Специфика деятельности судебных палат в качестве суда первой инстанции

Ранее нами уже отмечалось, что судебные палаты конструировались «отцами реформы» по образцу французского апелляционного суда, что не предусматривало деятельность в качестве суда первой инстанции.

У.у.с. и У.г.с. аналогичны по структуре, в обоих предусмотрены разделы, регламентирующие общий порядок производства только в мировых судебных установлениях и окружных судах. Подсудность дел ряда категорий судебным палатам по первой инстанции определяли правила об изъятиях из общего порядка судопроизводства, которые устанавливали:

В Книге 3 У.у.с.:

• Раздел 1 - по делам, производимым с участием духовного ведомства:

Глава 1 - по преступлениям паствы (ст.ст.1001-1016);

Глава 2 - по преступлениям духовных лиц (ст.ст.1017-1029);

• Раздел 2 - по преступлениям государственным (ст.ст.1030-1065).

• Раздел 3 - по преступлениям должности (ст.ст.1066-1123).

В Книге 3 У.г.с., Глава 1. Раздела 2. О взыскании вознаграждения за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц:

• - по распоряжениям должностных лиц административного ведомства (ст. 1316-1330); а также по распоряжениям должностных лиц, служащих по выборам (ст.1330¹-13 30⁶).

Таким образом, можно выделить 4 основных типа исключений из общего порядка судопроизводства империи, по которым судебные палаты выступали в качестве суда первой инстанции, из них 3 изъятия уголовно-правового характера и 1 изъятие гражданско-правового характера.

Производство по делам о преступлениях против веры и церкви.

Принцип веротерпимости декларировался законодательством империи ^{, , ,} ’ . Однако, вероисповедальное законодательство носило

крайне сложный и противоречивый характер, содержало огромное количество норм, как дискриминационного (в отношении евреев , католиков, старообрядцев

381

и пр.), так и поощрительного (преференции караимскому купечеству с момента

382

присоединения Крыма к империи и пр.) характера.

383

Литература по данному вопросу крайне обширна и, в основном,

384

посвящена изучению преступлений против веры . История судопроизводства, деятельности судебных палат - вопрос, требующий дальнейшего изучения. ^{[339] [340] [341] [342] [343] [344] [345] [346] [347] [348]}

По правилам ст.1004 У.у.с. подлежали уголовной ответственности лишь такие действия против веры, которые по Уголовным законам подвергаются или какому-либо наказанию, или ограничению в пользовании правами состояния. Следовательно, подсудны данные дела были мировым и окружным судам, судебным палатам в зависимости от чина лица, привлекаемого к ответственности и тяжести наказания. Дела против веры, подсудные кассационному департаменту Сената, существовали только в теории, в реальности их не было. Статистические данные за 1890-1894 гг. показывают, что религиозные преступления составляли менее 1% от общей массы уголовных дел, а среди осужденных 79,9% были

385

крестьяне , представители элиты имели возможности не довести дело до суда.

Примерами, развития законодательства по делам о преступлениях против веры и церкви, являются законы: от 14 марта 1866 г. «О подсудности общим судебным местам духовных лиц римско-католического вероисповедания, виновных в окрещении по обрядам их веры детей православных родителей» , от 15 января 1885 г. «О воспрещении нехристианам изготовлять предметы чествования христиан и торговать оными» , от 28 апреля 1887 г. , от 10 января 1889 г. , от 13 мая 1891 г. и т.д. Обзоры разъяснений, данных кассационным департаментом Сената по святотатству, преступлениям раскольников и скопцов публиковали в журнале гражданского и уголовного права за 1871-1872 гг. - Н.С. Таганцев^{[349] [350] [351] [352] [353] [354] [355] и за 1872-1873 гг. - А.Я. Фон-Резон[356].}

По правилам ст.

Священство не имело гражданского чина, а иерархия церковных чинов есть не у всех религий, понимание роли духовенства в разных верах отлично. От заседаний судебных палат при решении вопроса о подсудности требовались особые знания и такт для решения крайне сложного вопроса об определении правового статуса той или иной категории служителей культа.

Конкретизированы принципы, которыми руководствовались судебные палаты, были путем дополнения текста устава уголовного судопроизводства новой статьей (ст.1282 У.у.с.). Норма закона определила в отношении мусульман суннитского и шиитского учений, что приходское духовенство, казии и члены губернских меджлисов подсудны окружному суду, а члены Духовного правления - Тифлисской судебной палате, в кассационный департамент Сената подлежало передавать дела в отношении Шейха-уль-ислама и Муфтия, т.е. высших церковных руководителей . Законодательная новация была связанна с принятием в 1872 г. Положения «Об управлении Закавказским мусульманским духовенством»^{[357] [358]. В целом, определение подсудности духовных лиц происходило по принципу субъектности, по аналогии чинов церковных и Табели о рангах.}

Исходя из судебной практики, можно определить, что к лицам, дела в отношении которых были исключением из общего порядка судопроизводства, кроме, собственно, священников, приравнивались: певчие (псаломщики), дьячок (церковнослужитель низшего разряда без степени священства), пономарь (звонарь и помощник в церкви)^{[359] [360] [361] [362], помощник раввина, ответственный за внесение записей в метрическую книгу , казий (знаток Корана, судья) , церковные причетники в}

398

армяно-григорианских церквях , шамаши (зажигающие менору) и газзаны - у караимов^[363].

Аналогично, решался вопрос о подсудности представителей нерелигиозных общественных организаций. Так высочайше утвержденным 24 мая 1899 года^[365] мнением о порядке привлечения к уголовной ответственности и преданию суду должностных лиц ведомства учреждений Императрицы Марии было внесено 4 дополнения в У.у.с. и 1 дополнение в У.г.с.

Должностные лица женского пола ведомства подлежали за малозначительные уголовные должностные преступления подлежали окружному суду (п.5 ст.1072 У.у.с.) и за тяжкие преступления - судебной палате (п.4 ст. 1073 У.у.с.). Гражданские иски против данной категории рассматривались окружными судами, а против начальниц женских учебных заведений - судебными палатами (прим. к ст.1317 У.г.с.). Чины и мундиры в ведомстве имели только сотрудники мужчины, которые, зачастую, и трудились без выплаты жалования^[366]. Указанным законом сотрудницы благотворительного учреждения под патронажем короны^[367] в плане подсудности приравнивались к чиновникам 9-14 классов, а руководительницы учебных заведений к чиновникам 5-8 классов, которыми они не являлись.

Правовой статус в Российской империи имело духовенство Православное, Римско- Католическое и Армяно-Католическое, Протестантское (Евангелистско- Лютеранское и Аугсбургское), Армяно-Григорианское, Караимское (Таврического и Трокайского Гохамов), Еврейское, Магометанское (Таврического духовного Правления и Оренбургского духовного Собрания, Закавказских управлений Шиитского и Суннитского учений^[368]), Ламаистское (Калмыцкое и Бурятское) и язычники из инородцев Сибири и Архангельской губернии (Самоеды)^[369]. По закону 11 марта 1912 года правовой статус получила отколовшаяся от католичества секта Мариавитов^[370].

По политическим мотивам в правовом статусе было отказано Старообрядческой Православной (Беглопоповской) и Греко-католической униатской церквям, но отсутствие официального признания не отменяло признание de facto, поскольку возникала необходимость признания браков^[371] последователей данных религиозных течений. Фактическое признание находило отражение в законодательстве, например, Закон 16 июня 1913 г. «Об узаконении невнесенных в метрические книги браков старообрядцев и сектантов»^[372].

В целом, новации в данном правовом институте носили минимальный характер, кроме процесса официального признания ряда церквей, следует указать: антиеврейские нормы указов от 19 июля 1877 г.^[373], от 11 декабря 1879 г.^[374], 5 июня 1884 г.^[375], закреплявшие в девяти Западных губерниях запрет участия евреев в качестве присяжных заседателей по делам против веры (ст.1010¹ У.у.с.) и делам по нарушению церковных правил (ст.1016¹ У.у.с.); отмена законом 14 марта 1906

г. ограничительных ст.ст. 1004, 1005-1008 У.у.с. с целью укрепления начал веротерпимости.

Характерным примером авторитета и роли судебных палат является случай 1882 г., когда по деликатному вопросу исламизации крещеных татар Синод обращается не к административной власти, а к председателю судебной палаты^{[376] [377].}

Уголовные дела против веры и церкви были достаточно многочисленны (в 1892 г. - 1654 дела^[378], в 1906 - 2283^{[379] [380]) и имели широкий общественный резонанс. Особая концентрация - 24,6 % всех преступлений наблюдалась в округе Московской судебной палаты, в то время как на густонаселенных национальных окраинах (округа Тифлисской и Варшавской палат) показатели были достаточно низкие, в округе Ташкентской палаты преступлений данной категории расследовалось крайне незначительное количество.}

Таким образом, можно сделать вывод, что проведение сложной судебной конфессиональной политики в многонациональном государстве напрямую зависело от эффективной и компетентной деятельности судебных палат.

Производство по делам о государственных преступлениях.

Законодательство по делам о государственных (политических) преступлениях характеризовалось крайней динамичностью. Сталкиваясь с историческими вызовами, всплесками терроризма и экстремизма, власть находилась в поиске судебно-правовых форм борьбы с данными явлениями, что приводило к многократному перераспределению подсудности между судебными органами, в том числе, судебными палатами.

Литература по делам о политических преступлениях огромна и имеет

-416

давнюю советскую традицию, укажем лишь несколько исследований , а также публикацию архивных данных в работах советских авторов 20-40-х гг. ХХ в. Необходимо отметить также публикации , посвященные непосредственно судопроизводству по данной категории дел.

В У.у.с. первоначальной редакции от 1864 г. преступлениями государственными ведали только судебные палаты (ч.1 ст. 1030 У.у.с.) и лишь в исключительных случаях, по высочайшему указанию - дело могло передаваться верховному уголовному суду (ч.2 ст.1030 У.у.с.). Однако, данный орган существовал скорее номинально, за время его существования верховным уголовным судом было рассмотрено всего лишь три уголовных дела: о двух неудачных покушениях на Александра II - в 1866 г. дело Каракозова^{[381] [382] [383] и в 1879 г. дело А.К. Соловьёва [384], в 1913-1915 гг. дело о клевете на Думу трех социал- демократов (бывших членах Г осударственной думы). Конкуренцию в подсудности судебным палатам верховный уголовный суд не создавал.}

Дела палатами рассматривались либо судом с участием сословных представителей (ст.1032 У.у.с.), либо усиленным составом палаты (ст.1033 У.у.с.). На стадии предварительного следствия судебное преследование по государственным преступлениям также возлагалось на прокуроров судебных палат (ст.1034 У.у.с.), само следствие производилось одним членом судебной палаты (ст.1037 У.у.с.). Предание суду возлагалось на палату, как единственный орган, функционирующий в качестве обвинительной камеры, с единственной

оговоркой, что для соблюдения независимости дело вносится на рассмотрение гражданского департамента палаты (ст.1044 У.у.с.).

Основой противоречия между пореформенными судами, рассматривавшими дела о государственных преступлениях, и правоохранительными органами стало требование судов обеспечить качественное улучшение уровня расследований. Неспособности правоохранительных органов в лице корпуса жандармов этим требованиям соответствовать проявилась с началом первых судебных политических процессов. К сожалению, верховной самодержавной властью, адекватные сигналы, исходившие от судов, зачастую воспринимались превратно. Хотя необходимость реорганизации системы оперативно-розыскной деятельности, на которую указывали суды, была достаточно очевидной.

Попытка поставить чинов жандармского корпуса в подчинение прокурорскому надзору при расследовании политических преступлений законом 19 мая 1871 г. , по мнению А.Ф. Кони, имела самые пагубные последствия: «Он [закон] не улучшил знаний и понимания жандармов, в большинстве случаев крайне невежественных в юридической области, и в то же время в значительной мере развратил прокуратуру ... тесно переплетаясь с прокурорским надзором, чины жандармской полиции надолго обеспечили себе существование в государственном механизме, а их шеф получил возможность докладывать

422

государю «о внутренних врагах» открытых и усмотренных уже недомыслием» .

В июле-сентябре 1871 г. в Петербургской судебной палате прошел первый политический процесс в полном соответствии с Уставами 1864 г. - дело нечаевцев. Последствия были очень значительными - разочарование двора в «новых судах»; отставки, и главное - пересмотр законодательства.

В ходе судебных прений по делу нечаевцев выявснилось, что «на скамье подсудимых оказались не организаторы, а молодежь, увлеченная идеей служения народу» , преимущественно дворяне, хорошо воспитанные и образованные . ^{[385] [386] [387] [388]}

Имели место тактические просчеты в определении приоритетов доказывания, все оперативные силы были брошены на изъятие вещественных доказательств, а распределение ролей внутри преступной группы не отследили . Выявилась чудовищная несостоятельность оперативно-розыскного сопровождения предварительного следствия, т.е. деятельности III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (СИВК) и корпуса жандармов.

Публика была благожелательно настроена к обвиняемым^{[389] [390] [391] [392] [393], отсюда родилась легенда, что подсудимых встречали цветами. В действительности, председатель суда А.С. Любимов, демонстрируя свой либерализм, в перерыве заседания суда разрешил обвиняемому Ф. Волховскому приобрести букет для обвиняемой А. Дементьевой. Случай, сам по себе, незначительный, но о нем незамедлительно в негативном ключе было доложено императору . Силовые органы прилагали все усилия, чтобы переложить вину собственного провала на суд. Так журналист И.А. Арсеньев, агент III отд. СИВК докладывал П.А. Шувалову, Главноуправляющему III отд. СИВК, о том, что обвинительная речь прокурора судебной палаты в качестве обвинителя в суде «допускает поэтическую обрисовку характеров преступников, по-видимому, с целью возбудить к ним сочувствие публики» .}

Также необходимо отметить, что явное сочувствие к обвиняемым демонстрировала часть публики, состоявшей из молодежи и выделявшейся модными стрижками. Отношение обывателей можно проиллюстрировать примером из воспоминаний А.Ф. Кони - «демонстрация 6 декабря 1876 года, совершенно беспочвенная, вызвала со стороны общества весьма равнодушное к себе отношение, а со стороны «народа» - кулачный отпор. Извозчики и приказчики из лавок бросались помогать полиции и бить кнутами и кулаками «господ и девок в платках [пледах]» .

185

186

187

185 189 190/

191

192

193

194

195

225_т

226 227f

229,

230

230 232_т

233

234.

235

236

237

238

239

240

241

242

243

244

262

263ц

266

267-»

268

269

269 271г

272

272 274275

276

277

278

296/

358_т

399,

400

400 402_т

404

405

406

407_т

408

409

410

411

Судебным решением по делу нечаевцев большая часть подсудимых была оправдана. После объявления приговора председательствующий А.С. Любимов обратился к оправданным подсудимым со словами: «Господа, отныне вам место не на позорной скамье, а среди всех нас»^[394]. По данному инциденту последовал доклад начальника Московского губернского жандармского управления И.Л. Слезкина с сомнениями в политической благонадежности председателя суда^{[395] [396]. С материалами дела нечаевцев можно ознакомится в архиве, где содержатся материалы и переписка следственной комиссии сенатора Я.Я. Чемадурова (кроме него в разное время следствие вели чиновник III отделения Н.Д. Г оремыкин и тов. прокурора московской судебной палаты А.А. Стадольский) , кроме того, ход процесса подробно описан дореволюционными[397] и советскими учеными[398].}

В срочном порядке большая часть политических дел была изъята из подсудности палат. C 7 июня 1872 г.^[399] по 9 мая 1878 г.^[400] все дела о государственных преступлениях, связанные с наказанием, которое влечет лишение или ограничение прав состояния, были подсудны особому присутствию Правительствующего сената.

Изменение подсудности судебных палат было вызвано причинами субъективного эмоционального толка, связанными с излишними надеждами власти на результаты процесса . Большую роль в дискредитации суда сыграло личное влияние шефа жандармов Шувалова на императора . Судить об эффективности органа было невозможно, поскольку судебная практика по данной

430

430 432433т

435

436

437_т

категории дел просто не успела сформироваться, дело нечаевцев было первым гласным судебным политическим процессом.

Особое присутствие Правительствующего сената было учреждено в связи с недовольством императора приговором по процессу нечаевцев по предложению Министра юстиции К.И. Палена⁴³⁹. Основоположник концепции контрреформы Б.В. Виленский считал, что именно данное событие стало началом судебной контрреформы в России⁴⁴⁰.

Особое присутствие Правительствующего сената на время становится базовым судебным органом для рассмотрения дел по государственным преступлениям в 1872-1878 гг. из 52 политических процессов 37 прошли в Особом присутствии⁴⁴¹. В том числе, Процесс «193-х», «О пропаганде среди народа», ряд менее громких дел, архивные материалы по которым ранее не публиковались. Например, дело бывшего учителя Нежинского уезда Черниговской губернии дворянина Владимира Якушева 20 лет, дознание по

442 443

которому проводилось корпусом жандармов , а следствие по поручению Министра юстиции от 30 декабря 1876 г. членом Харьковской судебной палаты В. Ненарочкиным⁴⁴⁴.

Другой пример, дело по обвинению старшего писаря купеческого сына Н.А Кузнецова (19 лет), дворянина А.Н. Аверкина (22 лет), купеческого сына А. Протопопова (22 лет), крестьян - П. Молчанова (49 лет) и А. Пескова (19 лет) в устройстве тайной типографии и распространении преступных сочинений. Дознание проводилось жандармами (13.04-20.05.1877), в деле содержится секретный допрос в присутствии товарища прокурора Петербургской судебной палаты доносчика - крестьянина В. Молчанова, сына одного из обвиняемых⁴⁴⁵. Предварительное следствие (20.09-03.12.1877) велось членом Петербургской

439

440

441

442

443

444

445

ГАРФ. Ф. 124. оп.1. д.1. л.78.

Виленский Б.В.Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969. С.317-321. Троицкий Н.А. Царские суды ... С.134.

ГАРФ. Ф.112. оп.1. д.775. л.2-23.

Там же. л.24-60.

Там же. л.1.

ГАРФ. Ф.112. оп.1. д.446. л.57.

судебной палаты П.К. Гераковым^[401], который не просто имел опыт судебного следствия, а был первым в империи назначен на должность судебного следователя по особо важным делам^[402]. В судебном следствии защиту осуществляли известные присяжные поверенные В.Д. Спасович и А.Ф. Корн. Приговорены по делу 18.05.1878 были только двое из числа обвиняемых ^[403].

По Процессу «193-х» даже лидер охранительного направления К.П. Победоносцев 10 октября 1877 г. в письме к Александру III признавал, что: «[дело] по целой России запутывали, раздували, разветвляли, нахватали по невежеству, по низкому усердию, множество людей совершенно даром, держали их целые месяцы даже без допроса»^[404]. Дело было угроблено еще на стадии предварительного следствия.

Воспоминания А.Ф. Кони относятся к другому известному процессу: « ... в так называемом Жихаревском деле. Поспешность возбуждения политического дознания и невежество в их производстве остались, в сущности, теми же [дореформенными], лишь под легким прикрытием якобы законных форм»^[405].

Процесс «О пропаганде среди народа» полностью был провален, из 199 обвиняемых суровое наказание в виде каторги получили 28 чел. (14%), а полностью оправдано было 90 чел. (45⁰%)^[406].

Особое присутствие Правительствующего сената реализовывало ту же линию судебной политики, которую ранее начали проводить судебные палаты. Властью данный сигнал адекватно воспринят не был.

Окружные суды не имели права рассматривать дела о государственных преступлениях, но весной 1878 г. власти решились на эксперимент. Петербургскому окружному суду передали на рассмотрение дело В. Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, под видом общеуголовного. Эксперимент провалился - 31 марта 1878 г. суд вынес оправдательный приговор, что привело к опале А.Ф. Кони, председательствовавшего в суде, и к отставке Министра юстиции К.И. Палена.

Новое изменение курса судебной политики самодержавия прослеживается в положениях двух законов от 9 мая 1878 года. Подсудность судебных палат была существенно расширена: одновременно, из ведения Особого присутствия Сената

452

передавались дела о государственных преступлениях , а из ведения окружных судов дела о сопротивлении власти, насильственных действиях против властей и ряд иных составов политической окраски^{[407] [408]. В целом судебные палаты доказали свою конкурентоспособность и остались базовым органом для рассмотрения уголовных дел о государственных преступлениях. После 6 лет неудачных законодательных экспериментов власть была вынуждена признать значимость палат, как органа, способного наиболее успешно рассматривать уголовные дела особой общественной значимости.}

Следующий этап развития государственной судебной политики связан с деятельностью военных судов, которые стали судебным органом чрезвычайной подсудности, сократившим количество политических дел, рассматривавшихся судебными палатами. Поводом для новаций стало убийство шефа жандармов Н.В. Мезенцева (04.08.1878), законом от 9 августа 1878 г. произошло перераспределение полномочий в пользу военных судов по государственным преступлениям и преступлениям против должностных лиц ^[409]. Законом 5 апреля

1879 г. был создан механизм предания гражданских лиц военному суду^[410]. Дальнейшие события - серия покушений на императора (02.04.1879, 19.11.1879, 05.02.1880), шефа жандармов А.Р. Дрентельна (13.03.1879), убийство харьковского губернатора кн. Д.Н. Кропоткина (09.02.1879) и тайного агента III отделения СИВК Н.В. Рейнштейна (05.03.1879) - окончательно убедили власть в выборе направления судебной политики. Реакцией стало создание 12 февраля

1880 г. Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия^{[411] [412] [413]} с временным подчинением ей 3 марта 1880 г. III отделения СИВК и 4 марта 1880 г. корпуса жандармов .

Комиссия не имела полномочий в области судопроизводства, а богатая переписка комиссии с Министерством внутренних дел по пересмотру дел осужденных по процессу 193- х^[414]; переписка с участием прокуроров Петербургской^[415], Казанской^[416], Варшавской^[417] судебных палат по ряду дел; переписка, в том числе, с Петербургской судебной палатой по рассмотрению жалоб^[418], свидетельствует о её действиях по организации контроля над ходом ведения предварительных следствий и, особенно, жандармских дознаний. Деятельность по изучению иностранного опыта проявилась в обсуждении обзора «Ведомства полиции главных центров Европы (Лондон, Париж, Берлин, Вена)», составленного проф. И.Е. Андреевским^[419].

6 августа 1880 г верховная распорядительная комиссия была упразднена, а одиозное III отделение СИВК преобразовано в Департамент МВД^[420], кроме того, корпус жандармов переподчинялся министру МВД^[421]. Власть заявляла о намерении перейти от временного чрезвычайного, вызванного террористической угрозой, к стандартному порядку управления.

Все изменило убийство 1 марта 1881 г. императора Александра II. Срочно принятый закон 14 августа 1881 г. окончательно закрепил внесудебные формы расправы по политическим делам^[422] и стал, по мнению В.И. Ленина, фактической российской конституцией^[423]. В 1881 г. С.А. Муромцев сокрушался, что «из рук судебного правосудия ... вырвана масса дел. В безмерно широкой области политических дел .. .»⁴⁶⁹. Однако, подсудность судебных палат состояла не только из дел по государственным преступлениям, гораздо более внушительный объем процессов продолжал осуществляться в соответствии с уставами 1864 г. По данным Н.А. Троицкого, в 1878-1890 гг. почти 2/3 политических процессов прошли в военных судах (93 из 148)⁴⁷⁰, показатель значительный, но не позволяющий говорить о коренном сломе судебной системы, а свидетельствующему о введении чрезвычайных мер по борьбе с террором и экстремизмом. Тем не менее, в 80-е гг. XIX в. на территории империи продолжала

471

действовать демократическая процедура судопроизводства .

Вопреки опубликованному М.Н. Катковым призыву «покончить с судебным самодержавием» , законодательство развивается в другом направлении. Ранее упомянутые временные законы от 9 мая 1878 г. сменяются уже постоянным законом 7 июля 1889 г. . Новый закон подтвердил юрисдикцию судебных палат по делам о государственных преступлениях и явился вехой, указывающей на начало недолгого периода относительно спокойного развития русской государственности в условиях экономического подъема. Власть не стремилась к отказу от положительного опыта деятельности пореформенных судов, но, находясь в условиях чрезвычайных ситуаций, шла на принятие экстренных репрессивных мер. Палаты, как судебный орган, оказался в условиях конкуренции за подсудность с чрезвычайными судебными органами, в ходе которой показали свою востребованность, именно, в силу эффективности, компетентности и авторитета в глазах населения.

Следующий этап развития законодательства о государственных преступлениях связан с надвигающейся новой волной революционного движения.

469_Л

470

470 472473

⁹Муромцев С.А. В первые дни министерства гр. М.Т. Лорис-Меликова. Записка о политическом состоянии России весною 1880 года. Berlin, 1881. С.21.

Троицкий Н.А. «Народная воля» ... С.73.

Немытина М.В. Суд в России ... С.89.

Московские ведомости. 1885. 27 мая. (передовая). ПСЗ РИ. Собр.3. Т.9. СПб., 1891. №6162. С.386-389.

Указ от 7 июня 1904 г.^[424] не подвергал сомнению роль и место органа судебных палат, только координировал их деятельность с военными судами (ст.1034¹ У.у.с.). Коренной реконструкции подвергалось дознание по политическим делам (ст.1035 -1035 У.у.с.) и его взаимодействие со следствием (ст.1037 У.у.с.), за

Министром юстиции закреплялось право объявлять судебный процесс закрытым (ст.1054¹ У.у.с.). Чуть позднее Указ от 16 июня 1905 г.^{[425] [426] [427] [428] дополнил законодательство нормой, расширяющей полномочия прокурора судебной палаты на стадии дознания (ст.1035 У.у.с.).}

Статистика фиксировала три вида государственных преступлений:

- «против порядка управления» - наиболее многочисленная группа в 1882 г.

Л '7 fc. Л¹H¹H

- 7615 дел , в 1909 г. - 8291 . Распространены были на национальных окраинах,

так за 1882 г. в Варшавском округе - 20,4% (1552) от общего числа дел по империи за год, в Тифлисском - 13,1% (949) дел;

- «бунт, измена» в 1909 г. - 634 дела, из которых в Петербургском округе - 28,2% (179) дел, Московском - 17,7% (112) от общего числа дел за год;

- «против особы Государя и членов Императорской семьи» в 1909 г. - 1568 дел, из которых в Харьковском округе - 15,2% (238) дел, Саратовском - 13,9% (218) от общего числа дел по империи за год.

Наименьшая концентрация дел всех трех видов была характерна для округа Ташкентской палаты.

О невысокой степени репрессивности судебных решений по уголовным делам о государственных преступлениях в начале ХХ века можно судить по сравнительным данным статистики за 1908-1910 гг. . Количество

оправдательных приговоров, выносимых судебными палатами без народного представительства, колебалось в районе 20-25 % от числа обвиняемых, а судом палат с участием сословных представителей оправдывалось 32-48 % обвиняемых.

Подводя итог, можно констатировать, что инициированный судебными палатами процесс борьбы за кардинальное повышение качества дознания по политическим делам дал свои результаты в виде налаженной системы взаимодействия судебных палат с органами чрезвычайной подсудности. Однако кардинально изменить негативно складывающуюся политическую ситуацию в стране судебная система уже не могла. Сам факт противостояния между судебными палатами и правоохранительной системой в борьбе за качество дознания уже свидетельствует о развивавшемся конституционном процессе и формировании самостоятельной судебной власти с ведущей ролью палат в судебном механизме империи.

Производство по делам о служебных преступлениях.

Литература по делам о служебных преступлениях в пореформенной России достаточно разнообразна^[429], особенно, на уровне исследований с региональной тематикой, но требуется дальнейшее изучение вопроса.

Подсудность по делам о служебных преступлениях распространялась на 4 категории служащих:

• чины всех ведомств, занимающие или замещающие должности, чины губернских и государственных учреждений:

- 14-9 класса были подсудны окружным судам (п.1 ст.1072 У.у.с.);

- 8-5 класса - судебным палатам (п.А ст.1073 У.у.с.);

- выше 5 класса - Сенату (ст.1075 У.у.с.);

• лица, занимающие должности по выборам, дворянских, городских и сельских сословий:

- коим класса не присвоено - окружным судам (п.2 ст. 1072 У.у.с.);

- председатели и члены уездных земских управ и собраний - судебным палатам (п.Б ст.1073 У.у.с.);

• служащие судебных установлений:

- секретари, помощники секретарей и прочие чиновники, состоящие при судебных местах, а также судебные приставы, губернские и уездные нотариусы - окружным судам (п.3 ст.1072 У.у.с.);

- присяжные заседатели - судебным палатам (п.В ст.1073 У.у.с.);

- председатели и члены судебных палат, прокуроры палат и их товарищи (заместители) были подсудны Сенату (ст.1075 У.у.с.);

• служащие различных ведомств:

- канцелярские служители всех ведомств, равно должностные лица волостного и сельского управлений и нижние полицейские чины - окружным судам (п.4 ст.1072 У.у.с.);

- лица, служащие за границей и учинившие преступления вне пределов отечества - Петербургской судебной палате (ст. 1074 У.у.с.);

- члены Государственного совета, министры и главноуправляющие отдельными частями - Верховному уголовному суду (ст. 1076 У.у.с.)

Очевидно, что судебные палаты обладали наибольшей юрисдикцией по делам о служебных преступлениях.

1. Палаты рассматривали сложную и массовую категорию дел в отношении руководящего звена чиновников исполнительной власти и выборного самоуправления.

2. Суду палат подлежали уголовные дела в отношении присяжных, которые были не столь массовые, но оставались крайне важными для контроля над системой судопроизводства. По данным современника событий^[430] за 15 лет с 1879 до 1892 г., в течение которых присяжными было решено 208.000 дел, т.е. фигурировало 208.000 составов присяжных, было осуждено судебными палатами за «мздоимство» 29 присяжных, т.е. участники 0,0012% от числа составов заседателей.

3. Исключительно Петербургской судебной палатой рассматривались дела по преступлениям, совершенным за границей, в виду особой сложности данной категории дел.

4. Палаты рассматривали уголовные дела в отношении должностных лиц судебных установлений 5-8 класса, в эту категорию попадали товарищи председателя и члены окружных судов, председатели мировых съездов и мировые судьи, судебные следователи, товарищи обер-прокурора, прокуроры и товарищи прокуроров окружных судов (п.А ст.1073 У.у.с.).

В тоже время, кассационный департамент Сената рассматривал мизерное количество дел указанной категории, а окружные суды имели дело с массовой, но не столь сложной категорией дел в отношении мелкого чиновничества: административного, земского и судебного.

Законодательство не оставалось неизменным:

По Указу от 20 декабря 1877 г. подсудны Петербургской палате стали:

• чины 5-8 классов телеграфного ведомства Великого княжества Финляндского (ст.1074¹ У.у.с.).

Указ от 7 июля 1889 г. значительно расширял подсудность палат, статью 1073 дополнили пункты о подсудности в отношении:

• городских голов и членов городских управ в местностях, где действовали Городовые положения от 16 июля 1870 г.^{[431] [432] [433] и от 11 июня 1892 г.[434], (п.3 ред. 1889 г., и прим. №2 в ред. 1899 г.).}

• должностные лица, подсудные окружным судам, если они обвиняются в преступлениях, за которые законом положено наказание, соединенное с лишением всех прав состояния или всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ (п.5 ред. 1889 г.).

Указ от 24 мая 1899 г. сделал подсудными палатам:

456

457

458

459

460_т

1881. № 60492. С.450-451. 1884. № 60609. С.48-49. 1884. № 60617. С.54.

461

462

463

464

465

466

467

468

• должностных лиц женского пола ведомства учреждений Императрицы Марии, определяемых в должности Императорским Величеством (п.4 ст.1073 У.у.с. ред. 1899 г.)^[435]

В тоже время, значительных изменений подсудности по должностным преступлениям в других органах не произошло. Верховный уголовный суд расширил свою подсудность за счет дел, ранее относившихся к ведению кассационного департамента Сената. Однако, это не увеличило количества дел им рассматриваемых. Ряд уголовных дел в отношении высших должностных лиц до суда не дошел, и был рассмотрен в административном порядке. Например, дела о служебных злоупотреблениях председателя департамента государственной экономии А.А. Абазы в 1892 г., министра путей сообщения А.К. Кривошеина в 1894 г.^[436], министра внутренних дел И.Л. Горемыкина в 1899 г.^{[437] [438].}

Иллюстрацией деятельности судебных палат по делам о служебных преступлениях могут служить: судебная речь А.Ф. Кони «По делу земского начальника Харьковского уезда кандидата прав Василия Протопопова, обвиняемого в преступлениях по должности» и кассационное заключение А.Ф. Кони «По делу бывшего нотариуса Назарова, обвиняемого по ст.1525 статье Уложения»^[439]. В обоих случаях он оспаривает решения палат - Харьковской и Московской соответственно и подробнейшим образом анализирует систему аргументации решений.

Судебные палаты весь период применения Уставов 1864 г. оставались судом первой инстанции с наибольшей юрисдикцией по делам о служебных преступлениях, при этом их юрисдикция только увеличивалась, так как к ним произошла передача значительной части дел, ранее подсудных окружным судам. Роль судебных палат в рассмотрении дел о преступлениях по должности можно

485

485 ,

488

характеризовать как ведущую и определяющую для всей системы судопроизводства по делам о служебных преступлениях. Со временем тенденция только усилилась, роль судебных палат приобретала доминирующий характер.

Изначальной причиной для передачи полномочий суда первой инстанции судебным палатам была нехватка квалифицированных юридических кадров, но к 1895 году она в значительной мере уже была решена. Однако, законодатель не стремится перейти к чисто функциональному принципу разделения подсудности, поскольку судебные палаты проявили себя в качестве наиболее эффективного базового органа судебной системы.

Производство по гражданским делам о взыскании вознаграждений за вред и убытки, причиненные распоряжениями должностных лиц административного ведомства, а также служащих по выборам.

Возможность получить компенсацию за вред, причиненный действиям должностных лиц, важнейшая часть гражданско-правового регулирования. Несмотря на немногочисленность данной категории дел в структуре гражданскоправовых споров в империи, значение данного института сложно переоценить.

Литература по данному вопросу достаточно многочисленна и разнообразна, она включает работы, изданные в России и на Украине^[440].

Компенсации подлежали вред и убытки, причиненные нерадением, неосмотрительностью или медлительностью должностных лиц (ст.1316 У.г.с.). В судебные палаты иски предъявлялись против лиц, занимающих должности от 8 до 5 класса включительно (ч.2 ст.1317 У.г.с.), а также после 8 декабря 1881 г.^[441] против выборных должностных лиц: уездных предводителей дворянства, городских голов, председателей и членов городских и земских управ (ч.2 ст.1330² У.г.с.); и после 24 мая 1899 г.^[442] в отношении начальниц женских учебных заведений ведомства Императрицы Марии (прим. к ст. 1317 У.г.с.).

Для решения дел собиралось особое присутствие под председательством старшего председателя палаты с участием губернатора, двух членов палаты, управляющего казенной палатой и управляющего государственными имуществами (ст.1321 У.г.с.). По искам против выборных должностных лиц вместо чинов казенного управления приглашались губернский предводитель

-э

дворянства и городской голова (ст.1330 У.г.с.).

Исключение составляла Одесская судебная палата, поскольку она находилась в городе, который не был столицей губернии. Поэтому Указом от 26 мая 1869 года^[443], для неё был изменен состав особого присутствия: губернатора заменил градоначальник, управляющего казенной палатой - начальник Одесского таможенного округа и т.д. (прим. к ст.1321 У.г.с.). Соответственно, по искам против выборных должностных лиц в особое присутствие Одесской палаты приглашался уездный, а не губернский предводитель дворянства (ст. 1330⁴ У.г.с.).

По статистике за 1909 год^[444] всеми судебными палатами империи было разрешено всего 117 дел данной категории или 0,05% от общей массы гражданских дел. Однако, здесь следует обращать внимание не на количество, а на высокую общественную значимость дел, которые создавали престиж системе правосудия в целом.

По всем 4 видам изъятия из общего порядка уголовного и гражданского судопроизводства, рассмотренных в настоящем параграфе, необходимо отметить, что во всех случаях деятельность палат как судебного органа можно характеризовать, как вполне успешную. Шло развитие законодательства, характеризующееся возрастанием роли и значения палат в судебной системе, концентрацией у них полномочий. Даже наиболее сложная судьба института рассмотрения дел о государственных преступлениях свидетельствовала, о совершенствовании законодательного регулирования. Деятельность судебных палат в качестве суда первой инстанции становилась, своего рода, эталоном рассмотрения сложных в производстве дел и задавала определенный качественный уровень для деятельности всех судов империи.

3.4.