§ 1. Конституционное демократическое государство в теории и практике российского неолнбералнзма

Главным тезисом неолиберальной теории государства и права является постепенный эволюционный переход от существовавшего в начале XX в. са­модержавного государства к демократическому конституционному, а от него к правовому и социальному государству как конечному государственно- правовому идеалу.

Впервые термин ⅛τjjH∣7∏τr_rτχEi)jKιJ∏∙Gr∣^,E⅞:- появился в америЕсанохн полепиех-правовон мысли, им основа­тели Іійнстніуііни США 1787 г. обозначали верховенство писаной вхнстиіуцни над издаваемыми норма­тивными правовыми актами. Однако в последующем в научных трудах этот термин получил более широкое значений и стал применяться для характеристики вообще демпврзоизма общественного строя различных государств. (ЪерманГ. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. 7 Пер. с англ. M.: НОРМА: ННФРА-М, 1994.-370 с.).

^s,iСм. подробнее: Философия права в начале XXI столетия через призму кансипуцнпнапизма и вхнстніу- цнпннпй экономией. / Пред. E. E. Mepohoe, Ю. Н. Соланин; Изд. Московско-Петербургского философского влтуба. M.: Лелний сад, 2010. —320 с.; Ромашов Р. А. Современный Ехнстапуцнпнапизм: вопросы истории и теории. СПб.: Нзд-ео С.-Петербург, жад. МЕД России, 1998. 125 с.; Лихобабин В. А., Пархоменко А. Г. Российский Ехнсипуцпонапизм. (История.

В современной теоретико-правOEой литераіуре конституционализм определяется как научная доктрина, представляющая собой правовую кате­горию. Ее содержание составляют «важнейшие (универсальные) ценности современной цивилизации, которые в концентрированном виде проявляются в закономерностях демократической организации общества и государства на основе баланса власти и свободы, признания и защиты прав и свобод челове­ка и гражданина, верховенства права}}⁵⁹⁴.

По мнению В.Т. Кабышева, конституционализм можно определить как философию конституционного мировоззрения, основные черты которой со­ставляют: обязательное закрепление основ конституционализма и опреде­ленной системы правовых ценностей в основном законе (конституции) госу­дарства; обеспечение принципа верховенства и приоритета конституции пе­ред всеми другими источниками права на территории страны; осуществление государственного управления на основе конституции⁵⁹⁵.

Общим для конституционализма и философии права, с точки зрения

B. И. Kpycca, является институт правового идеала, в котором конституциона­лизм представляет собой внешнюю форму общественно-политического устройства, а философия права - содержательную, связанную с внутренней формой развития общественного самоустройства, т. е. с совершенствованием правового мышления⁵⁹⁶.

В теории конституционного права обоснована научная позиция, в соот­ветствии с которой понятие «конституционализм}} представляет собой не только политико-правовую доктрину, но и особую форму государства, прак­тически воплощающего ее в конкретных исторических условиях. Исходя из этого постулата, О.Е. Кутафин отмечал, что «никогда не было конституцио­нализма вообще, а всегда был конституционализм английский, американ­ский, французский, германский и т.п., причем каждый из них всегда связы- периода. M.: Инггосуд. и права РАН, 2008. 144 с.; Кутафин O. E Российскийконстапуционализм. С. 8 - 48. ^smБондарь Н. С. -Философия российского канстапуцианализма: в контекста теории и практики канстапуци- аннаго правосудия. C. 50.

^s9sKafiwrrrapB T Роггмйгктсйкпнгтитуггипнаттиття на рубеже тысяяепешй. //Правоведение. 2001. N?4. С. 63. ^s9li Kpycc В. Консппуционализм и философия права: к познавании проблемы. // Право и жизнь. 1998. N? 15.

C. 14.

вался с определенной эпохой своего существования}} . В современной юри­дической литераіуре существуют различные точки зрения на периодизацию российского конституционализма. Так, Н.В. Мамитова определяет конститу­ционализм как «устройство власти и ее взаимодействие с обществом}}, начи­нающийся не с момента принятия конституции как основного закона страны, а с момента «устройства власти в государстве и взаимодействия ее с обще­ством}}⁵⁹⁸. Она соотносит категорию «конституционализм}} с «конституцион­ной историей}} России и предлагает выделить следующие этапы:

1) «XVIII - XIXee.- дворянский или правительственный конституцио­нализм (проекты конституций М.М.

2) начало XX в. - оформление российского конституционализма в ли­беральных законопроектах партии кадетов и проекты реформирования госу­дарственного строя (Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин, В.М. Гессен);

3) после 1917 г. - «советский конституционализм}};

4) с момента принятия Конституции Российской Федерации 1993 г. - современный этап развития российского конституционализма}}⁵⁹⁹.

На наш взгляд, данная периодизация, верная по своей сути, не раскры­вает в полной мере различия в трактовке характера взаимоотношений между государством и обществом в российском классическом либерализме Б.Н. Чичерина, К.Д. Кавелина, В.С. Соловьева и др., видевших цель обще­ственного развития в построении правового государства и государственных гарантиях неприкосновенности личности; и в неолиберализме, обосновы­вавшем необходимость предоставления наряду с личными правами социаль­но-экономических в целях эволюционного изменения государства первона­чально в демократическое конституционное, а затем в социальное государ­ство как высшее проявление правового. Думается было бы логично выделить период конца XIX - начала XXee.как отдельный этап теоретического и ^s,7Кутафин О. Е. Российскийкансппуцнпнализм. С. 26 - 27.

^s,s MamraoEi H. В. Теория российского воансппуципнализма: история и современность. С. 9.

Матгаова H. E. К вопросу об эволюции канстапуцнпнализма в России. [Эпевзронный ресурс] 7/ История государства и права. 2010. N? 12. Режим доступа: http√Λ^ww.juriitlib juΛoc⅛_-10538 Jatml

практического осуществления неолиберальных государств енно-правовых идей реформирования России.

О.А. Калякин предлагает периодизацию, основанную на характеристи­ке политико-правовых течений российского конституционализма. Так, пер­вый период охарактеризован им как «предконстигуционализм}} (1726 - 1730 гг.).

Второй период (вторая половина XVIII в.) объединяет три основных

направления дворянского конституционализма: умеренный монархический

конституционализм

А.А.

Н.И. Новиков);

А.Р. Воронцов,

Д.И. Фонвизин,

(А.Н. Радищев,

(П.И. Шувалов, Н.И. Панин, либеральный (С.Е. Десницкий, р ев о люционно - демократический

Ф.В. Кречетов).

Теоретическое содержание третьего периода (первая четверть XIX в.) составляет правительственный конституционализм, получивший практиче­ское воплощение в деятельности «Негласного комитета}}, проекте Жалован­ной грамоты российскому народу, проектах М.М. Сперанского, конституции Царства Польского. В этот же период произошли ослабление либерального направления дворянского конституционализма (Г.В. Державин, В.Ф. Малиновский) и радикализация революционно-демократического кон­ституционализма (проект Конституции Н.М. Муравьева, «Русская Правда}} П.И. Пестеля, манифест С.П. Трубецкого).

В течение четвертого периода (25 -60-ые гг. XIXe.)происходит ослаб­ление как правительственного конституционализма, так и либерального (кружок братьев Критских, кружок Н.П. Сунгурова, кружок Я.И. Костенецкого) и революционно-демократического (петрашевцы).

Пятый период характеризовался становлением правительственного

конституционализма 60 - 80-х гг. XIX в. (проекты П.А. Валуева,

П.П. Шувалова, М.Т. Лорис-Меликова, записка великого князя Константина Николаевича) и началом возрождения революционно-демократического (Н.А. Серно-Cоловьевич, А.Н. Герцен, Н.П. Огарев) течения российского

конституционализма.

На протяжении шестого периода (80-е гг. XIX - начало XX ее.) на фоне практического упразднения правительств енного конституционализма само­стоятельное направление приобрел либеральный конституционализм (про­грамма общества «Земский союз», программа созданного земцами «Союза освобождения}}, труды М.М. Ковалевского, П.Н. Милюкова, В.М. Гессена, С.А. Муромцева и др.).

Седьмой период (1905 - 1917 гг.) представляет собой формирование _πбею

основ конституционной монархии в России.

Автор диссертационного исследования разделяет такой подход к пери­одизации отечественного конституционализма, при котором в первую оче­редь учитываются различные течения политико-правовой мысли, доминиру­ющие на конкретном историческом этапе развития общества.

Категория «конституционализм}} представляет собой объект отдельных теоретических построений в рамках неолиберальной политико-прав об ой док­трины. Так, сторонники позитивистского направления российского неолибе­рализма, различая предметы правового регулирования конституционного и государственного права, соотносили понятие конституционализма с наукой конституционного права. Выразителем данного подхода был М.М. Ковалевский, который утверждал, что предметом конституционного права являются такие принципы, как: разделения властей, народный сувере­нитет и народное представительство⁶⁰¹. Особенностью становления неолибе- ^cit"^jКалякин О. А. К вопросу о начальных зтши: развился российского юомстапуционализма. // Государ­ственная впасть и местное самоуправление. 2010.N? 7. С. 46 - 47.

^cit"Ковалевский М. М. Общее канстапуционное право: Лекции, чмг. в C.- Пегерб. Ун-те и Попигехнивуме, 1907 - 1908. СПб.: Тип. -аСевера, [190-?]386 с.; Кокошкин Ф. Ф. Русское государственное право. Еып. 2: Конспект лекций, сост. слушателем Н. Невзоровым. 7 Подред. лектора. M.: Изд. О-ва взаимопомощи сту- денгов-нрнстов Моск. Ун-та, [E⅛.] С. 202 - 203; Eto же. Об основаниях желательной организации народного представительства в России. M.: Изд. Народное право, 1906. С. 84; Eto же. Лекции по общему государствен-

рального конституционализма в начале XX в. стала взаимосвязь между тео­рией и ее реализацией на практике. Heoлибералы полагали, что российский конституционализм, несмотря на определенные отличительные черты, нахо­дится во взаимосвязи с европейским конституционализмом, поэтому выска­зывалось мнение о возможности, а в некоторых случаях и необходимости ре­цепции основных начал английского конституционализма в России.

М.М. Ковалевский, обосновывая этот тезис писал, что принципы и формы английского парламентаризма заимствуются континентальной Евро­пой только в том случае, если они соответствуют уровню общественного со­знания и «общественному и экономическому укладу той или иной нации, то­го или иного государства»⁶⁰². Поэтому европейский парламентский опыт следует использовать с обязательным учетом российской национальной спе­цифики. Так, Е.Н. Трубецкой отмечал: «Все старые формы, в которых оно (парламентское государство - А.27.) прежде выражалось, кажутся нам глубо­ко неудовлетворительными}}⁶⁰³. Н.А. Бердяева, разделяя эту позицию, утвер­ждал, что «мы должны будем усвоить себе некоторые западные добродетели, оставаясь российскими}}⁶⁰⁴. По его мнению, «русская идея}} заключается в том, что «в глубине российского народа заложена свобода духа большая, чем у более свободных и просвещенных народов Запада}}⁶⁰⁵.

Представители российского неолиберализма полагали, что для станов­ления правового государства необходима зависимость власти от граждан, так как она исходит от народа, в интересах которого государство и должно поль­зоваться властью. Поэтому народный суверенитет представляет собой «иде­альное или нравственное ее (власти - А.27.) влияние}}⁶⁰⁶, а не фактическое господство народной воли. Таким образом, суверенитет народа выступает ному праву. M.: Изд. Ер. Башмаковых, 1912.С. 223 - 224; Гессен В. М. Основы кинстиіуципнного права. С. 16,27,31.

^mКовалевский М. М. Общее конституционное право. С. 239.

^lifliТрубецкой Е. Н. Старый и новый национальный мессианизм. Реферат, читанный на собрании Религиоз­но-философского общества 19 февраля 1912 г. √ Русская мысль. 1912. Март. С. 82.

^cit"¹Циг. по: Бердяев Н. А. Русская идея. √ О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. M.: Наука, 1990. С. XIV.

^liflsБердяев Н. А. Русская идея. Приж: IMCA-PREΞ S, 1971. С. 48.

^liflliНовгородцев П. И. Введение в философии трава. С. 210.

обязательством для власти действовать в согласии с общественным мнением.

В неолиберальной доктрине идея народного суверенитета была замене­на на принцип личности, являвшийся нравственным критерием справедливо­сти при практическом воплощении теории народовластия. Представители российского неолиберализма полагали необходимым признание народного суверенитета как главного признака механизма государства, подлежащего осуществлению на первом этапе эволюции России в сторону конституцион­ного, а затем и социального правового государства.

Определяя пути реформирования российской государственности, нео­либеральные государстЕOEеды полагали обязательным учитывать особенно­сти исторического развития отечественного государства. П.И. Новгородцев, П.Н. Милюков, М.М. Ковалевский, Б.А. Кистяковский, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев и другие утверждали естественное тяготение русского народа к монархическим формам организации государственной власти, поэтому бу­дущей формой правления должна была стать конституционная монархия по образцу Великобритании, основанная на разделении власти. Неолибералы считали, что государство должно начать процесс саморсформирования, глав­ную роль в котором призвана играть законодательная власть.

П.Н. Милюков считал, что российское государство в начале XX в. уже находилось на определенном этапе становления конституционного государ­ства, поэтому Партия конституционных демократов, выступавшая в роли проводника неолиберальных идей, должна была, по его мнению, воздейство­вать на «верхи}} государства с целью трансформации самодержавных госу­дарственных органов в демократические и конституционные. В этом, по его мнению, заключалась политическая или, как он писал, «конституционная}} (политическая) революция, подготовленная национальным самосознанием.

«Конституционная}} (политическая) революция выражалась в преобра­зовании России в конституционную монархию путем установления в стране парламентаризма, что само по себе представляло собой реформаторскую дея-

тельностъ независимо то того, кто ее проводил⁶⁰⁷. По мнению П.Н. Милюкова, конституционная (политическая) революция в своем разви­тии последовательно проходит пять основных стадий.

На первой стадии произошло становление единого «народного фрон­та}}, выражающего мнение всего народа независимо от политических убеж­дений отдельных групп населения. Цель подобного «единения}} заключается в установлении ограниченной монархии, а законодательное оформление вы­разилось в принятии Манифеста 17 октября 1905 г.

Вторая стадия конституционной (политической) революции заключа­лась в размежевании между представителями марксистской партии и Парти­ей конституционных демократов, как выразительницы неолиберальной поли­тико-правовой доктрины по вопросу методов достижения общественного идеала. На втором этапе победа остается за марксистами, поэтому идеи соци­альной революции начинают иметь перевес над апологетикой политической революции. Именно это, по мнению П.Н. Милюкова, не позволило завершить реформаторскую деятельность, начатую в октябре 1905 г.

Третья стадия, начало которой связывалось с открытием Государствен­ной Думы, представляла собой «конституционную фазу}}. На этом этапе ре­шающую роль стала играть Партия конституционных демократов, противо­стоявшая, по мнению П.Н. Милюкова, агрессивным действиям, как со сторо­ны монархистов, так и со стороны социалистов, целью которых было отстра­нение конституционалистов от власти.

На четвертой - побеждает «контрреволюция}} в виде монархического конституционализма. Результатом этого этапа стали роспуск Государствен­ной Думы первого и второго созывов и изменение Основных законов Рос­сийской империи.

Пятая стадия конституционной (политической) революции заключа­лась в возвращении самодержавия практически в полном объеме, что пред-

^lifl7Наиболее четки концепция «воонстапуцноннойз- революции в России немала XX в. была представлена П. Н. Милюковым в его выступлении перед американской аудиторией в Кзрнегн-ХЬпп в 1908 г.

ставляло собой отказ от всех предыдущих завоеваний конституционализма. ■Эта стадия стала одновременно и завершением ее цикла и возвратом к ис­ходной точке, с которой она могла начаться сначала.

Таким образом, характер конституционной (политической) революции цикличен: она будет совершаться в стране до тех пор, пока переход от авто­ритарного режима к демократическому и обратно от демократии к недемо­кратическому режиму не прекратится. Завершение этого цикла П.Н. Милюков считал возможным только «при создании условий для эв о лю­бой

ционного развития конституционализма}} и прежде всего развитого граж­данского общества в России.

Конституционная (политическая) революция, в конечном счете, должна была привести к созданию социального правового государства, основными признаками которого выступали такие принципы, как верховенство права и правовых законов; признание и гарантированность со стороны государства не только естественных и политических прав и свобод личности, но и соци­ально-экономических, в особенности права на достойное человека существо­вание; высокий уровень индивидуального и общественного правосознания.

В начале XX в. Россия, по мнению П.Н. Милюкова, находилась в усло­виях системного» кризиса, причиной которого были существующие одно­временно две тенденции: с одной стороны, попытки реставрации самодер­жавной формы правления, а с другой - призывы к совершению социалисти­ческой революции. Мирное урегулирование подобного кризиса могло было быть предложено только в русле конституционной (политической) револю­ции, которая, оставляя неизменным российское общество, реформировало бы форму государства таким образом, чтобы разрешить сложившуюся критиче­скую ситуации правовыми методами. Следовательно, политического кризиса в России можно было избежать либо путем сохранения легитимности преж­ней власти, либо путем ее разрушения и создания условий для становления гражданского общества и правового, а затем и социального государства на ^lifls I∣.∣Iibjl∙jjψ P. Coittljiytiarial Govmttnatt far Russia. H-Y.: The Civic Forum, 1908. 178 p.

основе массовой поддержки населения. Неолиберальная политико-правовая доктрина, в отличие от марксизма, утверждает право главным инструментом государственного и правового переустройства общества в целях достижения общественного идеала, так как именно правосознание индивида и общества является движущей силой конституционной (политической) революции.

Подобную трактовку конституционной революции разделяли и другие представители неолиберальной политико-правовой доктрины. Так, Б.А. Кистяковский писал, что правопорядок и основанный на нем государ­ственный строй, «не смогут существовать до той поры, пока они не получат обоснования в общественном правосознании}}⁶⁰⁹. Только правосознание в трактовке неолиберальных мыслителей было основой для создания правово­го государства в силу того, что органы государственной власти руковод­ствуются объективным правом только тогда, когда они в своей деятельности «зависят}} от «граждан, наделенных субъективными публичными права­ми}}⁶¹⁰. По мнению Б.А. Кистяковского, сталкиваясь с представителями народной воли, имеющими в силу своей выборности, право контролировать деятельность государственных органов, государство вынуждено соблюдать им же установленные законы⁶¹¹.

В неолиберальной политико-правовой доктрине сложилось представ­ление о различных видах конституционного государства: дуалистического и парламентарного. Так, В.М. Гессен полагал взаимодействие между исполни­тельной и законодательной властями, а «точнее - между парламентом и гла­вой государства}} главным основанием для их различия⁶¹². Конституционное государство основанно на таких принципах, как народный суверенитет, за­конность, разделение властей, народное представительство, законодательное закрепление в основном законе либо в законах, имеющих конституционное значение, а также на гарантированности системы прав и свобод граждан. По­этому в конституционном государстве народ через своих представителей ^lifl, KiktheoeckhhБ. А. Государство и пенноетб. С. 159.

^{li 1 fl} Khethebecechh E. А. Социальный наутсн и право. C. 562.

^li"Там же, с. 152 - 153.

^ciliГессен В. М. ОсновыЕхмстапуцнпннпго права. С. 415.

принимает решающее участие в осуществлении государственной власти.

Парламентарное государство, по мнению российских неолибералов, характеризуется: наличием стабильной двухпартийной системы; формирова­нием кабинета министров (правительства) из числа представителей партии, имеющей большинство мест в парламенте в результате выборов; сосредото­чением всей полноты законодательной власти только в руках органа народ­ного представительства; возможностью вынесения импичмента должност­ным лицам государства; личной ответственностью членов правительства⁶¹³. При этом представители неолиберальной политико-правовой доктрины счи­тали именно парламентскую монархию оптимальной формой правления. Од­нако для полного осуществления народовластия, основанного на участии представителей народа не только в законодательной, но и в исполнительной власти, был необходим определенный уровень общественного правосозна­ния.

Характеризуя парламентарное государство, Б.А. Кистяковский отме­чал, что «парламентская система представляет прямую противоположность системе разделения властей}}⁶¹⁴. В.М. Гессен, поясняя такое различие, отме­чал, что «министерство, неугодное парламенту не может оставаться у власти; вотум недоверия влечет за собою его выходе отставку, - в этом вся сущность парламентаризма}}⁶¹⁵. Это и является парламентаризмом в узком смысле сло­ва.

По мнению С. А. Котляр веского, в парламентарной монархии организа­ция правительства обеспечивает «его солидарность с общественным мнени-

^liliКоїляревский С. А. Власть и право. С. 314,309; Eto же. Канстапуцнинное государство. С. 19, 144 - 145, 170 - 171,183; Koexiiehh 4. Ф. Русское государственное право. С. 212 - 213; Eto же. Лекции по общем/гос­ударственном/ грав/. M.: Зарцало-М, 2004. С. 242, 247, 248; Ковалевский М. М. Общее Ехмсппуционное право. С. 286; Eto же. ДемоЕраляяи ее попгатнеская докірина. Был. П. СПб.: Тип. СПб. Попигехн. ин-та, 1913. С. 44,67 - 69; Eto же. Тчение о пенных правах. M.: Тип. Саблина, 1906. С. 26,41; Eto же. Как еознее- па КанстапуцЕїя Французской Республіки. √ Вестник Е1врапы. 1912. N? 12. С. 226 - 227; Eto же. Государство на Западе в нанале XX века. 7/ История нашего времени (современная вупыура и ее проблемы). / Под ред. М. М. Ковалевского, К. А. Тимврязева. СПб.: Изд. т-ва Ер. А. и ГРАНАТ и К^ф, 1910 - 1911. Т. I. С. 35 - 36, 39; Гессен В.М. Теорияправоваго государства. С. 248- 251; Eto же. О правовом государстве. С. 16 - 17; Eto же. ОсновыЕхмстапуционнпго права. С. 432,436.

^dNКистяковский Б. А. Государственное право (общее и русское). С. 482.

^{li 1 s}Гессен E .М. Основы Ехмстапуционнпго права. C. 418.

ем»⁶¹⁶. Поэтому парламентарное государство представляет собой высшую ступень развития конституционного, отличающуюся демократической си­стемой организации и функционирования государственной власти. Исполни­тельная власть в таком государстве должна действовать в полном соответ­ствии с волей народного представительства и только таким образом достига­ется гармония между правотворчеством и правоисполнением.

Развитие конституционализма как системы таких демократических принципов, по мнению неолибералов, происходит параллельно с развитием демократии, понимаемой как приобщение народа к политической жизни. Так, Ф.Ф. Кокошкин определял этот процесс следующим образом: «Создание конституционного государства есть продукт процесса рационализации вла­сти, который идет рука об руку с процессом ее демократизации. Признание конституционных начал влечет за собою, как логическое последствие, и при­знание начал демократических}}⁶¹⁷. С.А. Котляревский, продолжая данный тезис, утверждал, что демократия уже существует, или будет завоевана в са­мом скором времени⁶¹⁸.

Различие между дуалистическим и парламентским типами монархиче­ской формы правления заключалось, по мнению неолибералов, в объеме вла­сти народного представительства. Так в парламентарном государстве она была несравнима больше. «Конституционно-дуалистическая монархия воз­никла в ходе реформы сверху, когда происходило октроирование конститу­ции государем, а парламентарная - как результат революции, когда пактиро- ванная конституция фиксировала условия договора между государем и его подданными}}⁶¹⁹. Поэтому в конституционно-дуалистической монархии глава государства ограничен палатами только в законодательстве, а в управлении имеет неограниченную власть. Правительство в такой монархии зависит от государя, который «царствует и правит, а не от народного представительства и общественного мнения}}⁶²⁰, поэтому «в дуалистических государствах мини­стры остаются у власти до тех пор, пока они угодны монарху}}⁶²¹. Соглашаясь с данным мнением, С.А. Котляревский утверждал, что в конституционно- дуалистической монархии определенный способ формирования правитель­ства является гарантией его «полной независимости от общественного мне- 622

КуЛИКОЕ C. E. Г0СуДЗрСТЕЄНН0-ПраЕ0ЕОЙ ДНЕЕурС, ИМП)ЄрїТОрСКОЄ ПраЕНКЛЬСТЕО и думская аппозиция E начале XX E. // Европейский университет в Санкт-Петербурге: Доклад на семинаре по «новой попипнеской историиз-. СПб., 2003. С. 5.

НИЯ}}

По мнению представителей неолиберальной политико-правовой док­трины, в конституционном государстве существует определенный дуализм законодательной и исполнительной властей, поэтому дуалистическая форма правления характерна не только для монархии, но и для республики, приме­ром чему, по мнению большинства неолибералов, могли служить США. Представители российского неолиберализма, основываясь на анализе осо­бенностей исторического развития России, считали ее недостаточно подго­товленной для осуществления народовластия. Поэтому, признавая примером Германскую империю, они выступали за реформирование страны в консти­туционно-дуалистическую монархию. Подобная форма монархии предпочти­тельнее для тех государств, в которых либо совсем отсутствует народовла­стие, либо еще не развито в достаточной мере. Так, Б.А. Кистяковский пола­гал, что при трансформации абсолютной монархии в дуалистическую, проис­ходит эволюция государства, так как «со времени учреждения конституции и деятельность верховной государственной власти становится подзаконной, т. е. приобретает правовой характер}}⁶²³.

В соответствии с неолиберальным пониманием конституционализма, его отличительные признаки заключаются: в наличии конституции (писаной ^fii° КуПИЕВЕ C. E. ГоСуДЗрСТЕеННО-ПраЕОЕОН ДНСЕурС, ИМПСраГОрСЕВе ∏paEEtKΠbCTEO и думская аппозиция E начале XXe.С. 7 - 8.

^liilГессен В. М. Основы Евнстапуцноннпго права. С. 415 ^ciiiКоліяревскнн C. А. Юридические предпосылки русских Основных законов. М.: Тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. С. 8.

ⁱКистяевескнй Б. А. Государственное право (общее и русское). / Лекции Б. А. Кистяевесевго , читанные в MbcKOECEBM [Коммерческом Ifecranyre в 1908/9 академ. го;^. РедаЕгарованное автором издание Студ^еняесЕвй> Комиссии 0 Коммерческого Инстапута. СПб.: РХГИ, 1999. С. 418,489.

или неписаной); верховенстве и определяющей роли конституции как основ­ного закона в системе действующего законодательства; опосредованности политических отношений конституционно-прав овьіми нормами; конституци­онной регламентации государственного строя и политического режима; кон­ституционном признании прав и свобод личности; правовом характере взаи­моотношений гражданина и государства⁶²⁴. Поэтому в начале XX в. особенно остро обсуждался вопрос о необходимости обоснования правового режима конституционного народного представительства, ответственного правитель­ства, демократических свобод в целях дальнейшего реформирования формы государственного правления в России.

В контексте синтеза различных теоретических взглядов на природу и сущность нового конституционного государства утверждалось положение о характеристике прав человека и гражданина в качестве основы и предпосы­лок построения основ демократического конституционного государственного строя. Провозглашение основным признаком конституционного государства принципа верховенства права не противоречило признанию обязательности существования организованной публичной власти в виде различных государ­ственных органов и учреждений. Верховенство признавалось за народным представительством, что делает народ самостоятельным участником власти при сохранении самостоятельности государственной власти при условии ее «солидарности с народом}}⁶²⁵.

Данный тезис объяснял требование участия всех граждан в управлении собственным государством, «т. е. никакие ограничения избирательного права принципиально недопустимы}}⁶²⁶. Поэтому неолиберальные мыслители пола­гали, что после введения представительного (законодательного) органа мож­но говорить о первом этапе трансформации России в конституционное, а за­тем в правовое и социальное государство. По мнению Б.А. Кистяковского, ^li^ OtHDEHEiHEb Hi TSKtun ПЕНИИЗИИН КОНЕтаПуЦНЕІНІПНЗИІ, E 1880 Г. C. А. МурОМЦЙЕ ЕОСТІЕНД 3iΠHCiy^r E Xu- дагаЙЕТЕОи dнеобходнмоЕти введення в прене умеренней цензовой конЕтиіуцнн. √ Консгапуцнанелнзм: исторгнескнн путь Pdechh клиберілнной демоЕрзаин. M.: Гзрдзрикн, 2002. С. 492 - 512.

^cii5 Γ⅛3tπακ О. Л. Либерии™ в Pdechh:основные этапы, иден, особенносгаї н перспективы. // Превоведенне. 1995. №6. С. 154,156.

^lilli KhethkoeckhhБ. А. Государство н гаынисгь. С. 157.

принятие государственных актов 1905 - 1906 гг. является доказательством начала преобразования России из абсолютной в конституционную монархию, поэтому «не подлежит сомнению, что конституционный государственный строй у нас установлен и у нас существует конституция»⁶²⁷.

Сопоставляя реальное развитие России в начале XX в. с неолибераль­ной теорией социального правового государства, Б.А. Кистяковский отмечал, что в этот период начался переход к построению общественного идеала⁶²⁸, признаком чего могло служить народное представительство в Государствен­ной Думе, члены которой обладают «законными средствами влиять на то, чтобы правительство управляло страной так, как это, по их мнению, жела­тельно и полезно»⁶²⁹. К таким средствам он относил утверждение бюджета, создание в законодательном порядке учреждений и должностей подчиненно­го управления и их упразднение, право запросов.

Со времени осуществления народного представительства, по мнению В.М. Гессена, «устанавливается в стране конституционный режим}}, а, следо­вательно, и конституционное государство⁶³⁰. Оно отличается от абсолютной монархии, в которой все органы верховного управления, за исключением мо­нарха, имеют только совещательный голос, и от сословной монархии, в кото­рой верховная власть - это представительство отдельных сословий или чи­нов⁶³¹. «Во всех без исключения конституциях, - писал мыслитель, - мы встречались с одинаковой, по существу, формулировкой конституционного принципа: закон издается не иначе, как с согласия народа или народного представительства, а в конституционных монархиях не иначе как коллектив­но (в единении) монархом и народным представительством}}⁶³².

В.М. Гессен считал, что законодательная и представительная власти различаются между собой, и обособление законодательной власти представ- ^cii' KiktheoeckhhБ. А. Государственное право (общее и русское). С. 522,530.

^fiis KmcthebecechhБ. А. Государство м ценность. С. 419.

^cii9Там же, с. 526.

^liiflГессен В. М. ТеорияЕхноиіуцЕкнниго государства. С. 4.

^ciilГессен В. М. Основы ЕхнстапуцнснЕЕОго грава. 2-е изд. Пг.: Изд. Юрид. кнмж. склада Право, Типо-іиг. т- ва А. Ф. Мфнс, 1918. С. 31.

Гессен В. М. ОсновыEXHcranynEKHEEoro грава. С. 31 - 32.

ляет «конституционное начало», наиболее последовательно осуществляемое при республиканской форме правления. Основной характеристикой консти­туционного государства, по мнению неолиберальных мыслителей, стал при­оритет законодательной власти над исполнительной. Данный принцип пред­ставляет собой необходимое условие для правильного взаимоотношения между властью и гражданином, выражающегося в правоотношении между правовыми субъектами, а не во властеотношениях между субъектом и объек­том.

В.М. Гессен, характеризуя признаки конституционного государства, отмечал, что только в нем индивид выступает субъектом публичных прав и обязанностей, а не объектом власти. Различие объективных (или публичных) прав гражданина и субъективных конституционных прав являлось главным критерием перехода от абсолютизма к правовому государству в странах Ев­ропы на рубеже XIX - XX ее.⁶³³.

Неолиберальный государств об ед вслед за И. Еллинеком выделяет три категории субъективных публичных прав.

К первой относится право свободы, так как правовое государство при­знает за индивидом определенную сферу свободы, за пределы которой вме­шательство государства не может распространяться.

Ко второй категории относятся положительные публичные права инди­вида, под которыми подразумеваются все права на положительные действия государства в интересах гражданина: права на услуги со стороны государ­ственной власти, т. е. право на судебную защиту, право на социальную защи­ту, право на образование.

Права на осуществление государственной власти, т. е. на политическое участие в образовании государственной воли (прежде всего - избирательное право), относятся к третьей категории субъективных прав.

Все три категории прав получили законодательное закрепление при аб-

^liiiЦвелкова О. В. Генезис взглядов В. М. Гессена на особенности становления пзрпатенгчризма в России. // Известия Саратовского университета. 2009. Т. 9. Сер. Социология и Политология. Выл. 3. С. 131.

солютизме, но их гарантированность и юридическое признание, по мнению

B. М. Гессена, возможны только в конституционном и правовом государ­стве⁶³⁴. Поэтому ближайшие задачи, по его мнению, стоявшие перед неоли­беральной партией кадетов в начале XX в., заключались в «требовании демо­кратического избирательного права, определяющего состав первичного орга­на государственной власти}} и в требовании демократической избирательной системы, определяющей конструкцию вторичного органа, т. е. парламен­та}}⁶³⁵.

Исходя из требований эволюционного пути развития общества, неоли­беральные мыслители полагали, что только реформами можно превратить самодержавие в конституционную монархию, а затем в «промышленно­правовое}} государство (социальное правовое государство -X.JZ), учитыва­ющее и выражающее интересы всех граждан. В соответствии с неолибераль­ной теорией общественного идеала, народ, обладающий определенный уров­нем правосознания, избирая органы представительной власти, создает зако­нодательную базу для реформирования государства.

Большинство неолибералов отмечали демократичность правосознания российского народа, сформированного в 60 - 70-е гг. XIXe., и верили в то, «что народные массы оценят и усвоят конституционные формы жизни и су­меют их наполнить живым содержанием}}⁶³⁶. Полагая, что Россия так же как и все другие страны должна прийти к демократии, неолиберальные государ­ств об еды считали, что, с одной стороны, стадии такой эволюции идентичны для всех государств, а с другой - российский народ в силу своего правосо­знания может пройти их гораздо быстрее, чем многие другие народы. Но для этого необходимо предварительно тщательно подготовить парламентскую жизнь общества.

Особенно остро в начале XX в. стоял вопрос об оптимальной для Рос­сии форме государственного правления, дискуссионностъ которого былавы- ^fii4Гессен В. М. O∣ΞHuEHKuHcπtΓrmtC'HHuΓu права. С. 57 - 58.

^liisГессен В. М. Теориявхмсппуцианнпго государства. С. 98.

^liiliКокошкин Ф. Ф. С. А. Ьфрамцев и земские съезды. √ Сергей Андреевін Ьфрамцев: Сб. ст. M.: Изд. М. и

C. Сабашниковых, 1911. С. 211.

звана господствующим представлением о «цивилизационном отставании}} страны⁶³⁷. Большинство неолибералов до февраля 1917 г. не обосновывали необходимость перехода от самодержавия к республике, их идеалом была конституционная монархия, правовое обоснование которой было положено в основу проекта конституции - «Основного Государственного Закона Россий­ской империи}} (далее - Основной Закон), авторами которой были известные представители научной интеллигенции Санкт-Петербурга (Петрограда) и Москвы - В.М. Гессен, И.В. Гессен, С.А. Муромцев, П.Н. Милюков, П.И. Новгородцев, Ф.Ф. Кокошкин, С. А. Котляр ев ский.

С.А. Муромцев, по воспоминаниям своих коллег⁶³⁸, был убежден, что такой проект, созданный неолиберальными государствоведами, мог суще­ственно повлиять на дальнейшее развитие конституционного строя России. Проект был основан на изучении государственного строя Великобритании, Болгарии, Швеции, Австрии и других западноевропейских стран. Политиче­ским идеалом неолиберальных мыслителей - авторов данного проекта - ста­ло конституционное государство в виде парламентарной монархии англий­ского типа, поэтому власть в стране, в соответствии с неолиберальной поли­тико-правовой доктриной, была разделена между социальными группами. «Одна часть оставалась за монархом, другая передавалась буржуазии и по­мещикам, получающим в свои руки верхнюю палату, избранную на основе двухстепенных выборов и ценза оседлости. И, наконец, третья часть государ­ственной власти уступалась народу, избирающему на основе всеобщего, рав­ного, прямого избирательного права при тайном голосовании нижнюю пала­ту - Государственную Думу}}⁶³⁹.

Предлагалось введение института «Верховной власти}}, субъектами ко­торой выступал Государь Император, как глава государства, имевший статус неприкосновенности, и Государственная Дума, в структуре которой были выделены две палаты - Палата Народных Представителей и Земская Палата. ^lii7См. I∣.∣btπH∣κc∣E П. Н. Очерки по истории русской ъудыуры. E 3-хтт. M.: Прогресс. Еудшуре, гезега Труд. Т. 1. 1993,Т. 2. 1994,Т. 3. 1995.

^liisКокошкин 4. Ф. С. А. Ьфрамцен и земские съезды. С. 222.

^tii''^jГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 355. Л. 5.

Конституционная монархия, в соответствии с теоретическими постулатами неолиберализма, должна основываться на принципе осуществления системы сдержек и противовесов, поэтому провозглашалась персональная ответ­ственность «лиц, содействующих Императору в осуществлении Верховной власти и выполняющих его повеления}}⁶⁴⁰. Так, в статье 29 говорилось о том, что, хотя Государь Император и обладает правом законодательной инициа­тивы, вводилось правило в соответствии с которым любой акт главы госу­дарства должен быть «скреплен подписью министра}}⁶⁴¹, означающей, что последний принимает на себя ответственность за последствия принятия дан­ного конкретного управленческого решения. Данная статья означала введе­ние принципа контрасигнатуры, известного в большинстве парламентарных монархий и прежде всего в Великобритании. Единственной категорией ак­тов, не нуждающихся в подобной скрепе, были акты, предварительно обсуж­давшиеся и проходившие через департамент Государственного Совета и Особое присутствие по делам о принудительном отчуждении недвижимого имущества и вознаграждении их владельцев.

Прерогативы главы государства заключаются в следующем:

1. Промульгация принятых Государственной Думой и прошедших согласование в Государственном Совете законов.

2. Право издания указов как подзаконных актов в пределах право­применительной практики, которые не могут ни приостанавливать действия законов, ни отменять их, ни делать из них изъятий. Император имел право издавать указы, дополняющие нормы законодательства, но только в том слу­чае, если возможность издания таковых предусматривалась в самих законах. Следует отметить, что такое разрешение на издание «дополняющих}} указов не было абсолютным, а должно было содержаться исключительно в том за­коне, который нуждался в подобном дополнении⁶⁴².

3. Созыв и закрытие сессий Г о су дарственной Думы.

^fiilflОсноЕной Государственный Закон Российской Империи. Париж: Изд. ред. Освобождения, 1905. Ст. 28. ^fi41Там же.

Там же, ст. 14-15.

4. Роспуск Палаты Народных Представителей. При этом действо­вало правило: новые выборы должны быть объявлены в течение четырех ме­сяцев с момента роспуска, чтобы обновленная Палата могла начать работать не позднее, чем через шесть месяцев после окончания деятельности распу­щенной Палаты⁶⁴³. Неолиберальные теоретики предполагали, что подобная прерогатива Императора сможет обеспечить законное разрешение возмож­ных противоречий между Палатой Народных Представителей, как нижней палаты парламента и Правительством, а также между ней и Земской Палатой, которая избиралась земскими собраниями и городскими думами нескольких городов и не могла быть распущена⁶⁴⁴.

5. Вето на законопроекты, прошедшие обе Палаты.

Исходя из перечисленных прерогатив главы государства, следует, что Государь Император должен был участвовать в отправлении законодатель­ной власти в стране наряду с парламентом. Следующие прерогативы можно отнести к осуществлению верховной и исполнительной власти:

6. Право назначения на должности и освобождения от должности ми­нистров.

7. Право объявления войны и заключения мира.

8. Осуществление функций верховного главнокомандующего сухопут­ными и морскими войсками

9. Олицетворение страны на международной арене

Вся полнота законодательной власти в соответствии с неолиберальным «Основным Государственным Законом Российской Империи}} принадлежала Государственной Думе в составе Земской Палаты и Палаты Народных Пред­ставителей. Первоначально предлагался однопалатный орган, причем дис­куссия о необходимости введения верхней палаты продолжалась не только перед опубликованием данной конституции, но и даже после нее.

Сторонники сохранения верхней палаты в российском парламенте ар- ^fi4iТакая система, в соответствии с которой неродное представительство не заседает постоянно, а лишь в определенные промежупсн времени сложилась сначала в Англии, и, впоследствии, была принята во всех консипуционных странах. При зтоап глава госудерства имеет право созыва палаты и закрытая ее сессии.

Основной Госудерственный Закон Российской Империи. Ст. 16.

гументир овали это тем, что, во-первых, она должна по аналогии с американ­ским Сенатом представлять и защищать интересы различных составных тер­риториальных образований в составе империи, а во-вторых, должна играть роль «буфера}} в случае принятия Палатой Народных Представителей не­обоснованных законодательных решений, под влиянием политических «стра­стей}}. Heoлибералы, высказывавшиеся за необходимость двухпалатного пар­ламента, полагали, что существование однопалатного парламента может привести к узурпации власти наподобие «якобинской централизации}}, что «будет мешать развитию демократизма и свободы}}⁶⁴⁵. С.А. Муромцев, объ­ясняя необходимость для России двухпалатного парламента, отмечал, что основным доводом является не сдерживающий характер верхней палаты по отношению к решениям нижней, а в их согласованном действии по отноше­нию к правительству. Эта точка зрения и нашла свое отражение в Проекте Основного Закона.

Кроме того, по мнению неолиберальных мыслителей, Государственная Дума должна представлять собой орган народного представительства в отли­чие от системы формирования парламента в современных им конституцион­ных монархиях Европы, когда верхняя палата была либо наследственной, ли­бо назначаемой самим монархом. В Основном Законе предлагался следую­щий вариант: членами Земской Палаты объявлялись государственные глас­ные, подлежащие избранию от губернских земских собраний и городских дум городов с населением более 125 тысяч жителей. Срок полномочий глас­ных ограничивался сроком полномочий тех органов власти, от которых они избирались. При этом различались сроки, в течение которых государствен­ные гласные подлежали избранию: земские собрания должны были провести выборы в течение первой очередной сессии, а городские думы - на первых трех заседаниях после обновления их состава.

Нижняя палата Государственной Думы - Палата Народных Представи­телей должна быть сессионным органом, срок полномочий которой с о став ля- ^fi4sОсноЕной Государственный Закон Российской Империи. Ст. 51,53.

ег три года. Такое положение объяснялось, во-первых, необходимостью формирования «тесной связи» между избирателями и представительным ор­ганом государственной власти, а, во-вторых, граждане государства путем осуществления активного избирательного права «получают свое политиче­ское образование}}, поэтому необходимо «их возможное учащение}}⁶⁴⁶. Ниж­няя палата формируется на основе всеобщего, равного, прямого избиратель­ного права при тайном голосовании путем многостепенных выборов. В их ходе народонаселение вначале создавало органы местного самоуправления - земства и городские думы на тех же принципах избирательного права, а они уже выдвигали представителей в Палату Народных Представителей.

С.А. Муромцев полагал необходимым установление следующих гаран­тий:

1) разделение избирательных округов на определенное число избира­тельных участков;

2) предварительная заявка кандидатов;

3) свобода предвыборной агитации;

4) определенный состав избирательных бюро из земских гласных, ми­ровых судей, чинов судебного ведомства и учителей для контроля за проце­дурой выборов.

Активное избирательное право, по мнению неолибералов, должны иметь все подданные Российской империи, достигшие установленного в за­коне возраста полной дееспособности, кроме определенных категорий лиц, к которым относятся: состоящие на действительной воинской службе, в уезд­ной и городской полиции; состоящие под опекой, лишенные или ограничен­ные судом в избирательных правах; обвиняемые судом или следствием в со­вершении преступлений, влекущих за собой лишение или ограничение поли­тических прав⁶⁴⁷.

Особая дискуссия развернулась между сторонниками ограничения из-

ГАРФ. Ф. 102. On. 1. Д. 12. Л. 1.

^fi47ОсноЕной Государственный Закон Российской Империи. Ст. 41.

бирательного права по признаку пола и теми неолибералами, которые наста­ивали на всеобщем избирательном праве. Первоначально большинство вы­сказалось за нераспространение избирательного права на женщин, и данное положение было включено в текст Основного Закона. Однако позднее актив­ное избирательное право все же было решено предоставить и женскому насе­лению России, поэтому измененная норма уже присутствует в тексте поли­тической Программы Партии конституционных демократов, принятой в 1905 г.

Исполнительную власть призвано осуществлять Правительство под председательством Государственного канцлера (первого министра), которое в силу принципа сдержек и противовесов несет солидарную ответственность. Таким образом, министры отвечают не только «за свои дела, но и за своих сотоварищей}}, перед органом законодательной власти - Государственной Думой, каждая из палат которой получает право направлять запросы любому министру по вопросам внутренней и внешней политики. При этом члены Правительства имеют право участвовать в открытых заседаниях парламента страны с правом совещательного голоса. В случае совершения ими противо­законного поступка или нарушения прав и свобод индивидов министры под­лежат на общем основании уголовной и гражданской ответственности наряду со всеми иными должностными лицами г о су дар CTEa⁶⁴⁸.

Неолиберальный проект Основного Закона подвергли критике практи­чески все политические партии, существовавшие в начале XX в. на полити­ческой арене России. Так, с одной стороны, авторы данного Проекта обвиня­лись в «подрыве устоев российской государственности}}, уничтожении «са­мости российского народа}}, непонимании специфики отечественного само­державия, несводимого к общеевропейской типологии монархизма⁶⁴⁹, с дру­гой - в идее сохранения монархии как формы правления, в элитарности из­бирательного права и др. Проект вызывал определенную критику и среди са- ^fiiisГАРФ. Ф. 102. On. 1. Д. 12. Л. 2.

^fi49Кистяевесеий Б. А. E защипу права (Задами нашей интеллигенции) 7/ Власть и право. Из истории руссЕвй правовой мысли. M.: Молодая гвардия, 1991. С. 176 - 177.

мих неолибералов, часть которых отмечала ряд недостатков. В частности, по их мнению, Проект не содержал решения или регламентации ряда важней­ших социальных и национальных проблем; в нем не была разработана «так­тическая сторона: дается ли конституция монархом или она является резуль- татом народного волеизъявления и имеет соответственно договорную приро- _ττττι.,65Γ∣ ду*

С.А. Муромцев, в целом одобряя данный Проект, был не вполне удо­влетворен его редакцией, конечной группировкой материала и включением статей, которые не могли быть осуществлены в ближайшем будущем, этому он полагал, что Проект необходимо переработать, прежде всего, с ки зрения юридической техники. В результате это привело к появлению г ого проекта, получившего название «конституции Муромцева}} и ставшего теоретической основой последующего конституционного движения в Рос­сии⁶⁵¹.

По-

точ-

ДРУ-

Главное изменение предыдущего Проекта состояло в том, что Первый раздел о правовом статусе и прерогативах монарха был заменен разделом «О

законах}}, провозглашавшим основные принципы правового государства: Еерховенство и обязательностъ закона, издаваемого в порядке, ном конституцией страны; юридическое равенство всех граждан от происхождения, сословного положения, вероисповедания, правового статуса монарха являлось следствием постановлений этого отдела и правомочий народного представительства.

установлен-

независимо

Содержание

На монарха возлагалось верховное управление государством. Кроме того, С.А. Муромцев исключил статьи, касающиеся конституционного судо­производства, так как считал их практически неосуществимыми для России. Будучи приверженцем социологического позитивизма, неолиберальный мыс­литель полагал необходимым, чтобы судебные органы отказывали «в приме­нении законодательных постановлений, хотя бы и обнародованных в виде за-

^ci5tl URL: http√Λτww.EpEJU

^lisιКансипуцшналннм: исторический путь России к либеральней дапаврати. / Сост. А. В. Гоголевский, Б. Н. Ковалев. M.: Гзрдарикн, 2002. С. 544 - 562.

конов, когда таковые постановления нарушают своим содержанием точный смысл Основного закона»⁶⁵².

В соответствии с неолиберальной доктриной, Второй раздел Проекта включал права и свободы российских граждан, к которым относились: сво­бода совести и вероисповедания; презумпция невиновности; тайна переписки и иной всякого рода корреспонденции; свобода и личная неприкосновен­ность; право на судебную защиту прав и свобод; свобода передвижения, включая право выбора места пребывания и жительства; свободный выезд за пределы России; свобода мысли и слова; право собираться мирно и без ору­жия, не испрашивая на то предварительного разрешения; право объединения в общества и союзы в целях, не противоречащих законам, не испрашивая на это предварительного разрешения; право обращаться к государственным вла­стям с ходатайством по предметам общественных и государственных нужд и т. д. Провозглашалась полная отмена цензуры.

Конституция С.А. Муромцева была призвана не столько заменить дей­ствующие в начале XX в. в России законы, сколько постепенно наполнить их новым содержанием. Поэтому, предполагая, что его конституция будет ок­троирована, С.А. Муромцев счел возможным включить ее в текст Свода за­конов Российской империи, что, по его мнению, должно было способство­вать переходу к конституционному строю путем реформ сверху, последова­тельно осуществляемых самой монархической властью. Особая роль в этом процессе отводилась Государственной Думе как представительному органу, призванному не только контролировать монарха, но и осуществлять полити­ческие реформы.

Законодательный орган страны в соответствии с Третьим разделом был представлен двумя палатами - Земской Палатой и Палатой Народных Пред­ставителей. Особо тщательной юридической регламентации подверглись ста­тьи о полномочиях палат и особенно статьи, касающиеся финансовых и меж­дународных сфер деятельности государства. Были введены новые статьи о ^ci5iЦен. по Каиашкнн 4. Ф. С. A. b⅛pαm∏⅛E и земские съезды. С. 223 - 224.

правилах разрешения разногласий между палатами в рамкахсовместных за­седаний, в которых Земская Палата имела приоритет перед Палатой Народ­ных Представителей из-за количественного состава и возможности обраще­ния к избирателям.

«Конституция Муромцева}} создавалась в соответствии с принципом разделения властей, поэтому Четвертый раздел был посвящен исполнитель­ной власти - Правительству, состоявшему из Государственного канцлера и министров, назначаемых на должности и увольняемых с них указами Импе­ратора. Провозглашалась индивидуальная ответственность министров не только за собственные действия или распоряжения, но и за совершенные по исполнению указаний их подчиненными, а также за последствия применения указов и иных актов Императора, если таковые были скреплены подписью министра. Уголовная и гражданская ответственность грозила министру в случае нарушения прав и свобод человека и гражданина во время исполнения им своих должностных обязанностей. Отдельная статья посвящалась коллек­тивной ответственности правительства перед народным представительством «за общий ход государственного управления}}.

Пятый раздел был посвящен местному самоуправлению, которое осу­ществлялось самоуправляющимися союзами - земствами (областями, губер­ниями, уездами и волостями) и самоуправляющимися общинами (городами). Местное самоуправление низших союзов основывалось на всеобщем равном прямом избирательном праве при тайном голосовании.

Правовое положение судебных органов как отдельного вида государ­ственной власти являлось содержанием Шестого раздела Проекта. Были про­возглашены принципы судоустройства, в соответствии с которыми судьи не могли быть уволены, перемещены, устранены от исполнения своих обязан­ностей без постановления надлежащего суда и по основаниям, определенным в законе. Провозглашалось обязательное участие присяжных заседателей в уголовном процессе. При этом граждане Российской империи не имели права

уклоняться от избрания их в качестве таковых⁶⁵³.

Следует отметить, что предложенная в обоих Проектах модель госу­дарственного устройства в виде конституционной монархии была основана на принципе разделения властей, по которому должен был быть осуществлен дуализм властей, когда сильная исполнительная власть, олицетворенная в персоне монарха, соотносилась с законодательной властью, осуществляемой народным представительством. Автор диссертационного исследования пола­гает, что при практическом осуществлении заложенного в Проектах принци­па разделения властей предлагаемая неолибералами конституция являлась примером удачного распределения функций и разграничения сфер влияния органов государственной власти не только в теоретической, но и практиче­ской плоскости. Участие всех слоев общества в законотворческой деятельно­сти через своих представителей представляло собой осуществление принци­пов демократии, когда путь к государственной деятельности мог быть открыт тем сословным группам, которые прежде участвовали только в местном са­моуправлении.

Для сохранения преемственности одной формы государственного правления в другой, для перехода от абсолютной монархии к конституцион­ной, по замыслу неолибералов, было необходимо, чтобы исполнительная власть оставалась у профессиональных управленцев - бюрократии, облада­ющей «опытом в области управления государством}}⁶⁵⁴. Предложенная нео­либеральными мыслителями конституция России в виде проекта «Основного Государственного Закона Российской Империи}} не получила реализации в практической действительности, хотя многие правовые положения получили развитие в последующих документах и законопроектах, подготовленных Партией конституционных демократов. Так, проект С.А. Муромцева был ча­стично использован в новой редакции Основных законов Российской импе­рии 1906 г., однако его влияние было «более со стороны редакции их отдель- ^lisiПроект Осноеного и Избирательного законов в редакции С. А. Муромцева (1905 год). // Сергей Андре­евич Ьфрамцев: Сб. ст. Приложение первое. M.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1911. С. 384 - 401. ^fis4 l∣.∣bt∏H∣κoE П. Н. Воспоминания. M.: Современник, 1990. С. 75.

ных частей, чем в главной их сущности}}⁶⁵⁵.

В дальнейшем неолиберальный конституционализм получил теорети­ческое развитие в политической Программе Партии конституционных демо­кратов (далее - Программы), основой которой стал принцип равенства всех российских граждан без различия пола, вероисповедания и национальности перед законом, при полной отмене любых сословных различий и ограниче­ний личных и имущественных прав всех групп населения. На основе требо­вания о гарантированности позитивным правом естественного права в Про­грамме были изложены требования о необходимости государственного обес­печения тех прав и свобод, которые законодательно закреплялись в Основ­ном Законе Российской Империи, в том числе обеспечения и судебной защи­ты.

В разделе Программы, посвященном характеристике государственного строя, подчеркивалось, что конституционное устройство России должно определяться Основным Законом (конституцией). Так как провозглашался народный суверенитет, предполагалось участие народного представительства в осуществлении законодательной власти; в принятии государственного бюджета, а также в контроле за законностью и целесообразностью проведе­ния соответствующих государственных реформ. Поэтому нормативный пра­вовой акт мог иметь силу закона только в том случае, если он был основан на постановлении народного представительства. В Программе указывалось, что членам Собрания народных представителей принадлежит право законода­тельной инициативы, а исполнительная власть в лице министров ответствен­на перед ним, члены которого имеют право запроса и интерпелляции.

Местное самоуправление как организация населения для решения местных вопросов должно быть распространено на всю территорию России, выборы в органы местной власти по примеру выборов в высшие органы гос­ударственной власти основывались на принципах всеобщности, равенства, прямого и тайного голосования без различия национальности, вероисповеда-

EiSS

КаЕишкин Ф. Ф. C. А. ЬфромцйЕ и запЕЕИй съезды. C. 227.

ния и пола. Местная власть должна была заниматься всеми вопросами, кроме тех, которые находились в исключительном ведении центральной власти. При этом она имела право надзора за деятельностью органов местного само­управления, а при возникновении разногласий окончательное решение при­надлежало судебным учреждениям.

Судебная власть, отделенная от административной, базировалась на та­ких основных принципах правосудия, как несменяемость, независимость, гласность суда и равенство всех перед судом. Кроме того, Программа вклю­чала разделы, статьи которых содержали вопросы финансовой и экономиче­ской политики, аграрного законодательства, рабочего законодательства и народного просвещения.

В результате анализа программных документов партии конституцион­ных демократов можно сделать вывод, что в неолиберальной политико- правовой доктрине основой конституционного государства были принцип разделения властей, народный суверенитет и местное самоуправление. Осо­бое внимание уделялось личности, которой отводилась ключевая роль субъ­екта публичной власти в связи с тем, что всякий полноправный гражданин через своих представителей является участником акта государственной воли, необходимость принятия которого планируется законом. Именно поэтому Манифест от 17 октября 1905 г. стал причиной дискуссии в среде неолибера­лов.

Одни неолибералы (Ф.Ф. Кокошкин, П.Н. Милюков и др.) видели в нем только «правовое обещание}} или «усматривали в нем «иерархический}} при­каз правительству выработать определенную программу законодательных реформ}}⁶⁵⁶, другие авторы (Б.А. Кистяковский, П.Б. Струве и др.) полагали его конституцией. Но неолибералы были едины в том, что Манифест пред­ставлял собой акт конституционного характера, в силу того что в нем содер­жался основной принцип конституционного государства: «ни один закон не

^lisιiВинпградоЕ Н. А. Идеи правового государства в трудах С. А. Котияревсваго. √ Общество. Среда. Разви­тие. 2008. № 1. С. 26.

может быть издан иначе, как с согласия народного представительства»⁶⁵⁷. Ес­ли считать данную точку зрения верной, необходимо признать что переход от самодержавия к конституционному государству теоретически осуществился в первом десятилетии XX в., однако на практике государств енно-правовых изменений было немного.

В.М. Гессен писал в то время, что «начало подзаконности правитель­ственной власти, категорическим образом формулированное основными за­конами, лишено той существенной и необходимой гарантии, которая созда­ется на Западе институтом уголовной и политической ответственности мини­стров перед законодательными учреждениями}}⁶⁵⁸. Следует отметить, что по­добная трансформация государственного строя на была воспринята на уровне общественного правосознания. Сам термин «конституция}} так и не прозву­чал на официальном уровне.

П.Н. Милюков, выступая на заседаниях Государственной Думы, наста­ивал на том, чтобы на законодательном уровне Российская империя была признана конституционной, так как подобное установление, по его мнению и представителей неолиберальной политико-правовой доктрины, могло пре­пятствовать развитию социальной революции и, наоборот, способствовать утверждению правового порядка, признаваемого общественным идеалом в виде социального правового государства⁶⁵⁹.

Первым шагом для установления такого общественного идеала неоли­беральные мыслители предлагали реформу Государственного Совета. Исходя из статей Манифеста 17 октября 1905 г., в России учреждался орган законо­дательной власти, в котором нижней палатой была Государственная Дума, а верхней - Государственный Совет. При этом если Государственная Дума яв­лялась представительным органом, то Государственный Совет был наполо­вину назначаемым, а наполовину избираемым органом власти (избиратель- ^lis7Кравец И. А. Юридическая пргрода первой русской юонстапуцин. // Актуальные вопросы правоведения в современный период. Томск: Изд-во ТГУ, 1995. С. 82 - 83.

^lissГессен В. М. Основыконституционного права. С. 412.

^lis,Государственная Дкма Созыв третий. / Стенографический отчет. Сессия первая. Ч. 1. C∏6.,∏r.: Государ­ственная типография, 1910. C. 149.

ным правом обладали только представители правящей элиты), что соответ­ствовало способу формирования верхней палаты при дуалистической монар­хии. Однако российские неолибералы полагали, что в России необходимо строительство в России конституционной формы монархии, поэтому подоб­ный способ формирования верхней палаты парламента считали пережитком 660

прошлого

По мнению П.Н. Милюкова, назначение членов Государственного Со­вета было прямым нарушением демократического принципа установления народного представительства, так как в этом случае члены Совета не могли занимать независимую и самостоятельную позицию. Существование палат парламента с признаками «наследственности или назначения членов» объяс­нялось менталитетом конкретного народа и историческими традициями⁶⁶¹. В России представительные органы власти имели более короткую историю, чем западноевропейские аналоги, поэтому было целесообразнее не копиро­вать «феодальные}} формы представительства, а создать парламент в соответ­ствии с современными взглядами теоретиков конституционного права. При реформировании предлагаемого Манифестом способа формирования верхней палаты можно было быстрее осуществить переход к конституционному де­мократическому государству, так как в этом случае верхняя палата будет способствовать повышению качества законодательства. Кроме того, предста­вители высших слоев населения, из которых состояла верхняя палата, могли «мягко» воздействовать на правящие круги. Государственный Совет являлся представителем интересов территориальных образований в противополож­ность представительству интересов всего народа, которое осуществлялось нижней палатой парламента - Государственной Думой. Поэтому предлагае­мый «охранительный}}, а не «контролирующий}} правовой статус Государ­ственного Совета по отношению к Государственной Думе не позволял верх­ней палаты осуществить ничего из перечисленного, так как обе палаты в за-

^cicitlГосударственная Дума Созыв третий. / Стенаграфияесвий отчет. Сессия вторая. Ч. 2. С.3085. ^lililТам же, с. 3086.

конодательной сфере обладали равными полномочиями. В следствие чего был сделан вывод о том, что «верхняя палата является оплотом отживающего порядка, созданным с политическими целями и для политических задач, (...) является препятствием на пути превращения России в современное консти­туционное г о су дар ств о»⁶⁶².

Для изменения подобного статуса неолибералы предлагали в первую очередь изменить порядок формирования и срок полномочий Государствен­ного Совета. Так, срок полномочий подлежащей избранию части верхней па­латы по Положению от 20 февраля 1906 г. составлял двенадцать лег с обяза­тельным переизбранием одной трети его состава каждые три года. Предста­вители неолиберальной политико-правовой доктрины дополнительно к этому предлагали публиковать список лиц, назначаемых ежегодно верховной вла­стью в Государственный Совет. Только в таком случае состав верхней пала­ты российского парламента мог оставаться «в постоянной наличности вплоть до новых выборов» и исполнять законотворческую функцию. Кроме того, неолибералы предлагали ограничить компетенцию верхней палаты правом отсрочивающего (отлагательного) вето в области законодательного процесса в виде права Государственного Совета возвращать принятый закон на дора­ботку в Государственную Думу, но только однократно. Такое «отсрочиваю­щее}} вето могло быть преодолено повторным голосованием депутатского корпуса квалифицированным большинством голосов в две трети от общего состава Государственной Думы. Принятый повторно закон напрямую направлялся на промульгацию монарху, минуя верхнюю палату парламента.

Следующим после реформирования государственной власти, по мысли представителей неолиберализма, должно стать изменение существующей ор­ганизации местной власти. Система органов местного самоуправления, исхо­дя из теоретических постулатов неолиберализма, была призвана решать на местном уровне вопросы, отнесенные к социально-экономической сфере жизни общества (здравоохранение, образование, дорожное строительство, ^filiiГосударственная Дума Созыв третий. / Стенаграфияесвий отчет. Сессия вторая. Ч. 2. С.3086.

градостроительство, организация санитарно-гигиенического надзора). Цепью подобного реформирования является упрочивание всей системы государ­ственного управления.

Heoлибералы первыми предложили отграничить власть органов мест­ного самоуправления от органов государственной власти путем разделения предметов их ведения. Круг интересов первых «должен простираться на всю область местного самоуправления, включая полицию безопасности и благо­чиния и за исключением лишь тех отраслей управления, которые в условиях современной государственной жизни должны были быть сосредоточены E руках центральной власти с предоставлением в пользу органов местного са­моуправления части средств, поступающих в настоящее время в государ­ственный бюджет}}⁶⁶³. В силу такого понимания, деятельность представите­лей государственной власти на местах сводилась только к надзорным функ­циям за деятельностью местных органов. При возникновении конфликтов в этой области окончательное решение передавалось на усмотрение судебных 664 органов

«После установления прав гражданской свободы и правильного пред­ставительства с конституционными правами для всей империи должен быть открыт правомерный путь в порядке имперского законодательства для уста­новления местной автономии и областных представительных собраний, об­ладающих правом участия в осуществлении законодательной власти по из­вестным предметам соответственно потребности в этом местного населе­ния}}⁶⁶⁵. Развитие местного самоуправления, в широком смысле этого слова, должно было способствовать возникновению «автономии областей». Только в том случае можно было перейти к государству «всеобщего благоденствия}}, если благосостояние в каждой отдельной области будет существовать на должном уровне⁶⁶⁶.

^liliiПоспноЕпення П съезда Канстапуипанно- ДемавфашчесЕан Парши 5-11 нннарн 1906. Ст.ст. 22 - 23.7/ ГАРФ. Ф. 583. On. 1. Д. 37. Л. 35 - 36.

^liliilТамжн. Л. 37.

^lilisТам жн.

^lililiРечь. 26 ман. 1906 г.

Данные предложения были облечены в форму законодательной иници­ативы и предложены на рассмотрение в Государственную Думу первых двух созывов, однако в силу сложившихся исторических обстоятельств законода­тельно были закреплены только во время работы Думы третьего созыва. Де­путатский корпус рассматривал два варианта системы местного самоуправ­ления в России - правительственный и неолиберальный.

Различие между ними состояло в том, что Министерство внутренних дел предлагало сохранить контроль органов государственной власти над ор­ганами местного самоуправления при расширении их по территориальному признаку, в то время как неолиберальный вариант касался освобождения от контроля со стороны центральной администрации земских учреждений как органов местного самоуправления в области их собственной компетенции.

Позиция Правительства объяснялась необходимостью защиты местно­го населения от произвола со стороны земств при нарушении прав и свобод индивидов. Heoлибералы, критикуя подобные правоположения, определяли их как «квазисоциализм}}, при котором население страны должно защищать­ся верховной властью от избираемых самими гражданами органов власти на местном уровне. Таким образом, происходило разъединение от имени госу­дарства «органов местного самоуправления с населением}}⁶⁶⁷.

Необходимое реформирование земских органов, исходя из постулатов неолиберальной доктрины, предлагалось проводить с обязательным учетом западноевропейского опыта организации местной власти, когда именно она определялась в качестве источника, создающего государство, представляю­щее собой «пирамиду, которая кончается незначительной группой лиц, но опирается на всю страну, которая поддерживается активно снизу}}⁶⁶⁸. Поэто­му только то государство, которое создает независимую от него систему местного самоуправления для решения местных вопросов, «не рискует

^cici'Государственная Дуна. Созыв третий. / Стенографический отчет. Сессия четвертая. Ч. 2.СПб., 1911. С. 116.

^lilisТам же, с. 120

упасть куда-то в пропасть}}⁶⁶⁹. Подобная концепция взаимоотношений между органами государственной власти и органами местного самоуправления не была по достоинству оценена в начале XX в. Между тем, характеристика взаимодействия народа и власти представляла собой анализ причин форми­рующейся в этот период социальной революции.

Третьей ветвью власти в конституционном государстве является су­дебная власть, необходимость эволюции которой признавалась третьим эта­пом на пути преобразования Российского государства. Heoлибералы предла­гали вернуться к положениям Судебной реформы 1864 г. и устранить все позднее принятые отступления от первоначального текста судебных уставов с внесением в них по необходимости ряда изменений⁶⁷⁰. Первоначально за­конопроект об изменении судебной системы был внесен на обсуждение E Государственную Думу первого созыва. Heoлибералы предложили внести в судебную систему России следующие изменения:

1) упразднение суда Судебной палаты с участием сословных предста­вителей и «передачу всех разрешаемых ныне дел в ведение окружных судов с участием присяжных заседателей}}⁶⁷¹, что должно было способствовать упро­чению принципа независимости и беспристрастности суда в вынесении ре­шений, а также устранению сословных преимуществ и привилегий⁶⁷²;

2) никакое наказание не может осуществляться в отношении лица, пока не вступит в силу приговор компетентного суда;

3) суд должен быть независим от администрации, поэтому вмешатель­ство министра юстиции в назначение и увольнение от должности судей, а также в ход судебного расследования, в объявлении судебного процесса за­крытым - не допускается;

4) правительство не имеет право награждать судейский корпус;

5) признание того, что все равны перед законом, вследствие чего ви­новность должностных лиц определяется на общем основании;

^cici''Государственная Дума. Созыв трети. / Стенографический отчет. Сессия четвертая. Ч. 2. С.120 - 121. ^ci'^tlПрограмма парти Народной Свободы. Ст. 27.

^ci'¹Дкма. 1906. 23 мая, 24 мая.

^ci'ⁱДкма. 1906. 23 мая; Проект изменения судебных уставов. Ст.ст. 1 - 3.

6) отнесение к компетенции суда присяжных заседателей всех дел с наибольшей тяжестью наказаний и прежде всего государственных преступ­лений и деяний, нарушающих Закон о печати;

7) провозглашение принципа единства кассационного производства;

8) осуществление права на защиту со стороны адвокатов, при этом ад­вокатура должна быть организована только на принципах самоуправления⁶⁷³.

9) включение в компетенцию мирового судьи дел, относящихся к под­судности волостной юстиции;

10) избрание мировых судей «для малых дел взамен земских начальни­ков}}, а для решения «больших дел}} предусмотреть совместное заседание ми­рового судьи и суда присяжных заседателей. Мировых судей и присяжных заседателей избирает местное население с целью их доступности, для чего отменяется имущественный ценз при занятии подобных должностей⁶⁷⁴.

После Февральской революции 1917 г. представители неолиберального направления российской политико-правовой мысли полагали важным теоре­тически обосновать необходимость реформирования существующего госу­дарственного строя в виде конституционной монархии в парламенскую рес­публику. «Республика - несомненно, лучший государственный строй для народов, достигших достаточной ступени народного развития. Это не значит, что республика - есть, безусловно, высший идеал, годный для всех времен и народов на всякой ступени их развития. Всякий строй должен отвечать по­требностям того человеческого общежития, для которого предназначает­ся}}⁶⁷⁵. Необходимость эволюции Российского государства от монархической формы правления к республиканской объяснялась тем, что «монархия сама сделала себя невозможной}}.

В отличие от западноевропейской конституционной монархии, сумев­шей «приспособиться к республиканской сущности}}, российское самодержа­вие пропустило все исторические сроки для своего реформирования в огра-

ГАРФ. Ф. 523. On. 1. Д. 15. Лп. 14 - 15.

^fi74Программа Парши Народной Свободы. Ст. 28.

^ci'⁵ l∣.∣btπH∣κoE П. Н. Республика или монархия? Париж: Изд. респ. дем. об-ний, 1929. С. 27 - 28.

ниченную монархию, «оставаясь до конца патриархальной}}⁶⁷⁶. Русская мо­нархия, по мнению представителей неолиберальной политико-правовой док­трины, тем и отличалась от западноевропейской, что ее не ограничивали ни­какие права сословий, «никакие привилегии областей, она хозяйничала, как 677

хотела}} .

Считая образцом для подражания в области государственного устрой­ства парламентарную монархию в Великобритании и мечтая о свержении «большевистского строя}} в России, П.Н. Милюков, тем не менее, подчерки­вал, что демократическая республика является не только принципиальной или более желательной, но и наиболее возможной и вероятной формой прав­ления. Он писал: « (...) сказать, что в России вы предпочитаете монархию, но под условием, чтобы она была парламентской, значит не дать никакого ре­шения. Парламентская монархия для России - есть «слишком теоретическое}} и отвлеченное решение, неподготовленное достаточно нашим прошлым. Для нее нет ни соответствующего социального строя, ни политических преданий, ни надлежащего опыта у населения, ни, наконец, подходящего кандидата}}⁶⁷⁸.

В современной юридической литераіуре существуют три основных точки зрения на возникновение и содержание российского конституциона­лизма как формы модернизации Российского государства:

- первая исходит из самостоятельности содержания конституционализ­ма в России⁶⁷⁹;

- вторая предполагает, что российский конституционализм представля­ет собой рецепцию западноевропейских образцов⁶⁸⁰;

- третья заключается в необходимой интеграции первых двух, когда конституционные «принципы могут иметь национальные особенности реали­зации в конкретных государствах и существовать наряду с уникальными ^ci'^ci I∣.∣btπH∣κc∣E П. Н. Республика или монархия? С. 79.

^ci''Там же.

^li7sТам же, с. 4.

См. например: Пархоменко А. Г. Идеи российского канстапуцнанализма и их реализация в отечествен­ном констапуцнаннам (государственном) граве. М.: Молодая гвардия, 1998. C. 4.

^lisflСм напримар: Пастухов В. Б. Россия на канстапуцнаннам переврестке. Канстапуциякак фактор социаль­ных изменений: Сб. докп. M.: Цешр констапуцнанныхисследований М0Н4, 1999. С. 7 - 9.

(специфическими и неповторимыми) конституционными учреждениями}}⁶⁸¹.

Автор диссертации разделяет научную позицию о необходимости инте­грации первых двух точек зрения, так как только при их сочетании возможен объективный анализ процесса формирования и развития конституционных учреждений в России.

Подводя итог изложенному выше, необходимо отметить, что предста­вители неолиберальной политико-правовой доктрины утверждали, что после внесения изменений в Основные законы Российской империи следует гово­рить о существовании определенных признаков конституционного дуалисти­ческого государства. При этом следует отметить существенный недостаток подобной формы правления - приоритет исполнительной власти по отноше­нию к законодательной. Поэтому для дальнейшего развития России по пути достижения государ CTE енно-прав об ого идеала неолибералы полагали, что необходимо реформировать такой государственный порядок, для чего в первую очередь предлагали измененить избирательную систему и расширить полномочия парламента. Различные сценарии развития общества нашли от­ражение в фундаментальных теоретических трудах представителей различ­ных течений неолиберальной политико-прав об ой доктрины, а также в проек­тах Основного закона⁶⁸² и политической Программе Партии конституцион­ных демократов.

Heoлибералы полагали процесс превращения России в социальное пра­вовое государство многоэтапным, поэтому на первоначальном этапе, по их представлениям, необходимо завершить переход от самодержавия к консти­туционной монархии, основанной на принципе разделения властей с систе­мой сдержек и противовесов. В соответствии с западноевропейской традици­ей законодательная власть должна быть представлена выборным двухпалат­ным парламентом, в котором нижняя палата представляет интересы всего ^cisιКравец H. A. Pocchmceiihконстапуципнализм: проблемы становлення, развгаия и осуществления. СПб.: Изд-во Р. Асланова Юрид. цапр Цресс, 2005. С. 50.

Основной Государственный Закон Российской империи. Париж: [E.⅛∣τ], 1905. Существовало две редакции Основного закона Российской империи, действовавших до апреля 1906 г. и опубликованная в 1905 г. в Па­риже, с одной стороны; и новая, опубликованный 23 апреля 1906 г., с другой стороны.

населения государства, а верхняя - интересы регионов. Исполнительная власть в лице правительства, с одной стороны, не зависит от парламента, а, с другой - подконтрольна ей. Второй этап - это республика, основанная на де­мократическом правосознании народа.

В отличие от классического либерализма, пропагандирующего невме­шательство государства в сферы общественной жизни, российские неолибе­ралы полагали необходимым подобное вмешательство, так как реформы «сверху}} в виде определенных законов, основанные на общественном созна­нии, по их мнению, могут привести Россию к общественному идеалу. Осо­бенностью неолиберальной доктрины был тезис о реализации «государ­ственной власти путем активной законотворческой парламентской деятель­ности, ставящей власть в строгие рамки позитивного, государственного зако­нодательства}}⁶⁸³.

Оценивая неолиберальную политико-правовую доктрину в целом, сле­дует отметить, что ее формирование пришлось на переломный этап в исто­рии России, в которой неолиберализм не имел прочной социальной базы, по­этому большинство его идей так и не получили соответствующей поддержки в обществе. Однако, несмотря на исторические условия, российские неоли­бералы сумели соотнести принципы классического западноевропейского ли­берализма с национальными особенностями становления российской госу­дарственности.

Созданная неолиберальная политико-правовая доктрина стала моделью общественного развития на ближайшую историческую перспективу, в ней были теоретически обоснованы наиболее оптимальные пути реформирования государственного строя от самодержавия к конституционному, а затем пра­вовому и социальному государству. Следует согласиться с мнением В.В. Шелохаева, что российским неолибералам «удалось сконструировать либеральную картину мира для стран с запоздалым циклом исторического развития, предложить обществу собственную модель вывода страны из от- ^lisi KiktheoeckhhБ. А. Государство и тайность. С. 163.

сталости в условиях мирового системного кризиса»⁶⁸⁴. Однако данная мо­дель, предлагавшая эволюционный путь разрешения такого кризиса путем правового обеспечения процесса реформирования общественного и государ­ственного строя, не была востребована в исторических условиях рубежа XIX-XXee.

Современный этап развития отечественного государства также прихо­дится на время системного мирового кризиса, поэтому теория и практика российской неолиберальной политико-правовой доктрины представляет со­бой ценнейший опыт для решения политико-правовых задач, стоящих перед обществом. Несмотря на то, что реализация неолиберальной модели потер­пела неудачу, предлагаемые неолибералами реформы представляют собой ценный объект для изучения. При этом современным исследователям госу­дарственно-правовых явлений необходимо помнить, что перенесение E чи­стом виде наработок представителей неолиберализма в сегодняшние реалии может привести к нежелательным последствиям.

Перед современным российским обществом поставлена цель создания новой национальной идеи, способной объединить все слои общества. В этой связи обращение к неолиберальной теории солидарности, на наш взгляд, представляется особенно актуальным, так как идея компромисса интересов между всеми слоями общества, являвшаяся основополагающей для реформи­рования государства в начале XX в., может стать основой для формирования государства нового типа в XXI в. Конституция Российской Федерации 1993 г. содержит ряд постулатов, являющихся базисными в неолиберальной док­трине начала XX в., в числе которых следует отметить: определение основ конституционного строя в виде демократического правового государства с республиканской формой правления; провозглашение человека, его прав и свобод высшей ценностью; обязанность государства в признании, соблюде­нии и защите прав и свобод человека; закрепление социального и светского характера государства; утверждение принципов разделения властей, равен- ^fi3ilШелохаев В. В. К вопросу о типологии русского либерализма. С. 12 - 13.

ства всех перед законом, многообразия форм собственности, многопартийно­сти, идеологического плюрализма.

Поэтому можно говорить об определенном присутствии и востребо­ванности идей российской неолиберальной доктрины конца XIX - начала XXee. для теории и практики современного отечественного государственно- правового строительства, для формирования российской общенациональной идеи, отвечающей вызовам эпохи глобализации. Интеграция позитивных идей всех существующих в российском обществе политико-правовых идео­логий позволяет создать обновленную государственную идеологию сохране­ния и развития российской цивилизации.