§ 1. Эволюция формирования многонационального состава Собственного Его Императорского Величества конвоя, его структура и функции
С определением даты учреждения императорского конвоя в среде исследователей сложилась парадоксальная ситуация: одни полагают, что отчет истории СЕИВ конвоя исчисляется с 1 мая 1828 г., когда последовал приказ императора Николая I о сформировании лейб-гвардии Кавказско-горский взвода[219], другие, в частности, директор ЦГВИА СССР (ныне РГВИА) В.А.
Рыбин, считают, что «в 1861 году был сформирован Собственный его величества конвой, в который были включены три кавказских казачьих эскадрона, а также команды грузин, горцев, лезгин, а позднее крымских татар»[220]. Ясность в этом вопросе могут внести только архивные источники, а они свидетельствуют о следующем. Продолжая традиции Екатерины II в сфере привлечения казачьих команд для несения охранительно-церемониальной службы при Дворе, 18 мая 1811 г. Александр I распорядился учредить лейб-гвардии Черноморскую казачью сотню «от войска Черноморского из лучших людей», для службы «при Себе» в Петербурге, наде-3 лив ее «правами и преимуществами, какими пользуется и вся прочая гвардия»[221]. дия»3. Как указывает первый историк СЕИВ конвоя С.И. Петин, чьяработа отнесена современными исследователями к фундаментальным классическим тру- дам[222], «от гвардии эта сотня отличалась только тем, что офицеры ее имели армейские казачьи чины и особое производство по Черноморскому казачьему
войску»[223]. Кроме того, в период с 17 по 21 мая 1911 г. в Петербурге проходили пышные торжества, посвященные празднованию столетнего юбилея СЕИВ конвоя, в которых принимали участие Николай II и высшие сановники государства, о чем детально изложено в отдельной главе труда еще одного летописца императорского конвоя - полковника-конвйца Н.В. Галушкина[224].
Надо отметить, что формирование Черноморской сотни заняло все лето и часть осени - лишь в середине ноября 1811 г.
она была отправлена в Петербург, куда прибыла только в конце февраля 1812 г.[225] в составе: командир сотни (штаб- офицер), полковой есаул, хорунжие - 2, сотенные есаулы - 14, трубачи - 2, казаки - 100. Всего: 121 человек[226]. Таким образом, Черноморская сотня стояла у истоков и положила начало Собственному Его Императорского Величества конвою: казаки участвовали в сражениях на театре военных действий в Отечественную войну 1812 г. и обеспечивали личную безопасность Александра I и Императорской главной квартиры в ходе заграничных походов 1813-1814 гг. В мирное время черноморцы осуществляли охрану монарха вне резиденций и принимали участие вразличного рода парадно-церемониальных мероприятиях[227]. 4 марта 1816 г. черноморцы в качестве 7-го эскадрона были влиты в лейб- гвардии Казачий полк (с 6-ю эскадронами Войска Донского)[228]. В этот период черноморцы-конвойцы осуществляли охрану императора Александра I, несли караульную службу, участвовали в парадах, смотрах, учениях, торжественных богослужениях, церемониалах, а также сопровождали государя при выездах из резиденции в поездках и встречах иностранных делегаций[229]. Во время подавления мятежа в Царстве Польском в 1830-1831 гг. Черноморский эскадрон обеспечивал безопасность Императорской главной квартиры в Белостоке и «безпрестанно посылался в партии против появившихся в Белостокской области мятежных шаек». 27 августа 1831 г. черноморцы, «по взятии Варшавы, вошли в столицу Польши во главе Гвардейского корпуса»[230].
1 июля 1842 г. Николай I Высочайше утвердил «Положение о Черноморском казачьем войске»[231], в соответствии с которым черноморцы были выделены из лейб-гвардии Казачьего полка и переформированы в лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион, числящийся в составе Отдельного Гвардейского корпуса. Таким образом, дивизион становился самостоятельной воинской частью, численность которой была увеличена до 393 человек[232].
В начале 1860-х годов, в связи с административно-территориальной реорганизацией казачьих войск на Кавказе и образованием Кубанского и Терского войск, был реформирован и состав СЕИВ конвоя. Так, 2 февраля 1861 г. лейб- гвардии Черноморский казачий дивизион был соединен с лейб-гвардии Кавказским казачьим эскадроном, из которых были сформированы три Кавказских казачьих эскадрона Конвоя[233], подробнее об этом ниже.
Через 17 лет, после учреждения лейб-гвардии Черноморской казачьей сотни, 1 мая 1828 г. Николай I Высочайше повелел образовать в составе СЕИВ конвоя лейб-гвардии Кавказско-Горский взвод из знатных горцев[234]. Через год, 2 мая 1829 года, взвод под началом ротмистра Султана-Азамата-Гирея прибыл в Петербург в составе: обер-офицеры - 3, эффендий, юнкеры (унтер-офицеры) - 6, оруженосцы - 40 и служители - 23[235]. По словам командующего Императорской главной квартирой и Шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа, в чье ведение поступил Кавказско-Горский взвод, «цель, с которою Его Величеству было угодно назначить в Собственный конвой горцев, есть та, чтобы прослужившие здесь 4 года, могли по возвращении на Кавказ... привлечь своих соотечественников к дружным с нами сношениям.»[236]. Привлекая горцев на службу в императорский конвой, Николай I рассчитывал на успешное завершение Кавказской
войны, длившейся уже не одно десятилетие. Помимо этого, как пишет Д.А. Клочков, «л.-гв. Кавказско-Горский полуэскадрон, в который вскоре развернули взвод, постоянно участвовал в торжественных церемониях с присутствием высокопоставленных иноземных гостей. А если учесть, что ему поручили охрану государя императора, то иностранцы должны были побороть все сомнения в том, что Россия полностью контролирует Северный Кавказ»[237]. Характерно, что при вступлении на службу в СЕИВ конвой, горцы подписывали «Клятвенное обещание» (присягу), «верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови. своему истинному и природному Всемилостивей- шему и Великому Государю Императору Николаю Павловичу»[238].
Продолжая совершенствовать структуру Конвоя, 30 апреля 1830 г. император утвердил «Положение о лейб-гвардии Кавказско-Горском полуэскадроне»[239], не»3, согласно которому взвод был переименован в полуэскадрон с утверждением его штатов - всего 90 человек[240]. По свидетельству С.И. Петина, в полуэскадроне служили «князья и уздени (род дворян) Большой и Малой Кабарды, Чеченские и Кумыкские, мурзы и уздени ногайцев Тохтамышеских, Саблин- ских, и народов Джамбулуковского, Едисанского, Караногайского, Трухмен- ского и Саблинского»[241].
Как и Черноморский казачий эскадрон, Кавказско-Горский полуэскадрон принимал участие в подавлении мятежа в Царстве Польском в 1830-1831 гг. Так, 16 июня 1831 г., участвуя в атаке под Ковно, горцы пролетели польскую пехоту насквозь, изрубив шашками 50 человек и взяв в плен двух офицеров и 40 рядовых[242]. 28 февраля 1832 г. Кавказско-Горский полуэскадрон вернулся в Петербург и стал принимать участие в придворных церемониях, маневрах и проч. По словам С.И. Петина, «своеобразный тип горского вооружения и его изящная внешность обращали на себя общее внимание, особенно же нравились
иностранным высоким гостям русского Двора. Так, в 1830 году, французскому послу Дюку-де-Мортемару, по его просьбе, подарено было полное вооружение юнкера полуэскадрона»[243].
В течение времени Кавказско-Горский полуэскадрон, по инициативе Николая I, стал наполняться представителями других народностей Кавказа. Так, 30 апреля 1838 г. к полуэскадрону была присоединена команда лезгин[244], в штат которой вошли: поручик, корнет, юнкеры - 5, оруженосцы - 20, писарь, а также для присмотра за лошадьми и казармами: унтер-офицер, рядовые - 12, денщики - 2.Всего: 43 человека[245]. 11 марта 1839 г., в соответствии с Именным указом «О сформировании особой команды для конвоя Его Величества, из находящегося в действующей армии конно-Мусульманского полка»[246], была образована команда мусульман с утвержденным 7 октября 1839 г.
штатом: поручик, корнет, векили (унтер-офицеры) - 4, всадники - 24, писарь,а также для присмотра за лошадьми и казармами: унтер-офицер, рядовые - 12, денщики - 2. Всего: 46 человек[247].Согласно приказу командующего Императорской главной квартирой графа А.Х. Бенкендорфа № 290 от 18 июля 1839 г., несмотря на то, что лезгины и мусульмане влились в состав Кавказско-Горского полуэскадрона СЕИВ конвоя, «должны команды сии управляться отдельно, каждая своим ближайшим коман- диром»[248]. 3 февраля 1842 г. приказом № 96 по СЕИВ конвою А.Х. Бенкендорф подчеркнул, что каждый из командиров команд «магометанского исповедания» полуэскадрона, «в случае надобности имеет полное право входить письменно и словесно с представлениями прямо ко мне»[249]. Таким образом, учитывая многонациональный составКавказско-Горского полуэскадрона и возможность конфликтов на межнациональной почве, командующий Императорской главной квартирой оставлял за собой право их разрешения, в случае возникновения.
Между тем, СЕИВ конвой пополнялся и казачьими подразделениями: 12 октября 1832 г. в состав императорского конвоя вошла команда Кавказских линейных казаков[250] из дислоцированного в Царстве Польском Сборно-линейного казачьего полка, который отличился «в делах против литовских и польских мятежников храбростью и особенным усердием к службе»[251]. В штат команды вошли: сотник, хорунжий, урядники - 4, казаки - 21, денщики - 3. Всего: 33 чело- века[252]. 30 март 1833 г. штат команда возрос вдвое и был разделен на две смены: одна в течение трех лет находилась на службе, а вторая - на льготе, затем они менялись. Набор казаков теперь осуществлялся из всех полков Кавказского ли-
4
нейного казачьего войска[253].
Команда Кавказских линейных казаков регулярно принимала участие в маневрах, смотрах, парадах. По словам С.И. Петина, «находясь в Царском Селе, команда линейных казаков образцово несла службу Высочайшей охраны»[254].
Осенью 1837 г. команда линейцев, совместно с Кавказско-Горским полуэскадроном, сопровождали Николая I во время его вояжа по Кавказу[255]. По мнению Д.А. Клочкова, это путешествие было предпринято, «чтобы завоевать авторитет России среди кавказских народов, продемонстрировав им свое дружелюбие и7
оказав высокую степень доверия»[256].
В целях совершенствования службы императорского конвоя, летом 1845 г. Николаю I был представлен «Проект правил строевой службы Собственного Его Императорского Величества конвоя», ознакомившись с которым император резюмировал: «В случае тревоги конвой должен с наивозможноюскоростию прибыть к лицу Государя, где ожидать приказания»[257]. В Проекте определялись
штаты всех команд императорского конвоя, регламентировался порядок их построения и строевые приемы. В том же году он был утвержден[258].
После вступления на престол Александра II структура Конвоя подверглась реформированию. 14 июня 1855 г., в соответствии с Именным указом командующему Императорской главной квартирой, команда линейных казаков была преобразована в лейб-гвардии Кавказский казачий эскадрон[259], а 21 ноября того же года был утвержден его штат: командир эскадрона (ротмистр или полковник), штабс-ротмистр, поручики - 2, корнеты - 3, старший вахмистр, вахмистры - 4, квартирмистр, унтер-офицеры - 10, казаки - 160, штаб-трубач, трубачи - 3, писарь, фельдшер, инвалиды для присмотра за казармами (унтер-офицер и рядовые - 3), денщики - 7. Всего: 200 человек[260]. В свою очередь, лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон был переформирован в три команды - горцев, лезгин и мусульман, которым полагалось иметь по 2 обер-офицера (поручик и корнет), по 5 юнкеров (у мусульман - 5 векилей), по 20 оруженосцев (у мусульман - 20 всадников), по одному трубачу. Помимо них, в состав нестроевых чинов входили: казначей, медик и фельдшер на все команды, эфендий для горцев и лезгин, эфендий для мусульман, по одному писарю и по 13 инвалидов, включая унтер-офицера, для присмотра за лошадьми и казармами, денщиков - 10. Всего: 141 человек[261].
Командиры всех трех команд подчинялись теперь командиру лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона «в тех случаях, когда команды будут находиться в строю вместе с эскадроном»[262]. Кроме того, 26 августа 1856 г. в день коронации Александра II, впервые была учреждена должность командира СЕ- ИВ конвоя, на которую был назначен полковник, князь П.Р. Багратион, с зачислением его в списки лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона[263]. Ранее,
напомним, Конвой находился в ведении командующего Императорской главной квартирой, теперь же командир Конвоя ему подчинялся по вертикали.
Осенью того же года в составе СЕИВ конвоя произошла очередная реорганизация: по Именному указу от 18 ноября 1856 г. была сформирована команда грузин «из молодых людей знатнейших княжеских и дворянских фамилий православного исповедания из Тифлисской и Кутаисской губерний»[264]. Поскольку команды были переименованы во взводы с порядковой нумерацией, то из грузин был образован 1-й взвод.Комплектование 2-го взвода горцев осуществлялось «прямо с Кавказа, при самом строгом выборе людей, исключительно из знатных фамилий»; 3-й взвод мусульман набирался «из почетнейших фамилий, ханов и беков Закавказского края, прямо из оного»; в 4-й взвод лезгин было принято решение «принимать не одних джарцев, но также лезгин Прикаспийского края, из тамошних знатнейших фамилий». Все четыре взвода грузин, горцев, мусульман и лезгин объединялись в лейб-гвардии Кавказский эскадрон, соответственно название «лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон» упразднялось. «Выбор людей во все части Конвоя» предоставлялся «Кавказскому начальству» по согласованию с командующим Императорской главной квартирой для представления на «Высочайшее утверждение».
В границах своей компетенции, 25 марта 1857 г. главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом и наместник на Кавказе князь А.И. Барятинский вышел с ходатайством к командующему Императорской главной квартирой графу В.Ф. Адлербергу о «вступлении» в 1-й взвод грузин «молодых людей из знатнейших княжеских и дворянских фамилий Закавказских армян», принадлежащих «к числу древнейших христиан». Об этом было доложено Александру II, который «Всемилостивейше на то соизволил, но с тем, чтобы во всем Грузинском взводе было не более одной пятой части Армян и чтобы офицеры были назначаемы из одних Грузин.. ,»[265].
Что касается лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона, то по указу от 18 ноября 1856 г. он разделялся на две части, сменявшие друг друга через 3 года, причем часть, находящаяся на службе, подразделялась на 4 взвода[266].
Выше мы отмечали, что в начале 1860-х годов, в связи с административнотерриториальной реорганизацией казачьих войск на Кавказе и образованием Кубанского и Терского войск, был реорганизован состав СЕИВ конвоя. 2 февраля 1861 г. Черноморский дивизион был соединен с Кавказским казачьим эскадроном, из которых были сформированы три Кавказских казачьих эскадрона Конвоя со штатом 587 человек, причем эскадроны комплектовались на % из кубанских казаков и на % - из терских[267].
26 мая 1863 г. по Именному указу в составе лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона «сверх комплекта» была учреждена Команда лейб-гвардии крымских татар[268] из расформированного лейб-гвардии Крымско-Татарского эскадрона при Гвардейском корпусе[269]. По штату она состояла из 3-х офицеров, 3-х унтер-офицеров и 18-ти нижних чинов. Команда делилась на три смены - одна была на службе три года, а две другие - на льготе в Крыму, через два года они сменялись. Каждая смена состояла из обер-офицера «из достойных крымскотатарских фамилий» в чине не выше штабс-ротмистра, а из семи нижних чинов один являлся унтер-офицером[270].
С августа 1863 г. в царскую резиденцию в Ливадии на время пребывания там императора стали направлять конный взвод от льготной смены казаков. К нему добавлялись и обе льготные смены Команды лейб-гвардии крымских татар. Во время отдыха императорской фамилии они обеспечивали охрану Крымского побережья Черного моря и выставляли посты в Ливадийском дворце[271]. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. две льготные смены крымских та
тар совместно с льготными казачьими эскадронами осуществляли охрану Императорской главной квартиры[272]. 2 мая 1890 г. Команда лейб-гвардии крымских татар из состава СЕИВ конвоя была исключена, «с отправлением нижних чинов ея в Крымский дивизион для увольнения в запас, хотя бы некоторые из них не дослужили в Конвое назначенного им срока»[273]. Заметим, что крымские татары являлись последней национальной командой в составе СЕИВ конвоя.
Между тем, практика комплектования трех Кавказских казачьих эскадронов СЕИВ конвоя на % из кубанских казаков и на % - из терских показала свою несостоятельность. По словам С.И. Петина, «в строевом и экономическом отношениях такое формирование представляло большие невыгоды, особенно если принять во внимание разбросанность казачьих станиц на огромном пространстве Северного Кавказа, между морями Каспийским и Черным. Командиры льготных эскадронов, обязанные ежегодно осматривать нижних чинов на местах их жительства, разъезжали из края в край по всему раздолью Кавказа. Так, эскадронный командир, живущий на Тереке у Каспийских берегов, должен был ехать к Черноморскому побережью, а другой в то же время стремился от Кубани к устьям Терека.»[274]. 7 октября 1867 г. по Именному указу существующий порядок комплектования был упразднен: теперь эскадроны комплектовались «каждый отдельно из своего войска, а именно - два эскадрона от Кубанского и один от Терского»[275]. В этой связи эскадроны были поименованы: 1-й и 2-й лейб- лейб-гвардии Кавказские Кубанские казачьи эскадроны и лейб-гвардии Кавказский Терский казачий эскадрон, а их штатная численность оставалась прежней.
14 ноября 1868 г. был Высочайше утвержден новый штат лейб-гвардии Кавказского эскадрона, увеличенный до 191 человека[276]. По-прежнему вместе с лейб-гвардии Кавказским казачьим эскадроном они составляли одну гвардейскую часть СЕИВ конвоя и во время парадов и смотров кавказцы выстраивались впереди казаков. Как отмечает командир 1-й бригады Кавказской казачьей
дивизии, генерал-майор И.Ф. Тутолмин, в их внешнем виде проявлялось «строго выдержанное военное щегольство; сухие, кровные кони, исправные седла, нарядная сбруя, изящная отделка шашек и кинжалов выказывали их любовь к боевой обстановке» и производили должное впечатление на окружающих[277]. Однако, Д.А. Клочков подчеркивает, что «чины л.-гв. Кавказского эскадрона все в меньшей степени удостаивались чести выполнения каких-либо специальных поручений, и постепенно роль восточных частей конвоя уменьшилась до участия исключительно в парадах и торжественных церемониях. .Напротив, казаков все чаще привлекали для выполнения сложных и опасных миссий. Например, при посещении Кавказа Александром II в 1871 году императорскую охрану составляли исключительно казачьи чины конвоя Его Величества»[278]. Было и еще одно обстоятельство, на которое обращает внимание С.И. Петин: «Кавказский эскадрон, по ловкости на коне, мало чем отличался от казачьего. Но разница между эскадронами ярче всего выступала в поведении чинов. Казаки вели себя безукоризненно, а представители восточного Конвоя часто исклю-
3
чались за дурные поступки»[279].
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. с началом боевых действий СЕИВ конвой обеспечивал безопасность Александра II и Императорской главной квартиры. При выездах императора в войска его сопровождала команда в составе не менее взвода казаков, а в наиболее важные поездки - в составе целого эскадрона. В начале августа 1877 г. Терский эскадрон получил разрешение императора на участие в боевых действиях и отличился в деле под Ловчей. Совместно с Владикавказским казачьим полком и Осетинским дивизионом Кавказской казачьей бригады они атаковали в конном строю превосходящую по численности в несколько раз отборную турецкую пехоту и изрубили до 4 тыс. солдат и офицеров противника, после чего терцы вернулись в Императорскую главную квартиру. В свою очередь, в конце сентября 1877 г. оба Кубанских эс
кадроны были направлены для участия в боевых действиях в состав отряда генерал-майора Н.В. Эллиса и отличились в боях под Горным Дубняком и Тели- шем. За мужество и храбрость в боях кубанцы удостоились знаков отличия на головные уборы с надписью «За отличие в турецкую войну 1877 и 1878 годов», а терцы - «За Ловчу 22 августа 1877 года»[280]. Справедливости ради заметим, что совместно с казаками льготные смены Команды лейб-гвардии крымских татар осуществляли охрану Императорской главной квартиры, а также принимали участие во взятии Горного Дубняка, Ловчи и Плевны[281].
А вот о действиях во время войны лейб-гвардии Кавказского эскадрона С.И. Петин пишет: «Все время турецкого похода Кавказский эскадрон провел внутри области, занимаясь лишь подготовительными упражнениями строевой службы и наездничеством. Только некоторые из его чинов находились в Конвое Главнокомандующего Кавказской Армией. .не все вели себя в турецкую войну так, как то повелевал долг и совесть честных воинов-джигитов. Разжалованные за измену нашему Правительству, одни из них умерли позорной смертью на виселице, другие сосланы в каторжные работы»[282].
Следует признать, что используя только свои возможности, СЕИВ конвой не смог предотвратить покушения террористов-народовольцев в Петербурге 1 марта 1881 г. на Александра II, в результате которого он был смертельно ранен. Сопровождавшие экипаж императора шесть казаков Терского эскадрона во главе с ротмистром П.Т. Кулебякиным и ординарец государя, унтер-офицер 2го Кубанского эскадрона Кузьма Мачнев получили ранения различной степени тяжести, один из терцев, Александр Малеичев, скончался в госпитале. По докладу командующего Императорской главной квартирой А.В. Адлерберга вступивший на престол Александр III назначил пенсию семье погибшего в размере 100 рублей[283]. Были назначены пенсии и другим казакам-конвойцам, пострадав
шим во время теракта. Кроме того, они были награждены медалью «В память печального события 1 марта 1881 года»[284].
В предыдущей главе отмечалось, что осуществление теракта стало возможным ввиду некомпетентности ряда руководителей императорской охраны и отсутствие взаимодействия между охранными структурами, а главное - в отсутствии алгоритма действий охраны в случаях непосредственной угрозы жизни и здоровью императора при теракте. В конце концов, казаки Конвоя были неправомочны проводить оперативно-розыскные мероприятия, направленные на выявление, предупреждение и пресечение террористической деятельности «на дальних подступах», да и не были им обучены, поскольку таковая деятельность относилась к компетенции иных специальных служб России.
Вступивший на престол Александр III, в рамках реорганизации императорской охраны, провел кардинальное реформирование и СЕИВ конвоя. Так, 2 декабря 1881 г. в его состав был добавлен еще один эскадрон терских казаков «по существующему штату». Кубанским казачьим эскадронам была сохранена нумерация, а Терским - присвоены 1-й и 2-й номера. Постоянно на службе находились по одному эскадрону кубанцев и терцев, а два других находились на льготе; смена эскадронов происходила через 3 года. Наконец, лейб-гвардии Кавказский эскадрон было принято решение расформировать[285]. К этому времени Кавказская война была завершена и политический, а также экономический эффект, был очевиден. По признанию С.И. Петина, «ежегодный расход на него был свыше 117000 руб., тогда как содержание лишнего казачьего эскадрона стоило до 11000 руб., следовательно получалось 7000 руб. экономии»[286]. К 1 февраля 1882 г. расформирование Кавказского эскадрона было закончено, его офицеры были произведены в следующие чины, получив пожизненную пенсию 1200 рублей в год[287].
В целях упорядочения вопросов комплектования СЕИВ конвоя офицерами и нижними чинами, прохождения службы и учебных сборов льготных смен, а также довольствия и управления, 9 июня 1889 г. было Высочайше утверждено «Положение о Собственном Его Императорского Величества конвое»[288]. В штат Штаба СЕИВ конвоя вошли: 1) Офицеры: командир Конвоя (полковник), помощник его, он же заведующий хозяйством (ротмистр), адъютант Конвоя (до штабс-ротмистра включительно), казначей Конвоя, он же квартермистр (до штабс-ротмистра). Всего: 4 офицера; 2) Классные чиновники: старший врач, ветеринарный врач, делопроизводитель по хозяйственной части, смотритель казарм. Всего: 4 классных чиновника; 3) Нижние чины: а) Строевые: трубачи Его Императорского Величества - 4; б) Нестроевые: старшие писари - 2, младшие писари - 3, старший медицинский фельдшер, старший ветеринарный фельдшер, старший кузнец, обозные и для присмотра за казармами - 29. Всего: 41 нижний чин. Итого: 49 человек в Штабе СЕИВ конвоя.
В штат двух лейб-гвардии Кубанских казачьих эскадронов вошли: 1) Офицеры: командиры эскадронов (ротмистры) - 2, штабс-ротмистры - 2, поручики и корнеты - 8. Всего: 12 офицеров; 2) Нижние чины: а) Строевые: вахмистры - 2, взводные унтер-офицеры - 8, каптенармусы - 2, унтер-офицеры - 28, трубачи - 4, казаки - 316; б) Нестроевые: младший медицинский фельдшер, младший ветеринарный фельдшер, кузнец, офицерская прислуга - 12. Всего: 375 нижних чинов. Итого: 387 человек в двух Кубанских эскадронах. Столько же и в двух терских эскадронах. А всего в четырех казачьих эскадронах 774 человек.
Штат Команды лейб-гвардии крымских татар составлял всего 16 человек. Таким образом, Положение устанавливало общую численность СЕИВ конвоя 839 человек[289]. После того, как 2 мая 1890 г. Команда лейб-гвардии крымских татар из состава СЕИВ конвоя была исключена[290], штаты эскадронов были увеличены на 160 казаков[291]. Характерно, что после упразднения Команды лейб-
гвардии крымских татар, вплоть до 1917 г. императорский конвой формировался исключительно казаками Кубанского и Терского казачьих войск.
26 мая 1891 г. было Высочайше утверждено новое «Положение о Собственном Его Императорского Величества конвое»[292], которое устраняло отдельные недочеты в комплектовании и несении службы конвойцами. Как военная единица, эскадроны были переименованы в сотни и всем конвойцам были присвоены казачьи воинские звания. Пополнение штата офицерами осуществлялось посредством их перевода из строевых частей Кавказских казачьих войск после обязательной службы не менее двух лет. Во главу угла ставился принцип войсковой принадлежности, т.е. в лейб-гвардии Кубанские сотни Конвоя переводились исключительно офицеры из Кубанского казачьего войска, а в Терские - из Терского соответственно. В обязательном порядке принимался во внимание образовательный ценз: предпочтение отдавалось офицерам, закончившим военные или юнкерские училища по высшим разрядам. Впервые штаты СЕИВ конвоя предусматривали численность личного состава «по военному времени» и «по мирному времени». Например, количество строевых нижних чинов в 4-х сотнях должно было варьироваться от 616 до 520 соответственно[293].
Во время русско-японской войны, 23 мая 1904 г., уже при Николае II, было утверждено новое «Положение о Собственном Его Императорского Величества Конвое»[294], которое, в первую очередь, корректировало вопросы комплектования нижними чинами состава Конвоя «по штату военного времени» и прохождение ими службы. Особо внимание уделялось физическим и морально-нравственным качествам кандидатов на службу: «Нижние чины, предназначенные в Конвой, должна быть: вполне возмужалые, физически окрепшие, совершенно здоровые, видные, без физических недостатков, ростом не ниже 7 вершков (1 вершок = 4,445 см, однако в те времена рост человека составлялся из аршин и вершков, а поскольку рост взрослого человека редко бывал менее двух аршин, т.е. 142 см,
то в данном случае речь идет именно о семивершках сверх двух аршин, т.е. примерно 173 см. - авт.), хорошей нравственности и отлично усвоившие требования службы».Указанное Положение, третье по счету, действовало до 1917 г.
Во время 1-й русской революции 1905-1907 гг., когда резко обострилась внутриполитическая ситуация, Николай II утвердил 23 апреля 1906 г. «Положении о Дворцовом Коменданте»[295], наделив Д.Ф. Трепова особыми полномочиями по руководству и координации деятельности охранительных структур, в частности, СЕИВ конвой был передан в ведение Дворцового коменданта. В этот период, в целях пресечения малейших угроз жизни и здоровью императора, императрицы и «августейших детей», при непосредственном участии Дворцового коменданта Д.Ф. Трепова был выработан и утвержден ряд внутриведомственных нормативных актов, регламентирующих повседневную службу конвойцев в условиях обострившейся оперативной обстановки, в частности, «Инструкция дневным конным разъездам в Императорских парках» и «Инструкция конным постам Собственного Его Величества конвоя в г.г. Царском Селе, Петергофе и Гатчине»[296]. В указанных инструкциях делался акцент на действиях казаков- конвойцев в случае посягательств на жизнь семьи монарха, особенно детально рассматривались обстоятельства для применения оружия.
Для обеспечения безопасности внутри резиденций в августе 1906 г. Д.Ф. Треповым были утверждены инструкции, регламентирующие службу как всего суточного наряда конвойцев, в целом, так и на конкретных постах во дворце, в частности. В них скрупулезно прописывались права и обязанности, а также возможный алгоритм действий как офицеров, так и казаков в случаях, угрожающих жизни государя, и порядок применения оружия. Характерно, что инструкция предназначались конкретным чинам императорского конвоя, заступавшим на службу, например, «дежурному сотенному командиру», «дежурному
офицеру», «внутренним пешим постам», «ночному караулу», «разводящему во Дворце» и прочим[297].
После того, как социально-политическая ситуация в государстве была возвращена в нормальное русло, в феврале 1907 г. императорский конвой вернули под начало руководителя Императорской Главной квартиры. Однако конвойцы оставались в ведении Дворцового коменданта «в отношении несения охранной службы»[298]. Новый Дворцовый комендант В.А. Дедюлин фактически ничего не стал менять в сфере службы конвойцев, поскольку фундамент, заложенный Д.Ф. Треповым, оказался достаточно прочным. Именно при В.А. Дедюлине, при непосредственном участии руководителя отряда Охранной агентуры А.И. Спиридовича и начальника Петербургского охранного отделения А.В. Герасимова, в феврале 1907 г. было раскрыто приготовление к теракту на Николая II. Сын начальника Дворцовой почтово-телеграфной конторы в Новом Петергофе Владимир Наумов пытался завербовать в террористическую группу казака СЕ- ИВ конвоя Николая Ратимова, однако тот доложил по команде, и в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий было задержано 18 злоумышленников. По приговору суда 3 сентября 1907 г. трое из них, включая Наумова, были повешены, а остальные 15 приговорены «на разные сроки в ка-
3
торгу и ссылку»[299].
Особо следует отметить участие СЕИВ конвоя в массовых мероприятиях, которые всегда сопровождались большим скоплением народа. Помимо участия в парадах и открытиях памятников, конвойцы несли службу на торжественном праздновании 200-летия Полтавской битвы в 1909 г., 100-летия СЕИВ конвоя в 1911 г., 100-летия Отечественной войны в 1912 г., наконец, 300-летия празднования Дома Романовых в 1913 г. Последние торжества были наиболее масштабные: СЕИВ конвой обеспечивал охрану августейшей фамилии во время вояжей по маршруту: Царское Село - Владимир - Суздаль - Нижний Новгород
- Кострома - Ярославль - Москва - Царское Село. Как отмечает Н.В. Галушкин, «в память 300-летия Царствования Дома Романовых Высочайше утверждены нагрудный знак и медаль. Нагрудный знак был пожалован Государем командиру и всем офицерам Конвоя, состоявшим на службе в нем в дни Романовских торжеств. Все офицеры, чиновники и казаки Конвоя получили право ношения медали»[300].
С началом Первой мировой войны из Кубанского и Терского казачьих войск в СЕИВ конвой были призваны казаки запаса, с прибытием которых каждая сотня была доукомплектована до 160 человек. В связи с расширением функциональных обязанностей началось формирование 5-й Сводной сотни Конвоя[301]. Увеличению служебных функций способствовали систематические выезды Николая II в Ставку Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича в Барановичи. После того, как в августе 1915 г. император принял на себя командование и перебрался в Ставку в Могилев, при нем постоянно находились две сотни конвойцев, - кубанская и терская, - которые попеременно менялись с остававшимися в Царском Селе. С декабря 1915 г. сотни СЕИВ конвоя посылались на театр военных действий и принимали участие в боевых действиях, неся потери и проявляя героизм[302].
После отречения Николая II от престола, по приказу № 344 начальника Штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексеева от 4 марта 1917 г. СЕИВ конвой был переименован в «Конвой Верховного Главнокомандующего» и подчинен непосредственно Штабу Верховного Главнокомандующего[303].
27 апреля Военный Совет утвердил «Положение о переформировании бывшего императорского конвоя в Кубанский и Терский гвардейские казачьи дивизионы», с включением их в состав Кавказской армии[304]. Характерно, что Военное министерство Временного правительства разрешило ряд принципиальных вопросов, связанных с процессом переформирования «бывшего импера
торского конвоя». Так, например, с Главным Штабом было согласовано, что «все офицеры, урядники и казаки уходят из Конвоя с сохранением мундира, как награды». Офицеры были «переименованы в следующие чины». Рядовые казаки, не дослужившие в Конвое до 4-х лет, были произведены в урядники. Был удовлетворен и ряд личных ходатайств, например, бывший лейб-трубач императора Захарченко, прослуживший в Конвое 34 года, «опытный и большой любитель лошадей», был произведен в классный чин и получил место в коннозаводстве. Обратим внимание ещё на один любопытный факт: Главный Штаб согласился выдать «каждому офицеру 1000 рублей из экономических сумм», однако данное решение «не было приведено в исполнение, так как офицеры отказались от пособия»[305]. К этому добавим, что в годы Гражданской войны многие бывшие конвойцы, как офицеры, так и казаки, принимали участие в Добровольческой армии и в 1920 г. эмигрировали за границу.
Таким образом, следует резюмировать, что СЕИВ конвой, являвшийся старейшей элитной частью в структурах, обеспечивающих безопасность российских монархов, первоначально создавался в канун Отечественной войны 1812 г. в лице Черноморской казачьей сотни для охраны императора и Императорской главной квартиры на театре военных действий. После завершения заграничных походов и возвращения к мирной жизни, когда опасность угроз жизни государя минимизировалась, черноморцы фактически переходят к исполнению парадноцеремониальных функций, впрочем, в случаях мятежей и волнений в ряде территорий Российской империи, по-прежнему оставаясь элитной боеспособной частью. Практически аналогичные функции несколько позже выполняла и команда Кавказских линейных казаков.
Привлекая на службу в императорский конвой выходцев с Кавказа, власти пытались решить главную внутриполитическую задачу - успешное завершение Кавказской войныи присоединение к России территорий Северного Кавказа. Не случайно на службу по охране российского императора выбирались кандидаты
исключительно из знатных и авторитетных родов, поскольку, с одной стороны, такой шаг способствовал, как сейчас бы сказали, укреплению имиджа Помазанника Божьего в глазах кавказской знати, посредством которой оказывалось бы влияние на других представителей противоборствующей стороны, а с другой - упрочение веса России во внешнеполитической жизни Европы. Можно констатировать, что обе поставленные цели были достигнуты, несмотря на огромные финансовые затраты по содержанию в северной столице кавказцев, которые, помимо участия в парадно-церемониальных мероприятиях, активно использовались и в боевых действиях при подавлении мятежей, например, в Царстве Польском.
После окончания Кавказской войны и административно-территориальных преобразований на Северном Кавказе, когда были образованы Кубанское и Терское казачьи войска, надобность в службе в СЕИВ конвое кавказцев отпала, и вплоть до отречения Николая II от престола, Конвой пополнялся исключительно казаками указанных войск. Следует также подчеркнуть, что за всю свою более чем вековую деятельность, СЕИВ конвой состоял под началом руководителя Императорской главной квартиры как элитная войсковая часть и подчинялся руководителю императорской охраны только в сфере караульной службы. За всё это время имел место только один существенный провал - теракт в отношении Александра II, однако было бы неверным возложить всю вину за него только на Конвой. Осуществление теракта стало возможным ввиду некомпетентности и недальновидности отдельных руководителей императорской охраны и отсутствие взаимодействия между охранными структурами, а главное - в отсутствии алгоритма действий охраны в случаях непосредственной угрозы жизни и здоровью императора при теракте. При Александре III и Николае II подобных упущений в охране уже не было, причем при последнем императоре нагрузка на конвойцев по несению службы достигла предела, особенно в годы Первой мировой войны.