ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В политике по образованию новых частей Российская империя осуществляла закрепления статуса-кво при помощи международных соглашений. Так, в ходе своей деятельности по присоединению территории Крымского ханства Российская империя сначала добилась закрепления особого статуса Крымского ханства, фактически прекратив его вассальные отношения с Оттоманской Портой, параллельно присоединив к своей территории ряд ключевых крепостей, которые ранее контролировались Турцией.
Формой закрепления выступили международные договоры как с Турцией, так и с Крымским ханством, хотя последнее слово в отношении Крыма всегда оставалось за Портой, поскольку она не оставляла попыток вернуть свое былое влияния на территории полуострова. Такими актами выступили: Карасубазарский договор 1772 года, Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года, Айналы- Кавакская конвенция 1779 года. Итогом данной политики стал Манифест о присоединении Крыма, Тамани и Кубани от 1783 года.Термины «область», «наместничество», в том смысле, в котором они употреблялись в последней четверти XVIII века, были отнюдь не тождественными понятиями, хотя многими они и употреблялись в качестве взаимозаменяемых. Так, область во время правления Екатерины II была административно-территориальной единицей, меньшей, чем губерния по своему статусу и количеству населения. Наместничество выступало в виде особой управленческой надстройки, основанной на личном характере, в виде наместника, которых фактически было по одному на два-три наместничества, так как императрице не хватало доверенных людей, которых она могла бы назначить на эту должность. Впоследствии области имели другой статус, нежели это было предусмотрено Учреждением для управления губерний.
Области, выступая одной из форм кооптации новых частей в XIX веке, были апробированы в последней четверти XVIII. Таким примером выступила Таврическая область, что и определило ее уникальный статус.
Так, в отличии от второй области на правах наместничества - Колыванской, она была единственной областью на правах наместничества, которая так и не была преобразована в губернию. Статус рассматриваемой нами области имел временный характер, который закреплял в качестве конечного итога ее существования создание всех необходимых учреждений и увеличение количества населения до уровня губернии. Аналогичные функции в наше время выполнил статус федерального округа для Крыма, задачей которого, как и переходного периода в законодательстве, была адаптация к российскому законодательству.Это позволяет сделать вывод о том, что Таврическая область выступила прообразом последующих областей, входивших в состав Российской империи, поскольку цели, которые перед ней ставились при её создании, соответствовали тем же задачам, которые ставились перед областями в последующем, кроме того, они имели и сходный статус. В состав областных учреждений входили таможни, соответствующая экспедиция в Казенной палате и карантины.
Для принятия местных элит в состав дворянства Российской империи им не только предоставлялся соответствующий статус, но и предоставлялась возможность активного участия в работе новых органов. В то же время они активно привлекались к работе по обеспечению управления территорией до образования новых органов. Так, формирование присутственных мест не было закончено в 1787 году, а продолжилось и далее. Некоторые органы были созданы лишь в 90-е годы, а ряд других так и не был создан в уездах с малым количеством населения. К примеру, запоздало был создан Днепровский и
Мелитопольский нижний земской суд, Фанагорийское уездное казначейство.
Поэтому с момента образования Таврической области до открытия в 1787 году присутственных мест действовал особый порядок управления, при котором продолжали свое функционирование каймаканства, существовавшие во время Крымского ханства. Параллельно с ними действовали Таврическая областная и Казенная палаты, коменданты в крепостях. Функционирование осуществлялось на основе местных обычаев и общеимперских законов.
Судебные функции кроме каймаканских судов осуществляло еще и мусульманское духовенство, действуя на основе норм шариата.После формирования учреждений такая тенденция продолжалась, но представители местной знати занимали преимущественно должности в органах нижнего звена, в то время как в учреждениях областного уровня степень их репрезентации была значительно меньше.
Военные базы имели особое положение, так Севастополь в тот период своей истории приобретал особый статус как база Черноморского флота. Поэтому часть города подчинялась военной администрации, в этой части устанавливался особый порядок пребывания. Вторая же часть подчинялась гражданской администрации, представленной в виде Севастопольского городового магистрата. В последующем подобная громоздкая система была преобразована путем создания военных губернаторств.
Особое положение Таврической области характеризовалось и большей долей милитаризации администрации: количество военных в гражданской администрации было большим. Это напрямую связано с тем, что территория находилась под перманентной угрозой вторжения со стороны Оттоманской Порты.
Среди всех должностных лиц времени правления Екатерины II
после принятия Учреждения для управления губерний наибольшими
162
полномочиями на местах обладал наместник, однако существовали ограничения его власти, к примеру, в вопросах о размерах территориальной единицы. Поэтому эта должность как никакая другая зависела от личности, исполнявшей данные обязанности. Так в Таврической области, первый наместник Григорий Александрович Потемкин занимался всеми делами, активно выстраивал переселенческую политику, ратовал о создании новых присутственных мест, решал большое количество вопросов по экономическому управлению регионом, активно привлекал специалистов на должности, а Платон Александрович Зубов постоянно находился в Петербурге, однако вел строгий надзор за всеми делами, что находились в производстве присутственных мест. Наместник был лицом, которому был передан ряд полномочий центральной власти для решения насущных управленческих вопросов на местах, что подчеркивает личный характер назначения наместника императрицей.
На фоне сильной фигуры наместника правитель области мог показаться слабым и зависящим от воли наместника. Однако ввиду почти постоянного отсутствия наместника, правитель фактически исполнял его обязанности на месте, потому подлинным хозяином области был правитель. Кроме него высшую иерархию среди административных учреждений занимало областное правление, которое, по нашему мнению, образовывало организационное единство совместно с правителем, потому, несмотря на наличие ряда особых полномочий, оно больше выступало как коллегиальный учреждение при нем, чем самостоятельный орган.
Наиболее полно специфика Таврической области проявилась в
существовании каймаканских судов, которые функционировали в особый
период с 1784 по 1787 год, и особой репрезентативности положения
коменданта Ейской крепости, как должностного лица, действовавшего на
малонаселенной территории. Каймаканские суды выполняли задачи,
характерные для нижних земских судов, но еще и вели в значительно
163
большем объеме судопроизводство. Комендант же, из-за крайне малого количества органов уездного уровня в Фанагорийском уезде, не был столь ограничен в своих возможностях, как это было в других уездах. Поэтому он выступал как должностное лицо уездного уровня, выполняя крайне широкий спектр задач.
Необычным отступлением от модели, закрепленной Учреждением для управления губерний, было то, что поручик правителя входил в состав областного правления. Хотя он, будучи главой Казенной палаты, обеспечивал ее автономное положение в системе учреждений исполнительной власти в Таврической области. Сама же палата возглавляла областную финансовую подсистему административных учреждений. Тем самым лицо, возглавлявшее орган, равный по статусу областному правлению, находилось под особым контролем со стороны последнего. С другой стороны, по нашему мнению, такое положение было более точным, так как в случае отсутствия на месте правителя области поручик правителя управлял всей областью. В составе Казенной палаты, в силу приграничного положения, входило подразделение, отвечавшее за управление таможнями.
Стоит отметить, что бессменный вице-губернатор Карл-Людвиг Иванович Габлиц играл заметную роль в управлении областью и ее устройством по новому образцу. Особо примечательным является факт того, что он решал вопросы, которые часто не были под силу остальным. Примером такого, является решение ситуации с существенным понижением доходности соляных промыслов.
Для потребностей финансирования первичного обустройства
территории исключительный статус имела соляная экспедиция Казенной
палаты. Она до 1791 года больше выполняла функцию кассы по выдаче
денег, в обход областного казначея, а до 1787 года подчинялась напрямую
наместнику, а после - правителю области, несмотря на то, что входила в
состав Казенной палаты. Такие особенности вызваны были взятием
164
добычи соли под контроль еще до 1784 года и важностью доходов от добычи соли для области, так как она наряду с винным откупом формировала большую их часть.
В зависимости от функций можно выделить две группы должностных лиц прокуратуры в то время: 1) областной прокурор и уездные стряпчие; 2) прокуроры и стряпчие при судах. Первые имели большее количество полномочий. В Таврической области была сильна позиция областного прокурора. Такой вывод мы делаем на основе примеров проведения проверок уездными стряпчими, действовавшими лишь на основе соответствующих распоряжений областного прокурора.
К административным учреждениям, которые стояли особняком, можно отнести приказ общественного призрения, начальника над ногайскими кочевьями, карантинные учреждения, областного и уездного землемеров, ногайскую татарскую экспедицию Фанагорийского края.
Одной из особенностей окраин Российской империи, в число которых входила Таврическая область, было наличие большого количества кочевых народов. Функции по управлению ними выполняли особое учреждение и должностное лицо. Так, существовала должность начальника над ногайскими кочевьями, которая закрепляла особый статус за главой ногайцев, кочевавших на Молочных водах.
Единственным в своем роде учреждением была ногайская татарская экспедиция, расположенная в Ейском укреплении. Она выполняла различные функции: от взимания налогов до выдачи жалования ногайской элите и арестов. Она действовала как орган, обеспечивавший функции пристава Лешкевича, потому и была расформирована в связи с его смертью в 1790 году и переселением ногайцев на Молочные воды в Мелитопольский уезд. В ее состав кроме обслуживающего персонала входили еще казначей и комендант.По нашему мнению, в основе организации судебной власти лежали
три принципа, однако не все они действовали на всех уровнях судебной
165
системы. Этими принципами были: инстанционный, сословный, раздельность рассмотрения уголовных и гражданских дел. Всесословными судами были совестный и палаты гражданского и уголовного суда. Для раздельного рассмотрения дел в судах второй инстанции существовали департаменты, которые были автономными подразделениями в рамках каждого из судов, хотя в случаях, предусмотренных Учреждением для управления губерний, один из департаментов мог помогать другому осуществлять правосудие.
В Таврической области существовали учреждения, которые хотя и назывались судами, однако выполняли функции характерные для иных видов власти. Так нижний земский суд был фактически учреждением исполнительной власти на местах. Духовные суды также не были судами, хотя и отправляли некоторые судебные функции, и при этом не входили в состав судебной системы области. Тот же Карасубазарский римскокатолический суд по своим функциям был учреждением самоуправления отдельной общины, которая имела особые права, предоставленные имперским центром.
Судебная власть в Таврической области обладала некоторой, пускай и ограниченной, независимостью. Она проявлялась в самостоятельности отправления правосудия и автономности при принятии решений в рамках судопроизводства, что мы видим из случая, когда областная палата суда не соглашались с областным правлением. Более того, наместник был вынужден обращаться в Правительствующий Сенат, чтобы принудить областную палату суда выполнять закон определенные образом. Однако такая независимость в меньшей степени касалась нижестоящих судов. Потому мы считаем, что судебная система Таврической области исполняла на практике модель взаимоотношений, закрепленную в Учреждениях для управления губерний.