§ 4. Особенности комплектования и функции Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка
Весной 1881 г., в ходе разработки проекта о преобразования структур, обеспечивающих охрану императора Александра III, графом И.И. Воронцовым- Дашковым было предложено сформировать особую воинскую охранную команду или гвардейский пехотный отряд, выполняющий функции непосредственной охраны государя.
18 марта 1881 г. командиром формируемой части был назначен капитан лейб-гвардии Егерского полка И.В. Богаевский (впоследствии полковник). Личный состав части комплектовался из нижних чинов всех полков 1-й и 2-й гвардейских пехотных дивизий, гвардейских стрелковых батальонов, кадрового батальона лейб-гвардии Резервного пехотного полка, лейб- гвардии Саперного батальона и Гвардейского Экипажа. По штату подразделение состояло из 25 рядовых и 1 унтер-офицера[408].23 марта 1881 г. была сформирована Сводно-гвардейская рота, которая 17 ноября 1883 г., в соответствии с «Положением о Сводно-гвардейском батальоне», была развернута в Сводно-гвардейский батальон четырехротного состава и пополнена чинами армейских частей, в которых император состоял шефом[409]. В его задачи входила охрана дворцовой и парковой территории, а также всех мест пребывания императора, посредством несения караулов. По словам В.И. Яковлева, «эта специального назначения военная организация, пополнявшаяся отборными монархистами-солдатами и лучшими, в смысле политической благонадежности, офицерами, главным образом и занималась как изысканием, так и проведением в жизнь всех способов охранения царского местопребывания. Она наблюдала не только за помещениями дворца и районом царских прогулок, но и за дворцовой прислугой, за проживавшими во дворце и за всеми временно
3 приходившими в него»[410].
Говоря об особенностях формирования этой гвардейской части, В.С. Кривенко вспоминал, что «в сводно-гвардейскую роту, скоро переименованную в батальон, устремилось много желающих туда попасть офицеров.
Притягивалодобавочное содержание от двора. Так как по искони установленной традиции всем лицам, находившимся при исполнении служебных обязанностей дворцового характера в резиденции государя вне Петербурга, полагался стол от двора, то возник вопрос, как быть с довольно многочисленным составом воинских частей, присланных для специальной дворцовой охраны. Получено было распоряжение выдавать суточные штаб-офицерам по пяти рублей, обер-офицерам по четыре рубля, а нижним чинам по тридцати копеек. .Кроме суточных, все офицеры, находящиеся в карауле или на дежурстве, получали стол натурой. Комнаты в дворцовых домах всем были обеспечены. В начале 80-х годов подобное дополнительное содержание к обыкновенному офицерскому жалованию представлялось весьма заманчивым»[411].
После Высочайшего утверждения 11 августа 1881 г. «Положения об Охране Его Императорского Величества» и назначения 3 сентября 1881 г. на должность Главного начальника охраны генерал-майора П.А. Черевина[412], Сводногвардейская рота была передана под его начало. Во время торжеств по случаю коронации Александра III в Москве в мае 1883 г., Сводно-гвардейская рота обеспечивала охрану императорских покоев и как отмечает Е. Малевский, «своей безупречной службой чины роты способствовали тому, что торжества прошли без происшествий»[413].
В период становления Сводно-гвардейского батальона обращает на себя внимание достаточно частая смена его командиров. Так, после И.В. Богаевского, батальоном руководили полковник Г.Г. Стенбок (1883-1884), полковник П.П. Гессе (1884-1888), полковник С.С. Озеров (1888-1900)[414]. О двух последних командирах современники оставили свои воспоминания. По свидетельству председателя Совета Министров графа С.Ю. Витте, «когда Император Николай II был еще Цесаревичем, Гессе учил его ружейным приемам. .Гессе был приближенным Черевина, а потому знал все, что касается дворцовой охраны.
.Гессе был человек не дурной, довольно корректный, но во всех отношениях самый обыкновенный человек.»[415].
Как вспоминал генерал от инфантерии Н.А. Епанчин, «Озеров был старый служака, хорошо знавший порядок службы, человек в высшей степени благородный»[416]. Подобные характеристики свидетельствуют о профессионализме командиров Сводно-гвардейского батальона, имевших определенный опыт в деле императорской охраны.О степени специальной военной подготовки личного состава Сводногвардейского батальона могут служить результаты инспекторской проверки 15 июня 1894 г.: «.Взводные и отделенные [командиры] знают обстоятельно свое дело. Люди в высшей степени внимательны. Ни одной ошибки, ни одной поправки. Курса стрельбы еще батальон не начинал. Тем не менее, 4-я рота, вызванная совсем неожиданно на стрельбище, дала на такой трудной стрельбе, как 300 шагов, - очень хороший результат. Лучшее доказательство, что занятия подготовительными к стрельбе упражнениями велись настойчиво и умело»[417].
Как и во время торжеств по случаю коронации Александра III в 1883 г., Сводно-гвардейский батальон принимал участие в аналогичных массовых празднествах 14-26 мая 1896 г. во время коронации Николая II. Батальон осуществлял караульную службу в количестве 495 человек: в Кремлевском дворце - 37 круглосуточных постов, в Александровском - 37, в Петровском - 21 пост[418]. Как известно, торжества были омрачены так называемой «Ходынской катастрофой», когда в результате давки при раздаче царских подарков на Ходынском поле были ранены и погибли более тысячи человек, однако Сводногвардейский батальон к несению караульной службы там не привлекался.
В ходе Первой русской революции 1905-1907 гг. произошла реорганизация Сводно-гвардейского батальона: 17 августа 1907 г. было Высочайше утверждено «Положение о Собственном Его Императорского Величества Свод
ном пехотном полку», согласно которому батальон преобразовывался в полк, «для несения службы при Особе Государя Императора», состоящий из штаба полка и двух батальонов четырехротного состава, «комплектуемых представителями от всех действующих строевых пехотных частей гвардии и армии, лейб- гвардии Саперного батальона и Гвардейского экипажа».
Нижние чины прикомандировывались к полку «по выбору и за ответственностью командиров частей из числа наиболее достойных» и после окончания срока действительной службы, увольнялись в запас непосредственно из полка. Все чины полка во время службы носили форму тех частей, из которых они были прикомандиро- ваны[419]. Штат полка составили: командир полка (генерал майор или полковник); командиры батальонов (полковники) - 2; заведующий хозяйством (штаб- офицер); командиры рот (капитаны) - 8; младшие офицеры - 18; классные чиновники (старший врач, делопроизводитель по хозчасти, фельдшер, заведующий оружием) - 4; нижние чины - 856. Всего - 890 человек[420].Иллюстрируя принцип «Положения о Собственном Его Императорского Величества Сводном пехотном полку» о прикомандировании к полку «по выбору и за ответственностью командиров частей из числа наиболее достойных», приведем служебную аттестацию командира 10-й роты 3-го пехотного Нарвского полка Дашкова на ефрейтора Исидора Мирончука: «.. .поступил на службу из крестьян Гродненской губ., Брестского уезда, Каменец-Шировской волости, деревни Пугачевой, православный, женат. Дома занимался хлебопашеством. Обратил на себя внимание с первых же дней прибытия в роту старанием, стремлением понять требования службы и заботливостью. Ни разу не повергался замечанию, как с моей стороны, так и начальствующих нижних чинов. Дальнейшие наблюдения за Мирончуком убедили меня в его несомненной смышлености, находчивости, энергии и отличной нравственности. Будучи командирован в учебную роту, Мирончук выделился и там среди товарищей. По окончании курса вернулся в роту и служил блестящим примером всем и каждому.
Убедившись в несомненных нравственных достоинствах ефр[ейтора] Мирон- чука, в его безусловной преданности и любви к особе Государя Императора, я предложил его в Сводный Его Величества полк. Крепко надеялся и надеюсь, что своей службой и непоколебимостью убеждений Мирончук и там будет обращать на себя внимание начальства»[421].
Однако есть все основания полагать, что не все командиры военных частей так ревностно подходили к вопросам отбора в полк нижних чинов. Так, 17 ноября 1907 г. Дворцовый комендант В.А. Дедюлин в письме министру внутренних дел П.А. Столыпину выражал озабоченность тем, что «начальники отдельных частей не всегда относились с достаточным вниманием к выбору людей и не собирали надлежащих сведений о нравственной и политической благонадежности командируемых за время, предшествовавшее поступлению их на военную службу». Мало того, В.А. Дедюлин указывал на случаи, когда «среди уже прибывших в полк нижних чинов, проходящих службу в дворцовых помещениях, где имеют пребывание Их Величества, оказывались лица, о которых на запросы, по моему распоряжению, подлежащих властей, получались ответы о причастности их к государственным или уголовным преступлениям». В этой связи, Дворцовый комендант настоятельно просил министра внутренних дел поручить органам политического розыска собирать необходимую оперативную информацию в отношении кандидатов на службу в Сводный пехотный полк[422].
Понимая важность и безотлагательность дела, уже 26 ноября 1907 г. П.А. Столыпин совершенно секретно предписал начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений собирать о нижних чинах «самые подробные и обстоятельные справки путем производства специального обследования по месту родины, приписки и последовательного проживания такого лица за все время до принятия его в военную службу, с выяснением, во всех подробностях, также его родственных связей и сношений»[423]. Учитывая ситуацию в
стране, это распоряжение выполнялось в полном объеме. По свидетельству товарища министра внутренних дел С.П. Белецкого, нижние чины, зачисляемые в Сводный пехотный полк, проверялись с особой тщательностью; проверке подлежала не только их политическая, но и нравственная благонадежность: «Это были отборные солдаты пехотных частей петроградского гарнизона»[424].
При зачислении в Собственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк все прикомандированные нижние чины проходили сборы, во время которых они приобретали знания и навыки для выполнений своих обязанностей по охране императора.
Занятия проводились по строевой и физической подготовке, а также стрельбе. Помимо этого, с нижними чинами офицеры проводили занятия по словесности, основам воинских уставов и служебных инструкций, Закону Божиему, а по окончанию сборов они проходили испытания. Обучение стрельбе занимало превалирующее место: ежегодно на каждого выделялось 60 боевых и 70 холостых патронов для трехлинейной винтовки, а для чинов, вооруженных револьверами - 30 боевых патронов. В случаях, если нижние чины в течение двух лет состояли в первом классе по стрельбе, они награждались знаком «За отличную стрельбу»[425].Тогда же, в 1907 г., с грифом «Не подлежит оглашению» была утверждена инструкция «Общая обязанность нижних чинов С.Е.И.В. Сводного пехотного полка, стоящих на постах у ворот Александровского парка в Царском Селе». Помимо прав и обязанностей, находящихся на посту так называемых «дневальных», и их взаимодействии с городовыми Дворцовой полиции и казаками СЕ- ИВ конвоя, инструкция предписывала порядок «употребления» оружия:
«для защиты здоровья Их Императорских Величеств и Августейших детей; для отражения нападения на пост;
для защиты от вооруженного нападения;
для отражения нападения, хотя бы и не вооруженного, но сделанного несколькими лицами или даже одним лицом, но при таких условиях, что другого способа защиты не было.
.При необходимости пустить в ход огнестрельное оружие дневальный должен тщательно остерегаться стрелять по направлению дворца».
В инструкции особо оговаривался контингент лиц, имевших право беспрепятственного прохода в парк и во все ворота «во всякое время дня и ночи»: в экипажах, пешком и верхом - императорская семья, великий князь Михаил Александрович, великая княгиня Ольга Александровна, принц Ольденбургский, министр Императорского Двора, Дворцовый комендант, фрейлина княжна Ор- белиани, начальник Царскосельского дворцового управления и лица, с ними идущие и едущие; только пешком - архитектор Данини и техник Шведе, «а также все нижние чины С.Е.И.В.С.п.п., как командами, так и отдельно. В последнем случае только те, которые идут по делам службы, с имеющимся о сем удостоверением от дежурного офицера»[426].
Таким образом, дежурный офицер караула СЕИВ Сводного пехотного полка в любой момент имел информацию о месте нахождения императорской семьи и поименно знал всех лиц, кто приезжал во дворец и убывал из него. Дневальные сообщали по телефону о месте и времени нахождения императора в парке (на каждом посту, кроме телефона, имелись инструкция и список лиц, подлежащих пропуску). В случаях приезда кого-либо во дворец по срочному делу и необходимости об этом сообщить императору, дежурный офицер ехал на велосипеде в парк и лично докладывал о прибывшей персоне. Всего же в Александровском дворце насчитывалось 11 постов[427]. В рассматриваемое время подавляющая часть императорской охраны дислоцировалась в Царском Селе. По утверждению А.Н. Гребенкина, «буквально каждый сантиметр территории Царского Села был под наблюдением бдительных постовых из состава нижних чинов Сводного пехотного полка и городовых Дворцовой полиции. В городе
систематически осматривались и проверялись все частные квартиры, городские здания, парки, вокзал. Поселиться в Царском Селе можно было только с разрешения Охранного отделения. После первой русской революции усиливается охрана парков. Немногие могли пользоваться ими. У входов в Екатерининский парк - у фонтана «Лебедь», у Эрмитажной кухни и Кадетских ворот - стояли сторожа так называемой садовой роты. Осматривались даже дренажные тру- бы»[428].
В период 1905-1907 гг. Николай II с семьей жил в Петергофе, в северовосточной части Александрии, где на берегу Финского залива дислоцировалась его летняя резиденция - «Нижняя дача». Как отмечают Б.Н. Григорьев и Б.Г. Колоколов, «при выездах царя за пределы Александрии его охрана возлагалась на так называемых «гуляльщиков» - солдат Собственного его величества сводного пехотного полка. Они должны были «гулять» в отведенном для них районе, осматривать кусты, обращать внимание на подозрительных прохожих и не позволять им подавать царю прошения. Перед выездом царского поезда, стоящего на специальной ветке Петергофского вокзала, по железной дороге на всем пути следования выставлялись солдатские посты и все случайные люди удалялись от дороги»[429]. Нелишне сказать, что еще в 1881 г. будущий император Николай II в Александрии вместе с нижними чинами Сводно-гвардейской роты принимал участие в практических занятиях по стрельбе и строевой подготовке, причем знал их не только в лицо, но и по фамилии. По мнению В.И. Яковлева, «в силу такой близости к Николаю II, эта военная часть всегда, до последних дней своего существования, пользовалась большими преимуществами перед другими и особым расположением последнего Романова. Начальствовавшими- от ее состава требовалось постоянное напряжение, сметливость, память, образцовое знание службы и умение быстро и толково отвечать на вопросы»[430].
Следует сказать, что при выезде императора в крымские резиденции Ливадия и Ореанда, Сводный пехотный полк также направлялся туда для осуществления охраны. Например, осенью 1911 г. в Крым «на время Высочайшего пребывания» было направлено 278 чинов полка[431]. Вместе с СЕИВ конвоем полк осуществлял внутреннюю охрану резиденций, в то время как войска Ялтинского гарнизона - наружную. Как указывалось в приказе по Ялтинскому гарнизону № 59 от 6 сентября 1911 г., «все охранение должно составить из себя как бы новую стену, через которую, безусловно, никто не должен пройти. Вход внутри охраняемого имения только через ворота, где пропуск будет зависеть от лиц, ведающих внутренней охраной»[432].
17 марта 1913 г. Николай II Высочайше утвердил положение Военного Совета «Об утверждении и введении в действие нового штата Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка и об изменении действующего Положения в том же полку». К частям, из которых комплектовался полк, были добавлены команды Балтийского и Черноморского флотов. В штат полка входили: командир полка (генерал-майор или полковник), командиры батальонов (полковники) - 2, начальник хозяйственной части (штаб-офицер), командиры рот (капитаны) - 8, младшие офицеры - 19, классные чиновники (старший врач, делопроизводитель по хозчасти, фельдшер, заведующий оружием) - 4, священник, строевых нижних чинов - 857, нестроевых нижних чинов - 32. Всего: 925 человек[433].
При последнем командире Сводного пехотного полка генерал-майоре А.А. Ресине (1914-1917) штатная численность личного состава полка вновь была увеличена. Так, французский посол Морис Палеолог вспоминал: «Следует упомянуть Собственный Его Величества полк в составе четырех батальонов численностью в 5000 человек; командиром полка является генерал Ресин. Набранные с особой тщательностью из всех гвардейских корпусов и имеющие потря
сающий вид в своих простых мундирах, эти отборные пехотинцы обеспечивают охрану дворцовых ворот. Из их числа выставляются часовые повсюду в парке. Этот полк также поставляет тридцать часовых, обеспечивающих охрану вестибюлей, коридоров, лестниц, кухонь, служебных помещений и подвалов императорской резиденции»[434]. Можно предположить, что увеличение штатов полка было связано с Первой мировой войной в целом и регулярными выездами Николая II в Ставку Верховного Главнокомандующего в частности. Так, во время пребывания императора в Ставке в Барановичах, он жил в императорском поезде, а его охрана осуществлялась в три линии: первая - цепь часовых от Сводного пехотного полка, которая количественно увеличивалась в ночное время; вторая - часовые СЕИВ Железнодорожного полка; третья - СЕИВ конвой. После переноса Ставки в 1915 г. в Могилев, внутреннюю охрану императорской резиденции осуществляли казаки СЕИВ конвоя, а внешнюю - Сводный пехотный полк и Дворцовая полиция. Ежедневно на службу по охране заступало полторы тысячи человек[435].
Следует особо отметить, что Дворцовый комендант, сопровождая императора как во время поездок в Ставку, так и в других вояжах, передавал исполнение своих обязанностей в императорской резиденции командиру Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка, о чем следовало соответствующее распоряжение. Так, например, 10 июня 1915 г. Дворцовый комендант В.Н. Воейков подписал в Царском Селе приказ по Управлению Дворцового коменданта № 57: «Отбывая на некоторое время, объявляю по вверенному мне Управлению, для выполнения и руководства по принадлежности, что с Высочайшего разрешения общее исполнение по названному Управлению по время моего отсутствия из Царского Села, я сохраняю за собою. По срочным же делам исполнение обязанностей Дворцового коменданта возложено на ко
мандира Собственного Е.И.В. Сводного пехотного полка, Свиты Е.В. генерал- майора Ресина, впредь до моего возвращения»[436].
Такой подход можно объяснить тем, что осуществление охранительной службы воинскими чинами, связанными уставной дисциплиной, а чинами элитного Сводного пехотного полка в особенности, предполагало более ревностное и действенное исполнение своих служебных функций, нежели других структур. Официального историограф в Свите императора генерал-майор Д.Н. Дубенский в этой связи писал: «Люди этой части отличались превосходной выправкой и очень внимательной дворцовой службой. Командир полка С.Е.В. генерал-майор Ресин находился в Царском Селе, а в Ставку поочередно командировался один из старших полковых штаб-офицеров и офицеры дежурной ро- ты»[437]. Чины Сводного пехотного полка до конца оставались верны присяге. Когда 28 февраля 1917 г. почти одновременно восстали солдаты запасных батальонов 1-го и 3-го гвардейских стрелковых полков Царскосельского гарнизона, а 1 марта матросы Гвардейского экипажа двинулись в Петроград на соединение с рабочими, то охрану Александровского дворца, в котором находилась императрица с детьми, оставались нести только Сводный пехотный полк, Дворцовая полиция и императорский конвой[438]. О гвардейских полках гарнизона, перешедших на сторону Временного правительства, поручик Сводного пехотного полка К.Н. Кологривов незадолго до Февральской революции с горечью говорил, что они, «вопреки всем приказам, комплектуются не крестьянами, а фабричным людом и подонками больших городов... Офицерский состав - прикомандированные к полку господа из народных учителей, почтовых чиновников и других «сознательных» интеллигентов. Разве это гвардия!»[439].
После отречения Николая II от престола, 4 марта 1917 г. по приказу № 344 начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии М.В. Алексеева Собственный Его Императорского Величества Сводный пехот
ный полк, вместе с другими охранными структурами, был лишен «императорского» статуса и подчинен непосредственно Штабу Верховного Главнокоман- дующего[440]. 8 марта в Александровском дворце один из запасных стрелковых батальонов революционного Царскосельского гарнизона принял охрану императорской семьи от Сводного пехотного полка и 2-й Кубанской и 3-й Терской сотен бывшего императорского конвоя[441]. По свидетельству одного из участников этого события, они «чуть не с бою заняли караул: Сводно-гвардейский полк ни за что не хотел сменяться»[442]. 2 мая 1917 г. начальник Штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексеев подписал приказ № 225 о расформировании Сводного пехотного полка[443].
Таким образом, с момента учреждения в 1881 г. вплоть до февраля 1917 г. сначала Сводно-гвардейская рота, а впоследствии Собственный Его Императорского Величества Сводный пехотный полк, осуществляли охрану Александра Ши Николая II посредством несения караульной службы в императорских резиденциях. Набор на службу в данную структуру производился из армейских и гвардейских частей, причем не только сухопутных, но и морских. Руководством императорской охраны предпринимались меры, исключающие прикомандирование к полку чинов, нравственно и политически неблагонадежных. Такой подход к подбору личного состава полностью себя оправдал в феврале 1917 г., когда полк до последнего осуществлял охрану императорской семьи в Царском Селе.