<<
>>

§ 1. Становление политико-правовых воззрений протестантизма

«Реформация» в переводе с латинского «reformatio» означает исправление, восстановление. Как историческое явление представляет собой не просто религи­озное, но и общественно-политическое движение XVI - начала XVII веков, охва­тывающим собой западную и центральную Европу.

Идеи Реформации были направлены на отрицание политико-правовых установлений и доктрины Римо- католической церкви и реформирование христианства с целью восстановления «исконной чистоты» христианской религии. Данный принцип стал основой всех возникающих течений на почве Реформации. В мировом масштабе данное исто­рическое явление получило название эпоха Реформации. Центром Реформации стала Германия. Одними из главных идеологов эпохи Реформации были Мартин Лютер (Германия) и Жан Кальвин (Швейцария), с которых началось формирова­ние не только нового богословия, но и политико-правовых идей нового времени, повлиявших на дальнейшею жизнь и развитие Европы.

В настоящем параграфе рассмотрим ряд политических причин, поспособ­ствовавших зарождению реформационных идей: кризис католической церкви, Возрождение, национальное самосознание немцев, а также принципы Реформа­ции, сформулированные на основании религиозно-политических воззрениях идеологов Реформации:

- превосходство писания над преданием;

- превосходство веры над делами;

- превосходство христианского народа над священством.

Рассмотрим учения о государстве, светской власти и церкви Мартина Люте­ра и Жана Кальвина. Определим их особенности и различия.

Изначально рассмотрим политические предпосылки Реформации.

Первой предпосылкой является кризис католической церкви в XIV и XV столетиях. В эпоху Средневековья она была субстратом Европы не только рели­гиозным, но также политическим и экономическим. Уже «XIII-ое столетие было

ознаменовано, в религиозной жизни Европы, окончательной победой папства над светской властью»1.

Католическая церковь обладала богатствами, землями, кре­постными, по сути, являясь главным крупным феодалом. Ее казна постоянна по­полнялась, также за счет церковной десятины и продажи индульгенций. Стои­мость индульгенции зависела от социального статуса грешника. Даже король должен был заплатить весьма крупную сумму «за прощение грехов пред Госпо­дом». Бесчисленные богатства церкви и всевластие папства отнюдь не способ­ствовали укоренению христианских идеалов. В Средние века католическая цер­ковь претерпевала упадок. Моральный облик католического священства, начиная с самого папы Римского, тяготил западный христианский мир. Папы Римские в качестве главы церкви и епископа Рима, владели землями, вооружали войска, вы­ступали с ними в походы, были погружены в интриги и проявляли политическую активность разного рода: низлагали и назначали королей и императоров, раздава­ли королевства и т.д. В борьбе за светскую власть папы «не выполняли той роли, которая была в общественном сознании прочно связана с их статусом»[309][310]. К приме­ру, папе Юлию ІІ ничего человеческого было не чуждо, «так же, как двум его предшественникам, Александру ѴІ Борджа (1492-1503) и Иннокентию ѴІІІ (1484­1492), который первым из пап открыто праздновал в Ватикане свадьбы своих де­тей»[311]. И «притязание папской церкви на универсальное духовное и институцион­ное руководство находилось в противоречии с реальностью, и оно все больше ощущалось как засилье, опека и притязание чисто политической власти»[312]. Като­лическая церковь вела себя как политический институт, ее руководство распро­странялось над всеми государствами так называемого «католического союза», установив принцип примата духовной власти над светской. Клир был не просто духовным институтом, а дорогой привилегией, предназначенной не столько ду­ховному лицу по призванию, но для весьма богатых и авторитетных в обществе

людей. История рассказывает, к примеру, что символом капитализма в германии стали Фуггеры, а в Италии - Медичи.

И те и другие свой путь к богатству и поло­жению в обществе прошли от ткачей и аптекарей. Яков Фуггер финансировал в Германии выборы императора, а представитель рода Медичи в 1515 был выбран папой под именем Льва X. Вторая причина - Возрождение. Сама эпоха Ренессан­са началась с Италии, а затем распространилась по всей Европе. Как пишет иссле­дователь Эрл Е. Кернс, что «в широком смысле Ренессанс можно определить как эпоху культурной переориентации, к которой люди заменили средневековый под­ход к жизни современным мирским индивидуалистическим подходом»1. «Людей больше начала интересовать римская жизнь, чем жизнь Нового Иерусалима»[313][314]. Мерой всех вещей стал человек, а не Бог. Исследователь Кернс отмечает, что Ре­нессанс процветая в узком кругу верхов, просачивался и в самые низшие слои общества своими взглядами и образом жизни. Сами понтифики участвовали в развитии Возраждения и покровительствовали искусству. Они «в эпоху Возрож­дения заинтересовались литературой и искусством до той степени, что эти инте­ресы возобладали над исполнением их духовных обязанностей»[315]. К примеру, Па­па Юлий II был покровителем художников, а Лев Х даже «санкционировал про­дажу индульгенций, чтобы получить деньги на строительство собора святого Петра в Риме»[316]. Исследователь Бейтон Роланд пишет, что не смотря на то, что па­пы Римские снисходительно относились к Ренессансу, «в то же время это движе­ние таило в себе угрозу христианству, так как ставило во главу узла человека, так как поиски истины в любом направлении могли привести в открытию такого по­нятия, как относительность, и так как в античной философии не было места осно­вополагающим догматам христианства - инкарнации и кресту»[317]. Поэтому, с од­ной стороны Возрождение поддерживало развитие культуры, науки, философии, с другой стороны - дух свободы, новое мироощущение, все более отдалялись от

религиозного смирения, церковной проповеди, скромности. Именно, появление и развитие гуманизма, принципа индивидуальности, тяга к наукам заставили по­смотреть на религию по-иному, что многое в католической церкви и ее догматах является не божественными установлениями, а человеческими, не соответствую­щими Священному писанию.

Ренессанс поспособствовал появлению и новой фи­лософии, которая впоследствии способствовала в отступлении религии от фило­софии. В эпоху Возрождения философия переставала быть «служанкой теоло­гии». Ренессанс ее освободил. Третьей причиной Реформации является нацио­нальное самосознание. Во всеобщем христианском государстве с межнациональ­ным католицизмом, где «он сделался целой системой, налагавшей свои рамки на всю культуру и социальную организацию католических народов»1. «Своим уни­версализмом и теократизмом он давил национальность и государство»[318][319]. Поэтому нельзя не отметить, что Реформация была связана с национальными идеями. Ис­следователь Бейтон Р. пишет, что «германский национализм был вторым великим движением, имевшим множество точек соприкосновения с Реформацией»[320], что в дни Лютера оно только зарождалось. Этому способствовало, то что в «Германии не было централизованного правительства»[321]. Она была раздроблена на небольшие княжества. «Не было ни правительства, ни класса, способного объединить Г ерма- нию в единую нацию»[322]. Как пишет Бейтон, опустошенная и отсталая Германия «подвергалась насмешкам со стороны итальянцев и воспринималась папством как личная дойная корова»[323]. «Неприязнь к Риму носила здесь более острый характер, чем в тех странах, где национальные правительства обуздывали папские притяза- ния»[324]. Поэтому и сам Мартин Лютер сделал своим предназначением - освобож­дение «своих дорогих немцев» от эксплуатации папским Римом. «Лютер также

выступал против ограбления Германии, придирок и надменности итальянцев»1. В труде «К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианско­го состояния» (1520г.), он говорит, что «нужда и притеснения, которые тяготеют над всем христианством, и в особенности над немецкой землей, побуждали не только меня, но каждого много раз вопить и взывать о помощи»[325][326].

Он и не скрывал того, что в воплощении своих замыслов рассчитывал именно на национальную поддержку, тем самым обращаясь не ко всему христианскому миру Запада, а кон­кретно к немцам. Сам Лютер на выступлении перед императором и защите своих реформационных идей «искусно аппелировал к немецкому национализму»[327], гово­ря о «немыслимой тирании», которая губит германский народ»[328]. Главное, как пи­сал Лютер, чтобы Бог внушил кому-нибудь мысль протянуть свою руку скорбя­щей нации, коими он считал немцев. Он осознавал, что Реформации «помочь мог­ла только светская власть, а законным путем для введения этого улучшения в дей­ствие был созыв национального собора»[329]. И он инициировал такой собор.

Рассмотрим принципы Реформации, сформулированные на воззрениях идеологов Реформации.

Исследуем принцип Реформации - превосходство писания над преданием. Протестантский исследователь Филипп Шафф называет этот принцип Реформа­ции «объективным». «Объективный принцип протестантизма гласит, что Библия, как богодухновенное откровение, является единственным непогрешимым прави­лом веры и практики»[330]. Лютер писал в своих «95 тезисах»: «Истинное сокровище Церкви есть святое Евангелие о величие и милости Божией»[331]. Отметим, что като­лическая церковь запрещала всеобщее чтение Священного писания. Первым пе­реведет Библию Лютер на немецкий язык, тем самым упрочив значимость немец­

кого языка в культурном и национальном аспектах, позднее Жан Кальвин перевел Библию на французский. Как пишет исследователь Шафф, что «Библия, которая прежде была, в лучшем случае, книгой священников, была заново, более точно, чем прежде, переведена на языки Европы и стала книгой народа»1. Также Рефор­мация и протестанты «отвергли авторитет Церковного предания: учителей Церк­ви, Св. Отцов и Вселенских Соборов, и оставили единственным руководством в вере Священное Писание, предоставив, - по крайней мере в принципе, - каждому толковать и понимать по своему»[332][333].

Вместе с тем, по мнению автора, индивидуа­листический подход к толкованию Священного писания станет не самым положи­тельным результатом Реформации. Мнение каждого, кто осмелился предложить и внедрить в массы свое видение Библии породит множество протестантских дви­жений, и, которые будут противостоять друг другу. Библия станет общедоступной для толкования и понимания любым и каждое протестантское течение будет счи­тать себя носителем истины в последней инстанции. Все станут себе «папой Рим­ским», провозглашая свою безошибочность в делах веры.

Рассмотрим такой принцип Реформации как превосходство веры над дела­ми. «Субъективный принцип протестантизма - это учение об оправдании и спасе­нии верой во Христа, в отличии от учения оправдания только верой и делами и или о спасении благодатью и человеческой заслугой»[334]. Мартин Лютер говорил об оправдании только верой (Sola fide). В своем труде «О свободе христианина» он пишет, что «душа нуждается только в Слове Божьем для своей жизни и праведно­сти, так как она оправдывается одной лишь верой и не оправдывается никакими делами»[335]. «Ибо, если бы она могла быть оправдана чем-либо другим, она не нуж­

далась бы в Слове, а следовательно она не нуждалась бы в и в вере»1. Лютер пи­сал, что незаконна та доктрина, которая учит, что заповеди должны быть испол­нены делами. И настаивал, что необходимо «решительно противостоять «учите­лям обрядов» и подвергать тщательному пересмотру законы пап, которыми они грабят народ Божий»[336][337]. Жан Кальвин же «возвращался назад к идее вечного предызбрания Богом как вечному основанию спасения и утешения в жизни и в смерти»[338]. Как пишет исследователь Шафф, что оба идеолога Реформации имели в виду одно и тоже, потому что они «соглашались в более общем догмате - о спасе­нии общей безвозмездной благодатью через живую веру во Христа»[339]. Оправдание только верой станет центральным положением лютеранского вероисповедания, основанной на субъективном мнении ее основателя.

Далее проанализируем принцип - превосходство христианского народа над священством. Мартин Лютер сформулировал принцип «всесвященства» или «все священники». Он утверждал, что все, верующие во Христа, являются священни­ками и царями во Христе, и что Священное писание не делает различий между духовенством и мирянами. Хотя оно и дает такие имена, как «служитель», «слу­га», «управляющий» тем, кто теперь гордо называет себя папами, епископами и господами кто должен, в соответствии со своими пастырскими обязанностями, служит другим и учить их вере Христовой и Свободе верующих»[340]. Никто из лю­дей не имеет превосходства над себе подобными: клир ничем не отличается от мирян, и что все сословия в церкви одинаковы и равны. Так немецкий идеолог сформулировав право обращаться на прямую к самому Богу, опроверг посредни­чество папы Римского. В своем протестантском труде «О свободе христианина» Лютер пишет: «Мы не только свободнейшие из царей, но и вечные священники, что еще и превосходнее, чем быть царем, ибо как священники, мы достойны

предстать пред Богом, чтобы молиться о других и учить друг друга божественным истинам»1. Поэтому, по мнению Лютера, «духовенство не должно иметь никаких особых преимуществ, ни особенной святости, ни собственной юрисдикции, ни неподсудности светской власти; последняя должна быть свободна своей сфере, и никакой папа или епископ не имеют права мешать ей»[341][342]. Данным принципом Лю-

3 тер опроверг католический догмат о делении христиан на мирян и духовенство[343]. По мнению автора, лютеровский принцип «всесвященства» был направлен не сколько на утверждение равноправия между христианами, но более на опровер­жение иерархии Католической церкви, считая ее не библейским устроением. Под влиянием идей Мартина Лютера священник станет просто светской должностью, с определенным сроком полномочий и как обычный гражданин с правом быть из­бранным. Реформация провозгласит упразднение власти папы и епископата, упразднение монастырей, отмена целибата.

Обратимся к учению Мартина Лютера о государстве, светской власти и церкви.

Немецкий реформатор в своем учении о светской власти говорит о двух ин­ститутах управления - духовном и светском. Эти два института он называет боже­ственными учреждениями. Лютер рассказывает о светском царстве и Божьем цар­стве, причисляя каждого человека к одному из царств. Духовное царство образуют христиане и благочестивые люди при помощи Святого Духа во главе с Христом. Именно такие христиане, по лютеровскому учению о государстве, не нуждаются ни в светском праве, ни в мече, ни в законе. Идеолог Реформации замечает по этому по­воду, что если бы мир состоял из подлинных христиан - истинно верующих, «то не было бы необходимости или пользы в князьях, ни в королях, ни в господах, ни в ме­че, ни в законе»[344]. Но, конечно, он отмечает, что прежде нужно постараться, чтобы

весь мир наполнился истинными христианами. Ибо мир и большинство людей - не- христиане и таковыми останутся, хотя все одинаковы крещены и называются хри­стианами. Вот именно для таких неправедных, по его мнению, и создан закон и меч. Поэтому «к светскому царству принадлежат все те, которые не являются христиана- ми»1. Ведь именно Бог учредил другой порядок, помимо царства Божия, чтоб под­чинить людей мечу, чтобы не могли те люди совершать зла. Из этого всего Лютер подводит итог в том, как светское, так и духовное: «эти два правления должны усердно разделяться и оба должны оставаться: одно которое делает благочестие; другое, которое создает внешний мир и защищает от злых дел»[345][346]. «Ни одно из них недостаточно в мире без другого»[347].

Мартин Лютер в своем труде «О светской власти» (1523г.) обосновывает «необходимость светского права и меча»[348], и что все это применяется по Божьей воле. Поэтому, если бы меч не был, по мнению Лютера, Божественным установ­лением, то Господь просто устранил бы его из мира. Но поскольку Бог должен научить людей жить по-христиански, то такова Божья воля: «светский меч и пра­во вложены в руки для наказания злых и защиты благочестивых»[349]. Лютер обосно­вывает значимость светской власти: «Постольку весь мир зол, и среди тысячи ед­ва ли найдешь одного истинного христианина, то люди пожирали бы друг друга, и некому было бы защитить женщин и детей, накормить их и поставить на службу богу, и мир опустел бы»[350]. Именно из этого, немецкий мыслитель проводит мысль о том, что светское правление несет общественное благо.

В своем учение о светской власти Мартин Лютер определяет ее границы де­ятельности. Он утверждает, что «светское правление имеет законы, которые про­стираются не далее тела и имущества и того, что является внешним на земле»[351]. Над душой властвует только Бог. Хотя, определяя границы светской власти, Лю­

тер утверждает идею полной покорности ей. Ведь раз меч полезен и необходим обществу, то христиан обязан подчиняться правлению меча и светской власти. Помимо естественных обязательств таких как оплаты налогов, почитания началь­ства, христианин должен служить, помогать, делать все, «что идет на пользу свет­ской власти»1. Государство, учение Лютера, характеризует как институт, который может и должен контролировать деятельность людей. Он обосновывает это так, что только душа не во власти Кесаря. Кесарь не может душу ни умертвить, ни су­дить, ни держать, ни отпустить, зато «он может поступать так с телом, имуще­ством и честью, потому что они находятся под его властью»[352][353]. Истоки неограни­ченной власти светских правителей прослеживаются даже в лютеранском «Боль­шом катехизисе» в толковании четвертой заповеди «Почитай отца своего и мать свою». На основании ее толкования Лютером устанавливается «утверждение от­носительно всех видов покорности людям, стоящим у власти, призванным коман­довать и править»[354]. По мнению Мартина Лютера, любая власть происходит и рас­пространяется от власти родителей, и поэтому из этого следует и покорность гражданскому правительству, которое входит в понятие отцовства. «Ибо через наших правителей, так же, как и через наших родителей, Бог дает нам пищу, по­кровительство, защиту, жилище»[355]. По мнению немецкого реформатора, правите­лей нужно ценить как «самый драгоценный камень». Мартин Лютер идеями пол­ного подчинения светской власти, утверждает культ государства. Ведь терпеть христианину, по мнению Лютера, надо и тиранов, пусть хоть забирает имущество, собственность, ведь злу не надо противиться, но надо только относиться с терпе­нием. «Потому что такого рода тираны действуют так, как надлежит поступать светским князьям»[356]. Надо отметить, что Лютер оправдывает любые действия гос­ударственной власти. Так идеолог Реформации, как мы видим, наставлял народ не

восставать против власти и смиренно сносить чинимые ею несправедливости. Ибо «они ведь - «мирские» князья, а мир - враг Господа; поэтому они и должны де­лать то, что не угодно Господу, но любезно миру, чтобы никоим образом не стать бесчестными в глазах мира, а оставаться настоящими светскими князьями»1. Лю­теру принадлежит высказывание, отражающее его жесткую позицию: «Хотя ти­раны совершают насилие или выдвигают несправедливые требования, тем не ме­нее это не причиняет никакого ущерба до тех пор, пока они не восстают против Бога»[357][358]. Лютер идею покорности человека светской власти подкрепляет и следу­ющей фразой: «ни один правитель не должен воевать против своего владыки, например, против короля и императора или вообще против своего сеньора»[359]. «Ибо власти следует противиться не силой, а лишь сознанием правоты своей»[360]. По мнению немецкого идеолога Реформации, терпеть и такое бесправие надо ра­ди Господа. Лишь в войнах с внешним агрессором Лютер призывает обороняться, именно «при такой войне» надо бороться до конца. Идеи Лютера о разделении светской и духовной властей и самостоятельности первой, в итоге укоренились как идеи неограниченной светской власти, был утвержден культ светской власти.

Идеолог Реформации сформулировал тезис о полной суверенности светско­го правителя. В своем труде «К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского состояния» говорил о даровании светской власти мо­нарху: «пусть папа не имеет над императором никакой власти, кроме права пома­зывать его перед алтарем и короновать»[361]. Ибо «папская власть воздвигнута над императорской властью не стоит ни гроша»[362], потому что, по мнению Лютера, она не содержит в себе ничего, кроме как искажение святого Слова Божия. Главное, что воззрения Лютера на практике укрепили власть сюзерена. Так в Германии итогом Реформации стала не победа императора, а победа князей из-за ослабле­

ния императорской власти. Сам Лютер открыто перешел на сторону господству­ющего класса, проповедуя его значимость во всех вопросах. «Князья поняли те­перь, какую громадную силу может дать им учение, которое освобождало их от тягостной опеки церкви и давало случай увеличить свое богатство за счет секуля­ризованных церковных имуществ»1. Светские князья взяли неограниченную власть в свои руки, отняв у крестьян последние вольности, подавив Крестьянскую войну. Их союз с Мартином Лютером дал Реформации твердую почву для дея­тельности и укоренения реформационных идей. Как пишет исследователь Позо- ровская Б.Д., что «таким образом, со времени крестьянской войны реформация постепенно принимает чисто правительственный характер»[363][364].

В своем учении о светской власти Мартин Лютер отрицает теократическое государство. Немецкий реформатор утверждает, что неправильно, если целой страной и миром управлять при помощи Евангелия, потому что все другие бы пользовались благочестием и покорностью истинных христиан. Ведь «где над страной и людьми осуществляется только духовное правление, узда ослабевает и открывается простор для всяческих злодейств»[365]. Так по мнению Лютера: «Ведь мир земной не может ни принять, ни понять (духовное правление)»[366]. Он критику­ет католиков, говоря, что они все переиначили, ведь «в то время как им надлежит управлять душами с помощью слова Божия, они управляют замками, городами, страной и людьми и мучают души несказанными муками»[367]. В рассуждениях о священниках и епископах Лютер говорит, что «их правление - это не власть или сила, но служба или занятие»[368], и что они не лучше других христиан, поэтому они «не должны налагать на других никакого закона или запрета без их воли и разре- шения»[369]. Немецкий реформатор рассуждает о том, что в такой конструкции ду­ховная власть в своих целях пагубно влияет на власть светскую, не давая послед­

ней естественного развития. Поэтому поводу Лютер пишет: «Епископы пренебре­гают словом Божиим и не управляют с его помощью душами, а приказывают светским князьям, чтобы они управляли душами с помощью меча»1. По мнению Мартина Лютера о его времени он говорит, что как «светские князья управляют духовно и духовные - светски»[370][371]. Лютер настаивает на том, что каждый должен заниматься своим делом.

Лютер определяет юридическое положение церкви. Сам он хотел «чтобы отдельные церкви, в особенности немецкая, самостоятельно управляли своими делами»[372]. «Немецкие епископы должны подчиняться избранному из их среды примасу, при котором находится общая консистория, куда поступают апелляции из всех немецких земель»[373]. Лютер заложил «основу для церкви, которая пребыва­ет в союзе с государством и в подчинении ему»[374]. Он обосновывал свою позицию следующими причинами. «Все, чего требовал Лютер от власти, - поставить духо­венство под юрисдикцию гражданских судов, защитить граждан от вымогательств со стороны церкви и подтвердить право государства исполнять свои гражданские функции без вмешательства духовенства»[375]. «Именно в этом смысле Лютер часто утверждал, что никто за тысячу лет не защищал светское государство так, как он»[376]. Как пишет западный исследователь Алистер Маграт, что и хотя Мартин Лю­тер утверждал, что правитель не имеет власти в церкви и находится на правах обыкновенного христианина, на практике это оказалось не выполнимым[377]. Али­стер Маграт также пишет, что так был открыт путь подчинения церкви государ­ству, и это стало яркой чертой лютеранства[378].

Таким образом, политико-правовые идеи Лютера в итоге утвердили примат светского над духовным. Церковь в государствах, поддержавших Реформацию, станет департаментом государства, частью государственной структуры. Короли станут главами церквей. Так отрицая власть папства, и разграничивая власти светскую и духовную, Лютер утвердит культ государства и «абсолютизм» свет­ской власти, и отнюдь не станет идеологом новой народной свободы, наоборот только светской верхушки. Тому историческое подтверждение - подавление Кре­стьянской войны, вспыхнувшей по причинам Реформации. Лютер «с неслыханной жестокостью призвал князей убивать крестьян как бешеных собак, колоть, рубить и душить их сколько возможно, обещая в награду за эти подвиги царство небес- ное»1. Также Мартин Лютер, восстав против так называемого «узурпирования» Библии папой и священниками, в итого сам приходит к тому, что Библию должна толковаться пастором, с вменением ему в обязанности сохранения одной и той же трактовки лютеранского вероучения и толкования. Политическим итогом Рефор­мации в Германии станет и полная утрата ее религиозного и политического един­ства. Свобода вероисповедания за которую так ратовал Лютер, в итоге Вестфаль­ского мира, отнимет у народа свободу религиозного выбора, утвердив принцип «кто сюзерен, того и вера».

Рассмотрим политико-правовые идеи Жана Кальвина.

Жан Кальвин значительное место уделял светской власти и государству. Государство, согласно его учению, установлено самим Богом. Поэтому «Кальвин отрицал, что «вся природа управления является оскверненной»[379][380]. Согласно его убеждениям сила государства, так и церкви, заключается в порядке и строгой дисциплине. Для него государство имеет важное значение и он определяет его основные задачи: общественный порядок и защита христианской религии. Рас­смотрим каждую задачу подробнее. Во-первых, в своем крупном труде «Настав­ления в христианской вере» Кальвин пишет о «двух порядках»: гражданском и

духовном1. Гражданский порядок касается установления гражданского правосу­дия и соблюдения внешних моральных норм. Он призван поддерживать суще­ствование людей, всеобщий мир и спокойствие, согласовывать человеческие нра­вы с гражданскими законами. Главное, как утверждает Жан Кальвин, что эти по­рядки вовсе не исключают друг друга, но и смешиваться не должны, т.к. сам Бог разделил их. Швейцарский реформатор говорит, что отказ от гражданского по­рядка является бесчеловечным варварством. «Ибо люди нуждаются в таком по­рядке не меньше, чем в хлебе, воде, солнце и воздухе, а его достоинство ещё вы- ше»[381][382].Если государство установлено Богом, то «гражданская власть есть призва­ние, не только святое и законное в глазах Бога, но и в высшей степени почтенное и священное в ряду всех прочих призваний», а начальствующие - служители Бо­жие. Поэтому правительство должно употреблять врученный Богом меч для за­щиты общества и поддержания общественного порядка и не может присваивать себе авторитет в делах веры. Во-вторых, «цель гражданского управления также и в том, чтобы предотвратить распространение в народе идолопоклонства, осквер­нение имени Божьего и божественной истины и прочих преступлений против ве- ры»[383]. Кальвин вменяет в обязанности государства - борьбу с ересью. Также госу­дарственная власть должна «поддерживать и питать высшее служение Богу, чи­стоту вероучения и религии; оберегать целостность Церкви»[384]. Вместе с тем, по его учению, государство находясь в тесном союзе с церковью, само по себе не имеет власти в сфере церковной жизни, «но зато оно имеет своею обязанностью всеми зависящими от него средствами поддерживать деятельность церкви, про­никнуться ее духом, следовать ее внушениям»[385]. «Религия и страх Божий - вот те основы, на которых должна быть построена государственная жизнь»[386]. И христи­анские правители и должностные лица обязаны заботиться о христианской рели­

гии, так как эта забота поручена им Богом, ведь «они являются заместителями Бо­га и правят по Его милости, то должны поддерживать Его почитание»1. Кальвин говорит, что церковь и светская власть должны быть независимы, но эти институ­ты «он отделяет только в отвлеченном умозрении, а в жизненном действии сме- шивает»[387][388]. По мнению Жана Кальвина «высшая власть принадлежит не государ­ству, а церкви; Церковью государство поглощается»[389]. Как отмечает исследовате­ли Сун-Чжо Ким и Пиков Г.Г., что «государство Кальвин понимает как исполни­тельный орган Церкви»[390]. Как видно из вышесказанного Кальвин государству от­водится роль защитника и материальной опоры церкви. «Светская власть, следо­вательно, по Кальвину, подчинена власти духовной»[391]. Поэтому следует заметить, что «Кальвин в этом вопросе придерживается точки зрения католиков»[392]. Этот же исследователь отмечает, что в «противоположность Римской теократии, где Цер­ковь снижается до государства, в теократии Кальвина государство возвышается до Церкви»[393]. Таким образом, кальвинистская теория о государстве пронизана тео­кратическими идеями. Согласно вышеизложенному, политико-правовые взгляды Кальвина связаны с идеей служения государства церкви.

Проанализируем учение Кальвина о гражданском устройстве. По мнению Кальвина оно подразделяется на три части. «Первая часть - должностные лица (например, магистраты), выступающие блюстителями и хранителями законов»[394]. Вторая часть - это закон, в соответствии с которым осуществляют свою власть должностные лица. Третья часть - это народ, управляемый законами и подчинён­ный должностным лицам. О первой части гражданского устройства Кальвин го­ворит, что касается административной власти, то «Господь не только свидетель­

ствует о ее допустимости в Его глаза, но и украшает ее почетными титулами, тем самым особо подчёркивая ее достоинство»1. Он пишет, что Писание, а именно Ветхий завет, называет всех облеченных судебной и административной власть бо­гами (Пс 81/82:1-6), и поэтому нельзя недооценить их звание. Под магистрами, Кальвин понимает высших должностных лиц государства, к которым предъявляет высокие требования. Он пишет, что «Новые народные правители в Женеве - та­кие же поставленные Богом «Судьи», Judices, как в древнем Израиле»[395][396]. Кальвин называет три вида гражданского управления: «монархия, представляющая собой господство одного человека (называется ли он королём, князем или как-то иначе); аристократия, или господство лучших и виднейших и демократия, или народовла­стие, при которой власть принадлежит каждому из народа»[397]. «Всем государствен­ным правлениям Кальвин предпочитает народовластие, республику»[398]. Кальвин говорил, что избирательное право народа священно. Так «Бог разрешает, чтобы народ имел свободу выбирать, судей и начальство»[399]. «Таким образом, божествен­ное происхождение власти, по Кальвину, совмещается с народным избранием»[400].

Законы являются второй частью гражданского устройства по учению Каль­вина. «Законы суть нервы (или, как их называет вслед за Платоном Цицерон, ду­ши) всякого государства»[401]. «Без законов не могут существовать правители, кото­рые, в свою очередь, сохраняют и поддерживают законы»[402]. «Поэтому законы весьма удачно именуются «немым правительством», а правительство - «живым законом»[403]. Кальвин говорит об общепринятом разделении всего данного Моисею Божьего Закона на три части: нравственные, культовые и судебные нормы. Так нравственный закон содержит два положения: первое велит нам чтить Бога чи­

стой верой и благочестием; второе - пребывать в единении подлинной любви с ближними. Поэтому, согласно кальвинистскому учению, этот закон есть истинное и вечное правило праведности, предписанное всем людям. Культовый закон, как пишет Кальвин, являлся скорее педагогическим средством для евреев, учением, предназначенным для детского возраста. Господу было угодно дать его этому народу в качестве упражнения, пока он пребывает в детстве, вплоть до наступле­ния полноты времени и проявления всех вещей, до того видимых смутно. Судеб­ный закон, данный евреям для устроения общественной жизни, указывал им определённые правила правосудия и справедливости, дабы они мирно жили вме­сте, не вредя друг другу. Все эти законы отвечают вечному правилу любви, и, раз­личаясь по форме, устремлены к одной цели. Главное, в каждом законе - две его взаимосвязанные стороны - это предписание закона и справедливость, на которой основано предписание. «Справедливость, будучи естественной, остается одной и той же для всех народов»1. «И поэтому все законы мира, к чему бы они ни отно­сились, должны иметь целью одну и ту же справедливость»[404][405]. Что же касается конкретных предписаний или постановлений, как пишет Кальвин, они зависят от обстоятельств, но в любом случае устремлены должны быть к справедливости. Закон очень важен для Кальвина, его наличие является залогом достойного про­живания общества и государства.

Межнациональная политика Кальвина - это еще одно существенное отли­чие от идеологии Лютера. Если Мартин Лютер, как он говорил, рожден для немцев и был национально настроен, то Жан Кальвин наоборот, как пишет Ме­режковский Д.С. стремился к всемирности, привлекая к Богу все народы земли. «Кальвин первый сводит Реформу от того исключительного духа германской народности, которым вся она пропитана у Лютера»[406]. «Воля его ко всемирности и есть воля к единству»[407]. Так и исследователь Б.Д. Порозовская говорит, что Каль­

вину были чужды всякого рода национальные тенденции, «подобно католицизму, реформация Кальвина отличается универсальным характером»1.

Исследуем позицию Кальвина о положении церкви в государстве. Для Кальвина церковь занимает центральное положение в обществе и государстве. В своем труде «Наставления в христианской вере» Кальвин пишет, что у «Церкви нет ни меча, чтобы карать злодеев, ни права применять к ним принуждение, ни тюрем, ни штрафов или других средств наказания, какие обычно используются светскими властями»[408][409]. Кроме того, в церкви согрешивший не карается против во­ли, но добровольным несением наказания свидетельствует о своём раскаянии»[410]. Так Кальвин говорит, что церковь и светский суд весьма разнятся между собою. Церковь не посягает на права светских судей, а они не могут сделать того, что де­лает церковь. Во-первых, по мнению Кальвина, духовная власть церкви целиком отделена от меча и от земной власти. Во-вторых, она осуществляется не волею одного человека, а коллегией избранных для этого лиц. И то и другое соблюда­лось в древней церкви, как пишет Кальвин. По Кальвину, церковь свободна от контроля государства, но должна быть уверена в государственной поддержке. По­этому реформатор утверждает, что «ввиду того, что Церковь не обладает властью принуждения - более того, не должна к ней стремиться (я говорю о принуждении средствами государственной власти), дело благочестивых правителей - поддержи­вать христианство правильными законами и указами, а также исправительными мерами»[411]. Отметим, что если Лютер подчинил церковь государству, то «Кальвин считает оба института одинаково необходимыми для блага людей и старается свя­зать их в одно целое, в котором, однако, преобладает теократический элемент»[412].

Духовенство Кальвина по степени своего влияния нисколько не уступало католическому. Оно не должно было ограничиваться одной только проповедью,

но и участвовать в жизни общества, простирая свое влияние на все его сферы жизни. Кальвин не требовал от духовенства евангельской бедности, наоборот призывал вернуть им церковное имущество, отобранное у католиков. Призывал к материальной обеспеченности своего духовенства. Как отмечает Б.Д. Порозов- ская, что «отличаясь от Лютера в своем взгляде на высокое призвание духовен­ства, которое, по его учению, должно служить духовным руководителем общины и в руки которого последняя отдает исправительную и наказующую власть церк­ви, Кальвин еще сильнее расходится с Лютером в определении роли светской вла­сти государства»1.

Деятельность Жана Кальвина в городе-республике Женева была реализована на практике принципом тотального контроля за обществом и подчинения духовной власти аппарата светской власти. Церковно-государственная власть в Женеве при­надлежала Консистории, фактически подчинившей себе магистрат. А в итоге власть сосредоточится «у Одного - Царя-Священника - самого Кальвина»[413][414]. Консистория как «Новая Женевская Инквизиция»[415], утвержденная «с благословения Кальвина»[416], представляла собой учреждение и светское и в тоже время духовное, «нечто среднее между инквизиторским трибуналом и судебной инстанцией, ярко воплотившее в се­бе теорию Кальвина о тесной связи между церковью и государством»[417]. Она состояла из шести духовных лиц (проповедников) и двенадцати полудуховных (полусвет- ских) старейшин-мирян. Они избирались и давали присягу. Женевское духовенство новой кальвинисткой веры, получило право руководить всей жизнью светских лю­дей. Все те, кто не слушались церкви передавались сначала «братскому увещева­нию», а если продолжали упорствовать, то - гражданским властям на наказание (из­гнание, тюрьма, костер). Был установлен тотальный контроль над женевцами, со­провождающийся слежками, доносами. Все жители без исключения под строжай­шим контролем обязаны были посещать церковь. Людей арестовывали за то, что те

усмехались, либо засыпали на проповеди, старую женщину чуть не сожгли, как ведьму за то, что она долго смотрела на Кальвина, «а маленький мальчик, ударив­ший мать свою, казнен смертью»1. Так методы Женевской инквизиции, ничем не от­личались от папской инквизиции. В ходе тотальной деятельности Жана Кальвина Женева стала духовным центром протестантизма, ее называли протестантским «Ри­мом», а Кальвина - «женевским папой».

Таким образом, реформация Кальвина отличалась от реформации Лютера. Политическим итогом реформация Кальвина с его деспотичными методами яви­лись тотальный порядок и дисциплина, которые стали новым лицом протестант­ской Женевы. Кальвин создал не только новую веру и новый порядок, руковод­ствуясь старыми методами, но и новый тип человека. Как пишет исследователь Стефан Цвейг, «ломая всякую индивидуальность и насущные жизненные потреб­ности каждой отдельной личности, укрепляя всюду авторитет власти, кальвинизм создал в нациях, где он господствовал, тип корректного «служаки», всегда скром­но подчиняющегося общему делу, то есть превосходного чиновника и идеального представителя среднего сословия; как справедливо показал Вебер, в своем из­вестном произведении о капитализме, никакое обстоятельство в такой степени не могло подготовить промышленную революцию, как кальвинистское учение об аб­солютном послушании»[418][419]. А свою идеологию о государстве Жан Кальвин выковал из Ветхого завета.

Следуем сделать общий вывод о том, что реформационные идеи Мартина Лютера и Жана Кальвина дали Европе новые христианские вероучения, основан­ные на их субъективных мнениях, с вытекающими из них особенностями проте­стантских церковно-государственных отношений. Лютер в своем учении утвердил примат светского над духовным, подчинив церковь государству. Кальвин же про­возглашая равноправное положение церкви и государства, в итоге сделал главной задачей государства служение христианской церкви, установив на практике тео­кратический элемент. Но и в том и другом учении, реформаторы уделяли государ­

ству и светской власти особое внимание. Каждый по своему определил место и роль государства в новой протестантской идеологии.

<< | >>
Источник: КИСЕЛЕВА Елена Юрьевна. ГОСУДАРСТВО И ВЛАСТЬ В ОСНОВНЫХ ХРИСТИАНСКИХ ДОКТРИНАХ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Воронеж - 2018. 2018

Еще по теме § 1. Становление политико-правовых воззрений протестантизма:

- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс - Аудит - Банковская система - Банковское право - Бизнес - Бухгалтерский учет - Вещное право - Государственное право и управление - Гражданское право и процесс - Денежное обращение, финансы и кредит - Деньги - Дипломатическое и консульское право - Договорное право - Жилищное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - История государства и права - История политических и правовых учений - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Маркетинг - Медицинское право - Международное право - Менеджмент - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Права человека - Право зарубежных стран - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предпринимательское право - Семейное право - Страховое право - Судопроизводство - Таможенное право - Теория государства и права - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Экономика - Ювенальное право - Юридическая деятельность - Юридическая техника - Юридические лица -