1.4. Характеристика нормативной базы таможенного дела на Руси (X-XV вв.)
Таким образом, уже в первые века древнерусской государственности появились особые общественные отношения, которых не существовало в догосударственный период. Так как эти отношения осуществлялись по нормам, санкционированным государством, гарантом их реализации также выступало государство, можно говорить о зарождении таможенного права как особого нормативного комплекса.
Как и в иных сферах, наиболее ранним источником права стал правовой обычай, под которым нами понимается правило, сложившееся в обществе в результате многократного повторения людьми определенных действий, вследствие чего превратившееся в устойчивую норму, санкционированное государством и обеспеченное его принудительной силой. Таким образом, норма создавалась снизу, население охотно ей следовало.
Так, например, существует версия, что такая проезжая пошлина как мостовщина первоначально возникла как целевой сбор средств на строительство и поддержание в рабочем состоянии мостов и иных речных переправ . Так как люди в основном осознавали важность такой задачи, то они охотно платили этот сбор. У правового обычая были свои достоинства и недостатки. К несомненному достоинству можно отнести авторитетность у населения, недостатками можно считать низкую мобильность (для формирования нового обычая требовалось от 5 до 10 лет), а также то, что норма, сформированная населением, не могла в достаточной степени отразить публичный интерес. Поэтому, по мере усиления государственной власти, начинается постепенное вытеснение обычая княжеским законодательством.
В Киевской Руси еще не существовало письменных источников права, регулировавших таможенные правоотношения, особенностью правовых обычаев было то, что они формировались и существовали в сознании людей. Это объяснялось неграмотностью большинства населения, а также простотой торговых операций в условиях господства натурального хозяйства.
Из-за отсутствия прямых письменных источников (актов письменного законодательства, материалов делопроизводства и юридической практики) древнейший период истории таможенного дела на Руси исследователи реконструировали, опираясь на косвенные источники - летописи, документы частно-правового характера. Зарождение законодательства в форме княжеских грамот явилось значительным шагом вперед, потому что это были письменные источники.
Княжеские грамоты появились на Руси в период феодальной раздробленности и особенно активно принимались в ходе политической централизации (XIII-XV вв.). Особенностью этого вида юридических [107] документов являлась их региональная направленность: после распада Киевской Руси на ее территории было образовано около двух десятков самостоятельных государственных образований. Несмотря на сохранившуюся юридическую преемственность с Киевской Русью (в частности, во всех этих землях продолжала действовать Русская Правда), в каждом из новых государственных образований формировалась и развивалась собственная юридическая традиция, основанная на местных обычаях и дополненная княжеским законодательством. Соответственно в каждом княжестве сформировались своя система пошлин, свои правила их исчисления.
Княжеские грамоты, содержавшие нормы таможенного права, в зависимости от целей их принятия можно подразделить на несколько видов.
Первую группу этих документов составляли духовные грамоты. Фактически они носили характер завещаний и в соответствии с классическим подходом к делению права могли бы считаться актами частно-правовыми. Однако духовная грамота - это завещание не простого человека, а главы государства, который наряду с частными распоряжениями мог включать в него и волевые распоряжения относительно государственных земель и доходов. Это позволяет признать двойственную юридическую природу этих документов, которые одновременно сочетали в себе черты как частноправового, так и публично-правового документа.
Основной целью принятия духовных грамот являлось закрепление посмертной воли сюзерена в различных сферах хозяйственной жизни, поэтому нередко они содержали княжеские волеизъявления и в сфере таможенного дела.
Чаще всего принимались нормы о распределении таможенных доходов между членами семьи князя либо об их пожаловании наиболее уважаемым монастырям «на помин души» князя. Так как нормы в таком виде носили оригинальный характер, не подкрепленный соответствующим правовым обычаем, это дает нам право причислить данные нормы к законодательным.Так, в духовной грамоте Великого князя Ивана Даниловича Калиты закреплена следующая норма: «А доходы с мытов достанутся тому, в чьем
1 по
уезде (расположен) мыт)» .
Таким образом, хотя духовные грамоты нельзя причислить к актам законодательства в полном смысле слова, они, тем не менее, приближались к законодательному регулированию, так как содержали оригинальную норму, исходящую от верховной власти.
Вторую группу княжеских грамот составляют договорные грамоты или докончания. Эти документы, условно говоря, можно причислить к разряду международно-правовых: в них князья как главы государств вырабатывали общую позицию по пропуску через территорию, находящуюся под их юрисдикцией, официальных представителей или торговых обозов подданных другого государя (пошлинный или беспошлинный проезд; в случае пошлинного оговаривался перечень и размер сборов). Хотя такого рода юридические документы носили конвенционный характер, то есть являлись соглашениями, и, подобно духовным грамотам, не являлись законодательством в полном смысле слова, они примечательны как внешняя форма закрепления оригинальной воли главы государства, не подкрепленной правовым обычаем.
Третью группу княжеских грамот составили жалованные грамоты, которые юридически оформили предоставление феодальных иммунитетов в таможенной сфере. Средневековое феодальное право традиционно считают правом привилегий, законодатель использовал его как способ закрепить неравноправное положение отдельных групп населения, а также саму сословную организацию общества. М.Ф. Владимирский-Буданов характеризовал жалованные грамоты как частные узаконения, то есть в них [108] была закреплена норма, но норма для данного конкретного случая, отличная от общей нормы (так называемый priva lex - частный закон)[109].
Жалованные грамоты выдавались великими и удельными князьями, а также высшими иерархами церкви особо привилегированным духовным и светским феодалам и являлись внешней формой закрепления иммунитетных прав пожалованного лица. Они полностью или частично выводили пожалованного из-под юрисдикции жалователя.
Жалованные грамоты представляют двоякий интерес для исследователя истории права: во-первых, в них отражены особенности внутренней политики княжеств (субъекты, предметы пожалований, их районирование и т. п.); во-вторых, жалованные грамоты донесли до нас информацию о правовых обычаях, которые, как правило, нигде письменно не фиксировались. «Заключая в себе изъятия из общих норм, жалованные грамоты объясняют эти нормы лишь отрицательно, то есть общим правом должно быть принято то, от чего освобождается грамотчик»[110].
Это дает исследователю возможность более полно представить себе картину обычно-правового регулирования многих сфер жизни, в том числе, и таможенного дела. В жалованных грамотах особенно ярко отразилась борьба между обычным правом, являющимся данью вековой традиции, и законодательством, закреплявшим волю издавшего акт лица, а также постепенное усиление именно последнего, волевого начала в регулировании.
Одну из первых попыток систематизации жалованных грамот предпринял в начале XX в. Н.П. Павлов-Сильванский. Он отмечал наличие судебных привилегий, которые закреплялись жалованными грамотами в сфере судопроизводства (несудимые грамоты), а также податных привилегий, закреплявшихся жалованными грамотами в сфере экономических прав. Исходя из целей нашего исследования, нас в большей степени интересует именно вторая группа жалованных грамот.
Н.П. Павлов-Сильванский выделял нескольких групп жалованных грамот, закреплявших экономические преференции пожалованных лиц. Первая из них предоставляла наиболее привилегированное положение пожалованному, предоставляя ему полный пошлинный иммунитет - право взыскивать в свою пользу все те сборы и пошлины, которые раньше собирались в пользу казны.
Вторая группа грамот носила более умеренный характер, так как закрепляла ограниченный пошлинный иммунитет - право взыскания налогов и пошлин передавалось пожалованному лицу, однако за это оно должно было уплатить в пользу государства заранее определенную денежную сумму - оброк. Третья группа жалованных грамот в сфере экономики закрепляла освобождение пожалованного лица и его людей от уплаты проезжих и торговых пошлин при проезде через земли жалователя и при торговле на этих землях, причем эти грамоты «обыкновенно при этом указывали известный путь движения товаров, а иногда также число судов и возов для льготного провоза товаров»[111]. Четвертая группа предоставляла пожалованному лицу право сбора в свою пользу заранее определенных проезжих и торговых пошлин (в жалованных грамотах, выдававшихся монастырям, указывалась и цель такого пожалования - «на воск и тимьян»[112] [113]).Юридическая природа жалованных грамот достаточно обстоятельно изучалась советской классической юридической школой в 50-60-е гг. ХХ века. Советские ученые продолжили работу по систематизации жалованных грамот, более подробно охарактеризовав тарханные .
Таким образом, по мере усиления центральной власти нормы обычного права в сфере организации таможенного дела сперва дополнялись, а затем и вытеснялись нормами княжеского законодательства, закрепленными в различных типах грамот. Исходя из цели настоящего исследования, значительный научный интерес представляет сюжет о влиянии актов княжеского законодательства на организацию таможенной службы.
Достаточно многочисленная группа жалованных грамот передавала право сбора всех или отдельных видов пошлин с государева торга частному лицу. Адресатом такого пожалования обычно были монастыри. Чаще всего жаловались пошлины за обслуживание - померная, весчая, покоречная, пудовое; реже жаловались пошлины за торговлю скотом - пятенное, роговое. Иногда сбор различных пошлин мог одновременно жаловаться нескольким монастырям.
Сбор тамги (основной торговой пошлины) в большинстве случаев оставался привилегией государства и жаловался лишь в особых случаях[114]. Таким образом, на торге могло одновременно присутствовать несколько сборщиков, что не могло не раздражать население.Пожалованный субъект самостоятельно организовывал процесс сбора упомянутых в грамоте пошлин, не отчитываясь перед жалователем в собранных суммах, поэтому имели место произвольные завышения размеров пошлин и другие злоупотребления. Такая практика приводила к сокращению доходов государственной казны и, поэтому, по мере усиления централизованного государств и роста потребности его в деньгах, привилегии в данной сфере начинают ограничиваться[115]. С начала XVI в. государство начинает отход от практики сбора пошлин монахами и организует сборы самостоятельно. При этом оно компенсирует потерянные монастырями доходы путем выплаты им фиксированного денежного или натурального эквивалента - руги[116]. В таком виде пожалование продолжало существовать в XVII в. и даже в XVIII в., что видно из отчетных документов таможен - таможенных книг, где «ружные деньги» были постоянной статьей
117
плановых расходов .
Становление верной службы в таможнях позволило решить вопрос с кадрами при сборе пошлин на государевых торгах. Однако процесс перехода к прямому сбору пошлин государственными назначенцами был растянут во времени - в XVI и даже в XVII в. отдельные монастыри сами осуществляли таможенные сборы[117] [118]. Достаточно распространенным видом пожалований было освобождение (полное или частичное) отдельных лиц от уплаты некоторых или всех проезжих пошлин, при проезде через земли жалователя[119]. Такое пожалование оформлялось особым видом жалованных грамот - тарханными грамотами. Как и в предыдущем случае, привилегиями наделялись в первую очередь монастыри. М.М. Шумилов отмечает, что древнейшая из сохранившихся княжеских грамот на право беспошлинного проезда была дана в 1320-е гг. Спасскому Ярославскому монастырю, а в следующем столетии такой привилегией пользовались Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, суздальский Спасо-Евфимьев, вологодский Глушецкий и другие монастыри[120]. Первая попытка ограничить беспошлинный проезд была предпринята в правление Ивана IV, когда была развернута кампания по уничтожению тарханов. В царской грамоте от 4 июня 1549 г. по этому поводу сообщалось: «ныне все те свои грамоты жалованные тарханные порудил». Однако и в этом случае не обошлось без исключений - «опричь Троицких Сергиева монастыря, и Соловецкого монастыря, и Нового девичья монастыря, что на Москве, и Кириллова монастыря, и Воробьевские слободы» . По мнению С.М. Каштанова, запрет Судебника 1550 г. на выдачу тарханов и дальнейший их пересмотр в мае 1551 г. стали отправной точкой ~ 122 для массового ограничения торгово-таможенных привилегий монастырей . В то время, как освобождение от уплаты проезжих пошлин с провоза товаров через земли жалователя было распространенным явлением, освобождение монастырских торговых операций от тамги и других торговых пошлин практиковалось крайне редко. Немногочисленные монастыри, которым удавалось добиться права на покупку и продажу своих товаров без уплаты тамги, могли пользоваться этой привилегией только в отношении регламентированного «урочного» перечня и количества товаров, предназначенных на удовлетворение собственных нужд. (В частности, такой привилегией был пожалован Кирилло-Белозерский монастырь, у которого от уплаты пошлин освобождались хлеб и скот, покупаемые «на обиход», а также «малое судно», в котором доставлялись приобретенные «на монастырскую нужу» товары .) Выдача жалованных тарханных грамот зачастую сопровождалась присылкой царской грамоты в определенную таможню, на которую-то и возлагалась обязанность обеспечивать привилегию. В этой грамоте дублировались субъект и предмет пожалования. Формально эти грамоты были обращены к конкретным лицам, возглавлявшим таможню на тот период, однако обращение завершалось фразой «или кто по вас иные наши [121] [122] [123] таможники будут», из чего видно, что это распоряжение должно было распространиться на будущее время. Менее известный и распространенный вид жалованных грамот - грамоты, выдававшиеся иностранным купцам на право торговли на российской территории. С момента основания в 1584 г. Архангельска, первого российского морского порта, государство стремилось ограничить проникновение иностранцев вглубь страны . Поэтому существовала достаточно сложная процедура выдачи жалованных грамот для иностранцев, она предполагала наличие каких-то особых заслуг перед российским государством . Пожалованный субъект получал грамоту с малиновым шнурком и печатью красного воска - это означало личную милость монарха к конкретному лицу, так как только царь имел право пользоваться красным 126 воском . Таким образом, в ходе пожалований сформировалась достаточно большая группа субъектов экономической деятельности, которая полностью или частично освобождалась от уплаты торговых или проездных таможенных пошлин. Это привело к тому, что государственная казна недополучала значительные суммы. Жалованные грамоты, изначально являвшиеся исключением из общей нормы, в какой-то момент сделали исключение нормой. А это уже затрагивало государственные фискальные интересы. Поэтому параллельно с выдачей жалованных грамот шел обратный процесс - борьба с привилегиями в торговой сфере, которая началась еще во второй половине XV в. и не прекращалась уже до окончательной победы над ними в конце XVII в. В правление великого князя Василия III в 1505-1507 гг. состоялась первая перерегистрация жалованных грамот. При выдаче новых [124] [125] [126] грамот изменился характер пожалования - от предоставления льгот к сохранению ранее данных, выявилась также тенденция к ограничению льгот. С этого момента каждое новое правление ознаменовывалось подобной перерегистрацией. Специфической формой ограничения духовных иммунитетов стало возрастание почти в два раза случаев пожалования монастырей в XVI в. по сравнению с XV в. Внешне новые грамоты предоставляли новые привилегии, по существу - ограничивали уже имевшиеся. Из всего вышеизложенного следует, что жалованные грамоты играли важную роль в регулировании таможенного дела Средневековой Руси. Во- первых, путем предоставления торговых и проездных льгот отдельным субъектам они способствовали оформлению сословной организации феодального общества. Во-вторых, они закрепляли волеизъявление жалователя и были одним из способов преодоления обычно-правового регулирования таможенного дела и перехода к законодательному регулированию. Однако по мере усиления центральной власти сужался круг лиц, имевших право на привилегию, пока постепенно единственным лицом, сохранившим особый статус в таможенном деле, не остался сам царь . Таким образом, период с X по XV в. в древнерусской истории отмечен формированием особого направления государственной деятельности - таможенного дела, которое имело целью наполнение государственной казны. Для решения этой задачи и для регулирования возникающих в связи с этим общественных отношений начинает формироваться таможенное право, оформляется его нормативная база, первоначально как совокупность правовых обычаев. По мере постепенного усиления центральной власти наметилась тенденция к переходу от обычно-правового регулирования к [127] законодательному. Становление таможенного права и таможенного законодательства в первые века российской государственности происходило по традиционной схеме - от правового обычая к законодательству, от частного узаконения - к общей норме. Появление законодательства свидетельствовало о начале качественной перестройки системы государственного управления, в ходе которой оформился централизованный государственный механизм и произошло становление государственной службы. Таким образом, зарождение и организационное становление таможенного дела является необходимой и закономерной составляющей процесса оформления государственной налоговой системы практически всех стран. На различных исторических этапах они могут приобретать особые конкретно-исторические формы, обусловленные особенностями геополитического развития и экономического состояния государств. Таможенная служба является важнейшей составляющей таможенного дела, потому что именно люди и организационные структуры различного уровня практически осуществляют задачи таможенного обложения и государственного регулирования торговли. Вместе с тем, для того чтобы появилась таможенная служба как особое направление государственновластной деятельности, таможенное дело должно достичь достаточно высокого уровня организационного развития. Говорить со значительной степенью уверенности, кто и на каких организационно-правовых основаниях осуществлял это обложение, на ранних этапах развития государственности не представляется возможным, прежде всего вследствие отсутствия системы. Долгое время эта деятельность была связана с конкретными людьми, а не государственными структурами. Можно утверждать, что только появление централизованных государств и становление государственной службы в сфере государственного управления привело к оформлению таможенной службы как одного из направлений управленческой деятельности.