2.2. Финансовая подсистема административных государственных учреждений и ее функционирование
Казенная палата и подчинявшиеся ей учреждения выделяются в самостоятельную подсистему административных государственных учреждений, так как они законодательно имели функциональную обособленность от областного правления и местных государственных учреждений, ведавших полицией.
Исходя из того, что их деятельность строго регулировалась, мы в рамках данного параграфа уделим внимание не только статусу самой подсистемы, но и раскроем те ее функциональные и организационные особенности, которые проявились в связи с пограничным положением Таврической области и наличием запасов соли.Высшим учреждением финансовый подсистемы была казенная палата во главе с поручиком правителя. В нее также входили уездные казначейства, таможни, таможенные заставы. Среди уездных казначейств были Евпаторийское, Перекопское, Феодосийское, Симферопольское,
Фанагорийское, Днепровское. Однако в своей статье Д. А. Прохоров[117] указывает лишь первые четыре. Данные расхождения являются ошибкой предыдущего автора, видимо в связи с тем, что последние два казначейства были созданы существенно позже. Также он пишет, что казенная палата осуществляла контроль над экспедициями, что также является ошибкой, так как экспедиции были ее составными частями, хотя соляная экспедиция, действительно некоторое время была учреждением с особым статусом, на чем мы остановимся немного далее в параграфе.
Положение казённой палаты, исходя из Учреждения для управления губерний, было равноценным уровню областного правления, несмотря на то, что в Таврической области ее глава входил в состав последнего. Мы делаем такой вывод, поскольку областное правление не могло отдавать каких-либо указов казенной палате и сносилось с ней как с равностоящим органом, а в случае необходимости обращалось к наместнику, хотя согласно Учреждениям для управления губерний решения, обжаловались в Сенат.
Как мы убедились, проанализировав ордера наместников, полномочий генерал- губернатора было более чем достаточно для решения управленческих споров в рамках области. Далее в этом параграфе мы рассмотрим данный вопрос на фактических примерах взаимодействия казенной палаты и областного правления.Сенат как высший орган мог отдавать указания казенной палате. В качестве примера можем привести ситуацию с распределением денег, необходимых для того, чтобы вновь назначенные служащие могли добраться до места работы. Так, стряпчий уголовных дел Таврической области, назначенный Сенатом, для того, чтобы добраться из Петербурга к месту работы, требовал значительной суммы денег. Для удовлетворения его требования ему была выделена сумма из Санкт-Петербургского казначейства для остаточных государственных сумм. По прибытии в область стряпчий не доложил об имеющемся распоряжении Сената[118] в казенную плату. Когда последняя получила указ от Сената, то немедля потребовала от стряпчего объяснений. Итоговым адресатом стал симферопольский уездный казначей, получивший указ об удержании из жалования стряпчего суммы, выданной ему на проезд, и отправки ее в вышеуказанное казначейство, о чем был составлен рапорт казначейской палаты. Следует отметить, что в данном случае Санкт-Петербургское казначейство, хоть и является более высоким по статусу учреждением, но без соответствующего распоряжения от Сената не может потребовать выплаты данной суммы, потому им и обосновывается требование[119].
В рамках рассмотрения статуса казенной палаты, как высшего учреждения финансовой подсистемы, нам необходимо первоначально охарактеризовать ее структуру. Как мы ранее указывали, согласно ст. 117 Учреждений для управления губерний, во главе казенной палаты стоял поручик правителя, а в случае его отсутствия - директор экономии. Основной рабочей коллегией было общее заседание вице-губернатора с советниками, директором экономии, губернским казначеем и двумя асессорами. Во время заседаний велись протоколы.
Порядок принятия решений был коллегиальным, при этом первым выступал тот, кто был младше по должности, последним же подавал свой голос поручик правителя[120]. Он же нес ответственность за решения, принимаемые общим собранием казенной палаты, а также отвечал за распределение дел между экспедициями. Директор экономии и советники возглавляли экспедиции. Экспедиции ведали закрепленным за ними направлением деятельности. Количество экспедиций определялось для того или иного наместничества исходя из местной специфики. Так, в Таврической области были соляная и таможенные экспедиции, а в Иркутском, Тобольском, Уфимском наместничествах в состав казенной палаты был введен «советник для горных дел, надзирания за заводами и приисками»[121].
Полномочия каждой из экспедиций регулировались согласно «Наставлениям для производства дел в Казенных палатах»[122]: 1) п. 26 для первой - сбор сведений об однодворцах, всяких прежних служилых людях, государственных крестьянах, государевых крестьянах, приписных к каким ни есть заводам, экономических и дворцовых крестьянах, и прочих временно в коронном управлении состоящих, также присмотр за казенными фабриками, магазинами, лавками, землями, лесами, рыбными, мельницами и прочими угодьями, кои в оброк отдаются; 2) п. 37 для второй - наблюдать за провозом вещей и препятствовать контрабанде и уплатой пошлины; 3) п. 43 для третьей - сбор доходов с заводов и контроль за их деятельностью; 4) п. 49 для четвертой - соляные промыслы и реализация данной продукции; 5) п. 56 для пятой - ведение ревизионных книг; 6) п.66 для шестой - ведение учета о приходах и расходах, ревизия счетов и отправление соответствующих ведомостей; 7) п. 83 для седьмой - содержание мостов и других государственных строений в городах. Аналогичный перечень функций дает и Я. В. Соловьев [123] в своей статье о правовых и организационных основах деятельности Московской казенной палаты в первые годы. Однако в отличие от последней, в Таврической областной казенной палате были созданы сразу все экспедиции, которые были введены после Учреждения для управления губерний.
Кроме того, экспедиции винная и соляная регламентировались отдельными документами: «Уставом о вине»[124] и «Уставом о соли»[125] соответственно. Винной экспедиции подчинялась питейные конторы, главная из них находилась в г. Симферополе. Сами же они создавались на основе указа императрицы от 3 января 1782 года «Об учреждении при Казенных Палатах и Губернских канцеляриях экспедиций по винной и соляной части». Счетная экспедиция также действовала на основе отдельного указа, а именно от 24 декабря 1781 года «Об учреждении при казенных палатах особой Экспедиции для свидетельства счетов».
В Таврической области функционировали следующие экспедиции: таможенная, винная и соляная (до 1792 года по отдельности), счетная, экономии, ревизская.
Казенная палата имела право заключать контракты. Как указывает А. А. Абрегова, казенная могла заключать контракты на сумму до 10 000 рублей и на срок не более четырех лет, а контракты на более солидную сумму и на более продолжительный срок рассматривались и подписывались императрицей.[126] Однако, мы можем дополнить, что договора на большие суммы могли заключаться наместником. Это, к примеру, касается поставок меди для Феодосийского монетного двора.
Одним из наиболее важных для наполнения бюджета направлений работы казенной палаты был винный откуп. Он функционировал на основе договорных отношений с лицом, обеспечивавшим его реализацию и взимание соответствующих пошлин. В качестве примера отдачи винного откупа путем заключения кондиции рассмотрим случай 1792 года[127]. Подобный договор был не только итоговым, заключавшимся с откупщиком и определяющим его условия, но и аналогом публичной оферты, в которой предлагаются условия отдачи на откуп. В 1792 году такая оферта была предложена от Таврической областной казенной палаты, а именно соляной и винной экспедиции. В ней содержится объявление о том, что отдаются на откуп и сбор пошлин винные промыслы и реализация их продуктов.
Данный документ представлялся для ознакомления населению через уездные суды, городовые магистраты и ратуши. В нем предлагалось кому-либо на условиях, закрепленных в кондиции, взяться за соответствующее дело.Данная процедура были инициирована в 1792 году по постановлению Таврической областной казенной палаты о заключении нового договора в связи с истечением срока откупа 1788 года, заключенного на основании кондиции по ордеру Потемкина Жегулину с дворянином Красноглазовым. Контракт был заключен с 1789 по 1793 годы. Донесение до населения кондиции осуществлялось через областное правление. Областное правление рапортом уведомляло казенную палату об изъявивших желание. В 1792 году никто не явился и не изъявил желание осуществлять какой-либо вид деятельности. В таком случае согласно указу Екатерины II от 22 ноября 1792 года, данному на имя генерал-прокурора Вяземского, надлежало заключить договор хоть бы с кем на 1 год и на более благоприятных условиях. Однако, выполнение даже такого оказалось невозможным по той же причине. Казенной палате Таврической области надлежало уведомить Сенат о сложившейся ситуации. В ходатайстве к генерал-прокурору Вяземскому предлагается учредить вольную промышленность в Таврической области и продажу вина при оплате поведерной в казну пошлины и установление размера таковой в 70 копеек. Также указывается, что дополнительная сумма будет получена, потому что не надо будет представлять льготы откупщикам.
Указанный случай иллюстрирует то, что положения Учреждений для управления губерний на практике исполнялись в Таврической области, и, казенная палата на равных сносилась с областным правлением, свободно реализовывала право вести самостоятельную переписку с вышестоящими органами.
Важность питейного откупа, как и добычи соли, обуславливалась тем, что большая часть населения была освобождена от уплаты каких-либо налогов. Поэтому вопросы, связанные с контрафактной продукцией или незаконным ввозом, строго контролировались казенной палатой, и соответственно соляной и винной экспедицией.
Ими же предпринимались меры по противодействию ввоза таковой продукции. Так, был издан указ[128] о том, чтоб производился контроль за провозимой французской водкой, проверялись ее документы и при подозрении исследовалось ее качество, поскольку имели место случаи разбавления ее водой или другими видами вина. Соответствующие письма были отправлены во все нижние земские суды, городничим, комендантам, в таможни, Севастопольскому с Боспорским городовым магистратам. Однако, для того, чтобы обязать промышленников провозить через конкретные пункты данный вид товара, казенная палата обращалась непосредственно к Таврическому областному правлению.В случае выявления контрафактной продукции нижестоящие органы подавали рапорт в казенную палату. При этом учреждение или должностное лицо действовали только после получения необходимых указаний. Так, при провозе через арабатскую заставу[129] был выявлен тот факт, что водка делалась наподобие французской из виноградной водки, что по распоряжению казенной палаты подлежало конфискации, и о чем следовало туда же немедля сообщить. Однако у харьковского купца имелось надлежащего вида свидетельство, выданное одним из органов Харьковского наместничества, что позволило ему под расписку провезти товар далее, однако с тем обязательством, что он подтвердит свои документы, предоставив копии в казенную палату. Он был отпущен по причине необходимости срочной доставки, обусловленной по договору, что было принято должностным лицом как уважительные обстоятельства. Из полученного ответа[130] также видно, что переписка с Харьковским наместничеством осуществлялась напрямую.
Данный случай также позволяет подробно описать схему порядка взаимоотношений казенной палаты с низовыми учреждениями исполнительной власти: указ казенной палаты - рапорт о его получении - рапорт со стороны низового органа - протокол заседания экспедиции казенной палаты. На заседании принимается решение по вопросу, выходящему за рамки полномочий низового органа.
Казенная палата осуществляла контроль за качеством спиртных продуктов. Поэтому можно сделать вывод, что она была не просто учреждением, ведавшим лишь налогами и сборами - бюджетом, - но и учреждением исполнительной власти, осуществлявшим широкие полномочия по надзору в определенной области отправления функций. На местах же контролем занимались универсальные органы - нижние земские суды, коменданты, городничие и учреждение местного самоуправления - городовой магистрат. Уведомления о случаях обнаружения контрафактной продукции подавались через питейную контору. А так как винный откуп был важной составляющей доходной части Таврической области, то казенная палата использовала их для осуществления контроля. Они обязаны были присылать месячные ведомости[131] о том, сколько штофов и чего продано, и на какую сумму.
Вопрос о привлечении к ответственности лиц, виновных в изготовлении контрафактной продукции, решался следующим образом: вино у них конфисковывалось низовым присутственным местом, а затем, в зависимости от решения казенной палаты, оно продавалось или с публичных торгов для дальнейшей реализации, или без таких торгов для домашнего употребления. При этом часть суммы уходила поверенному откупщика, а оставшаяся часть - в казну области. Такой случай возник, когда у жителя Карасубазара была изъята контрафактная продукция, о чем комендант Карасубазарского римско-католического суда сообщил в казенную палату рапортом.[132] Данная продукция была реализована для домашнего потребления, поскольку она была получена путем смешивания горячего вина и сикизской водки. Одновременно с этим, казенная палата внесла замечания по поводу правильности оформления изъятия такой продукции. Дело в том, что кроме питейных контор действовали еще и откупщик или его поверенные, которые на основании кондиции могли изымать такую контрафактную продукцию и извещать об этом местные учреждения власти с последующим оформлением изъятия. В описанном случае комендант ненадлежащим образом оформил изъятие, однако это не послужило основанием для изменения решения. Однако комендант получил указ[133] в последующем оформлять конфискацию в присутствии поверенного откупщика и производить опечатывание ёмкостей с контрафактной продукцией.
В случае невозможности исполнения указа между казенной палатой и низовым органом возникали ситуация, которая требовала вмешательства областного правления. Так, Севастопольский городовой магистрат рапортовал о невозможности принудить местных промышленников к исполнению указания казенной палаты о производстве водки теми видами мер (штофами), которые указывает палата. Для придания обязательного характера этому предписанию понадобилось обращение в Таврическое
областное правление, которое своим указом подтвердило предписание казенной палаты[134].
Первоначальные расходы Таврической области, пока еще не была организована должным образом фискальная система, во многом покрывались за счет денег с соляных сборов. При этом не только сбором денег за соль, но и хранением и выдачей таких сумм до 1792 года занималась соляная экспедиция. Она была подконтрольна наместнику. Так, Потемкин своим ордером от 29 октября 1785 года[135] отдал распоряжение о выделении части денег из соляных сборов на постройки казенных учреждений в Карасубазаре. Судя по имеющимся в деле № 14 (опись 1 ф. 209) документам, соляная экспедиция находилась в городе Перекопе и занималась советующими вопросами недалеко от основных источников дохода - соляных озер. По описи дел соляной экспедиции видно, что в первые годы суммы расходов за счет денег соляной экспедиции регулярно превышали размер в 10 000 рублей. К примеру, за счет средств этого учреждения было осуществлено финансирование подготовки к приезду Екатерины II, что привело к затратам в сумме 205 585 рублей[136]. Из материалов дела видно, что правитель области мог обращаться непосредственно к данной экспедиции казенной палаты с предложением, на что та отвечала по форме рапорта.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что действовавшая с 1782 по 1792 год[137] соляная экспедиция была экспедицией на особом положении. Она выполняла функции, не предусмотренные какими-либо общеимперскими нормативно-правовыми актами, а, судя делам, выступала в качестве кассы. В прямом подчинении соляной экспедиции, впоследствии соляной и винной, находились смотрители за солеными озерами. А сама она
первоначально по вопросу выдачи денег находилась в подчинении самого наместника, а затем и правителя области, в то же время, поскольку советник входил в состав общего собрания, то и Казенной палаты. Так было до 1792 года, когда она была, судя по всему, передана в исключительное ведение казенной палаты.
Вышестоящим для казенной палаты должностным лицом был наместник. В случае возникновения проблем в ее работе он имел полномочия по воздействию на нее. Такая ситуация возникла в 1794 году, так как доходы от соляного промысла существенно понизились. В своем предложении[138] Зубов предупреждал о возможности изменения порядка получения казной соли путем передачи на откуп. Это связано с многочисленными нарушениями, допускавшимися смотрящими при соляных озерах, которые должны были следить за порядком добычи и продажи соли и взимании положенных сборов. Свои претензии генерал-губернатор обосновывает, ссылаясь на отчеты 1792 и 1793 годов, и сопоставляя их с данными, полученными от бывших чинов при Девлет-Герае о величине доходов, получаемых от продажи соли. Такая реакция вряд ли была обусловлена личным рвением Платона Зубова, поскольку он был в курсе данной ситуации длительное время. Однако, незадолго перед этим предложением, им были получены предложения от екатеринославских купцов, которые он находил более выгодными, нежели доходы, получаемые при действовавшей тогда системе.
В то же время интересен сам по себе факт предложения отдачи соли на откуп. Такая система действовала в отношении алкогольных напитков, и видимо, на усмотрение высших должностных лиц на местах допускался переход на такую систему и в иных сферах. Поскольку соль была, как видно из ведомостей, посылаемых казенной палатой, основным источником дохода, то и регулирование таких вопросов осуществлялось лишь губернатором и
генерал-губернатором. Однако приписывать идею применения откупной системы исключительно Зубову не представляется оправданным, ведь еще во времена Девлет-Герая соляные озера давались на откуп купцам, и эта фиксированная сумма, выплачиваемая ежегодно, составляла 250 000 руб. Основные проблемы, исходя из протоколов заседания казенной оплаты, заключались в ненадлежащем надзоре со стороны смотрящих и незаконной добыче соли местными жителями, естественно, без уплаты налогов. Необходимо еще раз отметить, что проблема нехватки кадров, вследствие, как неразвитой системы их подготовки, так и недостатка их на вновь присоединенных территориях, стояла очень остро. Также данная проблема была вызвана невозможностью организовать оперативный и эффективный контроль за смотрителями, что создавало условия для мздоимства и работы, как это было ранее при системе «кормления». Казенная палата отреагировала незамедлительно путем издания общего указания об ужесточении контроля смотрителями, недопущении нарушений закона и так далее, что, по нашему мнению, можно назвать условно-формальной отпиской, а не реальной попыткой что-либо наладить. Это связано с общей для всей Российской империи в то время нехваткой кадров, потому увольнения следовали лишь в исключительных случаях. Для справки можно добавить, что этот проблемный вопрос, в конечном счете, был решен путем взятия данного дела под личный контроль поручиком правителя области Карлом Габлицем.
Далее мы рассмотрим еще некоторые примеры взаимодействия с
нижними учреждениями административной власти, не только в рамках уже
рассмотренного винного откупа. Но прежде мы раскроем еще один эпизод,
так как он связан с комендантом крепости, которая находилась на
существенном отдалении от остальных государственных учреждений, к тому
же он иллюстрирует деятельность поверенных откупщика. Они, не будучи
должностными лицами, осуществляли ряд полномочий, к примеру,
выявление контрафактной продукции и незаконной продажи ее помимо
откупа, о чем они могли напрямую заявлять в питейную контору. Так был
98
выявлен факт подобной деятельности в Ейской крепости Фанагорийского уезда. Поверенный откупщика подал рапорт[139] в главную питейную контору в г. Симферополе, которая своим рапортом известила казенную палату. После получения рапорта казенная палата издала указ, который прошел в обратном порядке все инстанции, и при получении от поверенного откупщика приказа, был получен рапорт, а фактически объяснительная, коменданта крепости А. Войны. Он пишет, что считает обвинения его в непрепятствовании необоснованными и жалуется, что своими рапортами сообщал питейной конторе о фактах продажи вина без надлежавшего на то разрешения промышленниками, а никакого ответа, о том, каковые действия следует предпринимать, не получил, и что этим был нанесен вред таковым промышленникам, но несмотря на это, он был обязан исполнять ее указ, что и указывается в рапорте[140]. Сведения о доведении до ведома прошли тем же порядком, что и рапорт поверенного. В данном случае приходим к выводу, что поверенные откупщика в силу кондиции могли выступать и в качестве проверяющих, которые, однако, самостоятельно какие-либо решения принимать не могли, а осуществляли лишь контроль за решением вопросов, связанных с винным откупом.
Казенная палата строго требовала предоставления счетных книг за прошедший год, но нередки были и случаи нарушения такого порядка. Так, с 1792 по 1794 годы велось производство в отношении ранее указанного коменданта Ейской крепости [141]. Им, вопреки требованию казенной палаты, не были предоставлены счетные книги пограничной ногайской экспедиции Фанагорийского края за 1790 год, при этом он ссылался на их пропажу и всячески старался обвинить в этом казначея Погребнякова, бывшего при той экспедиции. Основным инициатором разбирательства была счетная экспедиция. При этом с Таврическим областным правлением сносилась не сама экспедиция, но казенная палата. Штраф налагался путем подачи представления со стороны казенной палаты в областное правление, которое уже своим решением налагало штраф. Выплаты же соответствующего штрафа имела право требовать уже сама казенная палата, она же и сносилась с опальным комендантом. В ходе разбирательства А. Война представлял в вышестоящие учреждения свои рапорты, объяснения и клятвенные обещания от тех лиц, которых он хотел обвинить. Были попытки представить ложные показания. По итогам разбирательства коменданту Ейской крепости было вынесено предписание[142] прекратить переписку с казенной палатой по данному вопросу, и путем внесения необходимого ордера в Фанагорийское уездное казначейство был удержан с жалования штраф в размере 21 руб. 46 коп. В письме областного правления подчеркивалось, что, в случае продолжения препираний, с коменданта будет взыскан еще один штраф в большем размере.
Получается, что, несмотря на возможность отдачи указов комендантам и прочим равноценным должностным лицам и органам, казенная палата не могла привлекать их к ответственности, поскольку это относилось к ведению областного правления, которое только, как мы ранее подчеркивали, обладало полным спектром прав в отношении них.
Непосредственным исполнением указов казенной палаты в нижних земских судах, судя по рапортам, занимались заседатели. Так, в 1793 году одним из заседателей Днепровского и Мелитопольского нижнего земского суда был отправлен рапорт[143], в котором докладывалось о выявлении факта незаконной продажи горячего вина и о том, что управляющий данной слободы просил разрешить продажу вина с оплатой всех откупов, ссылаясь на большую удалённость от местонахождения поверенного откупщика. Однако, казенная плата была непреклонной и в своем решении от 9 декабря 1793 года[144] отказала в прошении, ссылаясь на неуважительность причины и возможность приобретения вина у откупщика для последующей его продажи, а также издала указ конфисковать вино и впредь выполнять данный ранее указ о конфисковании горячительных напитков в случае их незаконной реализации.
Основным рабочим учреждением, подчинявшимся казенной палате на местах, было уездное казначейство. В своей деятельности уездные казначеи кроме указов Казенной палаты руководствовались и отдельным указом Екатерины II под названием «Наставление уездным казначеям»[145]. Данный документ наиболее подробно регламентировал всю деятельность уездного казначея, определял порядок ведения дел и многое другое. Авторы статьи «История становления и развития казначейской системы на территории Курской области» видят их роль в качеств кассами, которые занимались приемом, хранением денежных сборов и доходов, выдачей по распоряжениям властей денежных сумм чиновникам[146]. Мы не можем полностью согласиться с таким подходом, так как уездные казначеи, не ведая сборами и налогами, имели право требовать с органов, осуществляющих данные функции (нижние земские суды и городовые магистраты), получения всех собранных средств, и могли отсылать запросы на предоставление соответствующей информации. Также и по мнению Е. А. Шевченко, уездные казначейства занимались и другими функциями, такими как отслеживание колебания цен на продукты питания и фураж, взысканием штрафов с
уездных чиновников[147]. Ближе к указанной роли кассы из всех государственных учреждений больше всего подходит соляная экспедиция.
Кроме самого уездного казначея действовали еще четверо присяжных, отставных унтер-офицеров, которые осуществляли охрану казны и присутствовали при её вскрытии. Казначейство отсылало ежемесячные рапорты в казенную палату, а также ведомости согласно ст. 135 Учреждений для управления губерний: 1) все ли казенные доходы собраны; или 2) за чем доход не собран; 3) куда доходы употреблены; 4) есть ли за штатным расходом остаток; 5) где те остатки, и 6) все ли налицо и таковою ли монетою, каковою в приход вступили. Прием и выдача денег осуществлялась под расписку, причем выдача денег осуществлялась лишь при наличии указа сверху. Кроме того, уездные казначейства могли выполнять иные поручения казенной палаты, к примеру, хранение счетных книг, хотя поручения, не касающиеся выдачи денег, были нечастыми, поскольку для иных целей использовались нижестоящие административные учреждения. Кроме денег от налогов сюда могли поступать и деньги для приказа общественного призрения, хотя, судя по ведомостям последнего, такое случалось редко.
Иногда возникали ситуации, когда то или иное должностное лицо, будучи уведомлённым неоднократно, не забирало свое жалование. Так, Днепровским уездным казначейством был подан рапорт[148] на имя казенной палаты о том, каким образом ему надлежало поступить. Судя по указу казенной палаты[149], такое не было редкостью, и потому, ссылаясь на предыдущие решения, казенная палата распорядилась записать в случае повторной неявки жалованье в доход казначейства.
В качестве примера взимания штрафа уездным казначейством можно привести ситуацию с обращением Орловского наместнического правления[150], в котором была указана просьба взыскать с Василия Хлебникова 23 рубля, которые на него были наложены в качестве штрафа. Соответствующее обращение было перенаправлено в казенную палату, которая путем уведомления Симферопольского уездного казначейства истребовала означенную сумму, после чего в обратном порядке денежные средства с соответствующей документацией была направлена через Таврическое областное правление в Орловское наместническое правление.
Кроме уездных казначеев до 1790 года был еще казначей в ногайской татарской пограничной экспедиции Фанагорийского края, который выполнял схожие функции. Однако порядок его взаимоотношений с казенной палатой нам не известен, поскольку в тех документах от 1792 года, где он упоминается, данная должность уже отсутствовала, и получением объяснений у него занимался комендант Ейской крепости Война. Можем лишь предположить, что данный казначей по выполняемым функциям имел сношения с казенной палатой, однако через своего начальника, который в свою очередь подчинялся областному правлению.
Еще одной из функций казенной палаты являлось управление таможнями и таможенными заставами, которые занимались взиманием различных сборов. Они располагались обычно при портах и крепостях возле основных торговых путей. В своей деятельности они руководствовались Таможенным уставом от 1 декабря 1755 года, действовавшим до 1819 года. Д. С. Радайде, которая изучала вопрос правового регулирования таможенных учреждений на территории Юга Украины, указывает еще Учреждения для управления Губерний и Наставления для производства дел в Казенных
Палатах[151]. Впрочем, последние регулировали все же деятельность самой Казенной палаты, и порядок деятельности таможенной экспедиции, а вот деятельности самих таможен они касались в части того, кому они подчинялись и о том какие сведения они должны были подавать наверх.
Начало деятельности таможен, по мнению Д. С. Радайде, связано с манифестом «О свободе торговли в городах Херсоне, Севастополе и Феодосии» от 22 февраля 1784 года[152]. Также мы нашли рапорт обер- директора Таврических таможен Мавроена от 29 апреля 1784 года[153] с просьбой о выделении людей для таможен, расположенных в Таврической области. Указываются следующие таможни: феодосийская, козловская, балаклавская застава, перекопская. При этом во все таможни он просит выделить по одному человеку, а в перекопскую - двух.
За время существования Таврической области размер взимаемых пошлин и категории товаров, запрещенных к ввозу на территорию Российской империи, менялись. Кроме того, были годы, когда запрещался вывоз ряда зерновых культур во избежание голода и многократного роста цен, а также лошадей. Д. А. Прохоров упоминает о том, что Екатерина II своими указами урегулировала таможенные пошлины в Черноморском бассейне так: «13 августа 1785 г. был издан указ, освобождавший с 1 января 1786 г. «все пристани, на полуострове Таврическом лежащие» от уплаты таможенных пошлин сроком на 5 лет, а таможенная стража была переведена за Перекоп»[154]. Однако данный указ не достиг заявленных целей в связи с вскоре начавшейся русско-турецкой войной. Следует добавить, что основным документом, регулировавшим данный вопрос, являлся Черноморский тариф 1782 года, утвержденный договором с Оттоманской Портой от 5 сентября 1782 года. Его пересмотр был инициирован в 1794 году наместником Зубовым, в результате чего был предоставлен проект[155] по повышению тарифов, подготовленный комиссией во главе с губернатором, состоящей из купцов, городничих и коллежского асессора, приглашенных ордерами губернатора.
В Таврической области существовали следующие таможни и заставы: Евпаторийская портовая, Феодосийская портовая, Севастопольская портовая, Керченская застава, Кагальницкая портовая, Еникальская застава, Перекопская, Балаклавская застава. Однако необходимо отметить, что их количество менялось в связи русско-турецкой войной 1787 - 1791 годов. В 1788 году по представлению казенной палаты ордером Потемкина № 3140 от 31 мая 1788 года[156] были значительно сокращены штаты таможенных служб. Причиной тому послужило прекращение морского общения из-за войны с Турцией. После войны оно было восстановлено.
Необходимые вещи для таможен, вроде клейм, присылалась из коммерц-коллегий. Так, для Еникальской заставы они были присланы через канцелярию академии наук через наместника, о чем он извещал своим ордером № 9 от 23 декабря 1784 года[157].
В области подачи отчетности распространенным нарушением был пропуск срока подачи счетных книг учреждениями, подчинявшимися казначейской палате. Данным направлением заведовала счетная экспедиция, которая также составляла общие ведомости по Таврической области для подачи в Петербург. Подобными нарушениями создавались препятствия для исполнения обязанностей казенной палаты, за что ей случались наказания, потому во исполнение отделения XII параграфа 86 указа императрицы от 31 декабря 1779 года счетной комиссией был подготовлен доклад[158]. В нем указывалось на вышеупомянутые проблемы и вносилось предложение издать предписание, чтоб доставлялись счетные книги ко 2 января года, следующего за отчетным. По итогам этого доклада, озвученного во время заседания казенной палаты, был издан указ всем подведомственным органам, чтоб они исполняли такое предписание. При рассылке указов не забыли помянуть и коменданта Ейской крепости, которому был выслан именной указ на соблюдение этого предписания[159].
Контрольные функции в отношении нижестоящих учреждений часто лично осуществлял вице-губернатор. Так, по итогам инспекционной проверки в 1795 году Евпаторийской портовой таможни, им был выявлен ряд нарушений, в целом типичных. Однако нас интересует тот факт, что, как указано в копии журнала, учиненного в Таврической казенной палате 12 июня 1795 года[160], в таможне отсутствовала единая декларация, которая была уже разработана в остальных наместничествах. Она отправлялась шкипером судна в течение 24 часов после того, как судно заходило в порт, а в рассматриваемой нами области такого не было вплоть до 1795 года. Такие единые требования были установлены главой I морского пошлинного регламента. При всем том виновные чиновники уволены не были, а было указано, что в случае последующих нарушений после этой проверки все лица, нарушившие данные положения, будут привлекаться к законной ответственности. Впрочем, это не вызывает удивления, поскольку во вновь созданной области такие ситуации, по-видимому, были нередки, и наказывать всех подряд, даже за впервые выявленные подобные нарушения не имело резона из-за малого количества кадров. Из копии протокола на с. 3 следует, что формы, предусмотренные морским пошлинным регламентом, не были даже изготовлены, и казенная палата только после данного инцидента
дала приказ на их изготовление, после чего они должны были быть разосланы в таможни и таможенные заставы.
Подводя итоги, мы можем выделить ряд особенностей финансовой подсистемы государственных учреждений в Таврической области. Во- первых, это наличие экспедиции по таможенным делам, что связано с пограничным положением области. Во-вторых, по той же причине, возможность сокращения органов во время войн, что и было сделано в 1788 году, а также перенос их деятельности в 1788 году в Перекоп. В-третьих, наличие соляной экспедиции, которая заведовала одним из основных источников доходов в области. Также данная экспедиция имела совершенно особый статус, поскольку до 1787 года подчинялась непосредственно наместнику, а затем правителю области. В то же время, данная экспедиция входила в состав казенной палаты. Это связано не только с более ранним взятием перекопских озер под контроль, но и с тем, что соль длительное время давала большую часть доходов формирующейся области. В-четвертых, наличие казначея в учреждении, не предусмотренном каким-либо документом, а именно - в ногайской экспедиции Фанагорийского края. Этот казначей, видимо, выполнял функции местного уездного казначея до создания Фанагорийского уездного казначейства. В-пятых, крайне запоздалое формирование финансовых учреждений в Фанагорийском и Днепровском уездах (в Мелитопольском казначейство так и не успели создать). Они были созданы в 1793 - 1794 годах.
Что касается особых направлений деятельности, то они связаны с
процессом формирования присутственных органов на территории ранее
существовавшего государства с совершенно отличным государственным
аппаратом и правовой системой, что является особенностью для
функционирования всех без исключения государственных учреждений.
Необходимо акцентировать внимание на том, что, несмотря на значительный
поток переселенцев, вопрос об их обеспечении не был одним из главных в
деятельности казенной палаты, как, впрочем, и областного правления (хотя в
107
фонде 799 ГАРК немало дел о переводе лиц из одного сословия в другое и или о приписке по новому месту). Это связано не только с тем, что областным учреждениям приходилось решать значительное количество более важных на тот момент вопросов, но и с тем, что основной поток переселенцев обеспечивал себя сам, стремясь сюда за некоторыми льготами и землей. К тому же, значительную часть переселенцев составляли частные крестьяне крупных помещиков, которые самостоятельно решали такие проблемы.
2.3.