Критика Л.И. Пстражицким позитивистского пониманииправа

Согласно наиболее распространенной сегодня в юридической литературе трактовке, психологическая теория права основывается на традиционной для классического социогуманитарного знання методологии позитивизма.

правоведении^[116]. Так, В. Попе отмечал, что для Л.И. Пстражицкого «существует только эмпирическое знание, а всякое другое... им отрицается и признается ненаучным»^[117]. Современные исследователи Л.И.Спиридонов и И.Л. Честное, авторы вступительной статьи к переизданию работ Л.И. Петражицкого, также характеризуют ученого как «позитивиста»^{[118] [119]. По мнению Г.В. Мальцева, психологическая теория права, «несмотря на внешнюю оппозиционность юридическому позитивизму», по сути, представляет собой «антропологический позитивизм», поскольку выделяемые Л.И. Петражицким «формы бытия права» - интуитивное и позитивное право, - принадлежат к «эмпирическому уровню, сводимы к опыту, постигаемому психологическими или социологическими средствами».}

«Антропологический позитивизм», в основу которого были положены «конструкции, экспериментально выработанные естественными науками», сосуществовал в дореволюционном отечественном правоведении наряду с этатистским и социологическом позитивизмом^12ft. Данная трактовка методологических основ психологической теории права Л.И.Петражицкого вошла и в учебники по истории правовых учений. Так, В.Г. Графский полагает, что Л.И. Петражнцкий «в гносеологическом и методологическом отношении...

сформировавшийся на основе философского обобщения закономерностей познавательного процесса в естественных науках, и нс учитывающий специфики предметной области правоведения.

Приступая к обоснованию своей теории права и нравственности, Л.И. Петражицкнй, прежде всего, пытается «размежеваться» с позитивизмом и нормативным пониманием права. Последнее, как подчеркивает он, есть понятие права как системы нормативного долженствования, устанавливаемого волей государства. При господстве такого понимания права «вообще нс имеют смысла определения того, что юристы относят к праву, то есть называют правом». 11ормы права здесь - «веления» и «запреты», обращенные к «подчиненному праву». Они же определяют «образ» правоотношений между субъектами, их обязанности и права.

Это влечет за собой ряд неразрешимых по существу проблем, в частности, о природе соответствующих мнимых реальностей. Они решаются путем разных правовых фикций, например, когда за данность (научную) принимаются разные несуществующие «воли», «общая воля», «единая воля» государства, «общее признание» и т.п. Нормы права, «совокупность норм права», как отмечает Л.И. Петражицкнй, юристы называют объективным правом, или правом в объективном смысле. Правоотношения между субъектами, их обязанности и права (принимаемые за три раздельные «вещи») - субъективным правом, или правом в субъективном смысле. Таким образом, получаются «два права». «Теоретикам следовало бы, по-видимому, попытаться определить просто природу права, то есть как рода, обнимающего и объективное и субъективное право. Но этого не делается; установилась (с логической точки зрения случайная, не имеющая основания) традиция отождествлять проблему определения права с задачей определить природу объективного права, то есть норм нрава (так что «субъективное право» играет роль

логически ненормального привеска к «объективному праву», чего-то вроде «второй разновидности права»)^[121].

Положение дел не меняется и в современной отечественной теории права. При всех терминологических изысках либерального толка суть остается прежней, позитивистской. Конструкция правоотношений по- прежнему «поглощена» объективным правом. Механизм реализации права предполагает реализацию исключительно закона.

Что касается нравственных норм, то права, по мнению Л.И.Петражицкого, в той части, в которой он регламентирует отношения, попадающие под юридическое и моральное регулирование, расслаиваются еще больше: «получаются две системы совпадающего под содержанию требуемого поведения права: с одной стороны, межчеловеческое право, устанавливающее для людей обязанности по отношению к другим людям как управомоченным; с другой стороны, религиозное право, устанавливающее для этих же людей обязанности и к такому же поведению с представлениями божеств как субъектов притязания на это поведение»^[122]. Сейчас такая двойственность устранена: религия по факту, нравственность с точки зрения формального отмежевания юридического от нсюриднческого, доюрндического. Но проблема остается. Личностно- ценностные аспекты права, его содержательная сторона (определение его предназначения, сущности как социальной ценности в точном смысле этого слова) из него ушли.

Как подчеркивал ученый, ходячее определение права основано на взгляде на него как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитой со стороны государства, то есть «право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм. Из чего вытекает, что государство есть единственный источник права». Такое определение, по мнению Л.И. Пстражицкого, «особенно неудачно, т.е. не подходит нс

только к международному праву и вообще к тем видам права, которые не пользуются официальным признанием, но даже официальному праву, поскольку оно, как, например, народные юридические обычаи, создается не государственной властью. Оно относится только к государственным законам, а нс претендует на определение права вообще»^[123].

Л.И. Петражицкий отдает предпочтение теориям, которые критерием, отличающим право от не права, считают не создание, а признание нормы со стороны государства. Он имеет в виду определение понятия права, которое предлагает Д.Д. Гримм, известный специалист в области римского права: «Юридическими нормами являются нормы, возникающие в признанной органами государственной власти (открыто или молчаливо, добровольно или по необходимости) форме образования обязательных норм»¹¹³. В современной теории это противоречие предполагается преодоленным - за счет появления двух категорий - «право» и «закон». Право включает нсоїраниченное по объему количество материальных источников (получается не право как таковое, а правопонимание). Закон - то, что на данный момент (общесоциальная и политическая конъюнктура) отсекается от права (в первом смысле) и императивно утверждается в качестве «нормативного регулятора». Выбор - за государством (все дело только в том, насколько эффективно на государство может «давить» общество в борьбе за содержание правовых норм).

Но, пройдя стадию «признания государством», право остается правом «только в голове», нравом-притязанием. Ответ на это еще одно «расслоение» права в доктрине Л.И. Петражицкого следующий. Критикуя позицию Д.Д. Гримма, он пишет: «Преимущество этой формулы... в том, что она ясно исключает недоразумение, будто требуется знание и особое признание... каждой отдельной нормы со стороны государственной

власти... Недостатком является то, что она выдвигает форму образования норм, игнорируя содержание. Государство не признает обыкновенно норм, противных по содержанию... государственному порядку и т.д., хотя бы они и отвечали условию «признанной органами государственной власти формы образования обязательных норм»^[124].

Л.И. Петражицкнй по-настоящему бросил вызов юридической науке. «Вводя в понятие существа права случайный признак того или иного отношения к нему государства и принимая этот признак за существенный, - отмечал Л.И.

b.Λ. Кистяковский, создавая свою, пожалуй, самую основательную для того времени плюралистическую теорию права, существенное внимание уделял методологическому разбору существующих подходов к праву. В частности, он, как и Л.И. Петражицкнй, выделяет четыре подхода. Первый - государственно-повелительный. Его порок - в исключении из понятия права международного права, а также правовых

отношений. Второй - понятие права как совокупности норм и правоотношений (которое ему, как и Л.И. Пстражнцкому ближе). Правоотношения не сводятся к следствию правовых норм. Такое

і

социологическое понятие права шире государственно-повелительного. Его недостаток - в игнорировании отчасти правотворческой роли государства.

Третье направление (которое ни Б.А. Кистяковский, ни другие ученые-юристы, находясь в рамках того видения, о котором говорил Л.И.Петражнцкий, не связывали с начавшимися социологическими поисками и выделяли отдельно) - соотнесение права с психическими переживаниями долга и обязанности, которые имеют императивно- атрибутивный характер. К данному течению он относил Л.И.Петражнцкого и его последователей - Г.А. Иванова и П.Е. Михайлова.

Четвертое направление - нормативнстское. К нему автор относил его родоначальников Г. Кельзена, И.А. Ильина и отчасти П.И. Новгородцева. Думается, однако, что применительно к теории И.А. Ильина (его концепции правосознания, которое замещало собой государственное право, принимая на себя нормативные функции последнего), такое утверждение нс совсем точно. Однако понимание нормативизма современной наукой и наукой того времени имеет расхождение.

Похожую классификацию предлагал П.И. Новгородцев. Он рассматривал право как явление: во-первых, исторического и социального; во-вторых, внутренне-психологического; в-третьих, нормативно­этического порядков. В соответствии с этим он различал три стадии изучения права: с точки зрения догматико-юридической, психологической и философско-этической (И. Кант, Г. Гегель). «Право, - подчеркивал П.И.Новгородцсв, - есть результат борьбы различных общественных сил - сложный продукт их взаимодействия. Отражая на себе следы этой борьбы

и этого взаимодействия, оно никогда не может быть ни строго логическим, ни вполне совершенным»^{[128] [129]. Хотя социологическое исследование формально нс выделяется, фактически ставится вопрос о социальной обусловленности права. В этой классификации, как видно, используется другой классификационный критерий - стадиальный, по мере удаления от правовой периферии к сущностным моментам. Таким образом, если Б.А.Кистяковский показывал «статику» права, то П.И. Новгородцев демонстрировал его «динамику»: движение от частного к общему. Л.И.Петражицкнн же находился одновременно на уровне «периферии» и «центра», «статики» и «динамики», то есть намеренно онтологизировал существо проблемы134.}

Л.И. Петражицкин, в свою очередь, выделяет, следующие основные теории: государственные, принуждения, общей воли и утилитарные.

Государственные теории (представители - Д.Д. Гримм, Leonhard). Право здесь рассматривается как принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитой со стороны государства. «Ходячее определение права, - говорит Р. Иеринг, гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм, государство - единственный источник права»^[130].

Теории принуждения (представители - Р. Иеринг^[131], Л. Меркель, Г.Ф. Шершеневич). В данных теориях нормам права приписывается свойство принудительности (Zwangsnormen, Erzwingbarkcit), сила принуждения; или право рассматривается как явление, состоящее из двух элементов; норм и принуждения.

Теория общей волн в ее разновидностях (представители - Т. Гоббс, К. Савнньи, Г. Пухта, О. Гирке). Л.И. Петражицкин критикует данную

теорию, сомневается в ее научной достоверности, т.к. понимание права как «общей волн», «выражения общей воли» может быть расценено как «общая воля» отправиться на прогулку, совершить кражу, разбой и т.п. Но с другой стороны, отмечает Л.И. Петражицкий, «всякое право представляет «общую волю» членов правового общения, например, все законное право данного государства представляет «общую волю всех граждан»^{[132] [133].}

Утилитарные теории - это теории общелнберальной направленности, «теории, усматривающие существо права в том, что оно устанавливает... свободу, содержит совмещение свободы одних со свободой других, начала разграничения сфер свободы и т.п., или в том, что оно обеспечивает мнр^14}, представляет порядок мира, или втом, что оно есть совокупность условий достижения разумных целей жизни, осуществления жизненных благ, совмещения свободы и равенства, представления средств обеспечения жизненных условий существования общества и проч.»^[134]. Как видно, он «идет» последовательно от государства к обществу, и человеку как центру.

С этой точки зрения теория права Л.И. Иетражицкого имеет общелиберальную направленность, если под либерализмом понимать не знание и его отрасли, а применяемый им способ освоения правовой действительности, в частности, и действительности как таковой в целом: от человека, через человека и его свободу^[135]. А свобода всегда была и будет рассматриваться в контексте взаимоотношений с правом. Право и свобода находятся в постоянном движении, взаимодействии, сдерживании и балансировании действий, поступков личности. Они являются показателями развития общества, обеспечением прав и свобод личности, поскольку взаимоотношение права и свободы - всегда являлось

«лакмусовой бумагой» для определения положения личности в обществе и отношение государства к своим гражданам. Поэтому такой либеральный способ освоения действительности, который был предложен в теории Л.И.Петражицкого, является актуальным и весьма значимым и сегодня, в наше непростое время.

Таким образом, в результате анализа теоретико-методологических предпосылок формирования психологической теории права можно заключить следующее.

Зарождение и становление психологической теории права происходило на основе более широкого, чем это обычно принято считать, спектра идей, принадлежавших различным правовым школам и направлениям, развивавшимся в мировом правоведении в конце XIX - начале XX веков, а именно: естественно-правовой доктрине; юридическому позитивизму и нормативизму; социологическим концепциям правопонимания; правовому натурализму и психологизму; теории «нравственного чувства»; этическим теориям и направлениям в праве; другом, близким названным научным направлениям. Но нс только сплав теоретических идей вызвал к жизни психологическое направление в правоведении, необходимость рассматривать психологию как один из источников права была продиктована усложнившейся на рубеже столетий юридической практикой.

Л.И. Петражицкий осуществил попытку дать ценностное обоснование права с точки зрения нравственной позиции самого человека, его религиозных установок, обычаев, устойчивых социальных стереотипов поведения, не акцентируясь на велениях и нормах, установленных государством. Ученый предложил устранить предлагаемое юридическим позитивизмом деление права на естественное и позитивное и использовать структурирование права на интуитивное и позитивное, определить истинную природу права, включающую в себя и объективное и субъективное право и разрешающую противоречия между ними.