§ 2.1. Элементы структуры института юридической ответственности

Вопрос о структуре института юридической ответственности неизбежно возникает в случае его определения как сложного, составного правового обра­зования. Структура института юридической ответственности представляет со­бой не хаотичный набор элементов, а взаимосвязанную систему, поэтому во­прос об элементах структуры юридической ответственности соприкасается и с проблемой ее системы.

Определяя структуру юридической ответственности и ее элементный со­став, мы сталкиваемся с проблемой системы юридической ответственности. Так, А.И. Петелин под системой юридической ответственности понимает «со­вокупность и взаимодействие отдельных ее видов и мер, применение которых обеспечивает ее оптимальный эффект в преодолении правонарушений при наименьших затратах государственного принуждения»^[176]. По мнению Р.Л. Хача­турова, «система юридической ответственности - это совокупность и взаимо­действие норм и институтов права, соблюдение которых обеспечивает право­порядок, а применение их при совершении правонарушения восстанавливает

правопорядок. Системное единство юридической ответственности обеспечива­ется предметом и методом правового регулирования, едиными принципами юридической ответственности»^[177]. Нам более близка точка зрения Р.Л. Хачату­рова, т.к. в определении, даваемом А.И. Петелиным, предназначение системы юридической ответственности сужается до кары правонарушителя или восста­новления общественных отношений.

В контексте нашего исследования взаимосвязанная совокупность элемен­тов предстает как некий целостный объект. В специальной методологической литературе указывают, что «структура объекта может характеризоваться тремя моментами: количеством составляющих элементов, порядком их расположения и характером зависимости между ними»^[178]. Согласно устоявшимся представле­ниям сложный правовой институт складывается из двух или более взаимосвя­занных субинститутов, а последние - из отдельных правовых норм. Таким об­разом, выстраивается следующая последовательность: сложный институт - субинституты - нормы, предусматривающие юридическую ответственность. Причем подобное подразделение зависит от уровня обобщения выстраиваемого понятия. Так, уже на уровне отрасли права, а не всего института юридической ответственности отдельные субинституты юридической ответственности явля­ются отраслевыми институтами. В зависимости от особенностей отраслевого

института он тоже может характеризоваться сложным строением и состоять из нескольких взаимосвязанных субинститутов.

Наиболее традиционным подходом к выделению субинститутов в системе юридической ответственности является его отраслевая принадлежность. Соот­ветственно, определяют следующие виды юридической ответственности: граж­данско-правовая, уголовная, административная, финансовая, конституционная, трудовая (включающая дисциплинарную и материальную), уголовно­процессуальная, гражданско-процессуальная и уголовно-исполнительная.

Мы еще вернемся к отраслевой проблеме выделения элементов в институте юридической ответственности, а сейчас обратимся к позиции А.И. Петелина, который рассматривает юридическую ответственность как полиструктурное образование. По его мнению, в системе юридической ответственности «можно выделить следующие основные структуры: отраслевую (т.е. связь и различия между отдельными видами ответственности в зависимости от их принадлежно­сти к той или иной отрасли права); субъектную (т.е. соотношение между вида­ми ответственности, обусловленное особенностями делинквентов); структуру ^[179]

правовой ответственности, отражающую характер способов и форм воздейст­вия на поведение людей (т.е. особенности взаимосвязи между мерами правовой ответственности, определяемые характером воздействия на правонарушите­лей^ особенностями восстановления нарушенных общественных отношений); структуру правовой ответственности, отражающую особенности тех субъектов, которые полномочны ее осуществлять»^[180].

Таким образом, в качестве первой структуры юридической ответственно­сти автор определяет ее отдельные виды.

Совершенно иные критерии берутся при выделении видов юридической ответственности, зачастую они носят произвольный характер. В результате по­лучается видовая конструкция, не имеющая ничего общего с объективным вы­делением соответствующих институтов права. К примеру, если в основу берет­ся субъектный состав правонарушителей, то определяется ответственность должностных лиц, граждан и иностранных граждан, физических и юридиче­ских лиц и т.д. Если рассмотреть ответственность должностных лиц, то можно прийти к выводу, что возможно их привлечение к уголовной, административ­

ной, гражданско-правовой и конституционной ответственности. По мнению не­которых авторов, в совокупности это и будет составлять самостоятельный суб­институт, входящий в качестве элемента в структуру института юридической ответственности. Между тем эти виды ответственности обладают как общими, так и специфическими принципами, могут лишь наблюдаться расхождения в методе и предмете правового регулирования. Но основное заключается в том, что при таком подходе целостные отраслевые субинституты «разрываются» на отдельные составные части.

Вообще невозможно говорить о совпадении видов ответственности и соот­ветствующих правовых институтов, когда в основу классификации берется ха­рактер применяемых мер юридической ответственности.

Однако если рассматривать подобные образования не на уровне института юридической ответственности, а на уровне отдельного видового субинститута, то часть из них вполне уместны. Например, в институте конституционной от­ветственности можно выделить такие составляющие элементы, как ответствен­ность Президента, депутата ГД и т.д., но выделение структуры мер невозможно даже на уровне видового института. В этом случае будет происходить разрыв неделимого элемента - нормы юридической ответственности.

Сказанное позволяет не согласиться с мнением А.И. Петелина о выделении в качестве элементов в институте юридической ответственности субъектной структуры и структуры мер юридической ответственности.

Мы полагаем, что выделение элементов института ответственности в большинстве случаев связано с существующими отраслями права и каждый от­

дельный субинститут юридической ответственности непосредственно зависит от соответствующей отрасли права. Существуют и иные точки зрения, согласно которым некоторые видовые институты ответственности могут существовать самостоятельно, вне соответствующей отрасли права. Так, А.П. Шерегин счи­тает, что институт административной ответственности существует самостоятельно вне рамок административного права, В качестве аргументов приводится тезис о наличии кодифицированного нормативно-правового акта - КоАП РФ^[183]. Попытки обосновать существование института административной ответственности вне соответствующей отрасли права в итоге приводят к разрыву предмета административно-правового регулирования и во многом носят субъективный характер, т.к.

Другая проблема структуры юридической ответственности обусловлена тем, что зачастую некоторые ученые не усматривают разницу между видовым институтом юридической ответственности и нормативно-правовым актом, в ко­тором могут содержаться нормы, предусматривающие юридическую ответст­венность. По их мнению, принятие Градостроительного кодекса влечет появле­ние градостроительной ответственности, а Земельного кодекса - земельной от­ветственности. Такому подходу обязаны своим появлением таксовые^[184], век­

сельные^[185], земельные^[186], таможенные^[187] и тому подобные институты юридиче­ской ответственности. Если применять данную методологию, то видовых ин­ститутов ответственности можно «изобрести» практически столько, сколько существует нормативно-правовых актов. Таким образом, налицо проблема, ана­логичная проблеме соотношения отраслей права с существующей системой законодательства, т.е. когда отрасль законодательства выдается за отрасль права.

Очень своеобразную структуру юридической ответственности предлагает О.А. Кожевников. Он пишет: «Юридическая ответственность как подсистема российского права имеет строго определенную структуру. Юридическая ответ­ственность, определяемая правовым статусом субъекта, реализуется через две формы: позитивную и негативную. Позитивная юридическая ответственность имеет структуру, аналогичную структуре регулятивной части системы права, т.е. можно выделить столько видов позитивной юридической ответственности, сколько самостоятельных отраслей существует в регулятивной системе права. Что касается реализуемой негативной юридической ответственности, то ее структура напрямую зависит от опасности правонарушения, силы (степени) го­сударственного принуждения, характера применяемого ограничения и особен­ностей объекта охраны»^[188].

Позиция О.А. Кожевникова напрямую связана с определением в системе права двух подсистем: регулятивного и охранительного права. Свою позицию по данному вопросу мы высказали в первой главе работы, а сейчас только под­черкнем, что основное предназначение права заключается в регулировании об­щественных отношений. Уже из этого аксиоматичного утверждения вытекает проблематичность выделения отдельно отрасли регулятивного права и отдель­

но - отрасли охранительного права. Разрыв сложного института ответственно­сти на две составляющие - институт позитивной и институт негативной ответ­ственности ведет к разрыву самой правовой нормы, являющейся первичным элементом как в системе права, так и в системе юридической ответственности. Суть в том, что в правовой норме закреплена как позитивная, так и негативная ответственность субъекта. В принципе это признает и сам О.А. Кожевников, когда отмечает, что ответственность реализуется не через два аспекта, а через две противоположные формы - позитивную и негативную. Но суть выделения форм реализации, а не аспектов ответственности как раз и заключается в том, что она предусмотрена не в различных правовых нормах и отраслях, а в одной норме. Более того, из рассуждений О.А. Кожевникова логически вытекает и вывод о том, что существуют нормы-правила поведения, лишенные санкции, т.к. они находятся в части, относящейся к охранительной системе права. Да и вся подсистема «регулятивного права» у О.А. Кожевникова лишена санкций правовых норм.

О.А. Кожевников возражает ученым, которые ставят комплексный право­вой институт выше отрасли права, но сам предлагает выделять институт юри­дической ответственности в качестве некоторой подсистемы, стоящей выше от­расли права. Согласно его взглядам в системе права выстраивается следующая иерархия: система права - подсистема (юридическая ответственность) - от­расль - подотрасль - правовой институт¹³. Такая идея не так уж и нова, еще в 1982 году с аналогичным предложением выступил Я.Н. Шевченко^[189][190], но оно не нашло поддержки среди ученых. Думается, что в предложенной системе только изменены названия - институт юридической ответственности назван подсисте­мой и в существующей иерархии поставлен выше отрасли права. Известно, что комплексные правовые институты носят межотраслевой характер и складыва­ются из отдельных видовых институтов юридической ответственности, кото­рые, в свою очередь, зависят от действия других правовых институтов, входя­

щих в систему отрасли права, от различных правоположений, исходных норм и т.п,, т.е. управляются всей отраслью права и сами оказывают обратное управ­ляющее воздействие. Если встать на позицию О.А. Кожевникова, то получает­ся, что всеми отраслями права управляет подсистема юридической ответствен­ности. Однако общепринятая иерархия образований (отрасль - подотрасль - правовой институт - субинститут - норма права) дается не только в зависимо­сти от количества входящих в него элементов и степени укрупненности образо­вания, но и от фактора управления и определенной иерархии.

Таким образом, мы возвращаемся к отраслевой привязке субинститутов сложного института юридической ответственности. Но и с таким критерием выделения элементов в структуре института юридической ответственности су­ществуют определенные проблемы. Так, трудовое право характеризуется мате­риальной и дисциплинарной ответственностью. Право социального обеспече­ния есть, а соответствующего вида ответственности нет. Отсутствует отрасле­вой институт ответственности и в семейном праве^[191].

Думается, что обозначенные нами проблемы, связанные с выделением эле­ментов структуры юридической ответственности и основанные на отраслевом делении, вполне объяснимы и разрешимы. Кроме того, они не вызывают проти­воречий относительно выделения иных элементов в структуре юридической от­ветственности. Так, определение двух видов (элементов) в структуре ответст­венности в трудовом праве обусловлено тем, что данный институт имеет слож­ное строение. Рассматривая его уже на отраслевом уровне обобщения, можно утверждать, что институт ответственности в трудовом праве состоит из двух субинститутов - - института дисциплинарной и института материальной ответ­ственности. И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин писали, что такую ответствен­

ность «условно можно назвать дисциплинарно-материальной»^[192]. Само название несколько специфично, и думается, что лучше определять ее как институт от­ветственности в трудовом праве, который состоит из двух суб ин статутов - ин­ститута материальной и института дисциплинарной ответственности. Субин­ституты материальной и дисциплинарной ответственности обладают отличи­тельными признаками, но признаки, подчеркивающие их общность, «переве­шивают» признаки, характеризующие их отличительные черты. Общим при­знаком, который объединяет дисциплинарную и материальную ответствен­ность, является их отраслевая принадлежность. Кроме того, можно подчеркнуть взаимосвязь регулируемых материальной и дисциплинарной ответственностью общественных отношений, общность объектов правонарушения, схожие при­знаки субъектов материальной и дисциплинарной ответственности^[193].

Сложным строением обладает и институт финансовой ответственности, как и сама финансовая ответственность, система которой состоит из субинститутов налоговой, бюджетной, валютной и банковской ответственности^[194]. При этом мы не считаем валютную, налоговую, банковскую и бюджетную ответствен­ность самостоятельными видами, а подчеркиваем, что они являются разновид­ностями финансовой ответственности. Аналогичное наблюдается и в структуре гражданско-правовой ответственности, в которой можно выделить субинститут договорной и субинститут внедоговорной ответственности (ответственности, возникающей вследствие причинения вреда).

Мы приходим к выводу, что определяющим критерием в делении институ­тов юридической ответственности на отдельные элементы являются специфи­ческие свойства предмета и метода правового регулирования. Иными словами, существование и наличие соответствующего субинститута юридической ответ­ственности непосредственно зависит от отраслевой принадлежности. Именно

такой подход представляется верным, т.к. он позволяет определить систему юридической ответственности во взаимосвязи с общепринятой системой права: система права - отрасль права - подотрасль права - институт права - норма права. В результате облегчается выявление отраслевой принадлежности и взаимодействие различных видов юридической ответственности. В пользу это­го критерия говорит и факт признания наличия самостоятельного отраслевого института юридической ответственности в качестве «одного из признаков, ха­рактеризующих самостоятельность отрасли права»^[195], что свидетельствует о взаимопроникновении критериев классификации юридической ответственности и критериев классификации отраслей отечественного права. «Выражая своеоб­разие метода правового регулирования, юридическая ответственность образует один из необходимых компонентов такого метода. Наряду с другими компо­нентами (предметом, методом, принципами) она составляет юридический при­знак соответствующей отрасли права. Будучи производен от материального признака - предмета правового регулирования, соответствующий метод, а зна­чит и вид правовой ответственности, отражает своеобразие общественных от­ношений, которые лежат в основе обособления определенной группы правовых норм в самостоятельную отрасль права. Следовательно, различая отрасли права по предмету и методу правового регулирования, надо различать их и по виду института юридической ответственности»^[196]. Отраслевой критерий выделения наиболее крупных элементов в системе юридической ответственности позволя­ет рассматривать ее в качестве части системы отечественного права, не нару­шая единого классифицирующего критерия^[197].

На наш взгляд, остается неразрешенным еще один вопрос в определении структуры юридической ответственности. Речь идет об институте поощрения. Например, Б.Т. Разгильдиев выделяет институты принудительной и поощри­

тельной уголовной ответственности^[198]. На наш взгляд, правовой институт поощ­рения входит в качестве субинститута в структуру института юридической от­ветственности. Он выступает стимулятором правопослушного поведения, но не методами принуждения, а методом поощрения и в определенной степени обес­печивает действие других субинститутов, составляющих сложный институт юридической ответственности, выступая в качестве одного из факторов, позво­ляющих другим субинститутам выполнять свое основное назначение - быть ре­гуляторами общественных отношений.

Таким образом, выстраивается следующая система сложного института юридической ответственности: институт юридической ответственности - суб­институты юридической ответственности - норма права. На отраслевом уровне субинститут предстает как институт и, в свою очередь, может быть составным, т.е. состоять из внутриотраслевых институтов юридической ответственности. Следует подчеркнуть, что не все отраслевые институты юридической ответст­венности могут являться сложными.

В качестве отдельной составляющей в институте юридической ответствен­ности необходимо выделить нормы-принципы и нормы-дефиниции. Они вы­ступают в качестве одного из «цементирующих» факторов, который обеспечи­вает системное единство института юридической ответственности, и занимают особое место в существующей системе, т.к., строго говоря, не являются норма­ми-правилами поведения, а действуют несколько на ином уровне. Если обра­титься к нормам, закрепляющим принципы юридической ответственности, то можно отметить, что они определяют особенности функционирования юриди­ческой ответственности, воздействуют на волю законодателя и правопримени­теля, а также обеспечивают единообразие в правоприменительной деятельно­сти. При этом сами принципы юридической ответственности образуют слож­ную систему, т.к. действуют не изолированно, а в комплексе, дополняя друг

друга, а во многих случаях нарушение одного принципа будет означать и на­рушение других принципов юридической ответственности^[199].

Принципы юридической ответственности, входя в структуру данного ин­ститута, образуют сложную управляющую систему. Они своеобразно управля­ют действием норм-правил поведения. Если следовать логике соотношения части и целого и учитывать тот фактор, что принципы находятся внутри систе­мы юридической ответственности, то они выступают в качестве отдельного элемента, составляющего подсистему в системе института юридической ответ­ственности. При этом в качестве управляющей подсистемы выступает вся сложная совокупность принципов, а не отдельно взятый принцип юридической ответственности.

В юридической литературе называют различное количество принципов юридической ответственности, мы не вступаем в дискуссию по данному вопро­су, т.к. он не входит в объект нашего исследования, а только отмечаем, что придерживаемся позиции тех ученых, которые считают, что юридическая от­ветственность основывается на принципах справедливости, законности, неот­вратимости, гуманизма, индивидуализации и виновности деяния^[200].

Отдельные принципы являются общими, т.е. распространяют свое дейст­вие на всю систему юридической ответственности и одновременно характери­зуют институт юридической ответственности в целом, другие - межвидовыми (характерны для нескольких видов юридической ответственности), а третьи - видовыми. Справедливость, гуманизм, неотвратимость, законность - общие принципы юридической ответственности. Так как принцип виновности деяния не характерен для гражданско-правовой ответственности, его следует отнести к межвидовому принципу. Перечень специфических видовых принципов очень обширен. Для уголовно-исполнительной ответственности это рациональное CO-

четание поощрения и принуждения; гражданско-правовую ответственность ха­рактеризует принцип полного возмещения убытков, уголовную - принцип эко­номии репрессии и т.д. Сама система принципов имеет сложное строение. В ка­честве системы она выступает на уровне всего института юридической ответст­венности и отдельными подсистемами на - уровне отраслевых институтов юри­дической ответственности. Если же перейти на иной уровень обобщения (уро­вень отраслевого института юридической ответственности), то их можно уже рассматривать в качестве отдельной самостоятельной системы.

Формы выражения принципов юридической ответственности в действую­щем законодательстве могут носить самый разнообразный характер. Так, А.Н. Чураков указывает, что они должны быть законодательно закреплены и проявляться во всех субинститутах юридической ответственности^[201]. Другие ученые отмечают, что они должны получить закрепление в законе, в правовых нормах независимо от приемов и форм их закрепления. Принципы могут выте­кать из целого ряда правовых норм^[202]. Мы полагаем, что принципы юридиче­ской ответственности могут быть закреплены в отдельных статьях закона (при этом каждая из статей посвящена отдельному принципу юридической ответст­венности, например, ст. І-6 УК РФ); в одной статье может содержаться не­сколько принципов юридической ответственности (ст, 8 УиК РФ); они могут выводиться из совокупности статей нормативно-правового акта (ст. 106-111 HK РФ), а иногда «принципы права могут также вытекать из обще­го содержания и духа права той или иной страны»^[203]. Наиболее оптимальной формой является закрепление принципа в специальной статье закона, которая носит аналогичное название, например «принцип законности», «принцип спра­ведливости» и т.д.

Своеобразную подсистему в системе юридической ответственности обра­зуют дефинитивные нормы, не являющиеся правилами поведения, но имеющие важное значение в квалификации деяний и влияющие на деятельность право­применителя. Кроме того, они выступают в качестве одного из факторов, кото­рый «скрепляет» видовые субинституты юридической ответственности в еди­ное целое. «Нормы-дефиниции, или дефинитивные нормы, охватывают своим понятием общие предписания, содержащие законодательно закрепленное офи­циальное определение правовых категорий и понятий»^[204]. Часто они имеют сквозное значение для всех или нескольких субинститутов, входящих в струк­туру института юридической ответственности. К примеру, ст. 189 УК РФ уста­навливает ответственность за принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения. Само понятие сделки дается в ст. 153 ГК РФ, под которой по­нимаются «действия граждан и юридических лиц, направленные на установле­ние, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Понятие «хищение» дается в примечании к ст. 159 УК РФ, которое имеет значение как для института уголовной, так и института административной ответственности (ст. 7.27 КоАП - мелкое хищение). В ст. 43 УК РФ содержится законодательное определение наказания: «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных на­стоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица».

Относительно обособленную группу норм в структуре института юридиче­ской ответственности составляют нормы-цели и нормы-задачи. Как отмечает М.И. Байтин, «целеустановочные нормы - это установления, определяющие, во-первых, глобальные цели, стоящие перед обществом, государством в лице его органов и должностных лиц, общественными объединениями, гражданами, во-вторых, назначение цели и задачи отдельных отраслей права и правовых ин­ститутов, участников (субъектов) регулируемых отношений, формы и средства

правового регулирования»^[205]. В существующей системе нормативно-правовых актов законодатель специально не раскрывает цели и задачи юридической от­ветственности. Как правило, он указывает цель всего нормативно-правового ак­та или цель отдельного структурного образования, входящего в институт юри­дической ответственности, например цели наказания. Таким образом, цели и задачи юридической ответственности необходимо выводить логическим путем, вычленяя их из ряда общих целей юридической ответственности. В качестве одной из задач Закона РФ «Об образовании» выступает обеспечение и защита конституционного права на образование (ч. 2 ст. 4)^[206]. Защита прав и интересов граждан является задачей Закона РФ «О социальной защите граждан, подверг­шихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»^[207]. Охрана конституционного строя, личности, собственности и т.д. - за­дача УК РФ (ст. 2). Задачами уголовно-исполнительного законодательства РФ являются регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказа­ний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации (ч.2 ст. 1 УИК РФ)^[208].

В научной литературе выделяют различные цели юридической ответствен­ности: формирование правомерного поведения; кара правонарушителя; преду­преждение правонарушений; восстановление общественных отношений; воспи­тание граждан и т.д.^[209] Мы не вступаем в данной работе в дискуссию о понятии целей юридической ответственности, их классификации, т.к. эти проблемы не входят в объект нашего исследования, но считаем необходимым отметить, что «система целей юридической ответственности - это взаимосвязанная, взаимо­обусловленная и взаимозависимая совокупность предполагаемых состояний

будущего развития общественных отношений, которое обеспечивается госу­дарством и к достижению которого через установление и применение юридиче­ской ответственности стремятся субъекты правотворческой и правореализатор­ской деятельности»^[210]. Таким образом, цели юридической ответственности в системе юридической ответственности можно рассматривать в качестве свое­образной управляющей подсистемы, которая выступает одним из факторов, по­зволяющих объединить институт юридической ответственности в единое целое. Они служат общим ориентиром для всех субинститутов юридической ответст­венности.

Достаточно часто в юридической литературе можно встретить употребле­ние таких понятий, как «институт наказания»^[211], «институт взыскания»^[212], «ин­ститут правонарушений»^[213] и т.п. Скорее всего в таких случаях ученые употреб­ляют понятие «институт» в широком смысле, тогда под ним понимается некое институциональное образование, установление, учреждение^[214], которое не тож­дественно понятию «институт права».

Ход рассуждений И.Л. Честнова показывает, что он подразумевает под ин­ститутом административных правонарушений разновидность правового инсти­тута. По его мнению, «институт административных правонарушений, сложив­шийся в нашей стране, имеет один предмет правового регулирования с уголов­ным правом, единый (запретительный) метод, выполняет те же функции, имеет сходную структуру правовых норм, отношений и законодательства»^[215]. Понятие «институт правонарушений» можно употреблять только в значении некого ан­тисоциального явления, существующего в обществе в виде некого негативного антисоциального образования. Его же употребление в значении правового ин-

статута расходится с представлениями о понятии нормы права и права в целом как социального регулятора общественных отношений. В правовых нормах за­крепляются правила поведения, направленные на урегулирование обществен­ных отношений. Если же исходить из позиции И.Л. Честнова, то институт пра­вонарушений в административном праве регулирует общественные отношения. Возникает вопрос, разве институт правонарушений регулирует антисоциальное поведение? Очевидно, что нет. Правовые нормы запрещают анстисоциальное поведение, но в этом случае мы ведем речь об институте юридической ответст­венности, но не об институте правонарушений. В нормах юридической ответст­венности указывается, какое деяние запрещено и какое поведение разрешено, т.е. содержится двоичная информация.

Обратимся к точке зрения об «институте наказания», «институте взыска­ния». Как правило, под ним в юридической литературе понимают совокупность предписаний, устанавливающих правила назначения наказания, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, и т.п. Известно, что меры наказания за­крепляются в санкциях правовых норм. Строго говоря, систему санкций инсти­тута юридической ответственности нельзя рассматривать в качестве самостоя­тельного института, т.к. первичным его образованием является именно право­вая норм. Что касается отдельных правил назначения наказания, которые за­креплены в многочисленных статьях нормативно-правовых актов, то это обу­словлено спецификой самой законодательной техники. Законодатель излагает их один раз, как правило, в общей части нормативно-правового акта и обосно­ванно не делает этого в дальнейшем в каждой из статей, которая устанавливает ту или иную санкцию правовой нормы. В противном случае это привело бы к «загромождению» текста нормативно-правового акта.

Итак, система юридической ответственности - это взаимозависимая, взаи­модействующая совокупность субинститутов юридической ответственности и отдельных их норм, соблюдение которых обеспечивает правопорядок, а приме­нение их при совершении правонарушения восстанавливает его, а также карает правонарушителя и предупреждает совершение им новых правонарушений.

Институт юридической ответственности характеризуется сложной струк­турой, которая предстает как определенная система, элементами которой вы­ступают субинституты и нормы юридической ответственности, Самостоятель­ной подсистемой института юридической ответственности являются: нормы- дефиниции; нормы-цели; нормы-принципы; нормы-задачи. Отраслевой инсти­тут юридической ответственности может характеризоваться сложным строени­ем и включать в свою структуру отдельные субинституты.