2.2. Таможенная изба как первый тип регулярного таможенного учреждения
Несмотря на то, что уже в X в. начинает оформляться таможенное дело, в течение длительного времени был неясен правовой статус мытов и таможен, неопределенна их внутренняя структура.
Лишь в Московском государстве впервые появляется первый тип регулярного, бюрократически организованного таможенного учреждения - таможенная изба. В настоящем разделе работы предпринята попытка раскрыть его важнейшиеинституциональные и правовые характеристики. Различные аспекты этой проблемы освещались в работах М.М. Шумилова, В.Н. Захарова, Б.Н. Флори , исходя из задач исследований указанных авторов, однако целостной картины ими не сформировано. В настоящем разделе работы нами предпринята комплексная реконструкция основных моментов, раскрывающих особенности организации и деятельности таможенных изб.
М.Б. Булгаков отмечает в Московском государстве наличие достаточно сложной внутренней таможенной инфраструктуры. На уровне уезда она включала главную таможню (таможенную избу), ее отделения (мытные избы), важни (контарни - крытые площадки, где производилось таможенное оформление весчих товаров), конские площадки, гостиные дворы . Помимо этого, целовальники производили таможенное оформление сделок и за пределами указанных мест - на специально определенных торговых площадках и торжках, функционировавших в определенное время (в выходные дни и в дни, назначенные для проведения ярмарок).
Ведущее место в местной таможенной инфраструктуре занимала таможенная изба, которую возглавлял таможенный голова. Таможенная изба ведала всеми таможенными и большинством других окладных сборов в [172] [173] пределах уезда, фактически это был орган местного финансового управления. В работе А.И. Шемякина приводится следующее описание уездной таможенной избы в Угличе, где небольшие торги производились ежедневно, а более серьезные дважды в неделю - в среду и пятницу: «А на площади таможня да кружечный двор... 175 контарь да двенадцать пуд с полпудом» . Из этого видно, что собственностью таможенной избы являлся определенный инвентарь, предназначенный для ее эффективного функционирования, он принимался и передавался служителями по описи при вступлении в должность и прекращении службы. В описи имущества таможни при гостином дворе Великого Новгорода, приводимой Б.Б. Кафенгаузом, упоминалось следующее: три стола; три шандала для свечей; четыре окна застекленных; три решетки; казенная «коробья деревянная», окованная железом с тремя замками; дубовый ящик, окованный железом; десять ящиков для сбора мелочных пошлин на улицах; двенадцать месячных печатей из серебра; четыре железных клейма для клеймения скота; аршин, весы и гири; два медных кувшина. Помимо этого, при таможне было помещение для взвешивания - «важня», в которой было [174] двое весов с железными коромыслами и цепями, четыре створчатые двери, палатка с печью и тремя окнами, имеющими решетки[175]. Перечень инвентаря конкретных таможенных изб мог варьироваться, в зависимости от номенклатуры оформляемых товаров. Но, как видно из сравнения двух описей, необходимой принадлежностью избы были следующие предметы: - уставная таможенная грамота данного торга и другие нормативные документы; - двенадцать месячных печатей, выдававшихся из курирующего приказа; - ларь, окованный железом с двумя-тремя замками для хранения собранных средств; - несколько ящиков для сбора мелочных пошлин; - инвентарь, предназначенный для определения размеров таможенного обложения товаров (весы и гири, аршины, меры сыпучих продуктов). Оформление могло осуществляться непосредственно при таможенной избе в померном амбаре, однако могли быть и отдельные объекты таможенной инфраструктуры - площадка коневая для клеймения продаваемых лошадей; важня для производства взвешивания сыпучих товаров. Таможенная изба в крупном городе располагалась на гостином дворе или в непосредственной близости к нему, именно поэтому гостиные дворы также можно рассматривать как важный элемент таможенной инфраструктуры того периода. Практика создания торговых подворий была широко распространена в Средневековье в подавляющем большинстве стран, где они организовывались по типу землячеств. Это было удобно для иноземных и иногородних купцов, так как при прибытии в чужой город перед ними традиционно вставал ряд организационных проблем - где складировать товар, где торговать, где жить самому купцу и его приказчикам. В гостиных дворах существовали амбары, предназначенные для хранения товаров, торговые лавки, жилые помещения. Практика компактного заселения иноземных купцов была удобна не только для них, но и для государства, так как при этом было легче следить за их поведением, а также организовывать таможенное обложение внутренних торговых операций. Именно поэтому в российском государстве произошло сращивание гостиных дворов с таможенной системой. Гостиные дворы создавались практически во всех крупных торговых центрах Московского государства, в небольших городах такой двор существовал в единственном числе, в более крупных их могло быть несколько. Так, имеются свидетельства о существовании в Пскове двух дворов - гостиного и немецкого[176] [177] [178] [179] [180], в Великом Новгороде трех - Тверского, Псковского и Немецкого . Наибольшее количество гостиных дворов в XVII в. - восемь - существовало, по свидетельству П.П. Мельгунова, в столице российского государства - Москве. Среди них ведущими были Старый и Новый, расположенные в непосредственной близости от Кремля и Большой Московской таможни, именно в них осуществлялись оформительские таможенные процедуры. Остальные дворы, созданные по национальному признаку, - Персидский, Шведский , Литовский, Армянский, Греческий, 180 Английский - в значительной мере напоминали традиционные торговые 181 подворья . Первые упоминания о гостиных дворах в связи с организацией таможенного дела относятся к правлению Ивана Васильевича Грозного, именно в это время они получили статус главного места в городе, где велся официальный торг. Для проведения таможенного оформления сделок гостиные дворы определенным образом обустраивались, была обеспечена их охрана. Уже в начале XV века в Москве гостиный двор, расположенный в районе Китай- города, был обнесен каменной стеной. Новый гостиный двор, строившийся в середине XVII в., имел дополнительно каменные лавки и амбары . В целом гостиный двор выглядел как прямоугольная площадь, обнесенная каменной или деревянной стеной крепостного типа с башнями по углам и над воротами. По внутренним сторонам стен устраивались двухтрехэтажные 183 торговые и складские помещения . О том, что расположение таможен было обусловлено расположением гостиного двора, можно увидеть из такого наказа верным таможенникам: при вступлении в должность им предписывалось принять «палату на гостином дворе, где сидят гость и товарищи [таможенный голова и его заместители - Б. В.] для таможенных сборов» . Для того, чтобы обеспечить порядок в гостиных дворах, уставные грамоты предписывали таможенным целовальникам во время отправления службы самим там жить, «чтобы никакого лиха во дворах не было». В качестве такого лиха подразумевались кражи, поджоги, пьяные дебоши, в связи с чем гостиные дворы традиционно охранялись сторожами. Кроме того, подразумевался и разврат, поэтому отдельно прописан был запрет держать на гостиных дворах женщин . Необходимость включения в текст [181] [182] [183] [184] документа этой оговорки дает основания предполагать, что такая практика существовала. Гостиные дворы в разных городах были образованы в разное время. предписывалось «людям ставитись на гостине ж дворе, а опричь гостина 186 двора иногородцам нигде не ставитись» . Таможенники на гостиных дворах не только проводили таможенное оформление, но и оказывали сопутствующие услуги, связанные со взвешиванием и прокатом инвентаря, в частности, прокат аршина стоил 187 гривну . Сельская местность, примыкавшая к уездному городу, подчинялась его таможенной избе. Торговля в селах была жестко регламентирована - она должна была совершаться в четко определенные торговые дни и только в определенных местах. В случае нарушения этих правил наказывались обе стороны сделки - и продавец и покупатель. Достаточно часто сельские торги располагались вблизи монастырей и приходских храмов, а торговля на них приурочивалась к крупным церковным праздникам . Для сбора таможенных пошлин на эти торжки [185] [186] [187] откомандировывались «ходячие целовальники» с переносными ящиками для сбора пошлин. Для того, чтобы облегчить эти сборы, существовала практика выбора в таможенные целовальники не только жителей уездного центра, но и жителей сельской округи, в частности, населенных пунктов, расположенных вблизи сельских торгов . В целом внутренняя организация таможен была проста и единообразна, на протяжении десятилетий она практически не изменялась, крупные таможни отличались лишь большим количеством служителей. Таможенную избу возглавлял таможенный голова. Как указывалось ранее, в важных торговых центрах головы нередко были иногородцами, присылавшимися из числа московских купцов по распоряжению курирующих данную территорию приказов. Помимо своих непосредственных обязанностей, связанных с контролем таможенного обложения сделок купли-продажи товаров, он нередко исполнял другие функции в сфере косвенного налогообложения. Допускалось совмещение должностей, поэтому после учреждения царских кабаков таможенные головы зачастую одновременно становились и кабацкими. Но даже если и не было официального совмещения должностей, на таможенного голову возлагалась ответственность за целый ряд сборов, не связанных с торговлей. Например, таможенный голова в Устюге Великом в 1676 г. отвечал за организацию банного и двух свадебных сборов - выводных куниц (с невест, в размере 2 алтын) и за новоженные убрусы (за свадебный наряд, взыскивался с женихов в размере 8 денег). Итого каждая свадьба давала государству доход в 10 коп., а осуществляла этот сбор таможня[190] [191] [192]. В крупных таможнях в XVII в. появилась должность товарища (заместителя) головы. Это было сделано как на случай болезни, так и в связи с увеличением объема работы. В.Н. Захаров приводит факт, что в Архангельской портовой таможне в середине XVII в. у головы было три товарища, причем их компетенция достаточно сильно отличалась друг от друга: первый состоял непосредственно при голове, второй - представлял его в Вологде, где ведал отпуском товаров на Двину, третий - состоял у Архангельской корабельной пристани . Это свидетельствовало о появлении специализации в деятельности отдельных категорий должностных лиц таможен, но такие примеры встречались достаточно редко и только в крупных таможнях. Гораздо чаще таможенные головы не только не имели заместителей, но сами совмещали свои функции с другими направлениями финансового управления на местах. Большинство служителей таможни составляли верные целовальники. Их социальная принадлежность варьировалась в широком диапазоне - в особых случаях это могли быть представители небогатого купечества, но значительно чаще посадские люди и черносошные крестьяне. Общим требованием для кандидатов было наличие личной свободы и обязанность нести повинности в пользу государства. Кроме того, можно говорить об обязательности возрастного ценза в 20 лет, потому что именно с этого возраста ст. 1 гл. XIV Соборного уложения допускала крестоцелование , соответственно, с этого возраста начинались все виды государственной службы. Ценза грамотности к кандидатам на должности служителей не предъявлялось, и, как видно из скреп к таможенным книгам, 50-70 % целовальников были неграмотными или малограмотными[193]. М.М. Шумилов обращает внимание на то, что число целовальников никогда не определялось указами: использовались расплывчатые формулы «выбирать, сколько пригоже» или «сколько было в прежнем году». Допускалось в течение года в случае необходимости заменить рядового целовальника или добавить нового[194]. Анализ содержания таможенных скреп к годовым книгам таможен дает основание утверждать, что число целовальников в уездных таможнях составляло 15-25 человек, в крупных таможнях и на ярмарках их могло быть несколько десятков. Функции большинства целовальников долгое время нигде специально не оговаривались, каждый из них мог выполнять любые задания. Единственным исключением был ларечный целовальник, который отвечал за хранение и сдачу таможенных сборов и выполнял связанные с этим процедуры, оговоренные в нормативных актах. Ранее всего среди служителей верных таможен была регламентирована именно деятельность таможенного головы и ларечного целовальника. Особое место ларечного целовальника в штате видно из таможенных книг - на скрепах он подписывал их вторым, сразу после таможенного головы, а также из практики отчета о деятельности таможни - в Москву с деньгами и таможенными книгами таможенный голова отправлялся совместно с ларечным целовальником. Должностные обязанности других целовальников определить достаточно сложно. В.Н. Захаров в своей работе предложил разделить их в зависимости от круга выполняемых задач на рядовых, ходячих и караульных[195]. В соответствии с этой классификацией, к рядовым следует отнести целовальников, служащих непосредственно в таможенной избе, к ходячим - тех, кто собирал мелочные таможенные сборы на улицах города, а также за его пределами на сельских торгах, к караульным - тех, кто совместно со сторожами охранял собранные деньги. К этой классификации необходимо подходить с определенной степенью условности, потому что, например, понятие «караульные целовальники» могло относиться не конкретным лицам, а к дежурным, с определенной периодичностью выходившим в караул. Похожая ситуация имеет место и в определении «ходячий целовальник», которое может относиться к лицу, командированному за пределы основной таможни. К сожалению, с полной определенностью на эти вопросы ответить уже не удастся. Уровень профессиональной квалификации посадских людей, избиравшихся на должности таможенных целовальников, нередко был очень низким. В работе М.М. Шумилова приводится пример, когда в 1658 г. архангельский таможенный голова жаловался на то, что «холмогорские 197 целовальники люди пахотные, и потому не умеют осматривать товаров» . Именно поэтому при выборах на верную службу в таможни преимуществом пользовались лица, занимавшиеся торговлей. Это, однако, не всегда было возможно в силу их общей малочисленности, а также существования на посаде определенной очередности в несении этой государственной повинности. В.Н. Захаров в своей работе указывает, что помимо голов и целовальников на таможнях был вспомогательный персонал - подьячие, истопники, сторожа, рассыльные (ходоки) . Представляется, однако, не вполне корректным упоминание в одном списке всех этих лиц и характеристика их только как «вспомогательных». Подьячие (в крупных таможнях - дьяки) занимали среди служителей таможен особое место, потому что работали там на постоянной основе. В условиях ежегодной смены основного состава служащих таможен именно [196] [197] [198] подьячие обеспечивали преемственность в функционировании таможен - они вели таможенные книги, готовили отчетную документацию и выписи, осуществляли деловую переписку таможен. В.Н. Захаров считает, что «целовальников к этой работе старались не допускать, возможно потому, что опасались злоупотреблений с их стороны или в связи с тем, что они были не особенно грамотны»199. Однако можно предположить и наличие другой причины - работа эта требовала значительной квалификации, которой верные таможенники изначально не обладали и не успевали приобретать за срок своей службы. В отличие от верных таможенников, работавших на безвозмездной основе, таможенные дьяки и подьячие получали «государево жалованье» из суммы ежегодных таможенных сборов. Специально для обеспечения этой статьи расходов с местного населения взыскивался специальный сбор - писчая деньга, который первоначально выплачивался дьякам и подьячим частями. Так как они «тем в сборе государевой таможенной пошлине чинили убыль немалую, а гостям и всяким торговым людям задержание»[199], вскоре их перевели на фиксированное годичное жалованье, а писчую деньгу стали взыскивать в казну. Такие изменения в порядке оплаты объяснялись не столько задержками с оформлением, сколько тем, что сумма сбора писчей деньги была больше, чем размер жалованья, поэтому часть собранных средств по этой статье доходов оставалась в казне. Информацию об оплате работы таможенных дьяков и подьячих можно получить из расходных статей ежегодных таможенных книг. Так, из таможенной книги Великого Новгорода за 1610/11 гг., старейшей из сохранившихся, можно узнать, что на оплату работы двух дьяков за год было израсходовано 12 рублей (каждому по 6 рублей)[200]. Подобную статью расходов включали и таможенные книги второй половины XVII в.: в расходной таможенной книге Устюга Великого за 1676/1677 гг. отмечено, что «дано государева жалованья за таможенное письмо подьячему Ивану Захарьеву 10 руб.» . В расходной книге той же таможни за 1679/1680 гг. отмечено, что Ивану Захарьеву за таможенное письмо уплачено 10 рублей, а дополнительно «молодым подьячим» Родиону Протодьяконову и Якову Молеву уплачено 10 рублей на двоих (каждому по 5 рублей) . О том, что работа таможенных подьячих в централизованном государстве была ответственной и квалифицированной, свидетельствуют, факты, закрепленные в той же расходной книге: два банщика за «топление и водолитие» на двоих получили 22 алтына 2 деньги за год работы (по 33, 5 коп. на каждого), два сторожа за год работы получили 4 рубля на двоих. Вероятно, из этого видно значение работы подьячих, которые в какой- то мере являлись первыми штатными служителями таможен. Именно они на достаточно высоком уровне вели деловую переписку с Москвой, а также осуществляли подготовку отчетной документации. О значении этой работы можно наглядно увидеть из примера, приводимого А.И. Шемякиным: земский староста Углича в 1689 г. попытался забрать опытного подьячего из таможенной избы в земскую. В ответ на это он получил строгое предписание из Москвы: «в службу его, Федьку, земскому старосте с мирскими людьми, до коих мест он сборные книги не сделает, выбирать не велеть, чтоб от того сбору нашей великих государей казны порухи и недобору не было»[201] [202] [203]. В условиях усиления бюрократических тенденций в управлении нельзя недооценивать значение работ по ведению делопроизводства. Достаточно убедительно это отражено в фундаментальном исследовании С.Б. Веселовского, посвященном становлению российской бюрократии[204]. Таким образом, в организации таможенной службы на местах в Московском централизованном государстве изначально существовали значительные региональные особенности, объяснявшиеся различными причинами: социальным составом местного населения, географическим положением отдельных территорий, подчиненностью их тому или иному органу центрального управления. Вместе с тем, именно в это время, несмотря на эти особенности, формируется единая в пределах всего государства концепция таможенной избы. Так как таможенная изба была уже бюрократически организованным учреждением, занимавшим четко определенное место в системе центрального и местного управления, важным направлением ее функционирования явилось документирование управленческих процедур, ведение отчетной документации, ведение официальной переписки. Именно в силу всего вышеизложенного настолько важной была роль таможенных дьяков и подьячих. Именно вследствие всего вышеизложенного, в Московском государстве впервые оформилось таможенное делопроизводство. Изучение материалов этого делопроизводства создает основу для выводов об особенностях экономического развития отдельных территорий, об экономических связях между регионами, о развитии международной торговли. Именно с таких позиций, как источники экономической истории, анализировались акты таможенного делопроизводства Московского государства советскими историками[205]. Эти документы представляют значительный интерес и с позиций изучения системы управления Московского государства, и, в частности, с позиций изучения российской таможенной службы. Среди материалов таможенного делопроизводства ХУП-ХУШ вв. наиболее многочисленную группу источников составляют таможенные книги - ежегодные отчетные документы, предоставлявшиеся таможнями в центральные органы управления. Большинство таможенных книг погибло, от некогда обширного архива документов таможенного делопроизводства до наших дней сохранилась относительно небольшая часть, разрозненные остатки. По мнению современных археографов, по европейской части России сохранилось примерно сто девяносто таможенных книг XVII в., относящихся к двадцати двум населенным пунктам, поступивших в свое время в центральные 207 московские приказы, ведавшие соответствующими землями . Более многочисленную группу источников составляют таможенные книги сибирских городов. По мнению Л.А. Тимошиной, это огромный комплекс материалов, включающий около тысячи таможенных книг различных городов Сибири (в том числе - Тобольска, Томска, Верхотурья, Енисейска и др.)[206] [207]. Как опубликованные, так и неопубликованные таможенные книги имеют безусловную научную ценность как памятник материальной культуры, а также документальный источник определенной эпохи, их изучение ведется по целому ряду научных направлений. Исследование таможенных книг как вещественного памятника культуры ведется достаточно давно, здесь достигнуты значительные научные успехи. Теоретические основы внутренней критики источника заложены в работах К.В. Базилевича, А.Ц. Мерзона[208]. С этих позиций можно отметить следующие аспекты изучения таможенных книг: археографический[209]; источниковедческий[210]; лингвистический[211] [212]. А.В. Юрасов подвел определенные итоги введения в научный оборот таможенных книг - он отметил, что к 2001 г. были полностью или в основном опубликованы пятьдесят четыре таможенные книги по девятнадцати городам и фрагментарно сорок восемь таможенных книг по 213 двенадцати городам . При публикации таможенных книг используются три основных метода. 1. Воспроизведение текста документа в печатном варианте с переводом на современный русский язык (с отказом от вышедших из употребления букв, с переводом дат в современное летоисчисление, а буквенной цифровой системы в числовую). При таком подходе к публикации важнейшей задачей является обеспечение информационной доступности сведений, содержащихся в публикуемых источниках, что обеспечивает возможности использования указанной информации исследователями, не владеющими навыками работы с первоисточниками. В то же время, такие переводы не представляют ценности для исследователей, изучающих лингвистику и источниковедение. 2. Воспроизведение текста документа максимально близко к оригиналу, без осовременивания языка. Такие публикации представляют значительную лингвистическую ценность - для исследователей истории русского языка, его лексикологии, грамматики, диалектных особенностей различных областей, но не могут использоваться исследователями, не имеющими специальной подготовки в сфере средневековой лингвистики. Это сужает возможности использования фактической информации, содержащейся в опубликованных таким способом книгах. 3) Воспроизведение текстов с формализацией содержания и переводом ее в табличную форму (так называемые регесты). А.И. Раздорский, опубликовавший регесты курских таможенных книг 1619-1677/78 гг., подчеркивал, что они «не являются публикацией таможенных книг в полном смысле и не заменяют собой печатного воспроизведения текстов этих 91/1 источников» . Регесты формализуют содержащуюся информацию с учетом задач, поставленных перед конкретным исследованием, но при этом отбрасывается информация, которая может представлять интерес для других исследователей. Таким образом, опубликование таможенных книг ставит ряд проблем, однако дает богатый фактический материал, который может быть использован историками различных направлений. Наиболее полно этот потенциал используется историками, изучающими социально-экономические процессы в различные исторические эпохи. Так, дореволюционный историк А.А. Кизеветтер, изучавший делопроизводство таможен на примере таможенных книг Вятки за 1746 г., отметил ценность таможенных книг как источника, содержащего богатый фактический материал по истории российского внутреннего рынка . С этих позиций возможности таможенных книг изучало большинство советских ученых последующего периода. Некоторые итоги научного изучения информации, содержащейся в таможенных книгах, в советской и современной российской науке, [213] [214] подведены в работе А.И. Раздорского[215] [216], где он отмечает, что в отечественной науке таможенные книги традиционно рассматривались и рассматриваются как источники социально-экономической истории. По этому направлению изучаются предметы ввоза и вывоза из отдельных областей, направления товаропотоков, платежеспособность населения, роль купечества и посадского населения во внутренней торговле и т.п. На современном этапе обращено также серьезное внимание на информационные возможности таможенных книг при изучении таможенной политики правительства. Однако, несмотря на все успехи в изучении таможенных книг, можно признать, что исследователями вскрыты далеко еще не все их информационные возможности. В частности, практически еще не изучался историко-правовой аспект содержащейся в ней информации. Вопросы организационного становления таможенной службы российского государства могут стать перспективным направлением дальнейших научных исследований. В целом можно констатировать, что современному исследователю доступны таможенные книги, начиная с 1626 г. Более ранние книги были уничтожены в результате сильного пожара, произошедшего в Москве в указанном году, от которого пострадали архивы всех центральных учреждений. Одним из немногих исключений являются таможенные книги Великого Новгорода за 1610/11 и 1613/14 гг., не так давно обнаруженные в фондах Шведского национального архива и введенные в научный оборот 217 публикацией 1996 г. Верхняя хронологическая рамка применимости таможенных книг приходится на 1753 год, когда в результате таможенной реформы П.И. Шувалова, проведенной в правление императрицы Елизаветы Петровны, были уничтожены внутренние таможни. Переориентация таможенного дела на регулирование внешней торговли привела к бюрократизации управления таможенным делом и изменению форм таможенной отчетности. По нашему мнению, таможенные книги 1626-1754 гг. являются важным памятником таможенного делопроизводства внутренних таможен, содержащим информацию по целому ряду организационных вопросов в сфере таможенной службы российского государства. Во-первых, таможенные книги сохранили информацию о ведомственной подчиненности конкретных таможен. Эта информация представляется чрезвычайно важной, исходя из того, что долгое время не существовало единого органа ведомственного управления таможенным делом в пределах всей страны. Таким образом, из таможенных книг XVII в. можно почерпнуть информацию о методах управления отдельных приказов, характере взаимодействия центральных и местных органов таможенной системы, о ходе централизации таможенной системы через постепенную унификацию нормативно-правовой базы ее деятельности. Во-вторых, из таможенных книг можно получить сведения о порядке ведения и предоставления таможенной документации. Каждая таможенная книга велась в течение одного хозяйственного года. В XVII в. он продолжался с 1 сентября («Семена дня») до 1 сентября, что было связано с традиционным для средневековой Руси сентябрьским стилем летоисчисления. Именно поэтому сохранившиеся в архивах книги XVII в. имеют двойные заголовки (например, «Таможенная книга Устюга Великого и Устюжского уезда за 1678/79 гг.»). С переходом в 1700 г. к современному летоисчислению начало Нового года было перенесено на 1 января, соответственно таможенные книги XVIII в. датируются одним годом. Первоначально каждая таможня вела единую таможенную книгу, куда записывались все доходы и расходы таможни (см., например, Таможенные книги Великого Новгорода 1610/11 и 1613/1614 гг.). В дальнейшем делопроизводство значительно усложнилось, в каждой таможне в течение года велось несколько книг. Например, упоминавшаяся выше «Таможенная книга Устюга Великого и Устюжского уезда за 1678/79 гг.» фактически складывается из ряда самостоятельных книг: 1) «Таможенная книга сбора таможенных пошлин и амбарного с иногородних приезжих людей» ; 2) «Таможенная книга сбора таможенных пошлин с гостя Василия Грудицина»[217]; 3) «Книга сбора с нижнесухонских носников» (грузчиков) при перевозке, погрузке и выгрузке товаров на речных судах»[218] [219]; 4) «Книга Устюга Великого пошлинного сбора с устюжан посадских людей и волостных крестьян» ; 5) «Расходная книга»[220]; 6) «Книга приходная в Устюжском уезде» с сельских торжков ; 7) «Таможенная книга сбора таможенных пошлин на Красноборских ярмарках Устюжского уезда», проводившихся при монастыре в дни 224 религиозных праздников . Из этого перечня видно, что внутреннее делопроизводство таможен имело достаточно сложный характер, все сборы и расходы фиксировались в отчетной документации. Основными книгами, имевшими наибольший объем и достаточно сложную структуру, были приходная книга сбора с иногородних купцов, приходная книга торгового сбора с местного населения - посадских людей и крестьян, а также расходная книга. Остальные книги носили вспомогательныый характер, у каждой таможни был свой перечень этих книг. Это могли быть отдельные книги для фиксации сборов с подчиненных уездной таможне торгов, а могли быть книги отдельных сборов (конного, весчего, померного, сборов за речные перевозки и т.п.). Особую группу книг составляли так называемые «книги мелочного сбора» - в них вносилась пошлина с товаров «малоценных», то есть стоимостью менее двадцати копеек. В отличие от других приходных книг, в которые вносилась информация об облагаемом товаре (наименование, мера или единица обложения, собственник, откуда доставлен), в книгах мелочного 'S'S C сбора фиксировалась лишь общая сумма взысканных пошлин . Велись таможенные книги в двух экземплярах - «черновом» и «беловом». Текущая работа таможен отражалась в так называемых «черновых» книгах, в которых в календарном порядке фиксировалась вся информация о приходе и расходе денег по каждому направлению деятельности. Черновые книги сохранялись в собственном архиве таможни. Большинство из них ныне утрачены, а если и сохранились, то в областных архивах и фрагментарно. Сохранность беловых таможенных книг значительно выше, так как они готовились для предоставления в курирующий приказ и сохранялись в архиве этого центрального органа. Они составлялись в конце года таможенным дьяком или подьячим под контролем таможенного головы и целовальника на основе черновых книг. Подлинность готовых книг подтверждалась так называемыми скрепами - подписями всего личного состава таможни в отчетном году. Количество черновых книг было больше, чем беловых, так как отдельная информация в беловых книгах могла резюмироваться. (Например, при сборе на сельских торжках могли вестись самостоятельные черновые книги и тетради, но так как суммы, поступавшие оттуда, были невелики, в уезде готовилась общая отчетная беловая книга, которая и предоставлялась в курирующий приказ). На это обстоятельство, в частности, обратил внимание М.Б. Булгаков при изучении отчетных книг таможни уездного города Тотьма за 1647/48 гг., отложившихся в фондах РГАДА. Он отметил наличие десяти черновых таможенных книг и тетрадей, которые при переписывании были [221] сведены в пять беловых книг[222] [223]. Вместе с тем, он отмечал, что хотя число книг в беловом варианте уменьшилось, все важнейшие записи черновых книг в них включены. Единые правила ведения таможенных книг формировались постепенно. Изучая таможенные книги первой половины XVII в. можно отметить наличие достаточно явно выраженных особенностей в ведении финансовоотчетной документации различных таможен. Это объяснялось как местными условиями, так и требованиями курирующих приказов , однако по мере централизации таможенной службы происходила постепенная унификация правил ведения таможенных книг, что видно из таможенных книг XVIII в. В-третьих, таможенные книги содержат богатые фактические данные по численности и персональному составу лиц, в различное время находившихся на таможенной службе. Во внутренних таможнях вплоть до их ликвидации в 1754 г. практиковалась «верная служба» посадского населения и купечества, что приводило к постоянной смене состава работников. Из скреп к беловым таможенным книгам можно узнать полный перечень имен таможенников, их сословную принадлежность, место постоянного проживания. Б.Н. Флоря достаточно глубоко исследовал проблемы, связанные с кадровым укомплектованием верных таможен. В частности, он отмечает, что большинство целовальников уездных городов набирались из числа местного купечества и посадского населения, целовальников на торгах нередко избирали из числа черносошного крестьянства. Таможенные головы, возглавлявшие таможню в течение одного года, первоначально назначались из числа иногороднего купечества (в крупных центрах - из числа московских купеческих привилегированных корпораций), а со второй половины XVII в. - 228 из числа местных купцов . Из таможенных книг можно также получить информацию о грамотности лиц, находившихся на таможенной службе - при завершении хозяйственного года все таможенники подписывали их, либо лично, либо по доверенности. Из скреп к таможенным книгам можно выяснить, какое число лиц, привлекавшихся на верную службу в таможню, владело основами грамотности. Это было необходимо хотя бы для того, чтобы вести черновые таможенные книги, а также для проверки беловых книг, предоставлявшихся в центральные учреждения. Беловые таможенные книги за год готовились одним, максимум двумя почерками, для отправки в Москву их готовили штатные дьяки и подьячие. Именно они обеспечивали преемственность в функционировании таможен. В-четвертых, таможенные книги содержат информацию о внутренней организации таможенного учреждения. Таможенной избе подчинялись сельские торги и ярмарки, на которые для сбора пошлин отправлялись ходячие целовальники. Сельские таможенные целовальники собирали таможенные сборы и вели свои собственные черновые таможенные тетради. Периодически они отправлялись в таможенную избу и сдавали собранные деньги уездному ларечному. Сложнее были организованы таможенные учреждения крупных городов. В частности, в Москве было несколько таможенных изб, каждая из которых курировала определенное направление внутренней торговли. В-пятых, таможенные книги дают сведения об эффективности таможенной системы, ее роли в формировании государственных бюджетных средств. Из таможенных книг можно получить информацию о структуре собранных сборов, в частности, о соотношении доходов от обложения внутренних торговых операций и торговли спиртным. Также в них [224] сохранилась информация о расходовании собранных средств на нужды центральных и местных органов управления, а также на удовлетворение собственных нужд таможенного учреждения. Таким образом, можно утверждать, что таможенные книги XVTT-XVTTT вв. - исторический источник, чьи информационные возможности еще далеко не освоены наукой. Наряду с другими гуманитарными науками, важную для себя информацию может получить из них и история отечественного государства и права, что позволит более детально представить себе процесс становления российской таможенной службы как особого направления государственного финансового управления указанного периода. Особую группу документов во внутреннем делопроизводстве таможен, а затем и их отчетной документации составляли таможенные выписи, являвшиеся первичным документом таможенного оформления. Выписи в качестве необходимой информации содержали сведения о торговце (включая личную информацию и сведения о сословной принадлежности), товаре, его количестве, а в случае необходимости и другую информацию - в частности, сведения, откуда товар прибыл (или убывает), а также о сумме уплаченных пошлин (если они были уплачены полностью или частично). Таможенная выпись готовилась в два этапа - оригинал выдавался на руки купцу, а информация об этой выдаче регистрировалась в специальной таможенной книге выписей. Подлинность выписи подтверждали такие реквизиты как подпись таможенного головы (в некоторых случаях - ларечного целовальника) и печать таможенного учреждения. Таможенные выписи документировали целый ряд оформительских операций, поэтому существовало несколько видов выписей. А.И. Шемякин классифицировал их на следующие группы: - обычные отпускные выписи, выдававшиеся на вывозимые товары, подтверждая их количество и место производства, при этом пошлина не уплачивалась; - зачетные отпускные выписи, выдававшиеся на вывозимые товары, подтверждая их количество и место производства, а также факт уплаты части явочной пошлины - 2,5 % c покупной цены товара (тогда при торговле в другом городе уплачивалась не вся пошлина, а только ее недостающая часть - еще 2,5 %); - привозные оборотные выписи, выдававшиеся на месте продажи товаров иногородним купцам и фиксировавшие сумму уплаченной там явочной пошлины (фактически являлись подтверждением того, что товар прибыл на место продажи в соответствии с отпускной выписью, должны были предъявляться в местной таможне при возвращении); - заявочные выписи, удостоверяющие факт прибытия товара еще до его продажи и уплаты пошлины; - отъявочные выписи, выдававшиеся на непроданные явленные товары в конце года (подтверждали уплату пошлины с товара, как с проданного, в новом году освобождали от уплаты этого сбора при его фактической продаже)[225]. Выпись была важным удостоверяющим документом в сфере организации таможенного дела. Она удостоверяла факт происхождения товара, а также освобождала купца от повторной уплаты платежей. Купец, не имеющий или утративший выпись, должен был уплатить в полном объеме все пошлины в том городе, куда приехал на торг. Таким образом, в Московском государстве сложилась система документирование таможенных процедур, достаточно совершенная для своего времени. Сохранившиеся акты таможенного делопроизводства являются бесценным источником, позволяющим изучать многие аспекты социально-экономической истории России, а также вопросы практической организации и деятельности российской таможенной службы. Все вышеизложенное свидетельствует о том, что таможенная изба была принципиально новым феноменом в организации таможенного дела России. Ее появление свидетельствовало, что таможенное обложение имеет тенденцию превратиться в монополию государства. Таможенная изба была бюрократически организованным учреждением, взаимодействовавшим с местным и центральным государственным управлением. В ней велась достаточно совершенная для своего времени система документирования процедур таможенного оформления и отчетная документация. Все это соответствовало общей тенденции бюрократизации всех сфер управления в условиях централизованного государства.