ГЛАВА 4. Взаимодействие судебных палат с иными субъектами судебной системы по судебным уставам 1864 г.
Законодательство Российской империи предусматривало взаимодействие судебных установлений с шестью подконтрольными структурами, правовой статус которых был определен в качестве - «лиц, состоящих при судебных местах» (Книга 1 Раздел 9 ст.297-4294 У.с.у.).
Каждой из категорий была посвящена отдельная глава:
Глава 1 - о судебных приставах и судебных рассыльных (ст.297-3525);
Глава 2 - о присяжных поверенных и частных поверенных (ст.353-40619);
Глава 3 - о кандидатах на должности по судебному ведомству (ст.407-4191);
Глава 4 - о нотариусах (ст.420);
Глава 5 - о присяжных переводчиках (ст. 421-429);
Глава 6 - о кабинетах научно-судебной экспертизы (ст. 4291-4294).
Следуя за структурой законодательства империи, по порядку рассмотрим особенности взаимодействия судебных палат с каждой из категорий «лиц состоящих при судебных местах».
Судебные приставы и судебные рассыльные.
Деятельность судебных приставов в России второй половины XIX - начала XX вв. достаточно хорошо изучена. На материалах общеимперского характера выполнены работы В.В. Захарова, Т.А. Зезюлиной, В.М. Голубева, О.Б. Луценко ; региональным аспектам посвящены исследования А.Ю.
C-5Q
Мирошниченко, О.А. Иванова, И.В. Зозули, Е.И. Васильевой, Д.В. Болдырева . [488] [489] Служба судебных приставов при общих судебных установлениях была регламентирована ст.297-352 У.с.у., статус за период функционирования института значительных изменений не претерпел. Регулированию подвергались такса вознаграждения приставов (законы от 1 июня 1866 г.[490] и 19 мая 1869 г.[491]) и размер залога, вносимого при поступлении на службу (законы от 14 апреля 1866 г.[492], 16 октября 1867 г.[493], 31 марта 1869 г.[494], 26 апреля 1883г. Статус приставов при мировых съездах регламентировался отдельно от судебных приставов при общих судах (ст.60, 61, 611, 62 У.с.у.). При отсутствии приставов или их недостатке их обязанности возлагались на полицию (ст.63 У.с.у.). Вознаграждение за исполнение полицией обязанностей приставов было определено законом от 10 мая 1874 г.[498], а закон от 15 июня 1912 г.[499] распространил на чинов полиции общую таксу нормой новой статьи - 631 У.с.у.[500]. Как вспомогательная к приставам служба, при общих судах законом от 18 мая 1882 г.[501] [502] были созданы судебные рассыльные, специализировавшиеся на доставке повесток. Правовой статус рассыльных, как лиц, не пользующихся правами государственной службы, был уточнен законом 30 мая 1888 г. . В виде исключения рассыльные при мировых съездах состояли в округе Варшавской судебной палаты (ст.520 У.с.у.). Надо отметить, что в данном округе рассыльные появились раньше, чем на территории остальной империи на основании закона от 19 февраля 1875 г.[503]. Согласно штата[504], первоначально набирались на службу 146 рассыльных (106 при окружных судах и 40 при мировых съездах) с годовым содержанием 225 рублей. Далее планировалось повсеместное введение рассыльных при мировых съездах, для чего законом о преобразовании местного суда от 15 июня 1912 г.[505] [506] [507] было внесено изменение в У.с.у. в виде новых статей 592 и 593 556. Охрана порядка в заседании суда возлагалось на судебных приставов (ст.143 У.с.у.), но законом от 18 мая 1882 г. было уточнено, что исполнение распоряжений председательствующего по охране порядка в судебных палатах и окружных судах может быть возложено на судебных рассыльных. Н. Ржондковский, видя единственную возможность для повышения качества работы приставов в отказе от практики «уравниловки» при выплате вознаграждения, в 1876 г. указывал на роль судебных палат в регулировании сообщества приставов - «так как, по закону, вознаграждение составляет общую принадлежность всех судебных приставов империи, то судебным палатам придется по-прежнему играть, если можно так выразится, роль бухгалтера и раздавать судебным приставам то, что каждый из них заработал. Впрочем, этот порядок может иметь и свою хорошую сторону: он заставит судебных приставов вести правильную денежную отчетность, которую они, во всяком случае, должны вести, а для суда даст возможность судить о том, какой участок выше другого по денежным сборам» . Речь идёт о таксе вознаграждения, собираемой судебными приставами. Приставы несли дисциплинарную ответственность в судебных палатах. О случаях растраты приставом вверенных средств уведомлялась судебная палата (ст.3291 У.с.у.), которая решала вопрос о дисциплинарной либо уголовной ответственности виновного (ст. 1079, 1080 У.г.у.). Случаи привлечения приставов к ответственности были довольно частым явлением, о чем свидетельствуют архивные материалы. В «Журнале распорядительных заседаний по гражданскому департаменту Московской палаты за 1875 год.» имеются записи: - от 09.01.1875 г. отношение съезда мировых судей Динабургского округа Витебской губернии о возобновлении дисциплинарного производства против судебного пристава Реутта[508] [509]; -от 25.07.1875 г. в отношении привлечения к дисциплинарной ответственности судебных приставов Павла Бруевича и Капитона Косякова[510]; - от 18.09.1875 г. в отношении судебного пристава Костромского окружного суда Городецкого[511]; - 30.11.1875 г. Имеется и противоположный пример, когда темой заседания становились противоправные действия в отношении пристава - 20.03.1875 г. рассматривалось дело о сопротивлении судебному приставу Тихомирову[513]. В Петербурге на судебных приставов жалоб было: в 1870 г. - подано 20, признано уважительными 4; в 1871 г. - 27, уважительных - 5; в 1872 - 16/2; в 1873 г. - 10/5. Дисциплинарные взыскания были в виде: замечаний - 2, выговоров - 2 и ареста на 3 дня - 1[514]. В 1892 г. статистика фиксирует жалобы по всем 10 судебным округам: Петербургский - 87/5 уважительных, Московский - 79/19, Харьковский - 131/23, Одесский - 31/1, Саратовский - 46/12, Казанский - 32/1, Киевский - 76/14, Виленский - 60/15, Варшавский - 47/10, Тифлисский - 201/46, Всего - 787 жалоб, из них 146 (18,6%) уважительные[515]. В 1886 г. на службе в империи было 1858 приставов, в том числе 701 при общих судах и 1157 при мировых[516]; в 1914 г. - 1899 приставов, 1016 при общих судах и 883 при мировых[517], за 28 лет рост только на 2,2%. Основная часть кадрового состава и служебной деятельности приставов концентрировалась в окружных судах и мировых съездах. При судебных палатах в 1882 г. служило только 2% приставов общих судов (28 чел. из 1378), в 1909 г. - 3% (46 чел. из 1477)[518]. Однако, контролирующие функции за деятельностью всех категорий приставов законодатель концентрировал именно в руках судебных палат. Органы служебного самоуправления приставов - советы - должны были создаваться в рамках округа судебной палаты (ст.333 У.с.у.), а число членов совета должно было быть сообразно числу приставов в данном округе (ст.335 У.с.у.). Для процедуры создания совета требовалось согласие палаты, а для председательства в собрании мог быть приглашен член судебной палаты (ст.334 У.с.у.). Список членов совета направлялся в палату и все окружные суды её округа (ст.337 У.с.у.). Другой вариант профессионального объединения приставов - товарищество с круговой друг за друга порукой по ходатайству совета и с разрешения палаты (ст.344 У.с.у.). Распоряжение о возврате залогов членам товарищества давалось судебной палатой (ст.345 У.с.у.). О перемене приставов по округу палаты товарищество немедленно уведомляло председателя и прокурора палаты и все окружные суды её округа (ст.350 У.с.у.). В действительности советы судебных приставов не получили распространения. В 1871 г. в округе Московской судебной палаты не удалась создать совет из-за организационных сложностей - слишком тяжело было собрать на съезд представителей судов, рассредоточенных по 10 губерниям, входившим в округ палаты[519] [520] [521]. Надо отметить, что в дальнейшем в состав Московского округа войдут Вологодская и Архангельская губернии, по два уезда от губерний Тамбовской и Орловской, а также на 1883-1885 гг. Задонский уезд Воронежской губернии, структура округа будет ещё более сложной. В 1878 г. на съезде в округе Харьковской судебной палаты приставы высказались против создания совета, опасаясь дополнительных расходов . Как отмечает В.В. Захаров, «до революции функционировал только один совет судебных приставов, созданный в 1872 г. при Петербургском съезде мировых судей. Второй совет был учрежден в июле 1917 г. судебными приставами округа Московской судебной палаты, но наладить полноценную работу ему не удалось». Попытка создать при Временном правительстве общегосударственную структуру - Всероссийский союз судебных 571 приставов - так же успехом не увенчалась . Вывод очевиден, служба приставов проходила в основном при окружных судах и мировых съездах, но регулировалась судебными палатами. Формы профессионального объединения приставов, распределение денежной таксы, дисциплинарная ответственность за наиболее тяжелые нарушения - всё это находилось под контролем палат. Регулирование носило характер не ежечасного подробного руководства, но планомерного воздействия через управление ключевыми вопросами деятельности приставов. Присяжные и частные поверенные. Литература, посвященная деятельности пореформенной адвокатуры и её ярким представителям, является крайне многочисленной и может выступать предметом самостоятельного историографического изучения. Ограничимся упоминанием ряда значимых работ выполненных на материалах империи - С.Н. Гаврилова, У.Н. Баженовой, Д.В. Бабкиной, М.М. Легкого, В.В. Цой, А.А. Геворгиз, Е.Д. Араповой, А.Н. Яшина, М.А. Мазуренко ; на региональных материалах - К.Е. Луковкина, А.В. Гавриловой, С.Л. Шахеровой, А.Х. Докшукина[522] [523]. Так же отметим актуальные публикаций последних лет - Т.Н. Ильиной, Е.А. Крестьянникова, С.И. Черепанова, О.Н. Савостьяновой . Статус присяжных поверенных за период функционирования института значительных изменений не претерпел. Поверенные приписывались к судебным палатам (ст.356 У.с.у.), их деятельность при принятии дела ограничивалась округом палаты (ст.383 У.с.у.), но в дальнейшем, по желанию тяжущегося продолжать ходатайство, можно было в судах любых округов (ст.384 У.с.у). Законодательство запрещало совмещать службу от правительства или по выборам с деятельностью присяжного поверенного (ст.355 п. 4 У.с.у.), но закон от 22 февраля 1866 г. сделал исключение для лиц, имеющих придворные звания. Первоначально, свободный доступ в число присяжных и частных поверенных лиц нехристианского вероисповедания законами 8 ноября 1889 г.[524] [525] [526] [527] [528] [529] [530] и 18 апреля 1890 г. был ограничен требованием о личном разрешении Министра юстиции. Число присяжных поверенных регулировалось через систему особых табелей, которые Министр юстиции, по представлениям судебных палат, вносил на высочайшее утверждение (ст.388 У.с.у.). Такса ’ , определявшая вознаграждение поверенных, устанавливалась на три года Министром юстиции по представлениям судебных палат и советов (ст.396 У.с.у.). Законом от 23 марта 1878 г. на судебные палаты возложено составление подробных правил о порядке взимания установленного (ст.398 У.с.у.) сбора с присяжных поверенных. На данные нормы следует обратить особое внимание. Ранее уже было упомянуто, что в отношении судебных приставов палаты выступали в роли «бухгалтера», распределяя между ними таксу (ст.313 У.с.у.) и имея реальную возможность регулирования процессов в сообществе приставов через материальное стимулирование. Как видим, в отношении присяжных поверенных действовали аналогичные полномочия (ст.396 У.с.у.), более того, даже правила устанавливались палатами (закон от 23 марта 1878 г.). Статус частных поверенных регламентировался ст.4061-40619 У.с.у. Данный институт возникает на основании норм закона от 25 мая 1874 г.[531] [532] [533] и является вторичным упрощенным вариантом по отношению к частным поверенным. Он характеризуется сниженными требованиями к образованию поверенного, ограничением круга дел по представительству, правом представительствовать только в конкретном суде и т.д. Жалобы на отказ окружного суда или мирового съезда в выдаче свидетельства частного поверенного рассматривались судебными палатами, и решения носили окончательный характер (ст.40614 У.с.у.). Судебные места, при которых состояли частные поверенные, в том числе судебные палаты, могли подвергать их дисциплинарным взысканиям (ст.406 У.с.у.). Женщинам, в праве быть частными поверенными, было отказано законом 7 января 1876 г. . Правовой статус помощников присяжных поверенных законодательно никак закреплен не был, что порождало множество конфликтных ситуаций. Обучение помощников продолжалось 5 лет, поскольку данный стаж требовался для занятия должности присяжного поверенного (ст.354 У.с.у.). Все правила, применимые к частным поверенным (ст. 4061-40616 У.с.у.), распространялись на помощников присяжных поверенных (ст.406 У.с.у.), в частности, для ведения в судебных местах гражданских дел помощники должны получить свидетельство установленной формы и за ту же плату, как и частные поверенные. С.В. Познышев отмечал: «помощники присяжных поверенных, при некоторых палатах, объединились, на подобии присяжных поверенных, избрав для управления своими делами особые комиссии, комитеты и т. п. Но вся та организация помощников, которая существует фактически, и не везде одинакова, 584 и лишена твердых оснований в законе» . Всего на поприще адвокатуры в начале ХХ века трудилось 13.328 человек , т.е. 1 лицо, оказывающее квалифицированную юридическую помощь, приходилось на 11.750 человек населения или 8,51 адвоката на 100 тысяч человек населения. Для сравнения на 2014 г. в России данный коэффициент был - 47,6; в Швеции - 54,9; во Франции - 85,7; в Швейцарии - 134,9; в Германии - 200,5; в Италии - 379,0; в Греции - 380,7; в Люксембурге - 384,8; а в Израиле - 636,9[534] [535] [536] [537]. В современной России уровень обеспеченности населения адвокатскими услугами в 5,6 раз выше, чем Российской империи начала ХХ века, а в Израиле - в 74,8 раза. Приведенная статистика доказывает лишь одно - судебная система империи коренным образом отличалась от современной российской или европейской, и применение современных параметров без учета множества специфических особенностей, в том числе фактора деятельности судебных палат, не корректно. Палаты принимали активное участие в формировании иного типа правосознания, при котором потребность в услугах адвокатов была гораздо меньшей, как, например, в современных азиатских странах (Китае, Японии, Южной Корее) . Неравномерной была доступность юридических услуг в различных регионах империи. При среднестатистическом коэффициенте по стране 8,51 - в округе Петербургской палаты обеспеченность была гораздо выше - 21,18; значительные показатели были в округах палат Московской - 12,82 и Варшавской - 12,30; показатели близкие к среднестатистическим демонстрировали округа палат Одесской - 9,50; Киевской - 9,06; Тифлисской - 7,48; Иркутской - 7,42; Новочеркасской - 7,17; Виленской - 6,75; Харьковской - 6,33. Намного ниже показатели были в округах Саратовской - 4,92; Казанской - 2,96; Омской - 2,60 палат и, особенно, округа Ташкенской палаты - 1,39 адвоката на 100 тыс. человек населения, т.е. в 15 раз ниже, чем в Петербургском округе. Контроль судебных палат над адвокатским сообществом осуществлялся через систему советов присяжных поверенных. Советы создавались по округам палат (ст.357 У.с.у.), однако, законом 5 декабря 1874 г. этот процесс был временно приостановлен, а законом 11 октября 1889 г. было приостановлено и дальнейшее открытие отделений советов. Возобновлен был процесс создания советов законами от 21 июля 1904 г.[538] [539] [540], 10 ноября 1904 г.[541] и 24 ноября 1904 г.[542] - открылось ещё 6 ранее не существовавших советов. Для процедуры создания совета требовалось согласие палаты, а для председательства в собрании назначался член судебной палаты (ст.358-359, 362 У.с.у.). Список членов совета направлялся прокурору палаты и публиковался для всеобщего сведения (ст.363 У.с.у.). Об учреждении отделений совета при окружных судах информация доводилась до сведения палаты (ст.366 У.с.у.). Лица, желающие приписаться к числу присяжных поверенных или выйти из этого звания, приписку или отказ получали от судебной палаты (п.1 ст.367 У.с.у.). На все постановления совета, кроме подвергавщих присяжного поверенного предостережению или выговору, можно было подавать жалобу палате (ст.376 У.с.у.), решение которой было окончательным (ст.377 У.с.у.). Судебные палаты вели активную политику регулирования деятельности адвокатского сообщества, как видим, в этом особую роль играли материальное стимулирование (распределение таксы) и организационные меры через профессиональные объединения (советы). Кандидаты на должности в судебных установлениях Институт кандидатов на должности по судебному ведомству в настоящее время стал предметом пристального научного исследования, что вполне соответствует его значению для формирования системы судоустройства и судопроизводства Российской империи. Необходимо отметить серии публикаций Т.Н. Ильиной и Т.Л. Курас , а также работы Е.В. Кучерявенко, А.В. Верещагиной, Д.В. Рыбина и Н.А. Зеничева[543] [544]. Институт «кандидатства» прошел сложную эволюцию. Можно выделить три основные редакции законодательства о кандидатах на судебные должности: 1) Вариант, установленный при введении У.с.у. 1864 г., 2) Вариант, установленный законом от 24 декабря 1891 г.[545], 3) Вариант, установленный законами от 21 апреля 1910 г.[546] и от 15 июня 1912 г.[547]. В первоначальной редакции У.с.у. : кандидаты на судебные должности определялись в звание Министром юстиции (ст.408 У.с.у.); считались находящимися на государственной службе, но жалование им не полагалось (ст.412 У.с.у.). С целью облегчить материальное положение кандидатов, по закону от 8 апреля 1875 г.[548] [549], отличившимся стали выдавать единовременные пособия до 600 рублей в год из суммы 68.400 рублей, т.е. свыше 114 пособий. Законом от 26 января 1877 г.[550] данные пособия были освобождены от 10% вычета в инвалидный капитал. Законом от 17 января 1878 г.[551] за кандидатами, командированными к исполнению обязанностей судебного следователя, было признано право на получение денежного содержания. Занятия кандидатов проводились по расписанию и под контролем (ст.413 У.с.у.); в свободное время они были обязаны посещать заседания судебных мест (ст.414 У.с.у.); могли исполнять обязанности судебных следователей (ст.415 У.с.у.) и присяжных поверенных (ст.416 У.с.у.), либо определяться на штатные должности, т.е. секретарей и их помощников (ст.417 У.с.у.). В дисциплинарном порядке кандидаты подвергались выговорам, замечаниям и предостережениям. Исключение их происходило только в порядке дисциплинарного производства, т.е. через судебную палату (ст.418 У.с.у.). Председатели судов доводили до сведения Министра юстиции о принятии и выбытии кандидатов (ст.419 У.с.у.). В редакции У.с.у. конца XIX в.: право определять кандидатов на судебные должности было передано старшим председателям судебных палат по согласованию с прокурором (ст.407 У.с.у.). Другой новеллой стало деление кандидатов на старших и младших (ст.408 У.с.у.). Младшим кандидатом можно было быть от 1,5 до 2 лет, после чего кандидат либо переходил в старшие, либо отчислялся (ст.409-410 У.с.у.). За усердную службу старшим кандидатам, состоящим при окружных судах, стали присваивать штатные оклады (ст.411 У.с.у.), которые назначались старшим председателем судебной палаты по согласованию с прокурором (ст.412 У.с.у.). Штатное содержание можно было получать не более 3 лет (прим. к ст.417.). Кандидаты, не получавшие штатного содержания, могли рассчитывать на единовременные пособия (ст.412 У.с.у.). Кандидаты распределялись для занятий по различным службам: в канцелярию суда или прокурора (в судебных палатах и окружных судах), в мировой съезд, в нотариальный архив, а также в камеры судебных следователей, уездных членов и товарищей прокуроров (ст.414 У.с.у.). К видам наказания добавились определяемые старшим председателем судебной палаты по соглашению с прокурором - вычеты из жалования, арест до 7 дней и лишение штатного оклада (ст.418 У.с.у.). Была введена единая плановая система отчетности о числе и занятиях кандидатов, а также их служебной деятельности, которая обобщалась в судебных палатах, для отчета Министру юстиции (ст.419 У.с.у.). В редакции У.с.у. начала ХХ века: законом от 21 апреля 1910 г.[552] штатные оклады денежного содержания предусматривались для всех групп кандидатов - старших и младших, не только для кандидатов при окружных судах, но и при судебных палатах (ст.411 У.с.у.). Настоящей «кузницей кадров» была Московская судебная палата, при которой в 1892 г. находилось 33 кандидата (11 старших и 22 младших) - 16,6%, а в 1909 г. - 112 (49/63) - 21% от служивших при палатах. При окружных судах Московского округа было: в 1892 г. - 209 кандидатов (76/133) - 23,9%, а в 1909 г. - 345 (172/173) - 20,3%. В тоже время, в 1909 г. при 3 судебных палатах (Иркутской, Омской, Ташкентской)[553] суммарно находилось 22 кандидата (8/14 младших) или 4,1% от общего количества кандидатов при палатах, при окружных судах этих палат - 44 (16/28) или 2,6% от всех кандидатов при окружных судах[554]. Статистика замещения должностей кандидатами никогда не велась, но информацию можно получить из примечаний к количеству служащих по различным должностям. По данным на 1909 г. из 191 старшего кандидата 166 (87%) было задействовано в замещении должностей: 137 помощниками секретаря (33 - в палатах и 104 - в окружных судах); 14 секретарями (1/13); 1 - судебным приставом при палате; 8 - участковыми товарищами прокурора; 2 - нотариусами; 2 - рассыльными при окружном суде и 2 - судебными следователями[555]. В 1893 г. В.А. Волжин отмечал, что «кандидаты на судебные должности - это детища и воспитанники судебных установлений 20 ноября 1864 г.; это - необходимейший контингент и рассадник молодых юристов, из которых вербуются будущие судьи и прокуроры ... вопрос об улучшении института кандидатов - весьма важный вопрос, и правильное его решение, несомненно, отразится и на упорядочении следственной части»[556]. При этом, обращал внимание на недостаточное регулирование законом целого ряда важнейших положений статуса кандидатов, в частности, о степени их процессуальной самостоятельности - «в практике Пензенского [окружного] суда был курьезный случай, когда под протоколами подписывались: и командированный в помощь к судебному следователю кандидат, и сам судебный следователь, так что выходило, как будто одни и те же следственные действия .. .совершали два следователя»[557]. Изменения законодательства о кандидатах на должности по судебному ведомству свидетельствуют о пристальном внимании власти к данной проблеме, как ключевой для успешного формирования и функционирования юридического сословия. Высших судебных должностей можно было достичь, только пройдя через тяготы и лишения, связанные с длительным пребыванием в статусе кандидата. Характерно, что процесс формирования «будущего юридического сословия» происходил при непосредственном участии судебных палат, как центра формирования кадровой судебной политики. Нотариусы и старшие нотариусы История российского нотариата второй половины XIX-начала XX веков изучена достаточно подробно, речь идет о - работах Н.И. Комарова, Е.А. Афанасьевой, коллективной монографии Южного федерального университета, учебном пособии Р.И. Вергасовой[558]; о трудах, основанных на региональном материале - А.Р. Хайбуллина, А.С. Смыкалина, Е.В. Масловой, А.А. Друзяка[559]; во множестве журнальных публикаций - Л.В. Карнаушенко, А.Е. Коняева, Д.В. Аронова, Н.П. Никитиной, С.Т. Токболат, Л.Ю. Мхитарян, А.М. Алпыспаевой[560] [561] [562]. Правовой статус нотариуса Уставами 1864 г. (ст. 420 У.с.у.) четко не определен, норма отсылает к Высочайше утвержденному «Положению о нотариальной части» (далее ПНЧ) законом от 14 апреля 1866 г.611,612. В действие ПНЧ было введено законом от 27 июня 1867 г.[563] вместе со штатом нотариальных архивов614,615 и временной таксой вознаграждения нотариусов616,617. Первоначально, положение вводилась на территории двух судебных палат, постепенно территория увеличивалась, так, законом 22.05.1871 г.[564] [565] [566] [567] [568], действие ПНЧ было распространено на округ Саратовской судебной палаты и Костромскую губернию и т.д. Статьи 1 и 57 ПНЧ определяли, что заведование и надзор за нотариальной частью ведется под наблюдением судебных мест, но каких конкретно не расшифровывалось, т.е. участие судебных палат не исключалось, но и прямо не предписывалось. Статья 2 ПНЧ предусматривала, что в тех местах, где нет нотариусов, их заменяют мировые судьи, а закон 22 января 1896 г.[569] распространил эту обязанность на городских судей, а также уездных членов окружного суда. Нотариусы определялись на должность и увольнялись старшим председателем судебной палаты (ст.16 ПНЧ), но службу несли при окружных судах (ст.20, 37, 39 ПНЧ). Исполнение обязанностей старшего нотариуса могло возлагаться на одного из членов окружного суда (ст. 43 ПНЧ), при большинстве Сибирских и Среднеазиатских окружных судов старшие нотариусы были введены только с 1 января 1912 года, а в Архангельской губернии, Якутской, Амурской, Уральской и Семипалатинской областях так и не были учреждены[570]. Впервые должности помощников старшего нотариуса при Петербургском и Московском окружных судах были введены законом от 27 января 1869 г.[571] [572], статус которых был урегулирован новым примечанием к ст. 43 ПНЧ. В Тифлисском округе должность помощника была введена законом от 24 февраля 1870 г. в качестве дополнительного штата . При открытии новых судебных палат помощники старших нотариусов появились при судах Одессы, Саратова, Курска. Правовой статус помощников окончательно был урегулирован введением ст.431 ПНЧ законом от 5 декабря 1888 г.[573] [574] «Об учреждении должности помощника при окружном суде Киева». Закон от 10 июня 1910 г.[575] (раздел III) сделал должность массовой, имевшейся при большинстве окружных судов. Законом 24 апреля 1887 г.[576] была введена норма (ст. 591 ПНЧ) о том, что в случае выявления упущений и злоупотреблений по должности нотариуса об этом представляется заключение старшему председателю судебной палаты, который имеет право уволить нотариуса, и распоряжение не будет подлежать обжалованию. Постановления окружного суда по жалобам на нотариусов можно было обжаловать в судебную палату (ст.63 ПНЧ). Особые правила для нотариата были введены законом от 19 февраля 1875 г.[577] в губерниях Варшавского судебного округа (ст.218-270 ПНЧ)[578] и законом от 9 июля 1889 г.[579] в губерниях Прибалтийских (ст.271-377 ПНЧ)[580]. Данные о привлечении нотариусов к ответственности содержатся в архивных материалах, например, в «Журнале распорядительных заседаний по гражданскому департаменту Московской судебной палаты за 1875 год.» имеются записи рассматривавшихся на заседаниях вопросов: - от 06.03.1875 г. о предании суду нотариуса Кирьякова[581]; - от 13.03.1875 г. о преступлении по должности помощника нотариуса Аммосова и прошении его жены о домашнем аресте[582]; - от 03.04.1875 г. о подлоге нотариусом Рукавишниковым[583]; - от 25.07.1875 г. о подлоге нотариусом, фамилия не указана, завещания[584]; - от 02.10.1875 г. о предании суду старшего нотариуса Тульского окружного суда Краевского[585]. В каталоге Государственного архива Ярославской области содержится информация о нахождении в архивном фонде дела о службе[586] и дела об увольнении ростовского нотариуса Милославова от должности, из-за возбуждения против него уголовного обвинения за преступления по службе[587] [588]. На территории империи деятельность осуществляли в начале ХХ в. 1.737 нотариусов в среднем 1 нотариус на 90.142 человек населения. В тоже время обеспеченность была в Варшавском округе - 1 нотариус на 48.032 человека, а в Омском - на 209.478 человек, т.е. в 4,36 раза ниже. Кроме того, в 4 округах, в том числе наиболее загруженном - Варшавском, не было должностей старших нотариусов и их помощников, на палаты и окружные суды ложилась дополнительная нагрузка по контролю над деятельностью нотариусов. О системе взаимодействия судебных палат с нотариусами говорят архивные материалы. Пример влияния палат на деятельность нотариусов можно найти в монографии Н.Ю. Поповой Н.Ю., А.А.Ерёменко[589], со ссылкой на архивные данные: 16 февраля 1899 года правление войска Донского обсудило запрос старшего председателя Харьковской судебной палаты о выработке единой позиции по вопросу о закрытии одной из нотариальных контор города Таганрога. Причиной стало обращение нотариусов города в связи сокращением доходов. Палата просила правление дать заключение и выразить свое мнение по данному вопросу. Правление обратилось в статистический комитет, и с доводами нотариусов не согласилось. Ответ правление мотивировало тем, что в данном случае корпоративные интересы противоречат интересам населения в целом. В итоге, палата согласилась с мнением правления, и количество нотариальных контор осталось прежним. Другие примеры можно взять из публикации Н.П. Никитиной[590], ссылающейся на данные Г осударственного архива Псковской области. 29 декабря 1915 г. комиссия, организованная Великолукским окружным судом, приняла решение о проведении испытаний соискателей на вакантную должность нотариуса в виде экзамена. Один из соискателей (П.К. Зибин) с этим не согласился и обжаловал решение в Петроградскую судебную палату, которая жалобу не удовлетворила. После проведения испытаний назначение на должность победителя конкурса не состоялось, а председатель окружного суда направил на имя старшего председателя палаты служебную записку. Назначение на должность произошло только после одобрения кандидатуры палатой. Кроме того, в 1915 году нотариус Б.А. Галецкий обращался с просьбой о временном закрытии его нотариальной конторы до окончания войны из-за резкого сокращения доходов. Великолукский окружной суд прошение поддержал, а Петроградская судебная палата запретила приостановление деятельности нотариуса, сославшись на интересы населения. Примеры демонстрируют - несмотря на то, что нотариусы осуществляли свою деятельность при окружных судах (ст.20 ПНЧ), они, будучи частью юридического сообщества, все равно находились в сфере управления судебных палат, как центров проведения судебной политики. Взаимодействие судебных палат с нотариусами осуществлялось в виде непрерывного контроля над их деятельностью. Присяжные переводчики. Вопрос о деятельности переводчиков при судах Российской империи второй половины XIX - начала XX вв. не стал предметом самостоятельного изучения исследователей. В ряде публикаций есть краткие упоминания, при этом, деятельность переводчиков рассматривается не самостоятельно, а в контексте их принадлежности к категории «сведущих людей», работы: С.П. Варениковой, Н.А. Байгончоковой[591]. В специализированной публикации И.И. Буновой[592], посвященной возникновению собственно института переводчиков, данный период вообще не упоминается, происходит переход из XVIII века сразу в советское время. В достаточно многочисленных работах процессуалистов и криминологов, посвященных участию переводчика в судопроизводстве, отсылки к историческому опыту чаще всего отсутствуют. Институт присяжных переводчиков в законодательстве Российской империи к моменту введения Уставов 20 ноября 1864 г. не сформировался ни в правовом, ни в организационном плане. Переводчики не рассматривались, как самостоятельная категория служащих, а только как разновидность института сведущих людей. Примером может служить закон от 11 января 1877 г.[593] [594] [595] [596] [597] [598] «О вознаграждении сведущих людей и переводчиков, призываемых в судебные установления». Традиционный наём переводчиков, не имевших статуса «присяжных», продолжал действовать весь период существования империи. Финансирование производилось либо за счет «канцелярских расходов», либо имело целевой характер. Так, в 80-90-е гг. XIX в. выделялись средства на наем переводчиков 644,645,646 647,648 мировыми съездами , , и сменившими их уездными съездами , , судебными следователями[599] [600] [601]; при формировании округов Ташкентской и Омской палат650,651 в мировых судебных установлениях каждому из 90 мировых судей были выделены крупные суммы на наем переводчиков, разъезды и т.д. Согласно архивных данных аргументация имела следующий характер - «Государственный совет при рассмотрении [вопроса] Министра юстиции об учреждении при мировых съездах ... переводчиков ... , находил, что для перевода устных показаний простых людей и притом по делам несложным, не нужно никакой научной подготовки, и что поэтому обязанности ... могут быть с успехом отправляемы по вольному найму»[602]. Однако, потребность в профессиональных квалифицированных кадрах диктовала другие стандарты. В качестве переходной категории возникают «переводчики-совместители», у которых имеется основная должность по судебному ведомству, но условием занятия должности является дополнительная обязанность осуществлять перевод. Переводчики, они же помощники секретаря, чины X класса были введены 9 декабря 1867 г.[603] в Тифлисском округе при мировых отделах. Аналогично, закон от 23 июня 1871 г.[604], при мировом отделе Лечгумского уезда, Кутаисской губернии была учреждена должность «Сванетского пристава». При введении судебных уставов в Дагестанской, Батумской, Карсской областях округа Тифлисской палаты законами от 4 февраля 1875 г.[605] и 11 декабря 1879 г.[606], при мировых отделах в Дербенте, Батуме, Карссе, Петровске (ныне Махачкала), Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск) были введены должности делопроизводителей, по совместительству переводчиков. Показательный пример: законом от 10 мая 1871 г.[607] был увеличен штат Кишиневского окружного суда двумя должностями помощников секретарей с возложением на них обязанностей переводчиков молдавского языка. Фотокопии архивных документов по процедуре принятия данного закона официально опубликованы на сайте «Президентская библиотека». Департаментом законов Государственного Совета велось дело с 5 марта по 10 мая 1871 г. Инициатором проекта выступил председатель Кишиневского окружного суда, который 14 июля 1870 г. обратился с представлением в министерство. 3 августа 1870 г. по документу было получено положительное заключение прокурора Одесской судебной палаты, а 26 января 1871 г. отзыв Министра финансов[608] [609]. Аргументы: - коренное население, не исключая высших классов, в большинстве не знает русского языка, не только сельские обыватели, но даже духовные лица; - в апреле 1870 г. прошло 11 уголовных процессов, все с переводчиками, приглашались случайные лица, качество не удовлетворяет; - до введения новых уставов переводчики при судебных местах были. Новые уставы должны способствовать распространению русского языка, но это может обнаружиться лишь с течением времени. Движение дела: - 20 марта законопроект сочло полезным соединенное заседание 659 департаментов - законов, государственной экономии и гражданского ; - 19 апреля утвердило общее собрание Государственного Совета[610]; - 4 мая дело представлено императору[611]; - 10 мая Высочайше утверждено мнение Государственного Совета[612]. Показательно, что основополагающим документом является положительное заключение прокурора Одесской судебной палаты, без которого разработка законопроекта была бы невозможна. В дальнейшем «переводчики-совместители» сохраняются в качестве самостоятельного института. Так, законом от 15 июня 1912 г.[613] «О преобразовании местного суда» была введена норма ст.594 У.с.у.[614], разрешавшая совмещать должности помощника секретаря мирового съезда и переводчика. Должности штатных специализированных присяжных появились до урегулирования их правового статуса. Впервые, законом от 9 декабря 1867 г.[615] были введены в Тифлисском округе при: судебной палате - 2 должности (VIII класса), окружных судах - 10 (IX класса) с правом ношения мундира и правом на пенсию. Право на пенсию было очень значимой и малодоступной привелегией. Так, при формировании округов Ташкентского[616] и Омского[617] ввели должности переводчиков при палатах - 2, при окружных судах - 8. В примечании было указано, что на должность переводчика окружного суда могут быть определены лица, не имеющие права на поступление на государственную службу, но в таком случае они не пользуются правами на чинопроизводство и на пенсию. Статус присяжных переводчиков при судебных палатах урегулирован так и не был, а деятельность переводчиков при окружных судах определялась ст.421- 429 У.с.у., введенными законом от 3 июня 1875 г.[618]. Кроме того, этим же законом была определена новая редакция ст.540 У.г.с., определившая привлечение судом присяжных переводчиков в гражданском процессе. Была утверждена такса присяжных переводчиков при Петербургском окружном суде[619]. Закон от 18 мая 1878 г. распространил ее применение на другие округа[620]. Формированию института присяжных переводчиков препятствовала малочисленность данной группы чиновников. В 1892 г. переводчики были только в Тифлисском округе, при палате - 2, в окружных судах - 5; в 1909 г. уже в 12 округах: при палатах - 4, при окружных судах - 69. Переводчиков не было в округах Варшавском и Харьковском[621], причем в отношении Варшавского округа, позиция государственной власти носила принципиальный характер[622]. Присяжные переводчики при судах, как и любые другие участники судопроизводства, на территории судебных округов находились во взаимосвязи с судебными палатами. Однако, сама роль переводчиков в системе судопроизводства оставалась достаточно второстепенной, в силу этого от судебных палат не требовалось приложения значительных усилий. Присяжные переводчики были слишком малочисленны для того чтобы можно было ставить вопрос о сформировавшейся по ним особой государственной судебной политике. Кабинеты научно-судебной экспертизы Вопрос о формировании института судебной экспертизы в Российской империи достаточно широко представлен в научных публикациях. Не утратили актуальности работы авторов советского периода: А.И. Винбег, И.Ф. Крылова[623] и пр. Необходимо упомянуть современные исследования Е.П. Гришиной, А.И. Винбег, Ш.Н. Хазиева, И.Н Тетюхина[624]; а также публикацию «Вестником университета имени О.Е. Кутафина»[625] в разделе «Памятники права» репринта брошюры 1913 г. товарища прокурора Витебского окружного суда И.А. Громова[626], составной частью которой является объяснительная записка Министра юстиции И.Г. Щегловитова к проекту закона «Об учреждении кабинета научно-судебной экспертизы». Создание судебной экспертизы являлось новацией для российского законодательства. Хотя экспертная криминалистическая деятельность имела давние корни как разновидность деятельности сведущих людей, о чём можно узнать из публикаций Н.А. Байгончоковой, Л.Ф. Парамоновой[627] [628] и др. Другое правовое явление, которое следует отграничивать от нарождающейся судебной экспертизы, это формировавшиеся в то же время в рамках полицейской деятельности криминалистические учёты, в виде антропометрических станций/бюро, организации сыскных учетов (бертильонажа). Данная тема изучается в работах А.М. Багмет и С.А. Невского . Первоначальным этапом формирования нового элемента судебной системы стало открытие 1 января 1893 г. судебно-фотографической лаборатории при прокуратуре Санкт-Петербургской судебной палаты, регламентированное законом от 9 ноября 1892 г.[629]. Формирование правового института началось с введения новых норм в У.с.у. (ст. 429 - 429 ) и У.г.с. (прим. к ст. 860). Однако, присяжный фотограф по статусу являлся вспомогательным персоналом, а не полноправным участником уголовного или гражданского процесса. Полноценная криминалистическая служба была создана позже. Дальнейшему реформированию способствовало изучение иностранного опыта. Летом 1911 г. Министерством юстиции было организовано краткосрочное обучение сотрудников в Лозаннском университете. В группе из 21 человека 4 представляли судебные палаты[630]. Создание с 1 июля 1912 г. кабинета научно-судебной экспертизы (далее КНСЭ) при прокуратуре С.-Петербургской судебной палаты было регламентировано законом от 28 июня 1912 г.[631]. Предшественник КНСЭ - судебно-фотографическая лаборатория при прокуратуре Петербургской палаты, упразднялась. Была расширена сфера деятельности экспертной службы: к фотографии добавлялась дактилоскопия, химические и микроскопические анализы. Увеличивались расходы на содержание учреждения, с 4.300 рублей, полагавшихся лаборатории, до 22.200 рублей в год на нужды КНСЭ и единовременных 10.000 рублей на введение кабинета в действие. Главное, с этого момента сотрудники экспертной службы становятся полноправными субъектами уголовного процесса. Изменения были закреплены в У.с.у., изменилось содержание главы 6 раздела 9 книги 1, теперь состоявшей из 4 статей с 4291 по 4294. Помимо определения правового статуса нового органа и его новых сотрудников, от которых тоже требовалась присяга в публичном заседании судебной палаты, предусматривалось значительное повышение должностного статуса сотрудников. Отныне, управляющий КНСЭ приравнивался к товарищу прокурора судебной палаты, а его помощники к товарищу прокурора окружного суда. Допускалось замещение должности помощника иностранным специалистом. Определялся порядок получения требований на производство исследования - только опосредовано, через прокурора судебной палаты. Началось формирование полноценной нормативной базы: текст закона дополнялся подзаконным актом - инструкцией Министра юстиции 3 ноября 1912 г. «Управляющему Кабинетом научно-судебной экспертизы при прокуратуре С.Петербургской судебной палаты и его помощникам» - оригинальный текст документа приведен в работе Ш.Н. Хазиева . Открытие в январе-феврале 1914 г. КНСЭ при прокуратурах Московской, Киевской и Одесской судебных палат было регламентировано законом от 4 июля 1914 г. и выводило деятельность службы на общеимперский уровень. Об активной работе КНСЭ при прокуратуре Московской судебной палаты свидетельствуют архивные материалы. В деле хранятся результаты почерковедческих экспертиз[632] [633] [634], образцы почерка[635], поручения[636] [637] [638], материалы опечатывания банок с образцами и переписка, в частности: запрос судебного следователя Курского окружного суда 27.10.1915 г. на проведение экспертизы в связи с тем, что из Киевского кабинета запрос ему вернули без исполнения в связи с эвакуацией оборудования кабинета ; запрос Самарского главного жандармского управления, на экспертизу почерка[639]; запрос судебного следователя 3-его Ставропольского участка Самарской губернии 29.07.2015 г. на исследование ярлыка на предмет наличия исправлений первоначального текста[640]; запрос судебного следователя 1 -ого Ставропольского участка Самарской губернии, на экспертизу муки, лепешки, бумажной упаковки с целью выявления следов яда, по делу об отравлении жены крестьянина Кириллинова Агафьей Горбуновой на почве ревности[641]; запрос мирового судьи Пржевальского уезда Вернинского окружного суда Семиреченской области на экспертизу документов на предмет совпадения почерка и чернил, коими они написаны[642] [643] [644]; запрос судебного следователя Асхабадского окружного суда на экспертизу документов 693 на предмет выявления следов вытравливания, подчистки и подправки текста . Приведенные примеры носят иллюстративный характер, с подробной информацией о количестве и видах проводившихся экспертиз можно ознакомиться в отчетах КНЭС, публиковавшихся журналом Министерства 694 юстиции . В России, как и в ряде других стран, с конца XIX века активно формировалось криминалистическое знание: были созданы первые экспертнокриминалистические подразделения; широко применялись специальные криминалистические методы исследования (дактилоскопия, трасология и пр.); проводились научные изыскания, развивалось законодательство, регламентировавшее правовой статус и участие в уголовном процессе криминалистов[645]. Криминалистические лаборатории и кабинеты создавались при судебных палатах; сотрудники-криминалисты приносили присягу в публичном заседании судебной палаты; экспертные подразделения размещались в помещениях судебных палат; процесс организации исследований и проведения экспертиз осуществлялся под строгим контролем прокуроров судебных палат. Подводя итог обзору всей системы взаимодействии судебных палат с «лицами, состоящими при суде», необходимо отметить многовариантность форм регулирования, учёт специфики каждого из субъектов судебной системы. Например, деятельностью научно-судебных кабинетов палаты руководили, непосредственно, как подразделением в своем составе. В регулировании деятельности присяжных поверенных особую роль играли профессиональные объединения - советы. Судебные приставы, кандидаты на должности в судебных установлениях были в основном сконцентрированы в окружных судах, а нотариусы находились только при окружных судах, но все указные категории через регулирование системы определения и отстранения от должности, оплаты труда и дисциплинарную ответственность за наиболее тяжелые нарушения находилось под контролем палат.