§ 5. Учреждение, реформирование и основные направления деятельности Дворцовой полиции
В основе структуры Дворцовой полиции, как ранее указывалось, лежала учрежденная 8 декабря 1861 г. Александром II специальная команда охраны при Зимнем дворце - «Городовая стража»[444] (позднее - «Дворцовая городовая стража», или «Дворцовая стража»).
В ходе реорганизации императорской охраны при Александре III, Дворцовая полицейская команда, которая не только охраняла императорские резиденции, но и при необходимости сопровождала императора при поездках, была увеличена до 102 человек (инспектор; околоточные надзиратели - 2; городовые - 98; писарь), а в ее составе создана новое структурное подразделение - Секретная часть[445]. В ее штат, утвержденный 11 августа 1881 г., вошли: начальник Секретной части; его помощник; писарь; стражники по вольному найму: старшие - 5 и младшие - 10; агенты по вольному найму: старшие - 3 и младшие - 7[446]. Личный состав Секретной части осуществлял две охранительные функции: явную охрану императора в форменном обмундировании на постах и агентурную, т.е. секретную. Явная охрана (стражники) должны были заниматься непосредственной личной охраной императора, ведя открытое наружное наблюдение и отслеживая лиц «разыскиваемых, обвиняющихся и обвиненных по политическим целям, поднадзорных и подозреваемых». С этой целью они использовались «для агентурного занятия по гостиницам в городе», а также осуществляли дежурство на Петергофском вокзале и на пароходной пристани[447]. Секретная же охрана (агенты) должна была выполнять сыскные обязанности в местах Высочайшего присутствия, собирая сведения обо всех живущих и приезжающих в окрестности императорской резиденции, при этом «изображали бы собой публику»[448].
1 октября 1881 г. начальником Дворцовой полицейской команды был назначен полковник П.В. Зиновьев[449], а руководителем Секретной части - подполковник Е.Н.
Ширинкин, который фактически с 27 марта 1881 г., после переезда Александра III в Гатчину, заведовал «Охранной Его Величества стражей», 11 июня был утвержден в должности ее руководителя «с Высочайшего соизволения», а 11 августа, «по воспоследовании штата Охраны Его Величества», назначен начальником Секретной части[450]. Помощником Е.Н. Ширинкина был назначен губернский секретарь Л.В. Знамеровский, а писарем - М. Харитонов. Подбирать кандидатов на должности стражников и агентов Секретной части Е.Н. Ширинкин начал еще в июне 1881 г., до официального утверждения всех штатов, будучи начальником Охранной стражи. Предварительно он вывел всех чинов Охранной стражи за штат, после чего приступил к отбору кандидатом, руководствуясь, в первую очередь, их профессиональными навыками: 17 человек он счет пригодными к службе стражниками, 9 - были признаны ограниченно годными к «сыскной деятельности», а 19 - оказались «почти непригодны к таковой». 8 сентября Охранная стража была официально упразднена[451].В конечном итоге, к 11 августа 1881 г. были отобраны 15 стражников, которые осуществляли «фактическую личную охрану Государя Императора и его Августейшую семью»[452]. В их число вошли: имеющие классный чин (коллежский асессор Городинский, коллежский секретарь Анчугов и коллежский советник Михалевский), два отставных офицера (поручик Михайлов и майор Шукри) и не имеющие чина (Милошевич, Малькевич, Постников, Смирнов, Жогов, Ткаченко, Иванов 1-й, Сивальнев, Иванов 2-й и Александров)[453]. Особо подчеркнем, что «не имеющий чина» Н.А. Александров дослужился до статского советника (1908 г.) и в 1903-1917 гг. являлся помощником начальника Дворцовой полиции[454].
Еще более тщательно Е.Н. Ширинкин осуществлял подбор старших агентов, которые по замыслу руководителя Секретной части, должны были «вжиться» в образ дачников или путешественников, имея образование, манеры и умение перевоплощаться в отведенные им роли в соответственном обществе.
Помимо этого, кандидаты должны были обладать навыками и являться «хорошими ездоками для прогулки, отнюдь не для сопровождения и преследования экипажа Его Величества»[455]. Предъявленными требованиям соответствовали и были назначены на должности старших агентов по вольному найму инженер Лохвицкий, губернский секретарь Екимов и коллежский регистратор Коротков[456]. О последнем Е.Н. Ширинкин докладывал, что «Коротков, еще будучи жандармским унтер-офицером, всегда выказывал выдающиеся способности по розыскной части, за что не в пример прочим, был произведен в коллежские регистраторы с назначением надзирателем в Царское Село»[457]. Младшие секретные агенты в количестве 7 человек в основном выполняли вспомогательные функции под видом дворников, посыльных, швейцаров и лакеев.Секретная часть располагала своими извозчиками и имела несколько верховых лошадей. Все секретные агенты имели на вооружении револьверы, которые могли применять в исключительных случаях. Во время службы они снабжались специальными бланковыми удостоверениями, например: «Предъявителю сего Николаю Ткаченко, служащему в Охране Его Императорского Величества, разрешается иметь заряженный револьвер, в чем подписью, с приложением казенной печати, удостоверяю. Полковник Ширинкин»[458].
Что касается подбора кандидатов на вакансии в Дворцовую полицейскую команду, то отбор был не менее жестким. Например, на должность околоточного надзирателя мог претендовать только отслуживший не менее пяти лет сверхсрочной службы унтер-офицер гвардейской части. Просьбы о назначении на эти должности унтер-офицеров из обычных армейских полков не принимались
во внимание - им предлагалось служба в полиции Петербурга. Обязательным условием для рассмотрения кандидатуры было наличие рекомендательного письма от командира полка. Кроме того, кандидат должен был иметь свидетельство об окончании начального училища с хорошими отметками, рост не менее 172 см, хорошую выправку и умение правильно вести себя в общении как с начальством, так и с подчиненными, а также с гражданскими лицами.
Отобранные кандидаты ожидали появления вакантной должности иногда по нескольку лет, поскольку служба в Дворцовой полицейской команде была весьма престижной[459].23 сентября 1884 г. на основании Высочайше утвержденного «Всеподданнейшего доклада» Главного начальника охраны П.А. Черевина, должность руководителя Дворцовой полицейской команды была ликвидирована, а П.В. Зиновьев был уволен. В свою очередь, Дворцовая полицейская команда была объединена с Секретной частью и переименована в Дворцовую полицию, а ее начальником был назначен Е.Н. Ширинкин, уже в чине полковника[460] (в 1902 г. к своему 60-летию он был произведен в генерал-майоры[461]). Функции Дворцовой полиции остались прежними: она охраняла императорские резиденции, а при необходимости сопровождала императорскую фамилию. Все это делалось по возможности незаметно для охраняемых. Для анализа и принятия действенных мер охраны, П.А. Черевин направлял Е.Н. Ширинкину всю информацию о го-
4
товящихся покушениях и террористических актах[462].
При выездах Александра III за пределы императорских резиденций для чинов Дворцовой полиции начиналась горячая пора. Они заранее выдвигались на место, где осуществляли комплекс необходимых мероприятий по профилактике возможных «злоумышлений» в отношении государя. Подобная деятельность не оставалась незамеченной со стороны Александра III. Так, например, в августе 1885 г. за оперативное сопровождение выезда императора в Австро-
Венгрию начальнику Дворцовой полиции Е.Н. Ширинкину было объявлено «Именное Монаршее Его Величества благоволение». В сентябре 1888 г., после завершения визита императора в Варшаву и Скреневицы, П.А. Черевин поставил в известность Е.Н. Ширинкина, что государь «соизволил объявить вам Монаршее Его Величества благоволение», что нашло отражение в приказе № 117 по Отдельному Корпусу жандармов[463] (Е.Н. Ширинкин был причислен к жандармскому ведомству). Особо подчеркнем, что за время правления императора АлександраШ на него не было реально совершено ни одного покушения, что можно отнести на счет эффективной службы не только ведомства императорской охраны, но и органов политического розыска.
В этой связи А. Гейфман пишет, что, после убийства террористами «Народной воли» Александра II, «несмотря на продолжавшуюся подпольную агитацию насильственных действий изолированными революционными группировками, в России за это время не было совершено ни одного крупного террористического акта (за исключением неудавшегося покушения на жизнь Александра III 1 марта 1887 года, предпринятого группой подпольщиков, в которую входил старший брат Ленина Александр Ульянов). .До самой смерти Александра III осенью 1894 года продолжатели дела «Народной воли» намеревались свести счеты с человеком, в котором они видели виновника разгула тирании в стране. В 1893 году, например, полицейские агенты сообщали о подготовке террористического акта «первостепенной важности». Естественная смерть Александра III не остановила сторонников террора. они продолжали вынашивать планы крупных убийств сразу же после воцарения Николая II, еще перед тем, как новый царь определил свою политику; в центре этих планов по-прежнему стояло цареубийство»[464].22 мая 1894 г. по Высочайшему повелению «Об утверждению штатов Канцелярии Дежурного при Его Величестве Генерала и Дворцовой полиции, подведомственной Дежурному при Его Величестве Генералу»[465], штат Дворцовой
полиции был увеличен до 129 человек, но количество стражников и агентов, соответственно 15 и 10, осталось прежним: начальник Дворцовой полиции (из чинов Отдельного Корпуса жандармов);помощник его (классный чиновник, но может быть и обер-офицер); письмоводитель; стражники: старшие - 5, младшие - 10; агенты: старшие - 3, младшие - 7; околоточные надзиратели: старший и младший; городовые: старшего оклада - 26, среднего оклада - 34, младшего оклада - 38; фельдшер[466]. Уже весной 1896 г. им предстояло выдержать достаточносерьезный экзамен во время коронации Николая II.C целью подготовки к торжествам (осмотр всех зданий, задействованных в мероприятиях, распределение по постам во дворцах и Кремле, проверка имеющихся коммуникаций и проч.), в Москву заранее прибыл весь, без исключения, штат Дворцовой полиции вместе с прикомандированными офицерами Отдельного Корпуса жандармов и полиции, а также нижними чинами этих ведомств, в количестве 208 человек.
Непосредственно во время коронации Дворцовая полиция контролировала процедуру выдачи билетов на торжества и их проверку, а также «обследование» вольнонаемного персонала, привлекаемого к проведению торжеств, политическую благонадежность и лояльность большого количества фотографов, журналистов и представителей прессы, осуществляла контроль за всеми телефонными переговорами. В Кремле было установлено 35 постов, а в Александровском дворце, где размещалась императорская фамилия, неотлучно находился помощник начальника Дворцовой полиции Л.В. Знамеровский с 5 агентами и 42 городовыми, несших караульную службу на 14 постах. После окончания торжеств 26 мая 1896 г., Николай II отбыл в подмосковное село Ильинское, где прожил до 16 июня, отдыхая в кругу родственников под охраной Е.Н. Ширин- кина с тремя агентами. Начальник Дворцовой полиции последним покинул Москву 22 июня[467].Вплоть до начала ХХ в. порядок обеспечения безопасности императора Дворцовой полицией оставался прежним - чины несли службу по устоявшимся
алгоритмам и схемам. Так, в марте 1903 г., когда по России уже прокатилась волна терактов в отношении высших сановников, в поле зрения Дворцовой полиции попали дети дворцовой прислуги, являющиеся студентами и проживающими в домах ведомства Министерства Императорского Двора, которые могли быть если не террористами, то поставщиками информации для них[468]. В одном из циркуляров, рассматривающих действия чинов Дворцовой полиции при задержании террористов, предписывалось «не допустить совершиться злодеянию, для чего надлежит задержать преступника и быстро его обыскать, .обращая внимание на все закоулки костюма, где может быть спрятан яд». Особо подчеркивалось, что «каждый чин Дворцовой полиции при задержании преступника с бомбой должен действовать таким образом, чтобы при несчастии взрыва не было бы напрасных жертв из лиц непричастных»[469].
С началом Первой русской революции в 1905 г. возникла необходимость проведения необходимых реформ в сфере обеспечения безопасности императора, причем, как указывалось ранее, вместо отправившегося на Кавказ Е.Н. Ши- ринкина, на должность начальника Дворцовой полиции был назначен помощник начальника Петербургского охранного отделения жандармский подполковник Б.А. Герарди. 11 октября 1905 г. последовало Высочайшее повеление «Об утверждении штатов Управления Дворцового коменданта»[470], всоответствии с которым штат Дворцовой полиции был увеличен и его составили: начальник (штаб-офицер из чинов Отдельного Корпуса жандармов); помощники начальника (классные чиновники или офицеры) - 2; письмоводитель; чиновники для поручений: старшие - 3, младшие - 5; полицейские надзиратели: Х класса - 13, XII класса - 21; лекарский помощник; городовые: старшего оклада - 26, среднего оклада - 32, младшего оклада - 36; писари: старшего оклада - 2, младшего оклада - 2; сторож. Всего - 146 человек[471]. Принятых мер оказалось недостаточно и уже на следующий год штаты Дворцовой полиции были вновь увеличены,
а общая численность личного состава достигла 239 человек, с переименованием стражников в «полицейские надзиратели» и агентов - в «чиновники для пору- чений»[472].
В этот период несколько изменились критерии отбора кандидатов на службу в Дворцовую полицию. На вакансии полицейских надзирателей стали отбирать не только из отставных фельдфебелей, унтер-офицеров и вахмистров гвардии, но и всех армейских полков. Просьба о зачислении в ведомство принималась не письменно, а в порядке личного представления. Кандидаты, помимо безупречной служебной аттестации, должны были быть грамотными, высокого роста и крепкого телосложения, не старше 35 лет[473]. Что касается чиновников для поручений, то большей частью на вакансии назначались отставные офицеры, до полковника включительно, и вообще лица, имевшие высшее обра-
3
зование[474].
Дополнительные полномочия в сфере охраны императора чинам Дворцовой полиции были приданы 2 июня 1905 г.. когда министром Императорского Двора В.Б. Фредериксом была утверждена «Инструкция Дворцовому Коменданту», в ст.ст. 11-14 которой указывалось, что Дворцовая полиция, кроме постовой службы в районе дворцовых помещений, производит проверку благонадежности и имеет постоянное наблюдение за лицами, как проживающими по-
4 стоянно, так и допускаемыми временно на площадь дворцовой территории[475].
В целях повышения служебного статуса, 17 августа 1907 г. был Высочайше утвержден нагрудный знак чинов Дворцовой полиции. Право его ношения предоставлялось всем, кто прослужил в структуре ведомства не менее 5 лет. Генералам, офицерам и гражданским чиновникам не ниже 8-го класса вручались золотые знаки, офицерам и чиновникам 9-14 классов - серебряные, а городовым и прочим «неклассным» служащим - бронзовые[476].
К 1910 г. сложились определенные традиции, связанные с охраной императорской семьи в черте резиденций, в связи с чем И.В. Зимин выделяет три аспекта: «Во-первых, расположение постов дворцовых городовых было таково, что все члены царской семьи, выходя из личных покоев, постоянно находились в поле зрения охраны. Во-вторых, во время прогулок царя или царицы охрана как бы «передавала» их «из рук в руки» по постам. Все контакты царской четы отслеживались, обращалось внимание и на самые обычные поступки. В- третьих, в конце дня все посты должны были представить начальнику Дворцовой полиции Б.А. Герарди рапорта, в которых поминутно фиксировалось все замеченное дворцовыми городовыми. В результате начальник Дворцовой полиции имел полные сведения о всех событиях прошедшего дня»[477].
Осенью 1910 г., раскрывая основную суть функций Дворцовой полиции по обеспечению безопасности императора, Дворцовый комендант В.А. Дедюлин отмечал: «.Дворцовая полиция, проверяя и наблюдая за всеми лицами, проживающими и несущими службу на дворцовой территории, занимает посты в садах и парках и выставляет присмотрщиков, проверяющих и провожающих прибывающих во дворец, согласно проверенным спискам; собственный конвой выставляет часовых во дворце и конные разъезды вокруг его территории и чины оного сопровождают Государя Императора при выездах Его Величества верхом или в экипаже. .При проездах в автомобилях и экипажах, при посещении торжеств и театров мероприятия по охране и осуществление оных входит в круг деятельности полицейских и жандармских учреждений ведомства Министерства внутренних дел и лишь при посещении Государем Императором театров и других зданий выставляются при входах чины Дворцовой полиции, по указанию Дворцового коменданта, для пропуска исключительно известных им лиц, т.е. состоящих на службе в ведомстве Императорского Двора, точно также как для проверки и пропуска других, имеющих быть допущенными в места нахождения Государя Императора, лиц назначаются представители подлежащих
частей, установлений или учреждений. Таким образом, функции органов, подчиненных Дворцовому коменданту, строго определены и отграничены от деятельности общей, железнодорожной, жандармской и политической полиций»[478]. Такой подход был направлен на недопущение дублирования функций различных ведомств, в первую очередь Министерства Императорского Двора и МВД, в сфере обеспечения безопасности монарха, и разделение их прав и обязанностей в строгом соответствии с инструкциями и положениями, регламентирующими их служебную деятельность. В этой связи Дворцовый комендант В.Н. Воейков, назначенный на должность 24 декабря 1913 г., вспоминал: «Неся главную ответственность за охрану царя и его семью, я со вступлением в должность стал подробно знакомиться с делами, находящимися в ведении начальников отдельных частей Управления Дворцового коменданта. Начальник Дворцовой полиции полковник Б.А. Герарди ставил меня в курс инструкций, касающихся несения как наружной постовой, так и внутренней наблюдательной служб. Все лица, имевшие вход во дворец, проходили сведома Дворцовой полиции, и, таким образом, я всегда был осведомлен о посетителях дворца - в срочных случаях по телефону, а обыкновенно по запискам или докладам»[479].
Не менее любопытны и воспоминания французского посла Мориса Палеолога: «Полиция императорского двора, находящаяся под началом генерала жандармерии Герарди, насчитывает в своем составе 250 полицейских офицеров (здесь М. Палеолог допускает неточность. - авт.) и в определенной степени дублирует работу охранников и часовых, выставленных у дворцовых ворот и у дворцовых зданий. Эта полиция следит за входами и выходами дворца, надзирает над слугами, торговцами, рабочими, садовниками, визитерами и т.д. Она наблюдает и берет на заметку все, что происходит в среде окружения монархов. Она шпионит, подслушивает, допытывается обо всем и проникает во все. Вы
полняя поставленную перед ней задачу, она никогда не делает ни малейших ис- ключений»[480].
О пребывании Николая II в императорской резиденции в Ливадии и, в частности, об осуществлении его охраны начальник Канцелярии Министерства Императорского Двора А.А. Мосолов писал: «Прогулка государя вызывала немало забот для лиц, приставленных к делу личной охраны монарха. Нельзя было не поместить некоторое количество переодетых полицейских на тех дорогах, по которым предполагал пройти государь, особенно если эти дороги пересекали деревни, населенные Бог весть какими татарами. Но царь ненавидел этих, как он называл, «ботаников» или «любителей природы». Особенное удовольствие ему доставляло обмануть всех этих господ, как бы интересовавшихся всем, чем угодно, но только не особой государя. Отчаяние начальника Дворцовой полиции было подчас неописуемо. Чтобы помочь ему, я обещал телефонировать ему всякий раз, как государь в пути изменит заранее намеченный маршрут. В таких случаях я посылал одного из ординарцев (следовавших за нами) протелефонировать на полицейский пост и благодаря этому дислокация «ботаников» вдруг менялась. Они срывались со своей беспечной прогулки и лезли вниз или наверх по козьим тропам для сокращения пути». Чины Дворцовой полиции неоднократно получали приказ «не задерживаться на тех тропинках, где Его Величество может пожелать гулять»[481].
Характерно, что Дворцовой полицией, как ведомством, входящим в структуру императорской охраны, за все время его существования руководили только два начальника: Е.Н. Ширинкин (1884-1905) и Б.А. Герарди (1905-1917). О роли первого, стоящего у истоков ведомства, мы уже отмечали. Остались и свидетельства современников о Б.А. Герарди на заключительном этапе существования Дворцовой полиции. О последних днях в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилеве Дворцовый комендант В.Н. Воейков писал: «В вос
кресенье утром [27 февраля 1917 г.] поразил меня начальник Дворцовой полиции полковник Герарди: вместо доклада об имевшихся у него касательно последних событий сведениях он, страшно расстроенный, обратился с просьбою разрешить ему немедленно уехать в Царское Село, передав исполнение обязанностей в Ставке своему помощнику Н.А. Гомзину. ...Увидев, что Герарди совершенно потерял голову, я счел за лучшее отстранить его от исполнения ответственных обязанностей, нести которые он в подобном состоянии был уже не способен»[482].
Начальник Петроградского охранного отделения жандармский генерал- майор К.И. Глобачев, после того как восставшими было разгромлена штаб- квартира его ведомства, пробрался в Царское Село. О своем визите в императорскую резиденцию 28 февраля 1917 г. он вспоминал: «Царское, после всего того, что пришлось увидеть и пережить в Петрограде, поразило меня сохранившимся порядком и той тишиной, которая там царствовала. Посты конвоя Его Величества стояли на своих местах, Дворцовая полиция продолжала исполнять свои обязанности, и, казалось, жизнь города протекала совершенно нормально, но во всем этом все-таки чувствовалась какая-то нервная напряженность и ожидание чего-то надвигающегося, неизбежного. Это было видно по серьезным, угрюмым лицам всего служебного персонала. .я обратился к начальнику Дворцовой полиции полковнику Герарди, поставив его в курс петроградских событий и спросил, рассчитывают ли отстоять Царское Село, так как, по моему мнению, восставшая петроградская чернь к вечеру появится в Царском. Герарди мне сказал, что Царское Село безусловно в безопасности, что здесь имеется верный гарнизон до пяти тысяч, который даст отпор. Вообще из разговора с Герарди и с другими лицами я вынес впечатление, что они не уясняют себе сущности совершающихся событий»[483]. Как бы то ни было, оснований
обвинять Дворцового коменданта Б.А. Герарди в измене императору объективно не усматриваются.
Как и другим частям императорской охраны, после отречения от престола НиколаяІІ, у новых властей в системе силовых структур места Дворцовой полиции не нашлось. 8 апреля 1917 г. по постановлению Временного правительства были упразднены Управление Дворцового коменданта с Канцелярией Дворцового коменданта, Дворцовой полицией и Охранной агентурой[484].
Таким образом, созданная в 1881 г. система императорской охраны, в которой важная роль отводилась Дворцовой полиции, функционировала достаточно эффективно. Жесткие меры властей, направленные по отношению к оппозиции, свели на нет всплеск политического терроризма в Российской империи, в результате чего период правления Александра III не был омрачен чрезвычайными происшествиями. Впоследствии, при Николае II, штатная численность Дворцовой полиции неоднократно увеличивалась, при этом ее функции практически не изменялись. Фактически она представляла собою специальное полицейское ведомство, подведомственное не МВД, а Дворцовому коменданту, и выполнявшее свои задачи по обеспечению безопасности первого лица государства от террористических угроз в месте нахождения императора с семьей, что влекло за собой особый, исключительный отбор кандидатов для службы в Дворцовой полиции. Учитывая тот факт, что за более чем 30 лет Дворцовую полицию возглавляли два лица, можно говорить об однозначной оценке не только их деятельности, но и в целом ведомства со стороны властей.