2.5 Становление процедур таможенного оформления

В Московском государстве впервые в общероссийском масштабе сформировались процедуры, связанные с таможенным оформлением товаров. Это стало возможным благодаря появлению новой группы нормативноправовых актов регламентирующего характера.

К наиболее ранним процедурам, не утратившим своего значение и на новом этапе, можно отнести упоминавшиеся ранее нормы о запрете разгружать товар с возов и судов до его таможенного оформления, а также о запрете торговать где-либо, кроме специально определенных мест. Впервые эти нормы, имевшие целью предотвратить неуплату таможенных пошлин, нашли закрепление еще в конце XV в. , а затем почти дословно повторялись в большинстве местных уставных грамот, выданных как верным, так и откупным таможням, а позже и в общероссийских

343

нормативных правовых актах . ^{[336] [337]}

Норма о запрете спускать неоформленный товар с возов действовала не только на крупных торгах, но и на небольших сельских торжках. Иногородним купцам там разрешалось размещаться с товарами на подворьях у частных лиц, однако этому должно было предшествовать таможенное оформление товаров. «А которые торговые люди учнуть приезжать на тот торжок, с каким товаром ни буди, и им являтись таможенникам; а не явясь таможникам на подворье не въезжать и товару своего с саней и с телег, и с юков не складывати» . Лица, виновные в нарушениях, подвергались денежным штрафам.

В грамоте, выданной откупной таможне небольшого села Рогачева, говорится: «Являти таможникам товар свой, не складывая с воза или с юка; а не явя товар, сложит товар, и он то протамжился»^{[338] [339] [340].}

Всероссийский характер эти нормы приобрели с принятием Торгового устава 1653 г., в котором предписывалось: «Меж таможен на дороге

346

торговым людям никакого товару не покупать и не продавать» .

Другой важной нормой, сформировавшейся еще во второй половине XVI в., стала норма о гостиных дворах, которая регламентировала таможенные процедуры в крупных городах.

Гостиным дворам традиционно уделяется значительное внимание в исследованиях по истории торговли России, причем, говоря о гостиных дворах, большинство авторов сосредоточивает свое внимание на вопросах их внутренней организации и деятельности.

Вместе с тем, гостиные дворы в XV - середине XVIII в. были не только и не столько средством внутренней организации купечества, сколько инструментом государственного регулирования и таможенного обложения внутренних торговых операций, на что уже указывалось в нашей работе. Именно при регистрации товара на гостином дворе уплачивалась такая таможенная пошлина как явка.

Товары, доставленные к таможенной избе, должны были быть досмотрены, а при необходимости также взвешены или перемерены. Все товары подлежали записи в таможенные книги, причем неоднократно упоминается требование записывать товар «именно» (по названию), различные виды взысканных пошлин подлежали записи в отдельную книгу.

Правило о гостиных дворах действовало не только в отношении иногородцев, но и горожан, имевших свои дворы, в частности, жителей слобод: «А который слобожанин с товаром своим приедет к Москве, а станет у себя в слободе, а не гостине дворе, и голове гостю и целовальникам тот

- 347

неявленный товар имать на великого государя» .

Серьезной проблемой, с которой столкнулась Россия, было отсутствие собственных месторождений серебра и золота.

Основным источником поступления металлических денег была внешняя торговля, вследствие чего немецкий талер («Иоахим-талер» - ефимок), как уже говорилось ранее, стал основной денежной системы ^[341] российского централизованного государства. Немецкие талеры поступали из различных феодальных владений Германии, поэтому различались по внешнему виду. Однако общим для них было весовое содержание серебра. В XV-XVI вв. сосуществовали две денежные системы - Московская и Новгородская, поэтому в некоторых уставных грамотах фигурирует то рубль Московский («большой», включал в себя два ефимка), то Новгородский («малый», равнялся одному ефимку). Естественно, что в централизованном государстве постепенно утвердилась единая Московская денежная система. Два ефимка соответствовали одному Московскому рублю, один ефимок приравнивался к одной полтине - 50 копейкам или 100 деньгам. Именно эта формула лежала в основе расчета таможенных пошлин Московского периода. Золотые деньги на Руси встречались значительно реже, основным источником их поступления была Венгрия, поставлявшая «золотые Угорские».

Учитывая постоянный дефицит в серебряных деньгах, Московское централизованное государство предписывало таможенные пошлины в иноземной торговле взыскивать исключительно в серебре, а во внутренней - преимущественно в нем. Такая практика известна со времен Ивана Грозного, который включил серебряные и золотые деньги в список «заповедных товаров», запрещенных к вывозу из России . Это дает нам основания утверждать, что в России уже с середины XVI в. прослеживаются элементы таможенной политики монетаризма.

В XVII в. проблема нехватки драгоценной монеты не была преодолена, поэтому с 1654 г. стал печататься медный рубль, первоначально официально по курсу приравненный к серебряному. Это послужило основой для проведения спекулятивной операции: государство производило расчеты с ^[342] населением медными деньгами, а все сборы, в том числе таможенные пошлины, взыскивало в серебре. К 1662 г. разница в курсах составила 1/8^{[343] [344].}

В ходе таможенной реформы Алексея Михайловича 15 июня 1663 г. был принят именной указ, в котором говорилось, что великий государь указал в свою казну «таможенные и иные всякие денежные доходы имать серебряными деньгами, а медных денег в свою великого государя казну не

350

принимать» .

Статьи 48 и 50 Новоторгового устава также устанавливали в качестве нормы требование взыскивать пошлины с иностранцев золотыми монетами и ефимками: с весчих товаров - по десяти денег с рубля, а с невесчих товаров - восемь денег, при этом предписывалось «принимать за пошлину золотые рубли добрые Угорские [венгерские] по рублю золотой, а ефимки Любские по полтине»^{[345] [346]. Такая практика существовала и в более позднее время, когда предписывалось пошлины с ввозимых товаров в обязательном порядке взыскивать полновесными ефимками. Если же таможенные головы и целовальники, не взяв в порубежных городах указных ефимков, торговых людей с заморскими товарами пропустят, надлежало «те указные ефимки править на тех таможенных головах и целовальниках без всякия пощады» . Таким образом, служители таможен были лично ответственны за сборы и могли выступать в качестве субсидиарных должников по обязательствам, связанным с неуплатой таможенных платежей.}

Таможенные пошлины в драгоценной монете взыскивались не только с иностранцев, но и с русских торговых людей - они должны были уплачивать установленные сборы русскими мелкими серебряными деньгами.

Таким образом, важнейшим направлением работы таможенников в Московском государстве было исполнение фискальной функции по

наполнению государственной казны металлическими деньгами, потребность в которых постоянно возрастала.

Таможенное дело в монархическом государстве призвано было защищать как публичный интерес в широком смысле, так и личный интерес монарха. В частности, в правление Ивана Грозного действовала норма, предписывавшая во время таможенного досмотра ценных товаров («бархатов, камок , всякого узорочья, лошадей») определять товары, которые могли бы пригодиться для царского обихода. Предписывалось, «доколе осмотрят, что государю пригодится, того товару таможникам [купцам] не отдавать и продавать не велети»^{[347] [348] [349]. Наиболее ценные товары безвозмездно или по низким ценам изымались на царя.}

Внутренняя торговля в значительной степени еще и в Московском централизованном государстве регулировалась по обычаю, многие практические вопросы в этой сфере так и не нашли своего письменного закрепления. Иначе обстояло с организацией внешней торговли, в которой иностранные купцы хотели определенных гарантий своих прав.

Ранее всего процедуры, связанные с иноземной торговлей, сформировались в Великом Новгороде, нормативное закрепление они нашли в Новгородских уставных таможенных грамотах 1570-1580-х гг. Так, если в Новгород из Москвы с товаром прибывал купец (иноземец или гость), который не хотел здесь торговать, а планировал проследовать дальше, для торговли за рубежом, таможенникам предписывалось: «Печати смотреть: будет у тех товаров печати московских таможенников, и у тех гостей тех товаров не распечатывать, аже буде едут проездом и в Новегороде торговати не хотят» . Таким образом, уже в то время существовала практика регулирования таможенного транзита.

Если же товар, предназначенный для иноземной торговли, приобретался в Новгороде, таможенникам предписывалось присутствовать при его упаковке, пока дрягили (таможенные упаковщики) его «свивали и связывали», а затем запечатывать печатью, «какова печать дана таможникам с Московские печати образцом»^{[350] [351] [352].}

После открытия англичанами морского пути в Россию ведущим центром внешней торговли стал морской порт в устье Северной Двины, находившийся вблизи села Новые Холмогоры (в 1611 г.

Первоначально не существовало принципиальных отличий в организации обложения внутренних и внешних торговых операций. В дальнейшем, по мере увеличения значения внешней торговли, таможенные процедуры в сфере регулирования внешнеэкономической деятельности были отделены от внутренних таможенных процедур. Ранее всего эти отличия проявились в зарождении морских оформительских процедур.

Переход на принципиально новый этап в организации внешней торговли связан с принятием Новоторгового устава . Вероятно, это было актуальной задачей для того времени, хотя и осуществлялась эта торговля исключительно в Архангельске.

По нормам Новоторгового устава иностранцы были обязаны:

- при заходе в устье Двины еще до прибытия в порт кораблю надлежало явиться в специальный пункт морского таможенного досмотра - шанцы, где капитану следовало подать роспись товаров (ст. 43);

- товары в росписи следовало «указывать правдиво» - не утаивать (ст. 45) и не занижать таможенную стоимость (ст. 49) под угрозой конфискации;

- уплачивать таможенные пошлины предписывалось золотыми и серебряными монетами по установленному курсу (статьи 48, 50);

- уплачивать высокие пошлины на ввозимые вина - 60 ефимков с беремянных бочек более ценных вин (алканы, бастры, малвазеи, мушкатели), 40 ефимков с менее ценных (романеи, рейского); более льготные условия были установлены для ввозимых церковных вин - 6 ефимков с бочки «горелого французского вина» (ст. 51);

- при желании везти товары вглубь России, следовало пройти полный таможенный досмотр и уплатить проезжие пошлины золотыми или ефимками (ст. 56); дополнительно предписывалось получить царскую жалованную грамоту с печатью «красного воска» (ст. 85), при ее отсутствии иностранный купец не имел права торговать за пределами Архангельска;

- при прибытии в Архангельск, Псков или Новгород надлежало обменять ефимки и золотые на русские деньги по установленному курсу: 1 Угорский (Венгерский) золотой = 1 рубль, 1 ефимок = 50 копеек, 1 английский фунт = 7 рублей; русские товары, приобретенные на эти деньги, освобождались от уплаты рублевой пошлины (ст. 73). ^[353]

Иностранцам было запрещено:

- беспошлинно торговать между собой (ст. 40-41, 63);

- торговать в розницу вне Архангельска, весь товар они должны были продавать русским гостям оптом (ст. 42, 83, 84);

- привозить товары низкого качества - «худые» товары (ст. 45);

- разгружать товары ночью под угрозой конфискации (ст. 46);

- торговать винами в разлив (статьи 54, 55);

- вести розничную торговлю внутри России без наличия жалованной грамоты с печатью красного воска; весь товар они должны были продать оптом местным купцам (ст. 60).

Таким образом, Новоторговый устав впервые в российской истории достаточно полно определял порядок проведения и содержание таможенных процедур в сфере внешней торговли.

Любопытно обосновывалась практика взыскания более высоких пошлин с иностранцев: «И им платить с тех заморских товаров у Архангельского города проезжих пошлин по гривне с рубля золотыми и ефимками для того, что русские люди и Московские иноземцы пятину и десятину и всякие подати платят и службы служат, а иноземцы ничего не платят (ст. 56 Новоторгового устава)^[354].

Длительное время формировались правила, связанные с хранением собранных пошлин в таможне до их отправки в Москву. Для хранения таможенных сборов имелись специальные окованные железом лари, за который отвечал один из целовальников - ларечный, он организовывал хранение и сдачу денег. В уставной новгородской грамоте 1571 г. предписывалось: «Таможные и замытные деньги держати у себя в ларце за своими всех вобщими печатьми, а одному и двумя и тремя целовальники в ларцы не ходити»^[355]. То есть предполагалось, что все служители таможни несут за собранные деньги коллективную ответственность, открытие и закрытие ларца производилось всеми служителями таможни сообща. Кроме того, у «ходячих» таможенных целовальников были свои должностные ящики для сбора с мелких товаров, ежедневно они должны были сдавать собранные суммы в запечатанный таможенный ларец и вписывать в таможенную книгу источники поступления.

Особо предписывалось «в таможне много денег не держати». В пореформенный период штаты таможен были расширены за счет вольнонаемных сторожей и служителей. Возле ларцов предполагалось постоянное дежурство сторожей, а с ними поочередно таможенных подьячих, рядовых целовальников, приставов. Запечатанные печатями таможенного головы, его товарищей и ларечного ларцы сдавались и передавались дежурными с проверкой целости печатей. «А будет, что их недосмотром государевой казне будет пропажа, и та пропавшая казна доправлена будет на госте с товарищи и на всех, кто будет на то число в сторожах»^[356].

Московским таможенникам предписывалось собранные деньги сдавать помесячно, сперва - в приказ Большого прихода, затем - в приказ Большой казны. В особых случаях предполагались внеочередные сдачи денег - «как к ним из приказа пришлют»^{[357] [358]. Отдаленные таможни сдавали деньги один или}

364

два раза в год .

Таким образом, можно констатировать, что в Московском государстве вопросы денежной отчетности были достаточно четко для своего времени регламентированы, а хранение и передача собранных сумм таможенных сборов носили упорядоченный характер.

Достаточно полную картину таможенных процедур в пореформенный период дает Наказ Большой Московской таможне, выданный в июне 1681 г^[359]. В нем традиционно нашло закрепление правило о гостином дворе, которое обеспечивалось конфискацией товаров, а также недвижимого имущества нарушителя - «двора», если воз с товаром не явился в гостиный двор, а был укрыт на частном подворье. Так как при рублевой пошлине уплата производилась в два этапа, большое место в документе отводилось правилам о явке товаров. Явку надлежало произвести до спуска товара с возу, весь товар предписывалось записать в таможенные книги именно. В случае отсутствия у купца средств для уплаты явочной составляющей рублевой пошлины допускалась отсрочка на четыре недели, но лишь при наличии состоятельного поручителя. Запись об отсрочке делалась в таможенной книге, где поручитель должен был подписаться. Если в течение четырех недель товар не был продан и у купца по-прежнему отсутствовали деньги для уплаты явки, к субсидиарной ответственности привлекался поручитель, который выплачивал явку из собственных средств^[360].

Таможенникам предписывалось контролировать, чтобы продажная цена товара не превышала объявленную таможенную стоимость, с которой взыскана явка. Если же товар был продан дороже, надлежало на купце взыскать разницу.

Дополнительными источниками денежных поступлений в таможнях являлись прокат весов (купцам категорически было запрещено иметь собственные весы) и аршинов. В правление Алексея Михайловича была проведена реформа мер, в ходе которой были созданы эталоны мер, применявшиеся во всем российском государстве. Для избежания подлогов торговые меры проходили «орление» (на них наносился герб государства - двуглавый орел), а аршины дополнительно обшивались с двух концов полосками металла.

Таким образом, таможенное дело в Московском централизованном государстве достигло качественно более высокого уровня: в это время впервые появилась таможенная служба как особое направление государственного управления в сфере финансов, деятельность таможенных учреждений была регламентирована в пределах всего централизованного государства, начали оформляться важнейшие оформительские процедуры, определившие функционирование таможенной службы.

Далее рассмотрим, как изменился порядок функционирования таможен в ходе таможенной реформы царя Алексея Михайловича и в пореформенный период. В это время впервые сложилась практика централизованной регламентации деятельности таможенных учреждений путем принятия соответствующих наказов для конкретных таможен.

Попытаемся реконструировать основные моменты этой деятельности для внутренней (на примере Большой Московской таможни, взяв за основу

-2/г *7 л/го

наказы 1681 г. и 1698 г. ) и портовой таможни (на примере

Архангельской таможни, взяв за основу Новоторговый устав 1667 г.^{[361] [362] [363] и наказ 1699 г.[364] [365]).}

371

Внутренние таможни в пореформенный период с 1681 г. повсеместно были переведены на верный порядок укомплектования, поэтому личный состав всех таможен ежегодно обновлялся, он функционировал с 1 сентября по 31 августа, после чего слагал свои полномочия, а должностные лица таможен готовили отчет о своей деятельности.

Прежде всего, при вступлении в полномочия, новые таможенники традиционно принимали у прежнего состава правовые акты,

регламентирующие деятельность таможен. Их перечень в пореформенный период значительно изменился и расширился за счет значительного числа актов законодательства - нормативную базу, определявшую

функционирование таможен, составляли «великого государя указы, царские уставные грамоты, Новый Торговый устав и прошлых лет о пошлинах памяти».

После этого новый состав таможенников принимал материальную часть - «палату на гостине дворе, где сидят гость с товарищи», месячные печати, трубки и клейма, а в весчем амбаре «весчие контари и терезы, и пудовые гири, и фунты, и всякие таможенные дела»^[366]. Так как одним из направлений таможенной реформы была унификация мер, призванная в пределах всего государства закрепить единые подходы к таможенному обложению, весы и гири не просто принимались по описи, а перепроверялись. В наказах предписывалось все их проверить на соответствие стандартным гирям и весам, присланным из Приказа Большой казны, и выявленные «непрямые», «воровские» весы и гири следовало отправить в указанный приказ по описи.

Осуществление собственно оформительских процедур традиционно было связано с гостиным двором, куда должны были являться иногородние купцы для явки товаров. Если купцы уже ранее уплатили явочную пошлину на государственном торгу, они должны были представить официальный документ - выпись, выданную таможней той местности, где уплачена пошлина. К выписям предъявлялись строгие требования - если пошлина была уплачена на частном торге, где пошлины «сбирают на монастыри и вотчинников», такие выписи не засчитывались, и купец должен был вновь уплатить пошлину в пользу государства.

Зачтенные выписи являлись документами отчетности: каждую из них должен был подписать таможенный голова, а затем их следовало «клеить в столп» и предоставлять в приказ по истечению отчетного года (так формировался особый вид таможенных книг - книги выписей).

Наказы предусматривали возможность предоставления отсрочки уплаты явки, но не более, чем на четыре недели. При этом за купца должен был поручиться добропорядочный и состоятельный человек, который с этого момента становился субсидиарным должником - в случае неуплаты явки в установленный срок основным должником поручитель должен был внести свои средства (ст. 11 Наказа 1698 г.). Если же таможенники предоставляли отсрочку оплаты явки на более долгий срок, чем четыре недели, неуплаченная пошлина взыскивалась из их личных средств.

В процессе оформления товара при явке на гостином дворе таможенникам предписывалось «досмотря, записывать в таможенные книги именно и печатать те всякие привозные товары таможенными печатями и пятнать; а без досмотру и без таможенных печатей и не запятнав никаких и ничьих товаров с гостиных дворов не спущать» (ст. 8 Наказа 1698 г.).

Большинство товаров после оформления оставалось в гостином дворе, где они хранились в амбарах, а затем продавались в лавках. За это с иногородних купцов взыскивались дополнительные пошлины за обслуживание, например «амбарное» - пошлина за хранение. В ходе реформы были введены пошлины за прокат мер веса и длины, предоставлявшихся таможней. В частности, в пореформенный период при торговле мерным «локотным» товаром купец должен был оформить прокат аршина, за что уплачивал особый сбор - «аршинное», который составлял значительную сумму - «по гривне с человека» (Наказ 1681 г.).

В конце XVII в. впервые начинается целенаправленная борьба с «неявленными и утаенными товарами», для чего продумываются определенные государственные мероприятия. Для этого на главных дорогах у въезда в Москву были учреждены новые звенья таможенной инфраструктуры - таможенные заставы, на которые надлежало посылать ларечных и рядовых целовальников, а с ними подьячих и приставов «сколько пристойно». Им предписывалось встречать русских купцов и иноземцев «с красным товаром», осматривать их возы, записывать именно и запечатывать печатью, после чего товар допускался к въезду в Москву. Если же это были «знатные дорогие товары», от заставы до городской таможни их дополнительно сопровождали приставы.

По фактам оказания сопротивления таможенникам проводились расследования. Прежде всего, надлежало выяснять, к кому на подворье планировали доставить неоформленный груз. За подобное нарушение предусматривалось наказание в виде конфискации товара, а также двора. Дополнительно виновные могли подвергаться торговой казни (битью кнутом на торговой площади).

Так как важнейшей функцией таможенной системы традиционно была фискальная, направленная на наполнение государственной казны, значительное внимание в практической деятельности таможен уделялось вопросам хранения и сдачи денег, которые были четко урегулированы в пореформенный период. В частности, определялся порядок сдачи денег «ходячими целовальниками», осуществлявшими сборы за пределами таможен - «из ящиков со всякого мелкого товара пошлины примати у целовальников по вся дни и записывати» (такие сборы фиксировались в особой «таможенной приходной книге мелочного сбора»).

Далее предписывалось в таможне много денег не держать, а «которые деньги и будут в сборе, „.у тех денег быть днем и ночью сторожам, а с ними таможенным подьячим и рядовым целовальникам и приставам попеременно без сна». При передаче дежурства новая смена в присутствии головы либо его товарищей осматривала целостность печатей. Таможенники были материально ответственны за сохранность пошлин - в случае пропажи денег они взыскивались «на госте со товарищи», а также с дежурных сторожей и целовальников.

Собранные деньги предписывалось периодически сдавать в приказ (Московским таможням - ежемесячно, более дальним - не реже, чем раз в полгода). В случае необходимости деньги из таможен могли передаваться сразу на определенные государственные нужды, без сдачи в казну, но в таком случае необходимо было представление официального письма из приказа, которое хранилось в делопроизводстве таможни, а информация о переданных деньгах фиксировалась в расходной книге.

Вышеприведенный порядок был характерен для всех внутренних таможен российского государства. Несколько в ином режиме функционировала Архангельская таможня, которая являлась портовой и была ориентирована на оформление внешнеторговых операций.

Так как Белое море относится к числу замерзающих, навигация здесь носила сезонный характер, в связи с чем и ярмарка функционировала лишь четыре месяца в году - с мая по сентябрь.

Архангельская таможня традиционно укомплектовывалсь на вере, однако в составе должностных лиц число иногородцев по отношению представителям посадского населения было выше, чем по стране. Эта особенность законодательно была закреплена в тексте Новоторгового устава 1667 г. В соответствии с этим нормативным актом, на должность таможенного головы в этой таможне избирался представитель московской корпорации гостей, его товарищи - из числа «лучших торговых людей». Помимо этого, присылались иногородние целовальники от купечества Вологды, Ярославля, Костромы, Устюга Великого, Каргополя, Сольвычегодска.

В пореформенный период состав таможенных служителей еще более усложнился: теперь в Архангельске одновременно были гость, как особое должностное лицо, и таможенный голова, подчиненный гостю. Таможенный голова и ларечный целовальник избирались из числа купцов гостиной сотни. Таможенных целовальников, наряду с вышеупомянутыми городами, присылали также Яренск и Холмогоры, а остальной состав давали «Двинские

целовальники выборные лучшие». Предусматривалась возможность увеличить число целовальников в случае необходимости: «А буде к тем целовальникам понадобится что в прибавку... и ему гостю с товарищи имать у города на ярмарке на время из приезжих Московских и городовых торговых людей, сколько человек понадобится» (преамбула к Наказу 1699 г.). Так же можно было поступить, если «из которых городов целовальники будут присланы худы и таможенное их дело не станет: и вместо тех людей имать у города Архангельского, которые будут для торгу на ярмарке тех же городов людей добрых и знающих то же число» (ст. 60 Наказа 1699 г.).

В Вологде располагалась таможенная застава, где досматривались суда с российскими товарами, направлявшиеся на Архангельскую ярмарку. Купцы подавали подробную роспись своих товаров, а все, что выявлялось сверх того, конфисковывалось. На основе досмотра вологодские таможенники готовили отпускную выпись, которая была основным документом при прибытии на ярмарку. Там товар еще раз досматривали, все лишние товары конфисковывались, а у весчих товаров конфисковывался излишек веса.

Одновременно со стороны моря в устье Двины были построены шанцы (пристань) и двор. Когда иностранные корабли приставали к шанцам, корабельщики были обязаны подать начальнику заставы подробную роспись товаров с указанием названия корабля и имен владельцев грузов. С этого документа готовилась копия (список), после чего начальник обязан был отпустить корабль без задержки, но копия росписи сухопутным путем доставлялась в Архангельскую таможню. Несколько позже сложилась практика сопровождения кораблей для пресечения тайного спуска товаров в прибрежной зоне.

По прибытия в порт судно досматривали. Так как нередко досмотр кораблей был сопряжен с риском для жизни, целовальники и подьячие ходили туда в сопровождении стрельцов. При явке товаров они вписывались «именно, особой статьей» в таможенные книги с указанием сортности товаров и их количества (статьи 43-46 Новоторгового устава). Все, что не было включено в роспись, конфисковывалось. Для предотвращения споров на корабль вместе с целовальниками приезжали представители администрации таможни - гость или голова.

Статьи 6, 8, 9 Наказа 1699 г. включали нормы, имевшие целью не допустить в России распространения эпидемий - «моровых поветрий». Если корабль прибывал из страны, где в настоящий момент имела место эпидемия, его запрещалось допускать близко к пристани.

Для пресечения контрабандного спуска товаров с судов под угрозой конфискации было запрещено разгружать товары в темное время суток (ст. 46 Новоторгового устава).

По сути дела, именно эти нормы впервые подробно регламентировали процедуру таможенного оформления товаров, доставленных морским путем.

Формально Новоторговый устав не делал разницы в таможенном обложении товаров внутреннего и внешнего рынков: за любой товар необходимо было уплатить рублевую пошлину в пропорции, закрепленной в Торговом уставе, - 10 денег с 1 рубля. Это можно увидеть сравнивая содержание норм статей 19 и 49 Новоторгового устава . Статья 19 устанавливала нормы обложения для торговли русских купцов - 10 денег (5 копеек) с 1 рубля при оформлении невесчих товаров и 8 денег (4 копейки) с 1 рубля при оформлении весчих товаров, а статья 48 Новоторгового устава устанавливала такие же ставки при оформлении «заморских товаров».

Вместе с тем, существенную прибыль от иноземной торговли государство все-таки получало, потому что оно взыскивало пошлины серебряными талерами - «ефимками любскими» - принимая их по курсу как полтину (50 коп.) или «золотыми угорскими», оценивая их как 1 рубль. Эта норма, закрепленная в статье 50 Новоторгового устава, практически без изменений действовала до конца XVII в. - она содержательно продублирована в ст. 4 Наказа 1699 г. Вместе с тем, статья указанного акта ^[367] сопровождается разъяснением, обращенным к таможенникам, что предпочтительней пошлины взыскивать в серебре, так как они идут в России в денежный передел. Поэтому если у иностранцев не было в платеж золотых, пошлина с них взыскивалась мелкими серебряными деньгами, при этом принимая золотой за 40 алтын (т. е. 120 вместо 100 коп.).

Безусловно, российское государство было заинтересовано в развитии внешней торговли, однако при этом оно стояло на позиции торгового протекционизма, защищая интересы российского купечества. Об этом свидетельствуют нормы Новоторгового устава, устанавливавшие определенные ограничения на торговлю иностранцев в России: они не имели права торговать в розницу, не имели права торговать между собой, не имели права останавливаться в товарами вне гостиных дворов, не имели права торговать в других городах. Правда, последние два ограничения не распространялись на лиц, имевших соответствующую жалованную грамоту царя, некоторые из них имели собственные дома и подворья в Архангельске, Москве, иногда других городах (ст. 85 Новоторгового устава, ст. 51 Наказа 1699 г.). Однако основная часть иностранного купечества такими

преференциями не обладала и должна была, находясь на территории России, преимущественно находиться в немецком гостином дворе. За этим двором постоянно приглядывали дежурные целовальники и приставы (ст. 39 Наказа 1699 г.)

Статья 12 Наказа 1699 г. предписывала в случае, если «у русских людей в товарах и пошлинах с иноземцы учинится в чем спор», урегулировать его гостю в таможне по нормам Торгового устава.

Делопроизводство Архангельской таможни, как и в других таможнях, вели подьячие, получавшие государево жалованье в счет писчей деньги. Сумма жалованья на весь технический персонал определялась в 70 руб., которое предлагалось распределять наиболее опытному подьячему Ивану Богданову между остальными «по рассмотрению, по работе их смотря» (ст. 44 Наказа 1699 г.)

Отчет о деятельности Архангельской таможни подавался в конце ярмарки, оканчивавшейся 1 сентября, следовательно, предоставлялся в приказ в то же время, что и таможенные книги других таможен. В статье 69 Наказа 1699 г. предписывалось таможенные книги перед сдачей переплести в кожу и доску. Отчетную документацию таможни предоставляли гость и голова, с собой в столицу они брали «старого подьячего».

Таким образом, в пореформенный период деятельность таможен в российском государстве осуществлялась в традиционном ключе, большинство из организационных и оформительских процедур сформировалось еще во второй половине XVI - первой половине XVII в. Вместе с тем, важными особенностями развития таможенной системы этого периода явились введение общих в пределах государства правил пошлинного обложения сделок купли-продажи, утверждение единого подхода к укомплектованию штатов таможен, усиление правовой регламентации практической деятельности таможен.

Особенностью государственного регулирования торговли было то, что законодатель не делал принципиальных различий в обложении сделок внутренней и внешней торговли. Однако особый характер урегулирования ряда отношений в сфере торговли иностранцев во второй половине XVII в. требовал проведения разграничения многих процедур в ближайшее время.

Все это свидетельствовало о том, что в организации таможенной службы в пореформенный период происходили важные качественные изменения.

В таможенном деле, как и в любой другой сфере социальной деятельности, урегулированной государством, всегда существовали случаи нарушения установленных предписаний, поэтому борьба с правонарушениями в таможенной сфере стала важным направлением в государственной правоохранительной деятельности.

Самым ранним, сложившимся еще в Киевской Руси, правонарушением являлось уклонение от уплаты таможенных платежей. Наказание за это деяние выражалось в денежных штрафах, постепенно оформилась целая система штрафов, соответствовавшая системе пошлин. Например, неуплата мыта (первоначально торговой, а затем проезжей пошлины) наказывалась уплатой промыта, неуплата тамги (основной торговой пошлины) - уплатой протаможья, неуплата пятна (пошлины за продажу коня) - уплатой пропятенья, неуплата других пошлин наказывалась соответствующими «заповедями» (штрафы за нарушение запрета). Штрафы исчислялись, исходя из стоимости товара, и составляли от 40 до 80 % этой стоимости.

В XIV в. впервые была сделана попытка определить объективную сторону этого деяния, в частности, охарактеризовать способ его совершения - «промыто то, где объедет мыт» (т. е., уклонение от уплаты проезжей пошлины путем проезда по другой дороге). При этом учитывалось наличие или отсутствие вины: «А проедет мыт, мытника у заставы не будет, мыта и промыта нет. А стижнет [настигнет - В.Б.] его мытник, он возьмет свой мыт, а промыты нет и заповеди нет» . То есть в том случае, если купец вез товар открыто, по определенной для проезда дороге, но из-за отсутствия на посту сборщика не смог заплатить за проезд, такой купец не привлекался к ответственности как нарушитель. Эта норма свидетельствует о том, что на Руси уже в то время начало формироваться понятие о вине как необходимой составляющей субъективной стороны правонарушения в таможенной сфере.

Уклонение от уплаты таможенных платежей преобладало среди таможенных правонарушений и в более поздний период, в частности, в Московском государстве. Усложнение оформительских процедур вело к дальнейшему разнообразию способов совершения данного деяния, но не влияло на его объективную сторону по существу.

Так, в Московском государстве нормативно закреплялось требование являть свой товар таможенникам, не спуская его на землю. «А не явя ^{[368] [369] таможенникам сложит свой товар с воза или судна, и он то протамжил»[370] [371] [372]. Размер протаможья исчислялся, исходя из стоимости товара: при неправомерном спуске товара стоимостью свыше двух рублей взыскивалось протаможье в размере двух рублей (один рубль государю, второй - таможеннику-откупщику). При спуске товара со стоимостью один рубль назначалось протаможье «тридцать алтын без гривны», т. е. восемьдесят копеек, которые также делились на две части.}

Другая ситуация уклонения от уплаты таможенных платежей описана в документе середины XVI в., запрещавшем торговлю во всех иных местах, кроме установленного торга «по иным торжкам, по селам и деревням и по волостям или где-нибуди», а также торговлю «межу собой» , без явки товара на торге. За такое нарушение предписывалось уплатить два рубля штрафа по ранее упоминавшейся схеме.

В более поздних уставных таможенных грамотах, регламентировавших функционирование верных таможен, схема уплаты протаможья изменилась -

378

теперь оно полностью взыскивалась в пользу царя .

Политическая централизация Руси и создание единого Московского государства с неизбежностью вели к унификации и усложнению таможенных процедур, а, следовательно, к появлению новых составов правонарушений и усложнению объективных признаков существующих.

Введение в XVII в. практики исчисления таможенных пошлин исходя из стоимости товара (рублевая пошлина) привело к возникновению такого нарушения, как занижение по документам его таможенной стоимости. Такое деяние наказывалось конфискацией. («А которые всяких чинов торговые люди будут товары таити и продажной цены у товаров убавливати, и у тех

торговых людей те их товары имати на себя государя бесповоротно» ). В Московском государстве наиболее распространенным наказанием за таможенные нарушения стала конфискация, которая значительно потеснила штрафы.

Законодатель этой поры уже имел представление об особой общественной опасности рецидива. Вот почему повторное совершение правонарушения по занижению таможенной стоимости наказывалось строже, чем первое нарушение, причем санкция за рецидив имела не только имущественный, но и личный характер - предписывалось «тем людям, сверх тех их взятых товаров, чинить наказание, бить кнутом нещадно» .

В то же время законодатель понимал, что занижение таможенной стоимости может совершить не только собственник товара, но и другие лица, пользующиеся его доверием, имеющие право от его имени совершать сделки, - «братья, племянники, приказчики, дворовые люди». В таких случаях предписывалось провести расследование, причем надлежало «вести сыски крепко, а буде кто доведется пытки, того пытати» . Если и при допросе с пристрастием подтверждалось, что собственник товара не знал о занижении стоимости, тогда наказывались только виновные лица (их надлежало «бить кнутом нещадно»), однако товар не конфисковывался, так как не было вины собственника. Это свидетельствует о том, что в сфере таможенного дела начинают формироваться принципы виновной и личной ответственности за допущенные нарушения.

Новоторговый устав 1667 г., регламентировавший российскую

внешнюю, в том числе морскую через Архангельск, торговлю, расширил перечень таможенных правонарушений. В нем впервые закреплялся такой состав, как недостоверное декларирование. Статья 43 Новоторгового устава предписывала капитанам кораблей, прибывающих с моря, подойдя к ^{[373] [374] [375] специальному пропускному пункту - «шанцам», - подать «всяким товарам роспись» и заверить ее у начальника. Позже, уже в порту Архангельска, проводился досмотр товаров. Все, что было выявлено сверх росписи, конфисковывалось «на великого государя» .}

Ранее упоминавшийся состав уклонения от уплаты таможенных платежей в новых исторических условиях приобрел новые черты, предопределенные развитием морской торговли и появлением иностранных купцов. В частности, с целью пресечения тайного ввоза товаров иностранцам предписывалось под угрозой конфискации «на берег ночью никаких товаров не возить» (ст. 46) и «меж себя, утаясь», не торговать (ст. 41).

Хотя статус иностранцев в российской торговле нигде специально не определялся, постепенно была наработана практика достаточно мягких наказаний для иностранных купцов: санкции носили исключительно имущественный характер, к нарушителям не применялись телесные наказания.

В ходе таможенной реформы царя Алексея Михайловича важным мероприятием стала унификация мер длины, веса и объема в пределах всего централизованного государства. Для торговли стали выдаваться на прокат из таможен «орленные» аршины, бочки, весы. Так как за использование государственных мер надлежало уплачивать пошлину, нередко купцы уклонялись от аренды, используя свои собственные весы и аршины. За это нарушение предусматривались штрафы, причем как для российских, так и иностранных купцов. Статья 71 Новоторгового устава предписывала: «А буде у какого иноземца сыщут большие весы, и за то на них имать великия пеня»^{[376] [377].}

Вообще же для права описываемой эпохи характерной чертой является неопределенность в размере санкции за нарушения. В текстах документов можно встретить предписания «бить кнутом нещадно», «наказать с великою жестокостью», «быть в великой опале», «казнить казнию», «чинить наказание без всякой пощады», «имать великая пеня» и т. п. Безусловно, такая неопределенность вела к произволу и неоправданным жестокостям.

Говоря о таможенных правонарушениях, невозможно обойти вниманием сюжет о должностных злоупотреблениях служителей таможен, без анализа которых картина будет неполной.

Правонарушения, совершаемые должностными лицами государства в публичной сфере, имеют особую общественную опасность, так как такие нарушения не только свидетельствуют об индивидуальных отклонениях в правовом поведении, но и дискредитируют государство в глазах общественности. К сожалению, коррупция в сфере государственного управления в России имеет долгую историю. Не обошло это явление стороной и российскую таможенную службу.

В конце XV - первой половине XVI в. большинство внутренних таможен было передано на откуп частным лицам, которые обязывались уплатить государству определенную сумму таможенных пошлин за год. Как ранее уже упоминалось, это позволяло государству получать стабильный доход, не вникая во внутренние вопросы функционирования таможенного учреждения, не имея постоянного штата служителей, не контролируя их деятельность. Вместе с тем, такая ситуация вела к различным злоупотреблениям.

Чаще всего в отданных на откуп таможнях встречалось завышение таможенных пошлин сверх установленных нормой размеров. Другим злоупотреблением, имевшим место в откупных таможнях, были необоснованные конфискации товаров. Так как суммы взысканных штрафов и конфискованный товар в равных частях делились между государством и откупщиком, государство достаточно лояльно относилось к таким нарушениям. Конечно, здесь имело место и явное злоупотребление властью, но не стоит забывать, что в какой-то мере откупщиков толкало на это государство своей произвольной ежегодной «наддачей» откупных платежей.

После появления в середине XVI в. нового подхода к укомплектованию таможенных учреждений - верной службы - характер должностных нарушений изменился. Говоря о злоупотреблениях «верных» таможенников, необходимо отметить особый характер субъективной стороны этих правонарушений.

Хотя в любое время среди таможенников можно найти людей, совершающих нарушения, преследуя свои корыстные цели, в изучаемый период достаточно часто встречались нарушения, совершаемые под давлением обстоятельств. Таможенные головы и целовальники при верном способе укомплектования таможен исполняли свои функции безвозмездно, как государственную повинность, при этом они были лично и материально ответственны за сбор определенной суммы таможенных платежей с курируемого торга за год. Естественно, это приводило к тому, что таможенники зачастую подстраховывались и сознательно завышали сумму сборов. Подобная ситуация была и у откупщиков, которые должны были собирать таможенные сборы с произвольно устанавливаемой «наддачей».

При подготовке таможенной реформы царя Алексея Михайловича была изучена эта противоправная практика: «Исстари таких великих пошлин, как ныне емлют, не бывали, а ныне, год от году, беспрестанно затевают новочинные всякие лишние напрасные пошлины таможенные головы и целовальники, боясь недоборов и в тех недоборах его государевой опалы и правежу» . В ходе реформы были пересмотрены должностные обязанности и ответственность таможенников. Царем было провозглашено, что он «на таможенных головах и на целовальниках недоборов без сыску править не велел» . Теперь недоборы взыскивались лишь в тех случаях, когда их причиной явились «нерадение, попустительство, воровство и пьянство», т. е. когда присутствовала вина служителя таможни. ^{[378] [379]}

Так как в ходе реформы с таможенников была снята обязанность лично возмещать недостачу в таможенных платежах, им на будущее было категорически запрещено произвольно завышать сборы: «А буде которые таможенные головы и целовальники сверх продажной цены на товар начнут прибавочную цену накладывать и лишние пошлины имать, и тем головам и целовальникам чинить наказание без всякой пощады»^[380].

Вместе с тем, по-прежнему сохранялась возможность доправлять недобор таможенных платежей с таможенных голов и целовальников, если он вызван их попустительством. Так, если таможенники пропускали из Архангельска в Москву иностранцев, везущих без разрешения «заморские пития и сахары»^{[381] [382], они должны были возместить в ефимках (полновесных серебряных деньгах) недостачу таможенных платежей из собственных средств. Если же необходимые для покрытия недобора средства}

388

отсутствовали, таможенника могли поставить на правеж .

Особую группу таможенных правонарушений составляли правонарушения, совершавшиеся в сговоре таможенником и торговцем, когда таможенник за определенную мзду шел на сознательный обман государства. Мы выделяем их в особую группу, так как осуществить такое нарушение можно было лишь при согласованности действий двух субъектов.

В этой группе, прежде всего, необходимо отметить занижение по сговору таможенной стоимости, что при ценовой пошлине вело к сокращению суммы платежей, с той же целью допускались занижения в отчетных документах сортности и подмена товара. В таких случаях предписывалось недобор взыскать на должностных лицах таможни «вдвое безо всякой пощады» .

Необходимо отметить также различный подход государства к определению наказаний за нарушения в таможенной сфере: торговцы в основном подвергались имущественным санкциям (конфискации всего или части товара, штрафам). Телесные наказания применялись к ним лишь в качестве дополнительного наказания при квалифицированных составах, чаще всего - при рецидиве. Иначе подходило государство к наказанию таможенников, виновных в должностных злоупотреблениях, - их ставили на правеж, могли наказывать кнутом (подвергали «торговой казни»), их движимое и недвижимое имущество могло быть конфисковано.

Важной проблемой, связанной с ответственностью в сфере таможенного дела в Московский период, являлось отсутствие единого акта в этой сфере, более того, в XVI - первой половине XVII в. охранительные нормы носили территориальный характер, их содержание, опиравшееся на нормы обычая, значительно различалось в различных землях.

В ходе таможенной реформы царя Алексея Михайловича впервые были выработаны единые в пределах всей России подходы к таможенному регулированию, но и теперь проблема ответственности за таможенные правонарушения до конца решена не была - охранительные нормы были включены в самые разные нормативно-правовые документы, в том числе дублировались в подзаконных актах. Можно предположить, что такая неопределенность в законодательной базе создавала значительные трудности в правоохранительной деятельности.

Наиболее важные нормы в этой сфере были закреплены в Торговом уставе 1653 г.^{[383] [384], Уставной грамоте, принятой 30 апреля 1654 г.[385],}

Новоторговом уставе 1667 г. (статьи 9, 20, 36, 40-42, 46, 55, 59, 62-63, 67, 70,

392

79, 84) , именном указе с боярским приговором от 28 февраля 1677 г. «О

взыскании таможенных недоборов на головах и целовальниках, об избрании к тем сборам людей добрых, о награждении оных за прибыль казны

393

жалованьем и о наказании воеводами голов и приказных людей за взятки» , именном указе с боярским приговором от 11 июля 1681 г. «О мерах к отвращению убытка казне, происходящего от недобора пошлин с товаров, об отмене таможенных откупов и о поручении сего сбора верным головам и целовальникам» (статьи 8-11)^{391 [386] [387] [388] [389], именном указе от 23 марта 1686 г. «О явке торговым людям привозных товаров в Московской Большой таможне с запискою оных в книги, и о непродаже товаров без уплаты пошлин под}

395

опасением денежного взыскания и телесного наказания» .

Так как таможенные правонарушения уже на ранних этапах Российской истории наносили значительный экономический ущерб интересам государства, борьба с таможенными правонарушениями была важным направлением государственной деятельности. Резюмируя все вышеизложенное, можно отметить следующие, наиболее характерные, моменты.

1. Отсутствие оплаты труда верных таможенников заставляло их изыскивать средства к существованию в свободное от работы время, а нередко толкало на присвоение казенных сумм, завышение платежей и другие злоупотребления.

2. В процессе ведения расследования по таможенным правонарушениям в Московском централизованном государстве допускалось применение пыток (допроса с пристрастием), при этом пытка расценивалась как процессуальное действие, а не наказание. В отдельных случаях допускалось применение пытки не только к подозреваемым, но и к свидетелям.

3. Среди наказаний за таможенные правонарушения преобладали имущественные санкции. Наиболее распространенное наказание в централизованном государстве - конфискация всего товара или его части, меньшее распространение имели штрафы. Телесные наказания применялись в особых случаях - при рецидиве в дополнение к конфискации, при отсутствии необходимых денежных средств, при служебных нарушениях.

4. Борьба средневекового Российского государства с таможенными правонарушениями была затруднена отсутствием единого правового документа, определявшего круг преступных деяний и проступков в таможенной сфере, объективную сторону правонарушений, меру наказаний для различных видов правонарушений.

Так как таможенные правонарушения уже на ранних этапах российской истории наносили значительный экономический ущерб интересам государства, борьба с таможенными правонарушениями была важным направлением государственной деятельности.

Вместе с тем, опыт, приобретенный в борьбе с таможенными правонарушениями в Х-XVII вв., позволил российскому государству в XVIII в. выйти на качественно более высокий уровень в организации и регулировании таможенного дела, а также борьбе с таможенными правонарушениями. Это выразилось, прежде всего, в изменении организационных основ прохождения таможенной службы в XVIII в.

Таким образом, в Московском централизованном государстве впервые оформилась таможенная служба как особое направление государственновластной деятельности, призванное обеспечить государственное регулирование торговли. Особенностью таможенного регулирования той эпохи является его преимущественная ориентация на внутренний рынок, регулирование внешнеэкономической деятельности носило вспомогательный характер.

Таможенная служба в Московском централизованном государстве может быть охарактеризована в трех основных аспектах - институциональном, нормативном и деятельностном.

Институциональный аспект раскрывает организационные основания таможенной службы и систему таможенных учреждений. Анализ исторических источников позволяет говорить о существовании «таможенной системы» лишь с определенными оговорками, так как еще не оформился единый центральный орган, который координировал бы деятельность всех таможен.

Помимо этого, еще не были выработаны единые организационные основания таможенной службы - существовали откупные и верные таможни, причем одни и те же таможенные учреждения периодически оказывались то на одном, то на другом организационно-правовом режиме. Вместе с тем, прослеживается тенденция к увеличению удельного веса верных таможен, вплоть до полного запрещения откупного содержания таможен в отдельные исторические периоды. Это объяснимо - деятельность верных таможен была более четко регламентирована и подконтрольна.

Вместе с тем, верная служба имела ряд важных недостатков, которые привели к ее постепенному свертыванию на следующем историческом этапе:

- она была безвозмездной и фактически являлась одной из форм государственных повинностей;

- она носила срочный характер, срок полномочий в один год не давал оформиться группе квалифицированных управленцев;

- государственное управление деятельностью таможен носило преимущественно репрессивный характер: хотя при Алексее Михайловиче и появляется практика поощрений за добросовестную работу, факты пожалований верных таможенников встречались гораздо реже, чем наказаний и принудительных взысканий с них.

Нормативный аспект таможенной службы в Московском государстве раскрывает нам процесс перехода от обычно-правового регулирования таможенной службы к законодательному. Этот процесс происходил постепенно и растянулся более, чем на сто пятьдесят лет. В течение этого периода постепенно преодолевалось правовое своеобразие отдельных территорий (партикуляризм в праве, унаследованный от периода феодальной раздробленности) и вырабатывались единые подходы к правовому регулированию в пределах всего Московского государства. Это закономерно, всероссийский рынок не мог сформироваться при отсутствии единого правового пространства.

Правовую базу деятельности таможен в XV-XVI вв. составляли уставные таможенные грамоты, а в XVII в. начала оформляться иерархическая система таможенного законодательства.

Деятельностный аспект таможенной службы в Московском государстве может быть раскрыт через практику функционирования таможен. Источниками для изучения этого аспекта являются материалы таможенного делопроизводства и, прежде всего, таможенные книги.