1.3. Становление таможенного дела на Руси (X-XV вв.)
История возникновения и развития таможенного дела на Руси неразрывно связана с историей российского государства. Одним из необходимых признаков любого государства является наличие системы налогообложения.
Это предопределено тем, что государственное управление традиционно является деятельностью профессиональной, поэтому необходимы средства на содержание государственного аппарата. Из налогов формируется государственная казна, за счет средств которой и содержится государственный аппарат, реализовываются социальные программы и решаются задачи, стоящие перед обществом.Поэтому практически сразу после возникновения Киевской Руси была введена первая система прямого налогообложения - полюдье, распространявшаяся на все податное население. То, что население было недовольно установлением систематических налогов, свидетельствовало восстание древлян 945 г. Так как основной причиной выступления была неопределенность размеров полюдья, княгиня Ольга после подавления восстания провела первую налоговую реформу, установив фиксированный размер ежегодного налога.
Любое государство традиционно заинтересовано в увеличении своих средств, чего можно добиться двумя путями. Первый путь связан с увеличением размера прямых налогов, что может привести к народным волнениям, как получилось в 945 г. Второй путь - создание системы косвенного налогообложения, когда вводятся налоги, которые платит не все население, а лишь те, кто вступает в оговоренные законом отношения.
Косвенное налогообложение было введено несколько позже прямого, вероятно в силу того, что общество должно было привыкнуть существовать в условиях государственной организации, а также исполнять властные веления центральной власти. Вместе с тем, косвенные сборы были объективно необходимы: «Пошлины возникли в те отдаленные времена, когда слабая государственная власть не решалась обращаться к своим подданным с прямым требованием уплаты налогов»[86].
Интересную точку зрения высказывает украинский ученый В.Б. Черный, связывая формирование системы косвенного налогообложения с христианизацией Руси, и, соответственно, считая ее византийским влиянием. В подтверждение своей точки зрения он приводит созвучность названия сборщика косвенных налогов на Руси «мытник» с упоминавшимися в Новом Завете мытарями[87].
В определенной мере с наличием культурного заимствования можно согласиться, не случайно и древнейшая из торговых пошлин называлась на Руси мытом. Однако считать ее только византийским явлением не вполне правомерно, так как подобные системы существовали во всех европейских христианских странах, в том числе католических. Скорее можно было бы признать, что принятие православия Русью сделало ее более открытой культурным заимствованиям, в том числе в сфере государственной налоговой политики.
Так как денежные средства проще всего было получить в сфере торговли, система косвенного налогообложения ранее всего формируется именно там. Примечательно, что и древнерусские мытники, и библейские мытари в большей степени собирали пошлины за совершение сделок внутренней торговли, нежели внешней. В условиях господства натурального хозяйства при крайне низкой производительности труда большинство продуктов производилось для внутреннего потребления, лишь небольшая часть произведенного становилась товаром. Чаще всего это были продукты, добытые на промыслах, которых не производилось в крестьянском хозяйстве (рыба, меха, дикоросы), либо продукты, привезенные из других областей и поэтому считавшиеся предметами роскоши. Кроме того, на рынках активно продавались и покупались предметы, произведенные ремесленниками, отличавшиеся более высоким качеством, чем созданные в крестьянских хозяйствах.
Таким образом, достаточно долго таможенное дело Древней Руси не было отделено от общей налоговой системы. На начальном этапе его существования таможенное дело фактически являлось формой организации косвенного налогообложения сделок внутренней купли-продажи, что являлось легко объяснимым в условиях отсутствия государственных и таможенных границ в современном понимании.
Вместе с тем, уже в Киевской Руси на внутреннем рынке в обороте находилось достаточно много товаров иноземного происхождения. Не случайно классической теорией возникновения Киевской Руси, опирающейся на Лаврентьевскую летопись, была идея необходимости защиты транзитного торгового пути «из варяг в греки»[88] [89]. Таким образом, помимо внутренней, на Руси активно развивалась транзитная торговля. Постепенно на пересечениях торговых путей стали стихийно возникать новые города и торговые села, изначально не имевшие статуса административных центров. К крупным церковным праздникам приурочивалось проведение ярмарок как крупных периодически проводимых торгов, на которых совершались оптовые сделки купли-продажи. Развитие торговли поставило задачу ее государственного регулирования, осуществлявшегося на том этапе в форме пошлинного обложения. О деятельности первых таможенников Киевской Руси - мытников - информации сохранилось крайне мало. Первым официальным упоминанием о них в источнике права являются статьи 37 и 39 Пространной редакции Русской Правды . Нормы этих статей не регламентировали их статус или деятельность, а лишь подчеркивали, что они исполняли удостоверительную функцию при совершении крупных сделок. В случае возникновения спора о праве собственности на вещь свидетельство одного мытника по доказательной силе приравнивалось к свидетельству двух гражданских видоков, свидетелей-очевидцев. В целом же, применительно к Древней Руси нельзя определенно утверждать ничего о том, кто занимал эти должности, на каких правовых основаниях, какими правами и обязанностями обладали мытники, имели ли они властные полномочия и в каких пределах, насколько систематичной была эта деятельность. Постепенно, стремясь получить наибольшие доходы, государство расширяет круг отношений, облагаемых косвенными налоговыми сборами. Помимо торговых операций, в новых условиях это была оплата проезда людей через определенные географические барьеры («головщина», «костки») или провоза товаров через эти барьеры («мыто сухое», «мыто водяное», «мостовщина»), услуг по проживанию купца на торге («гостиное») и измерению и хранению товаров («весчее» и «амбарное»). Однако это произошло не во Всей Руси: историческое название «мытник» сохранилось в Украине и по сей день - там таможенное дело 91 называется «митна справа» , таможня - «митниця», таможенная система - «мережа митниць» . В России же это название было утеряно еще в годы монголо-татарского ига - от «тамги», основной торговой пошлины, введенной монголо-татарами, пошли названия «таможня» (место, где взыскивалась тамга), «таможенник» (тот, кто взыскивает пошлину). Тамга (от тюркского - пятно, клеймо) с середины XIII века занимала ведущее место среди торговых пошлин. Ее размер исчислялся исходя из стоимости товара, поэтому нередко ее считают предшественницей единой рублевой пошлины. Таким образом, в княжествах Руси в период раздробленности оформилась сложная система таможенных пошлин, комплексное изучение которых предпринял в середине XIX века Е.Г. Осокин . Он нашел упоминания о существовании в различных землях около сорока таможенных пошлин и сборов, причем выявил, что даже одноименные пошлины в разных княжествах различались подходами к исчислению и размерами. Для того чтобы облегчить изучение, он предложил классифицировать их на группы: торговые[94], проезжие[95], за обслуживание[96], штрафные[97] [98]. В данном ряду наиболее важным с юридической точки зрения является появление штрафных пошлин. Это свидетельствовало, что нормы в сфере таможенного оформления получили свой механизм обеспечения через санкции. Примечательно, что уже в актах XIV в. наличие вины считалось необходимым условием привлечения к ответственности. В одной из грамот этого периода урегулировалась процедура перемещения товара. В ней предписывалось провозить товар лишь по определенной дороге через установленный пункт - завору (заставу). В случае попытки объехать ее по другой дороге с виновного взыскивалась штрафная пошлина - промыто. «А проедет мыт, мытника у заворы не будет, мыта и промыты нет». В данном случае виноват не владелец воза, а мытник, отсутствующий на своем месте. Далее: «А настигнет его мытник, он возьмет свой мыт, а промыты и заповеди 98 нет» . Таким образом, уже в конце XIV в. существовали достаточно грамотно для своего времени сформулированные регулятивные и охранительные нормы в сфере перемещения товара через таможенный барьер, однако еще отсутствовали нормы учредительного и регламентирующего характера. Вследствие этого теперь невозможно установить, кем был смотритель заворы, в какое время он должен был находиться на службе, на каких условиях нес свою службу и получал ли вознаграждение, имелась ли возможность привлечь его к ответственности за недополучение казенных средств в случае его виновного отсутствия на службе. Как видно из этого, в данном вопросе больше вопросов, нежели ответов. Значительно затрудняет решение этого вопроса также то обстоятельство, что в период феодальной раздробленности многие мыта являлись не государственными, а частновладельческими, и собранные средства шли не в государственную казну, а пользу владельцев. Даже князья не всегда делали различия между казенными и личными доходами. В частности, в одной из грамот XIV века в своей духовной грамоте князь следующим образом разделил таможенные пошлины между наследниками: «А из городских волостей даю княгине своей осьмничее... А тамгою 99 поделятся сыновья мои.» . С утверждением феодализма и началом феодальной раздробленности возрастают права земельных собственников-вотчинников, чья власть была безусловной и наследуемой. Вместе с тем, такие соглашения были достаточно редкими. В большинстве своем владельцы вотчин - удельные князья, бояре, и особенно монастыри - решали вопросы создания мытов и определения размеров пошлин самостоятельно, что во многих случаях было возможно благодаря наличию жалованных грамот сюзерена. Жалованные грамоты с юридической точки зрения были формой закрепления феодального иммунитета пожалованного субъекта по отношению к жалователю, частично выводящей пожалованного из под власти сюзерена. Таможенные иммунитеты относились к экономическим, они выражались в нескольких правомочиях: самостоятельное право сбора всех пошлин на определенном торгу, при этом доходы шли в пользу пожалованного; передача пожалованному право сбора одной или нескольких пошлин с государственного торга; освобождение пожалованного от обязанности уплачивать проезжие пошлины (закреплялось в особом виде жалованных грамот - тарханных). Из этого видно, каким значительным своеобразием обладал сбор пошлин не только в разных княжествах, но даже на разных торгах в период политической раздробленности русских земель в условиях феодализма. В связи с этим невозможно говорить о существовании единых организационных оснований осуществления таможенной службы в указанный период. Хотя время с X по XV век отмечено господством натурального хозяйства на Руси, внешняя посредническая торговля также играла в жизни ее народов достаточно важную роль. Через земли восточных славян проходили полноводные судоходные реки, а значит, имелись удобные торговые пути, позволявшие вести товарообмен с населением Причерноморья, Прибалтики, Приазовья. Из Европы в Русь ввозились бронзовые чаши, утварь, художественные изделия из серебра, богемского стекла, мрамор, предметы роскоши, пряности, краски, фрукты, серебряная монета. Из Византии везли драгоценные ткани (паволоки), иконы, церковную утварь. Традиционными предметами русского экспорта были мед, воск, меха, изделия из металла (украшения, висячие «русские» замки и др.). Вывозились также лен и льняное полотно («русская ткань»), серебряные ювелирные изделия, кольчуги, икра, моржовая кость и изделия из нее, рабы-пленники (челядь). Важнейшим направлением торговых связей Киевской Руси стала торговля с богатейшим государством Средневековой Европы - Византией. Обеспечение благоприятных условий для торговли в Константинополе (Царьграде) было целью многочисленных военных походов русских князей против Византийской империи. Основные условия русской торговли в Царьграде регламентировались договорами 907, 911, 944, 970 гг., которые можно считать первыми международными соглашениями по торговле, заключенными российским государством. Другим направлением внешней торговли являлась русско-балтийская торговля, центром которой являлся Великий Новгород, а главными партнерами купцы немецких, готских и ливонских городов, объединившихся в XIII веке в Ганзейский союз. Термин «Ганза» изначально был многозначным, но в истории международной торговли утвердился как союз купцов различных городов для совместного осуществления заграничной торговли, причем все города-участники имели схожие подходы к нормативному регулированию этой деятельности. Ганзейский союз формировался постепенно в XIV-XV вв., по мере заключения отдельных договоров, в момент своего наивысшего расцвета туда входили купцы свыше чем из семидесяти городов, «вендских, померанских, саксонских, вестфальских, прусских, лифляндских». В своих правоустанавливающих документах Ганза заявляла, что она не является организованным союзом, а лишь конфедерацией городов с целью охраны и регулирования торговли и мореходства[101]. Внутри Ганзейского союза купцы разных городов пользовались неравным влиянием. Например, торговлю в Бергене курировали вендские купцы, попытки купцов других городов проникнуть туда не приветствовались. Точно также торговлю с Русью осуществляла не все Ганза, главными торговыми партнерами Великого Новгорода были Висби и Любек, которые и определяли условия ее осуществления[102] [103]. Торговый путь через северные моря являлся одним из определяющих в международной средневековой европейской торговле, он связывал Русь, Польшу и Скандинавский полуостров с Англией, Фландрией и Брабантом . Существовали значительные отличия в торговле Руси с Ганзой от торговли с Византией. Восточная торговля больше была ориентирована на предметы роскоши, работорговлю. А Балтийская морская торговля своим приоритетом считала торговлю товарами массового потребления, прежде всего продуктами сельского хозяйства, лесом, то есть товарами громоздкими и неудобными в транспортировке, которые только и могли переправляться морским транспортом. Вторым отличием от торговли с Византией, осуществлявшейся вне территорий Руси, было то, что торговля с ганзейцами велась в самом Новгороде. Иноземные купцы размещались на собственных торговых подворьях, где имелись жилые помещения и склады товаров. Внутренняя жизнь ганзейской общины регулировалась принятыми в ганзейских городах нормами обычного права, закрепленными в особом судебнике (skra). Помимо этого, их торговая деятельность подчинялась законам и обычаям Великого Новгорода. Новгородцы предоставляли значительные льготы иноземным купцам - освобождали от берегового права, разрешали проживать на территории Новгорода, определять качество некоторых товаров, (например, воска); имущество умершего немецкого купца возвращалось родственникам. Однако в Новгороде, сформировались и собственные нормы обычного права, получившие название «гостиного права» (от русского гость - купец) и ограничивавшие торговую активность иностранцев внутри государства. Им, в частности, запрещалось торговать в розницу, торговать между собой, покупать товары у крестьян и ремесленников в обход русских купцов, приезжать в город произвольными маршрутами, пользоваться собственными измерительными средствами (весы, гири, аршины, бочки и прочее)[104]. Существование этих запретов свидетельствует о тенденции раннего городского протекционизма, характерного для европейского средневековья. Фактически, в Новгородской феодальной республике формировались первые механизмы государственного регулирования внешней торговли, которые в дальнейшем превратились в основной предмет регулирования таможенного дела. Опыт организации внешней торговли в Великом Новгороде оказался востребованным в Московском государстве после основания Архангельска, а содержание многих норм Новоторгового устава 1677 г. испытывали сильное влияние новгородского гостиного права. Таким образом, вскоре после оформления древнерусского государства Киевская Русь начинает формироваться таможенное дело как особое направление государственно-властной деятельности и таможенное право как способ ее регулирования. В ту эпоху оно было ориентировано исключительно на реализацию фискальной функции, выражавшейся в комплексе мероприятий по наполнению государственной казны за счет сбора особых сборов - пошлин. Все это в совокупности привело к появлению нового вида общественных отношений - таможенному, трактовавшемуся в тот период достаточно широко как правоотношение в сфере косвенного налогообложения. Управомоченным субъектом данного правоотношения выступал мытник, собиравший торговые и проезжие пошлины. Обязанным субъектом являлось лицо, пересекавшее определенный территориальный барьер (водный или сухопутный), либо осуществлявшее сделку купли-продажи на определенном торге. Объектом таможенного правоотношения были определенные денежные суммы - пошлины, уплачиваемые в пользу владельца мыта или торга (этим владельцем могло быть как государство, так и крупный феодал). Наименование и размер пошлин в пределах древнерусского государства определялись обычаями, сложившимися в данной части Руси, единого подхода к их наименованию и исчислению не существовало. Такая множественность подходов к правовому регулированию отдельных территорий была характерным признаком феодального права и получила название партикуляризма в праве. Сложность изучения таможенных пошлин древнейшего периода заключается в том, что в первые века древнерусской государственности практически нигде эти пошлины письменно не фиксировались. Они уплачивались по обычаю - «по старине», как говорится в документах периода становления Московского государства[105]. Содержание некоторых пошлин ясно из их названия, смысл других утрачен навсегда. Отметим, что в разных русских княжествах и землях одни и те же пошлины назывались по-разному. Их число и порядок сбора тоже были не одинаковы. Содержание таможенного правоотношения составляло субъективное право требовать уплаты проезжих и торговых пошлин, принадлежащее мытникам, и юридическая обязанность уплатить указанные пошлины, возлагаемая на лиц, пересекавших таможенные барьеры или осуществивших сделку купли-продажи. В тот период таможенное дело было в основном ориентировано на регулирование внутреннего рынка, торговля же в пограничных городах регулировалась на общих основаниях. Таким образом, уже в первые века древнерусской государственности появились особые общественные отношения, которых не существовало в догосударственный период. Так как эти отношения осуществлялись по нормам, санкционированным государством, гарантом их реализации также выступало государство, можно говорить о зарождении таможенного права как особого нормативного комплекса. В Киевской Руси не существовало письменных источников права, регулировавших таможенные правоотношения, особенностью правовых обычаев было то, что они формировались и существовали в сознании людей. Это объяснялось неграмотностью большинства населения, а также простотой торговых операций в условиях господства натурального хозяйства. Из-за отсутствия прямых письменных источников (актов письменного законодательства, материалов делопроизводства и юридической практики) древнейший период истории таможенного дела на Руси исследователи реконструировали, опираясь на косвенные источники - летописи, княжеские грамоты, документы частно-правового характера. То, что на протяжении первых шести веков русской государственности сохранялась такая ситуация, объяснялось господством натурального хозяйства, при котором все необходимое для жизни производилось внутри этого хозяйства. При этом торговля нередко имела характер простого товарообмена и, как следствие, таможенное обложение торговых сделок в тот период не приносило казне значительных доходов. Чтобы увеличить поступления в казну, оформилась разветвленная система проездных и штрафных пошлин, а также пошлин за обслуживание. Большинство таможенных сборов древнейшей эпохи возникло «по обычаю»[106], в самом обществе, и лишь санкционировались государством. Однако по мере усиления государственности, все яснее проявляются его собственные, отличные от общественных, публичные интересы в сфере таможенного дела. Так как государство той эпохи в значительной мере было персонифицировано в личности монарха, раньше всего элементы законодательного регулирования проявились в актах княжеского правотворчества - княжеских грамотах. На первом этапе существования таможенное правоотношение имело комплексный характер, сочетая частный и публичный интерес: доходы от таможенных сборов получали как государство, так и частные лица- владельцы мытов и торгов, однако по мере усиления центральной власти публично-правовая составляющая усиливалась. Так как уже на том этапе осуществление таможенного дела была сопряжено с возможностью применения принуждения, можно утверждать, что это была деятельность управленческая по своей сути, фискальная по целям осуществления и налоговая по форме своей реализации. Становление таможенного дела Руси было важной составляющей процесса оформления системы ее государственного финансового управления.