Исторические формы на досудебной стадии судопроизводства судебных палат
Количество досудебных производств в структуре деятельности судебных палат было очень значительным, их количество численно превышало число дел, разрешаемых судебными палатами в качестве суда первой, кассационной и апелляционной инстанций.
Соответственно, и значение данного вида деятельности судебных палат нельзя приуменьшать.Законодательство империи предусматривало разные формы досудебных производств для уголовного и гражданского судопроизводства. В уголовном судопроизводстве применялась процедура предания суду, деятельность в качестве обвинительной камеры. В гражданском судопроизводстве особый порядок носило производство по гражданским делам о взыскании убытков с судей, прокуроров и других чинов судебного ведомства. Следуя за структурой законодательства империи, настоящий параграф разделен на две части в соответствии с применявшимися формами досудебных производств.
Предание уголовному суду. Обвинительная камера.
Дать однозначное определение дореволюционной процедуре предания суду с точки зрения современного уголовно-процессуального законодательства достаточно сложно из-за различий самой системы законодательства. В современном законодательстве «Досудебное производство» (Часть 2 УПК РФ) четко отделено от «Судебного производства» (Часть 3 УПК РФ). Структура У.у.с. иная - процессуальные стадии объединены в Книге 2 «О порядке производства в общих судебных местах», где за предварительным следствием (Раздел 2), следует порядок преданию суду (Раздел 3), а далее производство в окружных судах (Раздел 4). Следовательно, имеет место структура не из двух, а из трех стадий. Стадия «Предание суду» занимает промежуточное положение между «Досудебным» и «Судебным» производствами, чего нет в современной структуре законодательства.
Частичная аналогия имеется между нормами Раздела 3 Книги 2 У.у.с. и нормами Главы 31 Раздела 2 УПК РФ - «Действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением».
Принципиальное отличие в отсутствии системы судебного контроля, имевшего место в дореволюционном процессе и формировавшем особую процессуальную стадию, что обязательно надо учитывать при проведении параллелей с современным законодательством.В целом, тематика представляется недостаточно исследованной, кроме
358
монографии Н.А. Юркевича 2003 года , в последние годы вышел ряд публикаций описательного характера. Авторы добросовестно комментируют текст Раздела 3 Книги 2 У.у.с. «О порядке предания суду» (ст. 510-542), отмечают, что Уставы 20 ноября 1864 г. сформировали институт предания суду в законченном виде и приводят цитаты из критики института в трудах периода Российской империи. Данные работы представляют несомненную ценность с точки зрения систематизации и накопления материала, но практически не содержат выводов обобщающего характера.
Анализ законодательства Российской империи, научных трудов (К.К. Арсеньева, Н.С. Таганцева, В. Случевского, И.Я. Фойницкого, С.В. Познышева, С.И. Викторского) и комментариев к У.у.с.[323] [324] позволили реконструировать структуру института предания суду следующим образом: стадией «предания суду» по Уставам 1864 г. называется период процесса от завершения предварительного следствия до передачи дела в суд для назначения к слушанию. Существовало два основных вида и пять исключений из общего правила предания суду: 1. ) по менее важным делам, дело направляется в суд через обвинительную власть, а не через особый незаинтересованный орган, т.е. по усмотрению прокуратуры (п.3 ст.510 У.у.с.); 2. ) по делам, связанным с лишением всех прав состояния, особенно, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, дело направляется в суд через судебную палату, действующую в качестве камеры предания суду, она же обвинительная камера (ст. 529-542 У.у.с.); Исключение №1: предание суду по государственным преступлениям одной прокуратурой (ст.1044 У.у.с. в ред. 7 июня 1872 года)[325], в первоначальной редакции действовал общий порядок с передачей дел через обвинительную камеру судебной платы с единственной особенностью, что камера состояла не при уголовном, как обычно, а при гражданском департаменте; Исключение №2: предание суду по должностным преступлениям по представлению начальства административного ведомства, земской или общественной службы, для лиц судебного ведомства и присяжных заседателей по представлению судебной палаты, Сената или его департаментов (ст.1080-1082, 1088, 10881 У.у.с.); Исключение №3: особый порядок предания суду членов Государственного Совета, а впоследствии и Государственной Думы, а также председателя совета министров, главноуправляющих, генерал- губернаторов и прочих высших чинов, занимающих должности первых трех классов. Исключение №4: в виде временной меры законом 18 марта 1906 г.[326] было постановлено, что по делам, подсудным судебной палате с судом сословных представителей определение обвинительной камеры не требуется; Исключение №5: обвинительные камеры не были созданы в округах Тифлисской, Иркутской и Ташкентской судебных палат, а также в округе Архангельского окружного суда Московской судебной палаты. Неприменение на части территорий империи обвинительных камер было обусловлено отсутствием там суда присяжных, для которого, по большей части, камеры дела и готовили. Особой точки зрения придерживался известный правовед С.И. Викторским[327], который считал, что предание суду, как стадия процесса, существует только в тех случаях, когда оно вверяется особому беспристрастному органу - судебной палате, а не органу обвинения - прокуратуре. Необходимым представляется пояснение, что термин обвинительная камера, она же камера предания суду, в тексте закона не используется и носит неофициальный характер. Термин происходит от французского судебного органа предания суду - обвинительной камеры (chambre de mise en accusation), состоявшей при французских апелляционных судах и ставшей прообразом для российских правотворцев при создании Уставов 20 ноября 1864 года. Авторы периода Российской империи указывали, что «в пользу обвинительной камеры при апелляционном суде говорят соображения большей опытности судей этого суда, их удаленность от общественного мнения той местности, где совершено преступление, большее соответствие такого порядка независимости прокурорского надзора от того суда, при котором он состоит. Устранением ревизионного порядка и допущением предания суду лишь при просьбе о том обвиняемого можно предупредить большое скопление в обвинительной камере дел и медленное их рассмотрение»[328]. Цель предания суду является двоякой: это и гарантия защиты прав личности от необоснованного привлечения к тяжкой морально и позорящей процедуре, и охрана общественных интересов, так как обнаружение на суде бездоказательности обвинений роняет достоинство правосудия страны[329]. Большое количество дел, рассматриваемых судебными палатами в качестве обвинительных камер, вызвано тем, что они являлись единственным коллегиальным судебным органом, осуществлявшим предание суду в «ординарном порядке», т.е. на общих основаниях, а не в порядке исключения. В соответствии с правилами ст.529-542 У.у.с. судебные палаты стали органом, лично несущим ответственность за поддержание качественного уровня предварительного следствия. Прокуратура также выносила в ординарном порядке определения о предании суду и в больших количествах, но, по делам меньшей значимости и с единоличным принятием решения, по упрошенной процедуре. По делам о должностных преступлениях определения вносились целой группой органов: административных, земских, общественных. Также выносили определения по делам в отношении сотрудников суда Сенат и судебные палаты, но данная достаточно небольшая по числу группа определений выносилась судебными палатами не в качестве обвинительной камеры, а в качестве административно-судебного органа. Следовательно, судебные палаты, вынося определения о привлечении к суду, могли предстать в двух разных ипостасях - или, как обвинительная камера, или, как административно-судебный орган. Из числа должностные лиц судебного ведомства за преступления по должности предавались суду: • секретари, помощники секретарей и прочие чины, состоящие при судебных местах, а также судебные приставы и нотариусы - по постановлениям судебной палаты (п.1 ст.1080 У.у.с); • обер-секретари и помощники их, мировые и городские судьи, председатели, товарищи председателей и члены окружных судов, председатели и члены судебных палат, а также прокуроры, обер-прокуроры и товарищи их - по постановлениям соединенного присутствия первого и кассационного департаментов Сената (п.2 ст.1080 У.у.с.), равно как и присяжные заседатели (ст.1082 У.у.с). Кроме того, в виде исключения[330], только один коллегиальный судебный орган - судебная палата, мог возбуждать преследование против лиц, еще не привлеченных к ответственности и в отношении таких деяний привлеченных уже лиц, которые еще не составляли предмета предварительного следствия (ст.535- 536 У.у.с.). Имела место критика деятельности обвинительных камер. Например, профессор Н.Н. Розин в 1901 году писал: « ... камера предания суду относится порой к своему делу не с достаточным вниманием. Случилось, что вместо всякой резолюции на обвинительный акт просто накладывается штемпель, в знак того, что палата согласна с мнением прокурора, и дело двигалось дальше»[331] [332]. Критика доходила до прямых предложений ликвидации института предания суду . Многочисленные примеры критики института судебными деятелями и учеными начала ХХ века цитируются в вышеупомянутых публикациях Т.К. Рябинкиной, Л.Д. Ибрагимовой, А.В. Шигурова, Т.И. Ерёминой[333]. Само по себе появление критических замечаний не удивительно и носит объективный характер. Учитывая огромный объем рассматриваемых дел, появление сбоев предсказуемо. Кроме того, с развитием структуры округов судебных палат усложнялась и задача по их обустройству. Например, Московской судебной палате в начале ХХ века приходилось обслуживать в качестве обвинительной камеры единовременно до 16 окружных судов, что требовало большого числа регулярных выездных сессий. Хотя уже, в 1870 г. К.К. Арсеньев отмечал, что «порядок предания суду, установленный нашим законом, заимствован отчасти из французского кодекса уголовного судопроизводства, ... [но] у нас для девятнадцати губерний, раскинутых от Балтийского моря до Черного, от Днепра до Оки и Дона, существует только четыре судебные палаты». В азиатской России ситуация была еще более показательной. В составе Иркутской палаты действовало 8 окружных судов, но расстояния, которые их отделяли, были очень значительным - почти 4.000 км. до Владивостока и 3.200 км до Якутска, куда не было железной дороги, не говоря уже о Петропавловске на Камчатке. В Средней Азии расстояния несколько меньше, но от Ташкента до Ашхабада тоже свыше 1.300 км. Данное обстоятельство исключало возможность организации работы обвинительной камеры и становилось объективным препятствием для введения суда присяжных в удаленных регионах империи. Подводя итог можно сказать, что на этапе становления пореформенных судов обвинительные камеры сыграли свою положительную роль в формировании единообразных требований к качеству проведения предварительного следствия. Однако, по мере усложнения структуры судебной системы и увеличения служебной нагрузки на судейский корпус, эффективность данного института стала вызывать все больше сомнений и подвергаться критике. Оценка деятельности пореформенных судов Российской империи в сфере института предания суду требует дополнительного исследования и не ограничивается компетенцией историков права. Опыт прошлого особенно актуален в условиях, когда ведущие российские ученые-процессуалисты отмечают крайнюю нестабильность современного законодательства, регулирующего предание обвиняемого суду . Обвинительные камеры применялись только по уголовным делам, аналогичного им института в гражданском судопроизводстве не существовало. Однако, административно-судебная деятельность палат по приданию суду лиц судебного ведомства в порядке ст.1080 У.у.с. дублировалась институтом о привлечении тех же лиц к гражданско-правовой ответственности. Производство по гражданским делам о взыскании убытков с судей, прокуроров и других чинов судебного ведомства. Защита имущества граждан от противоправных действий судебных чинов также была предусмотрена законодательством империи. Ввиду сложности и важности вопроса, подаче иска предшествовала просьба о разрешении отыскать [334] убытки, рассматриваемая судебными палатами либо кассационным департаментом Сената. Недостаточно исследованным, представляется институт «взыскания убытков с судей, прокуроров и других чинов судебного ведомства», который регулировался Главой 2 Раздела 2 Книги 3 У.г.с. (ст. 1331-1336), т.е. относился к изъятиям из общего порядка гражданского судопроизводства. Компенсации подлежали убытки вследствие неправильных или пристрастных действий судей, прокуроров и прочих чинов судебного ведомства (ст. 1331 У.г.с.). В судебные палаты приносились просьбы в отношении чинов окружного суда, а жалобы на председателей, членов и прокуроров высших 372 судебных установлений подавались в Сенат. Указ от 11 декабря 1867 г. распространил правила ст. 1331 У.г.с. на мировых судей. Следующую новеллу ввел Указ от 10 июня 1877 г. , который изменил порядок рассмотрения жалоб на действия чинов высших судов, теперь этим занимался не кассационный департамент Сената в единственном числе, а соединенное присутствие первого и кассационного департаментов. Статус деятельности, которую делили между собой палаты и Сенат, был повышен. Косвенно это указывает и на рост роли и значения судебных палат. Подаче иска предшествовала сложная предварительная процедура: • потерпевший лично или специально уполномоченный поверенный приносил просьбу о разрешении отыскивать убытки (ст.1332 У.г.с.); • судебная палата, проведя предварительное рассмотрение просьбы, признав претензии могущими подлежать удовлетворению, истребовала объяснение от обвиняемого (ст.1333 У.г.с.); • по получении письменного объяснения проводилось закрытое заседание (ст.1334 У.г.с.); [335] [336] [337] • назначался окружной суд, в который проситель мог обратиться с иском (ст.1335 У.г.с.). Далее иск уже рассматривался по общим правилам (ст.1336 У.г.с.). Примеры можно найти в «Журнале распорядительных заседаний по гражданскому департаменту Московской судебной палаты за 1875 год», где зафиксированы заседания о взыскании убытков с судей и судебных чинов: - 20.02.1875 г. с мирового судьи Нижегородского округа в пользу купеческой вдовы; - 25.07.1875 г. с почетного мирового судьи Костромского округа; - 16.10.1875 г. с судебного следователя Висневского в пользу статского советника Александра Дмитриевского ; Деятельность судебных палат по гражданским искам к судебным чинам являлась специфичным правовым институтом, имеющим схожие черты с деятельностью обвинительных камер в уголовном производстве. Цель та же - предоставить дополнительные процессуальные гарантии от необоснованного привлечения к суду, в данном случае, от недобросовестных исков. Принципиальное отличие в стадии: обвинительная камера рассматривала дело, уже подготовленное к передаче в суд, а закрытое заседание решало вопрос о разрешении на отыскание убытков, т.е. на сбор доказательств. Стабильное функционирование института взыскания убытков с судей, прокуроров и других чинов судебного ведомства в течение полувека, развитие законодательства о гражданской ответственности судебных чинов показывают, что палаты вполне успешно справлялись и с данным специфичным, но крайне важным направлением работы. [338] 3.3.