высшим должностным лицом субъекта Федерации соответствующих мер в связи с решением Конституционного Суда РФ (ч. 4 ст. 79, ст. 80, ч. ч. 2 - 5 ст. 87 Закона).

Эти законодательные новеллы адресованы Государственной Думе, Президенту, Правительству, другим федеральным органам государственной власти, законодательным (представительным) органам и высшим должностным лицам субъектов Федерации с указанием конкретных сроков, в течение которых должны быть осуществлены меры по изменению, дополнению, принятию нового нормативного акта, вытекающие из решения Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или его отдельных положений неконституционными.

Следует, однако, обратить внимание на то, что некоторые положения названных законодательных новелл могут быть восприняты как расходящиеся в определенном аспекте с положениями Конституции РФ, другими нормами Закона о Конституционном Суде РФ, а также сформулированными Конституционным Судом РФ правовыми позициями по данной проблеме.

В новой редакции ст. 80 Закона предусмотрено, в частности, что после опубликования решения Конституционного Суда РФ Президент, Правительство РФ или высшее должностное лицо субъекта Федерации не позднее 2 месяцев отменяют признанный неконституционным соответствующий нормативный акт; законодательный (представительный) орган субъекта Федерации в течение 6 месяцев отменяет признанный неконституционным закон субъекта Федерации; федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов

Федерации, заключившие договор, признанный полностью неконституционным, не позднее 2 месяцев прекращают его действие.

Эти положения можно понять так, что до принятия названными органами и должностными лицами соответствующего решения признанный неконституционным нормативный акт, договор считается не отмененным, сохраняющим юридическую силу. Однако такое понимание противоречило бы прежде всего ч. 6 ст. 125 Конституции РФ, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Это противоречило бы также положениям ч. 2 ст. 79 Закона о Конституционном Суде РФ о юридической силе решений Конституционного Суда РФ, предусматривающим, что его решения действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами. Это противоречило бы и новой редакции ч. 4 ст. 79 данного Закона, согласно которой до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ, следовательно, признанный неконституционным нормативный акт не применяется, недействителен, утратил силу, хотя в этой же части ст.

И, согласно правовым позициям Конституционного Суда РФ признание нормативного акта неконституционным означает, что с момента провозглашения решения Конституционного Суда РФ он утратил юридическую силу, недействителен, т.е. отменен, поэтому для его отмены в принципе не требуется принятия соответствующим органом или должностным лицом специального решения по данному вопросу (определение от 15 мая 2001 г.). В любом случае решение

Конституционного Суда РФ является обязательным и действует непосредственно, независимо от того, отменил или не отменил признанный неконституционным нормативный акт принявший его орган

• 154

или должностное лицо. Следовательно, исходя из взаимосвязи положений ч. 6 ст. 125 Конституции РФ, различных норм Закона о Конституционном Суде РФ и учитывая правовые позиции Конституционного Суда РФ, упомянутые положения новой редакции ст. ст. 79 и 80 Закона должны быть истолкованы как предусматривающие лишь информационное оформление уже состоявшегося факта отмены нормативного акта, признанного неконституционным, но в то же время, и это весьма важно, как определяющие вместе с другими положениями этих статей параметры для контроля за исполнением решений Конституционного Суда РФ.

Другое дело - положения новой редакции ст. 87 Закона, предусматривающие обязанность отмены всех нормативных положений, аналогичных той норме, которая признана неконституционной. Такая норма существовала и в прежней редакции этой статьи, но была сформулирована в общей форме, что препятствовало ее полноценной реализации. Нередко она игнорировалась, особенно в субъектах

* Федерации.

Новая редакция ст. 87 достаточно конкретна. Она предусматривает, что признание неконституционным федерального закона, нормативного акта Президента, Правительства, договора или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанных неконституционными полностью или частично нормативном акте либо договоре либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными.

установленном порядке такие же положения, содержащиеся в принятых ими нормативных актах либо заключенных договорах.

Такая конкретизированная новеллизация указанной нормы в полной мере соответствует конституционно - правовой логике и обусловлена необходимостью обеспечения прямого действия и единообразного применения Конституции РФ на всей территории страны, а также конституционных принципов равенства прав и свобод граждан независимо

• от их места жительства и равноправия субъектов Федерации. Новое законодательное регулирование является еще одним подтверждением того, что решения Конституционного Суда РФ имеют нормативно - прецедентный характер, т.е. обязательны не только для сторон по рассмотренному делу, а для всех органов публичной власти, других субъектов права, и юридическая сила решений распространяется не только на акт, который был предметом проверки, но и на все иные, аналогичные по содержанию.

• При реализации рассматриваемых требований Закона о Конституционном Суде РФ необходимо учитывать, что из взаимосвязи положений ч. 6 ст. 125 Конституции РФ и конкретизирующих их положений ст. ст. 6, 75, 79, 80, 87, 95, 100, 104, 106 Закона о Конституционном Суде РФ следует, что обязательными являются не только резолютивная часть, но и правовые позиции, изложенные в мотивировочной части решения Конституционного Суда. В определении Конституционного Суда РФ от 8 октября 1998 г. отмечалось, что положения мотивировочной части постановления Конституционного Суда, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда РФ, сформулированные в резолютивной части этого же постановления, отражают правовую позицию Суда и также носят обязательный характер.

В силу требований ст. ст. 79, 80, 87 Закона о Конституционном Суде РФ с момента провозглашения решения Конституционного Суда не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами не только положения нормативного акта, признанного неконституционным и вследствие этого утратившего юридическую силу, но и аналогичные положения других нормативных актов, не дожидаясь их официальной отмены. Если в связи с принятым Конституционным Судом РФ решением

• возник пробел в правовом регулировании, то непосредственно применяется Конституция РФ.

Из Закона также следует, что при принятии нового нормативного акта для устранения возникшего пробела в правовом регулировании или при внесении необходимых изменений и дополнений в нормативный акт, положения которого признаны неконституционными, недопустимо включать предписания, которые по своему смыслу идентичны положениям, признанным неконституционными и потому утратившим

* силу. Несоблюдение этого требования есть ни что иное, как стремление преодолеть юридическую силу решения Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или отдельных его положений неконституционными, что прямо запрещено ч. 2 ст. 79 Закона. А такого рода попытки предпринимаются, в частности, при внесении изменений и дополнений в конституции некоторых республик.

Вместе с тем признание решением Конституционного Суда РФ нормативного акта неконституционным полностью или частично не во всех случаях требует внесения изменений и дополнений в этот акт, не считая, естественно, ситуаций, когда возникает пробел в правовом регулировании. Поэтому новую редакцию ст. 80 Закона о Конституционном Суде РФ, предусматривающую обязанность соответствующих федеральных и региональных властей в конкретные сроки вносить изменения и дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части, следует, очевидно, понимать

так, что указанная обязанность реализуется в случаях, когда из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость в таких изменениях и дополнениях.

C другой стороны, в новой редакции ст. 80 Закона не учитывается то, что необходимость внесения изменений и дополнений в нормативный акт, являвшийся предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, может возникнуть и тогда, когда его положения признаны конституционными, но в том их конституционно - правовом смысле, который выявлен Судом в принятом решении и является общеобязательным, исключающим иное их истолкование в правоприменительной практике и при принятии законодательных решений.

Новеллизация ст. 79 Закона не внесла каких-либо изменений и дополнений в ее положение о том, что решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях, т.е. с использованием закрепленных другим законодательством материально - правовых оснований и процессуальных институтов. Однако эта норма получила дополнительное подкрепление в новом УПК РФ, ст. 413 которого отнесла признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в уголовном деле, неконституционным к новым обстоятельствам, являющимся основанием для пересмотра судебного решения, его отмены или изменения. Пересмотру же решений иных (кроме судов) правоприменительных органов служит, как известно, институт обжалования в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан.

В ст. 80 в дополнение к бланкетной норме ст. 81 Закона конкретизированы положения о конституционно - правовой ответственности за неисполнение решений Конституционного Суда РФ. В ст. 80 установлено, что если законодательным органом субъекта Федерации по истечении 6 месяцев, а высшим должностным лицом

158 субъекта Федерации по истечении 2 месяцев после опубликования решения Конституционного Суда РФ не будут приняты предусмотренные ст. 80 меры в связи с решением Конституционного Суда РФ, то применяется механизм ответственности, предусмотренный федеральным законодательством. Имеется в виду, в частности, вынесение Президентом РФ на основании Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» предупреждения соответствующему органу власти (должностному лицу) субъекта Федерации и возможное последующее досрочное прекращение их полномочий. Неисполнение решения Конституционного Суда РФ может быть основанием и для применения мер уголовной ответственности за неисполнение судебного акта (ст. 315 УК).

Статья 87 Закона, устанавливая обязанность отмены всех нормативных положений, аналогичных признанным неконституционными, в то же время предусматривает, что, если в течение 6 месяцев после опубликования решения Конституционного Суда РФ аналогичный признанному неконституционным нормативный акт не будет отменен или изменен, а действие договора, аналогичного признанному неконституционным, не будет прекращено полностью или частично, уполномоченные федеральным законом государственный орган или должностное лицо приносят протест либо обращаются в суд с требованием о признании такого нормативного акта либо договора недействующим. Правда, исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ, выраженных, в частности, в Постановлении от 11 апреля 2000 г., правильнее было бы записать «о признании такого нормативного акта либо договора недействительным», т.е. о подтверждении утраты им юридической силы, руководствуясь решением Конституционного Суда РФ.

Вместе с тем признание решением суда общей юрисдикции, основанным на решении Конституционного Суда РФ, правовой нормы недействительной не исключает, как указано в Определении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2001 г., права, в частности уполномоченных органов субъекта Федерации, при несогласии с решением суда общей юрисдикции в порядке ст. 85 Закона о Конституционном Суде РФ обратиться с запросом в Конституционный Суд для подтверждения

* конституционности нормативного положения и, таким образом, отсутствия у них обязанности его отменять.

Что касается роли самого Конституционного Суда РФ в обеспечении исполнения своих решений, то, не имея для этого собственного принудительного механизма, что вообще не присуще такого рода органам, он может оказывать влияние на этот процесс главным образом силой и ясностью правовых аргументов и выводов, обосновываемых в решениях, высокой социальной и гуманистической значимостью защищаемых им

* общедемократических правовых принципов, ценностей и институтов.

Исследуя практику реализации решений Конституционного Суда РФ на наш взгляд достаточно интересным и значимым является анализ применения Конституционными и Уставными Судами субъектов РФ указанных постановлений и определений.

Региональная конституционная юстиция переживает период своего становления. В настоящее время реально функционируют органы специализированного конституционного контроля в каждом седьмом субъекте Российской Федерации.

Конституционные суды существуют в десяти республиках (Адыгея, Башкортостан, Бурятия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карелия, Коми, Марий Эл, Татарстан, Саха (Якутия), уставные суды - в Свердловской области и Санкт-Петербурге и квазисудебный орган - комитет конституционного надзора - в Республике Северная Осетия-Алания. В соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной

_e 160

системе Российской Федерации» конституционные (уставные) суды являются судами субъектов Российской Федерации, составляя часть единой судебной системы Российской Федерации.

Эти суды функционируют в рамках единого правового пространства, в котором федеральное конституционное законодательство субъектов Федерации находится в логической и иерархической взаимосвязи, и осуществляют конституционное правосудие в целях обеспечения единого

• российского конституционализма¹.

Конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации создаются ими для рассмотрения вопросов соответствия законов субъектов Российской Федерации, нормативных актов органов государственной власти субъекта Российской Федерации, органов местного самоуправления субъекта Российской Федерации конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, а также для толкования конституции (устава) субъекта Российской Федерации^[152][153].

• Конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации предусматриваются и некоторые другие полномочия конституционных (уставных) судов, вытекающие как правило, из исключительных предметов ведения субъектов Российской Федерации^[154]. Конституционный Суд Российской Федерации и конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации с точки зрения организационно-правовой и процессуальной не составляют единой системы конституционного судопроизводства. Они действуют автономно друг от друга. Это обусловлено тем, что масштабом, мерилом нормоконтроля и решения

161 других конституционных вопросов у Конституционного Суда Российской Федерации является Конституция Российской Федерации, а у регионального конституционного (уставного) суда - конституция (устав) соответствующего субъекта Российской Федерации. При этом решения каждого из этих судов окончательны и обжалованию не подлежат.

Согласно части 4 статьи 27 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», решение конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации, принятое в пределах его полномочий, не может быть пересмотрено иным судом, в том числе и Конституционным Судом Российской Федерации. В связи с этим между Конституционным Судом Российской Федерации и конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации отсутствуют инстанционная связь и отношения иерархической подчиненности.

Вместе с тем между конституционными (уставными) судами и Конституционным Судом Российской Федерации складываются и развиваются отношения в виде определенных правовых принципов, правил и процедур профессионального взаимодействия^[155].

Завершается формирование в их отношениях правовой взаимозависимости, сотрудничества и взаимопомощи^[156]. Если до принятия ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» эти отношения обеспечивались в основном авторитетом Конституционного Суда Российской Федерации, то сейчас они имеют под собой и некоторую правовую основу.

Одним из направлений, обеспечивающих взаимозависимость региональных конституционных (уставных) судов и Конституционного Суда Российской Федерации, является применение ими при рассмотрении дел Конституции Российской Федерации и федерального

162 законодательства. Разумеется, что для такого применения у этих судов принципиально различная почва.

Для Конституционного Суда Российской Федерации федеральная Конституция - мерило оценки решения конституционных вопросов и споров, а федеральное законодательство чаще всего -объект такой оценки либо «подсобный» материал для понимания смысла толкования другого акта или сложившейся практики его применения^[157].

Сложнее обстоит с обоснованием применения Конституции Российской Федерации и федерального законодательства в практике конституционных (уставных) судов Российской Федерации, хотя в подавляющем числе дел ссылка на них в том или ином контексте в мотивировочных частях решений присутствует.

Обычно на Конституцию Российской Федерации и федеральное законодательство региональные конституционные (уставные) суды опираются при пробельности регулирования конкретного отношения в конституции (уставе) субъекта Российской Федерации, при конкретизации или более развернутом решении спорного вопроса в нормах федерального законодательства, при коллизии норм федерального и регионального законодательств.

Таким образом, федеральное законодательство в решениях конституционных (уставных) судов выполняет роль дополнительной (а нередко фактически основной) аргументации выводов о конституционности (уставности) соответствующих положений регионального акта или акта органа местного самоуправления, оставаясь одновременно за скобками резолютивной части решения.

Правовой основой для подобной практики является единство судебной системы Российской Федерации, применение всеми судами Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных

законов, федеральных законов, общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, а также обязанность суда при установлении (при рассмотрении дела) несоответствия акта государственного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации принимать решения в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу^[158]. Бесспорно, что эти принципы в равной мере распространяются и на конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации реализуется конституционными (уставными) судами прямо, а также непосредственно через применение в своих решениях правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, как выраженных в промежуточных выводах мотивировочной части его актов, так и в окончательных суждениях их резолютивной части. В конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации и их специальных законах о конституционных (уставных) судах прямо не регламентируется вопрос о том, может ли такой суд при принятии решения основываться не только на нормах конституции (устава), но также и на правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации по аналогичным проблемам, либо по проблемам, основанным на нормативном акте или договоре, признанными неконституционными, либо воспроизводящих его или содержащих положения, которые были предметом обращения. Но положительный ответ на этот вопрос, на наш взгляд, вытекает из принципа общеобязательности исполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации, а также из правила Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде

Российской Федерации» о том, что признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие положения.

Положения этих нормативных актов и договоров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами (ст. 3, 87)^[159]. Следовательно, судебные акты Конституционного Суда Российской Федерации, их выводы и решения обязательны и для конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации при решении конституционных вопросов и споров.

Федеративное устройство государства обусловливает взаимозависимость федерального законодательства и законов и нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Поэтому правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по делам, касающимся названных вопросов, независимо от того, является ли объектом нормоконтроля федеральный или региональный закон, имеют существенное предопределяющее значение для конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации, столкнувшегося по делу с решением аналогичной задачи.

Таким судом должны учитываться

соответствующая правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, высказанная им в любом качестве: «негативного»

165 законодателя, толкователя конституционной нормы и т.п. При этом, на наш взгляд, обязательна для регионального конституционного (уставного) суда позиция Конституционного Суда Российской Федерации и в том случае, если им признан оспариваемый нормативный акт или отдельные его положения конституционными.

Косвенная возможность применения правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации конституционным (уставным) судом при принятии решения по делу заложена, по нашему мнению, и в требованиях, предъявляемых к его решению. Почти во всех законах субъектов Российской Федерации о конституционных и уставных судах среди этих требований называется оценка рассматриваемого акта по «смыслу, придаваемому ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой»^[160].

Очевидно, что в федеративном государстве этот аспект имеет в виду также и толкование, которое дается федеральным Конституционным Судом, и ту правоприменительную практику, которая сложилась в результате и его деятельности. C точки зрения названного аспекта, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации также подлежат учету конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации.

Вместе с тем законодательная неопределенность, усугубленная «сепаратистскими» тенденциями, в какой-то мере предопределила развитие практики учета названными судами решений Конституционного Суда Российской Федерации. В течение первой половины 90-х немногочисленные тогда региональные конституционные суды избегали в

своих актах ссылки на правовые позиции федерального Конституционного Суда.

Этому в какой-то мере способствовало и отсутствие достаточной практики самого Конституционного Суда Российской Федерации в разрешении проблем конституционности федеральных и региональных законов и иных нормативных актов по предметам совместного ведения органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Впервые правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации была применена Конституционным Судом Республики Карелия в постановлении от 29 сентября 1995 года по делу о проверке конституционности Закона Республики Карелия «О порядке направления сотрудников органов внутренних дел Республики Карелия для временной работы в районах действия чрезвычайного положения и вооруженных конфликтов» в части положений, касающихся направления названных сотрудников в районы вооруженных конфликтов.

Согласно оспариваемому Закону, сотрудники органов внутренних дел Карелии могут направляться за ее пределы для временной работы в районах действия чрезвычайного положения и вооруженных конфликтов только по их личной инициативе и на основании письменного рапорта либо в случаях, предусмотренных условиями контракта о службе в органах внутренних дел.

Постановлением Конституционного Суда Республики Карелия от 14 апреля 1995 года нормы этого Закона в части регулирования направления сотрудников органов внутренних дел республики в районы чрезвычайного положения были признаны не соответствующими Конституции Республики Карелия и не подлежащими применению^[161].

В части же, касающейся направления этих сотрудников в районы вооруженных конфликтов, дело приостанавливалось до рассмотрения

Конституционным Судом Российской Федерации запроса Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации о проверке конституционности Указов Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года № 1833 «Об основных положениях военной доктрины Российской Федерации», от 30 ноября 1994 года № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики» и от 9 декабря 1994 года № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне Осетино- ингушского конфликта» и постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года №1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации».

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 31 июля 1995 года по делу о рассмотрении вышеперечисленных нормативных актов констатирована необходимость правового регулирования порядка разрешения вооруженных конфликтов немеждународного характера без введения чрезвычайного или военного положения.

При этом подтверждена легитимность такого регулирования не только законодательным органом государственной власти Российской Федерации, но и, в силу принципа прямого действия Конституции Российской Федерации, Президентом Российской Федерации, обязанным, согласно статье 80 Конституции Российской Федерации, принимать меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивать сбалансированное функционирование и взаимодействие органов государственной власти¹¹. Учитывая это решение Конституционного Суда Российской Федерации и ^[162]

ссылаясь на него, Конституционный Суд Республики Карелия пришел к выводу, что органы государственной власти республики в силу статей 1 (части 1), 2 (части 1), 4 (части 3) Конституции Республики Карелия не вправе самостоятельно без применения действующего законодательства Российской Федерации осуществлять собственное правовое регулирование порядка прохождения службы сотрудниками органов внутренних дел, и в связи с этим признал несоответствующими республиканской Конституции и не подлежащими применению нормы Закона Республики Карелия «О порядке направления сотрудников органов внутренних дел Республики Карелия для временной работы в районах действия чрезвычайного положения и вооруженных конфликтов» в части положений, касающихся направления названных сотрудников в районы вооруженных конфликтов^[163]. В последующие годы конституционные (уставные) суды с нарастающей интенсивностью реализуют в своих актах решения Конституционного Суда Российской Федерации.

Решения Конституционного Суда Российской Федерации с различной степенью интенсивности применялись в практике конституционных (уставных) судов. Чаще всего в их актах упоминались постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 1997 года (в четырех случаях), от 1 февраля 1996 года (в трех случаях), от 30 ноября 1995 года, 20 февраля и 30 апреля 1996 года, от 7 и 27 июня 2000 года (каждое в двух случаях).

В основном это правовые позиции, касающиеся принципов организации региональной власти и налоговой политики. Из двенадцати десять уставных судов имеют решения, в которых реализованы позиции федерального Конституционного Суда. Лишь у двух судов Конституционного Суда Республики Татарстан и Уставного Суда Санкт- Петербурга - отсутствует такая практика. Это объясняется не какой-нибудь

их «особой» линией, а непродолжительностью функционирования: они начали рассматривать дела в 2001 году.

В абсолютном выражении реализация актов Конституционного Суда Российской Федерации осуществлена конституционными (уставными) судами: Карелии - в девяти решениях, Коми - шести, 7 Башкортостана - четырех, Саха (Якутии) - трех, Марий Эл - трех, Свердловской области - двух, Адыгеи, Бурятии, Дагестана и Кабардино-Балкарии - каждым в одном решении.

Естественно, что на этот показатель повлияли такие факторы, как: длительность существования суда; специфика рассматриваемых им дел; качество законодательства в соответствующем регионе; влияние местнических тенденций и др.

C точки зрения относительной интенсивности использования решений Конституционного Суда Российской Федерации (соотношение с общим количеством рассмотренных дел), названные конституционные (уставные) суды можно построить в следующей последовательности от большего к меньшему показателю: Марий Эл (50%), Карелия (30%), Башкортостан (18,2%), Коми (15,3%), Дагестан (14,2%), Адыгея (9%), Свердловская область (7,1%), Кабардино-Балкария (6,2%), Бурятия (4,3%), Саха (Якутия) (4,1%). Интересно, что в первой тройке лишь один суд Карелии по сроку деятельности - «старожил», а два других суда стали функционировать в конце 90-х годов.

Подводя итог нашему исследованию, можно отметить, что складывается реальная практика реализации постановлений Конституционного Суда Российской Федерации в решениях региональных конституционных (уставных) судов.

Она направлена на унификацию правового пространства федеративного государства, осуществление общих принципов организации и деятельности органов государственной власти субъектов Российской

Федерации и местного самоуправления, проведение единой налоговой политики и использования природных ресурсов.

В этом плане конституционные (уставные) суды играют позитивную роль в федеративном государстве, осуществляют функцию исполнения решений Федерального Конституционного Суда на региональном уровне, исключая действие признанных им неконституционных актов, и способствуют осуществлению единой правовой политики.

171