§ 3. Современные протестантские воззрения о государстве и власти

В данном параграфе рассмотрим современный взгляд протестантизма на госу­дарство, власть, церковь и общество. Рассмотрим воззрения о государстве и власти следующих известных западных протестантских мыслителей XX века: реформатско­го теолога Карла Барта, кальвинистского теолога и государственного деятеля Абра­хама Кайпера, баптистского проповедника и политического деятеля Мартина Люте­ра Кинга, кальвинистского проповедника Р.Ч.

Рассмотрим современный протестантский взгляд на понятие «государство». В своем труде «Христианская община и гражданская община» Карл Барт раскрывает понятие «государство». Реформатский мыслитель определяет, что государство, т.е. гражданская община «является общностью всех людей местности, региона, страны постольку, поскольку они объединены единым правовым порядком, одинаково дей­

ствительным и обязательным для всех и каждого, защищаемым и осуществляемым посредством принуждения»¹. Как пишет Барт, что государству не хватает того, что важно, по его мнению, христианству, а именно экуменической широты и свободы, поэтому он поясняет, что «₽olis имеет стены»^[523][524]. По его мнению сама церковь знает о необходимости особого существования государства. Он пишет, что церковь знает, «что все люди (не христиане и христиане!) нуждаются в том, чтобы иметь «царей», т.е. находиться в рамках защищенного превосходящими силой и властью, внешнего, относительного и временного правопорядка»^[525]. В «Барменской декларации» поясня­ется, что церковь признает благодетельность этого Божьего установления, и помнит об ответственности правителей и управляемых.

государственный деятель Абрахам Кайпер. Он утверждает, что существует в этом вопросе первоначальная истина, которую кальвинизм поставил во главу угла, а именно, что «Бог установил власти, поскольку в мире есть грех»¹. Данный кальви­нистский идеолог говорит, что власти - это орудие «общей благодати», они должны пресекать своеволие, защищать добро от зла. По его мнению «поэтому все суще­ствующие власти, в империях или в республиках, в городах или в государствах, пра­вят «по благодати Божией»»^[528][529]. Кайпер поясняет, что «без греха не было бы ни судов, ни государственного порядка»^[530]. Кальвинистский теолог пишет и о том, что в госу­дарственной жизни сокрыты темная и светлая стороны.

Современный протестантский взгляд на правовое государство. Карл Барт пишет, что христианская община «всегда поддерживает правовое государство»^[534], и она всегда против его перерождения. Он утверждает, что церковь никогда нельзя будет найти на стороне анархии и тирании. Политика церкви, по мнению Карла Барта, «будет в любом случае напирать, на то, чтобы гражданская община совер­шенно серьезно воспринимала этот основной смысл своего существования: огра­ничение человека и сохранение человека посредством обнаружения и установле­

ния права»¹. Соответственно этим богослов определяет не только право и обще­ство, но и церковь частью правового государства. Он поясняет, что «в политиче­ском пространстве христианская община как таковая и по необходимости в уста­новке и борьбе поддерживает социальную справедливость»^[535][536]. Согласно учению Барта христианская церковь выступает за политические свободы, «поддерживает свободу как гарантированное каждому гражданину гражданской общины основ­ное право»^[537], свободу совершать действия по собственному выбору, свободу суще­ствования в определенной сфере, как семья, наука, вера, образование, искусство. Также «христианская община при всех обстоятельствах не будет избегать и со­противляться практической диктатуре, т.е.

ховной гибели»¹. Так он призывал объявить «вечную вражду бедности, расизму и милитаризму»^[540][541]. Также Мартин Лютер Кинг также писал, что «каждое государство должно воспитывать у своих граждан преданность к человечеству в целом для то­го, чтобы сохранить все лучшее присущее каждому обществу»^[542]. Поэтому, можно сделать вывод, что для протестантов духовное государство измеряется социаль­ной устроенностью общества.

Современная протестантская мысль о справедливом государстве заключает­ся в следующем. По мнению Карла Барта, «христианская община, взяв на себя от­ветственность за гражданскую общину, не должна предлагать различным полити­ческим образованиям и реальностям некую необходимо ей присущую теорию».

«демократическая», как христианскую по отношению к другим»¹. Как утверждает Карл Барт, церковь доверяет и подчиняется не политической реальности и не по­литической форме, а силе Слова, посредством которого Бог оправдывает все дела, в том числе и политические. Также церковь знает и признает интересы отдельного человека и общества в целом. Христианская община «должна и будет выступать за равноправие свободы и ответственности всех»^[544][545]. Карл Барт поясняет, что вовсе справедливого государства в природе не существует, но основываясь на его мне­нии можно установить, что все же справедливое от несправедливого можно отли­чить, основываясь на следующих критериях. Так он уточняет, что власть справед­ливого государства и несправедливого государства отличается как potestas и po- tentia.

Протестантизм уделяет большое внимание трем ветвям государственной власти: исполнительной, законодательной и судебной. Сначала рассмотрим про­тестантский взгляд на исполнительную власть. Кальвинистский мыслитель Абра­хам Кайпер говорит, что правительство «это — не голова, которая органически связана с телом народа, а механизм, который просто извне присоединили к телу нации»^[547]. «Правительство — просто вспомогательное средство, которое устраняет

негативные последствия неблагоприятных условий»¹. Баптистский пастор Мартин Лютер Кинг говорит, что главная сила исполнительной власти - это надлежащее исполнение закона. По его мнению, что «в конечном счете от действий исполни­тельной власти зависит авторитет и действительность закона»^[548][549]. И сам Кинг пи­шет, что цель его статьи «Равенство — сегодня: президент располагает необходи­мой властью» заключается в том, чтобы подчеркнуть, что борьба за гражданские права человека может быть выиграна, если есть в наличии главное - признание возможностей федеральными властями, которыми они располагают, «признание правительством своего морального долга разрешить проблему»^[550]. Соответственно, исполнительная власть располагает большими возможностями, и по - сути, явля­ется ключевой по решению и исполнению государственных задач.

Проанализируем отношение к президентской власти. Раскрыть место прези- дента^[551] в системе государства помогут воззрения американского баптистского проповедника Мартина Лютера Кинга. Через труды и проповеди Мартина Лютера Кинга, направленные к конкретному президенту. Баптистский проповедник, вы­ступая по вопросу дискриминации негритянского населения в США, говорит, что президент мог бы осуществлять эффективные меры в жизненно важных областях, и может определить эти сферы, касающиеся исполнительной власти по любым вопросам. Во-первых, по мнению Мартина Лютера Кинга эффективной мерой президента является - «это область законодательства»^[552]. Он пишет, что при реши­тельной позиции, а именно касающейся гражданских свобод человека, президент мог бы склонить большинство к принятию важных законов. Мартин Лютер Кинг поясняет, что «президент может повлиять на конгресс, если преисполненный ду­

хом борьбы, он обратиться к народу за поддержкой»¹. Для него закон и его ис­полнение - есть рычаг к изменению ситуации и символ работы государственной власти. Во-вторых, эффективной мерой президента, по мнению Кинга, представ­ляется «область убеждения»^[553][554]. Он утверждает, что «личное поведение президента воспитывает и оказывает влияние на народ»^[555]. Поэтому отношение общества к то­му или иному обстоятельству в той или иной степени зависит и от позиции, кото­рую поддерживает и выражает глава государства. Этим протестантский мысли­тель подчеркивает важность личности главы государства, его авторитета и хариз­мы, что он несет ответственность за состояние в обществе. По волнующему во­просу Кинга о дискриминации чернокожих в США и закона сегрегации, он гово­рит, что не стоит перечислять все возможности, которыми располагает президент, но главное, - это «его твердая решимость использовать свой пост в борьбе за эту демократическую цель, а возможности возникнут сами по собой»^[556]. По мнению баптистского лидера президент способен урегулировать любые проблемы, воз­никшие в государстве, главное, чтобы он этого хотел. Из трудов Мартина Лютера Кинга можно усмотреть вывод о том, что от президента зависит и порядок в его ведомствах. Он пишет, что президент может навести порядок в государственном аппарате, в своем случае он говорит об истреблении дискриминации на местах, а именно если президент «создаст надлежащим образом комитеты и наделит вла­стью наказывать тех, кто нарушают официальную политику правительства, нахо­дясь у него на службе»^[557]. Так идеолог вкладывает большое значение в должность, положение и действия главы государства, как лицо, наделенное большими полно­мочиями и возможностями. Мартин Лютер Кинг утверждает, что «помимо зако­нодательной области и президентского авторитета, инструмент огромной силы представляет сама исполнительная власть»^[558].

Сделаем оговорку, что для протестантизма, правитель воспринимается как должностное лицо, высшее должностное лицо государства, которое наделено опре­деленными обязанностями и ответственностью. Как правитель в общем, так и прези­дент в частности, для них он не отец нации, не наделен «сакральным» смыслом, это обыкновенный человек, от которого ждут на его месте реальных действий. Западное общество буквально воспринимало и воспринимает предназначение своего прези­дента - главу государства. Всё-таки на Востоке, как было, так и остается особое от­ношение к правителю, в том числе и к президенту, и это всё кроется в менталитете народа. Как говорит кальвинистский идеолог Абрахам Кайпер, что власть носит меч, способный ранить, а не меч Духа. Кайпер утверждает, что «по этой причине кальви­нисты никогда не приписывали властям свойство patria potestas (отеческая власть)». Так он уточняет, что, конечно, отцы в своих семьях управляют религиозной жизнью, но при наличии государства и ее власти, семья не исчезает, не отодвигается в сторо­ну. А в этом случае, по его мнению, власть государства, правительства, принимает на себя лишь ограниченные задачи.

Закон для протестантизма очень важен, как отмечалось ранее. Для проте­стантских идеологов он является стабилизатором и регулятором государственных и общественных отношений. На закон они возлагают все свои надежды, призна­вая его субстратом правового государства и гражданского общества. Поэтому для протестантизма надлежащие исполнение закона есть залог общественной и госу­дарственной стабильности. Карл Барт говорит, что тремя основными формами со­хранения свободы индивидуумов, свободы их общества, залогом их совместного сосуществования являются законодательство, в котором по его мнению должен быть зафиксирован действительный для всех правовой порядок, правление и управление, к которых он должен применяться, и, конечно, правосудие, с помо­щью которого должно принимать решение об их действиях в конфликтных и со­мнительных случаях. По мнению Абрахама Кайпера власти должны признавать Бога даже на уровне закона, а именно они «должны признавать верховенство Бо­га, указывая в Конституции на Его имя как на источник всякой политической вла­

сти, утверждая соблюдение воскресного дня, объявляя дни молитв и благодаре­ний, и призывая Божие благословение»¹.

Исследуем протестантский взгляд на судебную власть. Как говорит кальви­нистский проповедник Р.Ч. Спрол, что Бог установил судебную структуру, которая служит проповедником Его воли в наказании зла. По его мнению, «поэтому одна из функций гражданской власти состоит в поддержании такой судебной системы, кото­рая позволяет творить суд, где наказывают преступников и защищают невинных от эксплуатации и оскорблений»^[559][560]. Как утверждает Р.Ч. Спрол, что на правителях и гражданской власти «лежит ответственность творить праведный суд Бога, быть чле­ном Его суда, Его «министром юстиции»^[561]. Для протестантизма суд имеет огромное значение как важная часть гражданского общества и правового государства.

Существует протестантское мнение о взаимодействии власти и общества. По этому вопросу кальвинист Абрахам Кайпер, говорит, что с одной стороны, в народе проявляются все явления органической жизни (это относится прежде всего к социальным сферам), а с другой стороны, над ними стоит механическая и объ­единяющая сила государственных властей. Естественно, что возникают трения и разногласия между ними. Как утверждает кальвинистский теолог, что правитель­ство как представитель государства, с его механической властью, всегда склонно вторгаться в общественную жизнь, чтобы покорить ее и механически организо­вать. И, по мнению Кайпера, «общественная жизнь всегда стремится сбросить с себя власть правительства»^[562]. И как поясняет данный теолог, что в этой борьбе кальвинизм первым занял определенную позицию, а именно «почитая установ­ленный Богом авторитет власти, он высоко ставил и другой суверенитет, который Бог даровал социальным сферам в соответствии с установлениями, данными при

сотворении мира»¹. Согласно кальвинистскому подходу сам суверенитет согласно Евангелие утверждает себя: «1) в социальной сфере (через личное верховенство); 2) в корпоративной сфере университетов, гильдий, ассоциаций и т. д.; 3) в сфере семьи и домашней жизни; и 4) в общинном самоуправлении»^[563][564]. Кайпер говорит, что «во всех этих четырех сферах государство не может устанавливать законы и должно уважать их внутренний закон»^[565]. Соответственно, кальвинизм выступает за суверенитет и автономность общества. Так Абрахам Кайпер утверждает, что требуется независимость для каждой сферы в ее собственной области, а также ре­гулирования отношений между ними, но не посредством надзора органов власти, а посредством закона. «Из-за этого жесткого требования можно сказать, что ос­новная идея кальвинизма породила конституционное общественное право»^[566]. По­этому по мнению кальвинистского идеолога Абрахама Кайпера : «Основная идея - в том, что власть Бога, спускаясь на уровень людей, разделяется на две сферы, механическую сферу государственной власти и органическую сферу социальных кругов»^[567]. «В обеих этих областях внутренне им присущая власть суверенна, то есть имеет над собой только Бога, и больше никого»^[568]. Поэтому, только Бог правит в социальных сферах так же верховно и суверенно через Своих избранных масте­ров (virtuosi), также как Он правит и в сфере государства через Им же избранных правителей, руководителей. По утверждению Абрахама Кайпера «правительство не может ни обходить, ни изменять, ни разрушать того божественного наказа, со­гласно которому действуют эти социальные сферы»^[569]. Суверенитет правительства по благодати Божией, по мнению данного кальвинистского ученого, заменен и ограничен иным суверенитетом, тоже исходящим от Бога. Поэтому «ни наука, ни искусство, ни сельское хозяйство, ни промышленность, ни торговля, ни морепла­вание, ни семья, ни человеческие отношения не могут принуждать к зависимости

от милости правительства»¹. Согласно учению Кайпера: «Государство ни в коем случае не должно становиться спрутом, который давит и душит всякую жизнь»^[570][571]. Но как говорит Кайпер, это совсем не значит, что правительство не может вмеши­ваться в автономные сферы. Поэтому исходя из вышесказанного, Абрахам Кайпер определяет следующие функции правительства. Он говорит, что «у него три пра­ва, три долга: 1) когда разные сферы сталкиваются между собой, оно способству­ет тому, чтобы каждая действовала в собственных пределах; 2) оно защищает сла­бых, чтобы сильные не злоупотребляли властью; и 3) оно принуждает всех вместе нести личную и финансовую ответственность и утверждает естественное един­ство государства»^[572]. Но решения эти, как утвержает Кайпер, не могут принимать только правители. Права каждого, как говорит кальвинистский идеолог, опреде­лены законом. «Здесь и начинается сотрудничество суверенного правительства с суверенной социальной сферой, которое регулирует конституция»^[573].

Также кальвинистский теолог Абрахам Кайпер говорит об обязанности вла­сти в поддержании религиозной терпимости и утверждения уважения религиоз­ных чувств каждого и каждым. Он пишет, что «касается богохульства, то право обуздывать его покоится на богосознании, присущем каждому человеку; и долг осуществлять это право вытекает из того факта, что Бог — Верховный и Суверен­ный Судия над всеми народами и государствами»^[574]. «Однако по этой самой при­чине факт богохульства должен считаться установленным только тогда, когда очевидно намерение бросить вызов величию Бога как Верховного Правителя»^[575]. Он конкретизирует, что «здесь карается не религиозное оскорбление и не безбож­ное мнение, а подрывание основ общественного права, на котором покоятся и государство, и его правители»^[576]. Власти «должны обуздывать богохульство там,

где оно бросает прямой вызов Божественному Величию»¹. В данном случае, гово­рится о том, что в сохранении и утверждении принципа толерантности в обще­стве и уважении религиозных чувств каждого кроются основы общественного правопорядка.

Остановимся на современном протестантском взгляде о взаимодействии государства и церкви. Карл Барт в своем труде «Христианская община и граждан­ская община» изначально поясняет, что целью и смыслом совместного существо­вания гражданской общины, т.е. государства и христианской общины, т.е. церкви «(делом polis’a политической задачей) является сохранение как внешней, относи­тельной и преходящей свободы индивидуума, так и внешней, относительной, пре­ходящей свободы их общества и в этом отношении обеспечение внешней, относи­тельной, преходящей гуманности их жизни и совместного существования»^[577][578]. Называя государство «гражданской общиной», он уточняет, что использование понятия «община» с самого начала должно указывать на положительные отноше­ния и связи между этими двумя величинами. Но добавляет, что церковь должна оставаться церковью, т.е. «существуя как внутренняя сфера Царства Христова, она должна так и оставаться при своем»^[579]. Реформатский теолог поясняет, что цер­ковь имеет собственную задачу, которая состоит в том, что церковь «провозгла­шает господство Иисуса Христа и надежду на грядущее Царство Божье»^[580], а соот­ветственно помогает государству утверждать идеалы нравственности. Барт опре­деляет значении церкви для государства в том, что церковь нельзя прекращать по­тому, «что тогда замолк бы голос последней единственной надежды и помощи, который необходимо слышать оттуда всему народу»^[581]. По его мнению, церковь, выполняя собственную задачу, так участвует в задаче государства. А именно «в пространстве гражданской общины христианская община солидарна с миром и

она должна решительно вносить эту солидарность в дело»¹. Абрахам Кайпер по вопросу взаимодействия церкви и государства говорит, что кальвинисты всегда боролись за свободу церкви, то есть за суверенитет церкви в ее собственной сфе­ре. Потому что, у церкви есть собственный царь - Христос. И данный теолог уточняет, что «ее положение в государстве определяет не дозволение власти, а божественное право»^[582][583]. По мнению Кайпера церковь обладает собственными спо­собностями отличать истину от лжи. Он поясняет, что «поэтому она, а не государ­ство, должна определять свойства истинной Церкви и провозглашать свое испо­ведание как исповедание истины»^[584]. Кальвинистский идеолог утверждает о том, «что власти требуют от церквей, они должны соблюдать и сами, позволяя каждо­му гражданину пользоваться свободой совести как изначальным и неотчуждае­мым правом всех людей»^[585]. К примеру, в «Барменской декларации» по вопросу взаимодействия государства и церкви говорится, что церковь отвергает учение о том, «что Церковь якобы должна и может, выходя за рамки своего специфическо­го задания, присваивать себе облик, задачи и достоинства государства и тем са­мым сама превращаться в орган государства»^[586]. Поэтому взаимоотношения госу­дарства и церкви не должны приводить к слиянию их собственных функций. Кроме того, по учению реформата Карла Барта церковь считает возможным необ­ходимое принуждение. Карл Барт пишет, что церковь «одобряла, поддерживала и при известных даже побуждала насильственное разрешение конфликтов в граж­данской общине, от полицейских мер до решений уголовной юстиции, от воору­женного выступления - предпринимаемого не для восстания против правовой «власти», а для ее восстановления, направленного против определенного, ставше­го незаконным, недостаточного и не зрелого более для своей задачи режима, - до оборонительной войны против приходящей извне угрозы правовому государ­

ству»¹. Он уточняет о том, что церковь будет одобрять и поддерживать их только там, где они будут являться последними и неизбежными возможностями в данный момент. Но церковь всегда будет предупреждать, что пока еще существуют дру­гие возможности, она будет стараться избежать крайних моментов исчерпывая всех других возможностей. Барт говорит о церкви, что «она не может выступать за абсолютный мир, за мир любой ценой»^[587][588]. Однако, она будет и должна выступать за то, чтобы любая цена за сохранение и восстановление мира как внутри, так и снаружи не смогла рассматриваться как слишком высокая, кроме последней, ко­торая состоит в уничтожении правового государства, и тем самым отречении от Божественного порядка. Этим, можно сказать, что Карл Барт проводит параллель, что правовое государство и есть государство Божественного порядка.

Протестантское мнение о том, что церковь и государство несут друг за дру­га ответственность основывается на следующем. К. Барт пишет, что церковь несет ответственность за государство. Говоря, что церковь молясь за гражданскую об­щину «берет на себя ответственность за последнюю перед Богом; она не стала бы этого так настойчиво делать, если бы, молясь, она не имела на это своих причин, если бы она именно молясь за нее, также активно не работала на нее»^[589]. В том, по мнению реформата, и состоит активное выступление церкви за государство, что «она считает государственную власть обязательной и обязывающей для себя как результат Божественного порядка, что она так же признает ее порядок разумным и правильным для себя»^[590]. Так церковь, как поясняет Барт, «подчиняет» саму себя государству. По мнению протестантского ученого, это подчинение заключается не в том, чтобы и церковь и христиане предлагали государству максимально «возможное послушание», а это заключается в том, чтобы христиане делали все требуемое для сохранения и утверждения государства и для осуществления ее за­дачи на том основании, что они хоть и являются христианами и имеют отчизну где-то в другом месте, т.е. в царстве Небесном, но все же существуют во внешней

сфере ибо Христос является центром и этой внешней сферы, и христиане, по мне­нию Барта, ответственны за сохранение государства. По мнению Барта, «церковь существует как пример, т.е. она благодаря своему бытию и существованию также является источником обновления и силой сохранения государства»¹. Ответствен­ность ее заключается в том, что церковь «делает себя ответственной за форму и реальность гражданской общины не так или иначе, а в совершенно определенном смысле»^[591][592]. По мнению Барта, церковь напоминает о Царстве Божьем, о Божьих за­поведях и справедливости, а также вместе с тем об ответственности правящих и тех, кем правят. Тем самым «христианская община «подчиняется» гражданской общине, когда она, измеряя масштабом своего познания Господа, который являет­ся Господом всего, различает (проводя различия «по совести» в сфере внешних относительных, преходящих возможностей этой внешней сферы) справедливое и не справедливое государства, т.е. смотря по обстоятельствам лучше или хуже представленные политическую форму и реальность, порядок и произвол, господ­ство и тиранию, свободу и анархию, общность и капитализм, право личности и индивидуализм, различает государство по Рим, 13 и по Откр., 13»^[593]. И церковь, сделав оценку в зависимости от случая, от ситуации, «она будет выбирать и же­лать это (справедливое, т.е. смотря по обстоятельствам, лучшее государство), и не выбирать и не желать другое (несправедливое, т.е. смотря по обстоятельствам, худшее государство)»^[594]. И согласно этому выбору или не выбору, церковь будет содействовать или сопротивляться. «Именно при помощи этого - исходящего из ее собственного центра и признанного в своем всеохватывающем значении - раз­личения, оценки, выбора, желания и содействия, именно в практических решени­ях необходимых с точки зрения этого центра и движущихся в заповеданном ей направлении, христианская община осуществляет свое подчинение, свою сов­

местную ответственность по отношению к гражданской общине»¹. Нельзя не за­метить, что труд Карла Барта «Христианская община и гражданская община» с тезисами об ответственности церкви за государство был написан им в 1946 году, прямо после страшных событий Второй Мировой Войны. Видимо, протестант­ский идеолог чувствовал вину за то, что западная церковь не остановила и не предприняла даже попытку противостоять античеловеческим и безбожным теори­ям и практике фашистской идеологии третьего рейха.

Интересным является мнение о том, что государство несет ответственность пе­ред Богом и церковью. Кальвинистский проповедник Р.Ч. Спрол говорит, что в тече­ние столетий церковь и государство были так или иначе связаны друг с другом, цер­ковь даже обладала определенной государственной властью, а иногда и властью над государством. По мнению Спрола, идея разделения сфер на церковное и государ­ственное уходит корнями во времена Реформации, как сферы имеющие различные природы и различный характер власти. Р.Ч. Спрол утверждает, что «в своем первона­чальном варианте идея разделения Церкви и государства означала, что эти два инсти­тута не следует смешивать или сращивать между собой, поскольку им принадлежат различные сферы жизни, однако они оба ответственны перед Богом»^[595][596]. Поэтому каль­винистский идеолог поясняет, что «в наши дни идея независимости Церкви от госу­дарства стала пониматься многими людьми в смысле независимости государства от Бога, когда государство вправе действовать так, словно оно не несет никакой ответ­ственности перед Богом за свои действия»^[597]. Так Спрол говорит, что это все ставит христианина в непростое положение, потому что хотя христианин и не должен видеть в государстве церковь, но «все же перед ним стоит задача показывать истоки государ­ственной власти и ее предназначение, а именно быть «орудием» Бога в определенной сфере жизни»^[598]. Этим Спрол делает вывод, что государственная власть ответственна в своих действиях перед Богом и должна это осознавать. Так, к примеру, кальвинист­

ский пастор Р.Ч. Спрол на церемонии инаугурации губернатора штата Флорида в США обратился к губернатору с речью о том, что эта инаугурация есть начало служе­ния губернатора. Он пояснил, что это означает так же «как священник начинает свое служение в Церкви с рукоположения, Вы (губернатор штата - авт.) сегодня призывае­тесь служить Богу в государстве»¹. Данный теолог Р.Ч. Спрол пояснил губернатору: «Это значит, что вы несете ответственность перед Богом за то, как Вы управляете этим штатом»^[599][600]. Данная теория представляет собой возможность ограничения произ­вола власти через утверждение осознания ее ответственности перед Богом.

Баптистскому пастору и американскому политическому деятелю Мартину Лютеру Кингу принадлежит изобретение нового метода воздействия на государ­ственную власть - это метод ненасильственных прямых действий. Идеи «черного Моисея», как называли Кинга, стали «орудием» и тактикой в борьбе за гражданские права и свободы негритянского населения США в 60-х годах XX столетия. Мартин Лютер Кинг по своему наболевшему вопросу утверждал, что чернокожие американ­цы «не должны утолять свою жажду свободы в чаши горячи и ненависти»^[601], что они «всегда должны вести борьбу с высоким чувством достоинства и дисциплины»^[602]. Кинг призывал свой народ, не опускать их протест до физической силы, говоря, что «на грубую физическую силу мы снова и снова должны отвечать величием своего духа»^[603]. Начались бойкоты, демонстрации, обращения в суды. Сам Кинг ездил с при­зывами отстаивать свои права по стране. Было образовано Движение за гражданские права. Баптистский лидер говорил, что «негры терпят насилие, чтобы раскрыть народу глаза на свои муки и заявить протест, но их правительство неспособно про­явить достаточно смелости и решительности, чтобы прийти к ним на помощь»^[604]. До­бавляя, что «массовые ненасильственные действия по-прежнему остаются эффек­

тивной тактикой нашего движения»¹. Применение методов Мартина Лютера Кинга в политике не только помогли отстоять гражданские права чернокожих в Южных штатах США, но и не допустили гражданской войны. И главное, в своей политиче­ской деятельности он оперировал Евангелием. Баптистский лидер желал в амери­канском обществе утвердить христианские идеалы о равенстве и равноправии людей независимо от их происхождения, говоря, что он мечтает о том, «что в один пре­красный день наша страна возвысится, чтобы жить в полном соответствии с прин­ципами нашего кредо: «...Все люди сотворены равными»^[605][606]. Он не стал в отместку «белым» американцам навязывать идеи превосходства «черных» американцев, а призывал к христианскому братству, говоря, что его мечта, также когда «сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сесть рядом за стол брат- ства»^[607]. Как утверждал Мартин Лютера Кинг, что главное - это люди. И в его поли­тике на первом месте стоял человек с его природными особенностями, как Божье со­здание. Он утверждал, что он мечтал и призывал, чтобы в его стране судили о людях «не по цвету кожи, а по цельности их натуры»^[608]. Помимо протестов против расизма и закона сегрегации^[609], осуждал войну США во Вьетнаме, говоря, что такая война вре­дит больше всего самой Америке. Он писал, что до тех пор пока Америка разрушает самые сокровенные надежды людей во всем мире, ее нельзя спасти. Он уверял, что тот «кто твердо решил, что Америка «будет Америкой», встают на путь протеста и неповиновения, действуя тем самым на благо своей страны»^[610]. Поэтому поводу он говорил, что «каждый разумный человек, придерживающийся гуманных взглядов, должен выбрать ту форму протеста, которая соответствует его убеждениям, но про­

тестовать должны все»¹. Кинг утверждал, что человек - это объект изменений и, главное, некий орган изменений. Можно заменить, что согласно мысли протестант­ского идеолога, от человека в обществе зависит многое и существование и развитие этого же общества. Именно в протесте Кинг, и главное, в без кровопролитном проте­сте, он видел способ решения проблемы и, главное, способ достижения результата.

В протестантской мысли избирательное право занимает важное место. Для протестантизма очень важно право голоса и право выбора, без него согласно про­тестантским воззрениям нет правового государства. Особенность протестантизма состоит в том, что свободу он воспринимает более как формальную, внешне про­являющуюся, и поэтому их свобода должна иметь внешнюю оболочку, внешнее проявление. А внешним проявлением свободы для них являются совершение дей­ствий, подкрепленных законом, и закрепляющим права каждого совершать их. Мартин Лютер Кинг говорит, что голосование - это право считать себя полно­правным гражданином своей страны. Мартину Лютеру Кингу также принадлежит высказывание, что «голосование - фундамент, на основе которого развиваются политические события»^[611][612]. Баптистский лидер говорит на примере положения негритянского населения США в 60-х годах XX столетия и проводимых проте­стах против ущемления избирательных прав чернокожих, что «тем самым негр доказал, что голосование - не только символ того, что он является гражданином своей страны, оно - важное средство изменений в стране»^[613]. Соответственно, Кинг утверждает, что от выбора зависит многое и от наличия права выбора тоже. Он называет избирательное право - правом № 1, и считает отсутствие такого права в государстве, либо с ограничениями для некоторых лиц, явным отклонением, и противоестественным явлением, которое подрывает основы демократии. Кинг пи­сал, что «ни одно государство не сможет долго процветать, не сможет найти свой путь создания лучшего общества, пока оно позволяет, чтобы кому-нибудь из его

граждан, не говорящие об огромном числе таких граждан в 11 южных штатах, было отказано в праве на одну из самих основных привилегий демократии - праве на голосование»¹. О выборах говорит и кальвинист Абрахама Кайпера, что сам Жан Кальвин говорил, что «лучшие условия существования людей наличествуют там, где сам народ избирает себе правителей»^[614][615].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что протестантизм очень поли­тичен, так как особенно на Западе он чувствует себя не только частью религиоз­ной и общественной жизни, но и жизни политической. Политические ценности и идеалы современного протестантизма совпадает с идеями и ценностями западной демократии. Протестантизм, по - сути, является составной частью западной поли­тической идеологии. Ведь именно западная цивилизация, в частности США и зна­чительная часть Европы, развивались вместе с развитием протестантизма.