§ 1. Эволюция формирования многонационального состава Собственного Его Императорского Величества конвоя, его структура и функции

С определением даты учреждения императорского конвоя в среде исследо­вателей сложилась парадоксальная ситуация: одни полагают, что отчет истории СЕИВ конвоя исчисляется с 1 мая 1828 г., когда последовал приказ императора Николая I о сформировании лейб-гвардии Кавказско-горский взвода^[219], другие, в частности, директор ЦГВИА СССР (ныне РГВИА) В.А.

3 лив ее «правами и преимуществами, какими пользуется и вся прочая гвардия»^[221]. дия»³. Как указывает первый историк СЕИВ конвоя С.И. Петин, чьяработа от­несена современными исследователями к фундаментальным классическим тру- дам^[222], «от гвардии эта сотня отличалась только тем, что офицеры ее имели ар­мейские казачьи чины и особое производство по Черноморскому казачьему

войску»^[223]. Кроме того, в период с 17 по 21 мая 1911 г. в Петербурге проходили пышные торжества, посвященные празднованию столетнего юбилея СЕИВ конвоя, в которых принимали участие Николай II и высшие сановники государ­ства, о чем детально изложено в отдельной главе труда еще одного летописца императорского конвоя - полковника-конвйца Н.В. Галушкина^[224].

Надо отметить, что формирование Черноморской сотни заняло все лето и часть осени - лишь в середине ноября 1811 г.

тежных шаек». 27 августа 1831 г. черноморцы, «по взятии Варшавы, вошли в столицу Польши во главе Гвардейского корпуса»^[230].

1 июля 1842 г. Николай I Высочайше утвердил «Положение о Черномор­ском казачьем войске»^[231], в соответствии с которым черноморцы были выделены из лейб-гвардии Казачьего полка и переформированы в лейб-гвардии Черно­морский казачий дивизион, числящийся в составе Отдельного Гвардейского корпуса. Таким образом, дивизион становился самостоятельной воинской ча­стью, численность которой была увеличена до 393 человек^[232].

В начале 1860-х годов, в связи с административно-территориальной реор­ганизацией казачьих войск на Кавказе и образованием Кубанского и Терского войск, был реформирован и состав СЕИВ конвоя. Так, 2 февраля 1861 г. лейб- гвардии Черноморский казачий дивизион был соединен с лейб-гвардии Кавказ­ским казачьим эскадроном, из которых были сформированы три Кавказских ка­зачьих эскадрона Конвоя^[233], подробнее об этом ниже.

Через 17 лет, после учреждения лейб-гвардии Черноморской казачьей сот­ни, 1 мая 1828 г. Николай I Высочайше повелел образовать в составе СЕИВ конвоя лейб-гвардии Кавказско-Горский взвод из знатных горцев^[234]. Через год, 2 мая 1829 года, взвод под началом ротмистра Султана-Азамата-Гирея прибыл в Петербург в составе: обер-офицеры - 3, эффендий, юнкеры (унтер-офицеры) - 6, оруженосцы - 40 и служители - 23^[235]. По словам командующего Император­ской главной квартирой и Шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа, в чье ведение поступил Кавказско-Горский взвод, «цель, с которою Его Величеству было угодно назначить в Собственный конвой горцев, есть та, чтобы прослужившие здесь 4 года, могли по возвращении на Кавказ... привлечь своих соотечествен­ников к дружным с нами сношениям.»^[236]. Привлекая горцев на службу в импе­раторский конвой, Николай I рассчитывал на успешное завершение Кавказской

войны, длившейся уже не одно десятилетие. Помимо этого, как пишет Д.А. Клочков, «л.-гв. Кавказско-Горский полуэскадрон, в который вскоре разверну­ли взвод, постоянно участвовал в торжественных церемониях с присутствием высокопоставленных иноземных гостей. А если учесть, что ему поручили охра­ну государя императора, то иностранцы должны были побороть все сомнения в том, что Россия полностью контролирует Северный Кавказ»^[237]. Характерно, что при вступлении на службу в СЕИВ конвой, горцы подписывали «Клятвенное обещание» (присягу), «верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови. своему истинному и природному Всемилостивей- шему и Великому Государю Императору Николаю Павловичу»^[238].

Продолжая совершенствовать структуру Конвоя, 30 апреля 1830 г. импера­тор утвердил «Положение о лейб-гвардии Кавказско-Горском полуэскадроне»^[239], не»³, согласно которому взвод был переименован в полуэскадрон с утвержде­нием его штатов - всего 90 человек^[240]. По свидетельству С.И. Петина, в полуэс­кадроне служили «князья и уздени (род дворян) Большой и Малой Кабарды, Чеченские и Кумыкские, мурзы и уздени ногайцев Тохтамышеских, Саблин- ских, и народов Джамбулуковского, Едисанского, Караногайского, Трухмен- ского и Саблинского»^[241].

Как и Черноморский казачий эскадрон, Кавказско-Горский полуэскадрон принимал участие в подавлении мятежа в Царстве Польском в 1830-1831 гг. Так, 16 июня 1831 г., участвуя в атаке под Ковно, горцы пролетели польскую пехоту насквозь, изрубив шашками 50 человек и взяв в плен двух офицеров и 40 рядовых^[242]. 28 февраля 1832 г. Кавказско-Горский полуэскадрон вернулся в Петербург и стал принимать участие в придворных церемониях, маневрах и проч. По словам С.И. Петина, «своеобразный тип горского вооружения и его изящная внешность обращали на себя общее внимание, особенно же нравились

иностранным высоким гостям русского Двора. Так, в 1830 году, французскому послу Дюку-де-Мортемару, по его просьбе, подарено было полное вооружение юнкера полуэскадрона»^[243].

В течение времени Кавказско-Горский полуэскадрон, по инициативе Ни­колая I, стал наполняться представителями других народностей Кавказа. Так, 30 апреля 1838 г. к полуэскадрону была присоединена команда лезгин^[244], в штат ко­торой вошли: поручик, корнет, юнкеры - 5, оруженосцы - 20, писарь, а также для присмотра за лошадьми и казармами: унтер-офицер, рядовые - 12, денщики - 2.Всего: 43 человека^[245]. 11 марта 1839 г., в соответствии с Именным указом «О сформировании особой команды для конвоя Его Величества, из находящегося в действующей армии конно-Мусульманского полка»^[246], была образована команда мусульман с утвержденным 7 октября 1839 г.

Согласно приказу командующего Императорской главной квартирой графа А.Х. Бенкендорфа № 290 от 18 июля 1839 г., несмотря на то, что лезгины и му­сульмане влились в состав Кавказско-Горского полуэскадрона СЕИВ конвоя, «должны команды сии управляться отдельно, каждая своим ближайшим коман- диром»^[248]. 3 февраля 1842 г. приказом № 96 по СЕИВ конвою А.Х. Бенкендорф подчеркнул, что каждый из командиров команд «магометанского исповедания» полуэскадрона, «в случае надобности имеет полное право входить письменно и словесно с представлениями прямо ко мне»^[249]. Таким образом, учитывая много­национальный составКавказско-Горского полуэскадрона и возможность кон­фликтов на межнациональной почве, командующий Императорской главной квартирой оставлял за собой право их разрешения, в случае возникновения.

Между тем, СЕИВ конвой пополнялся и казачьими подразделениями: 12 октября 1832 г. в состав императорского конвоя вошла команда Кавказских ли­нейных казаков^[250] из дислоцированного в Царстве Польском Сборно-линейного казачьего полка, который отличился «в делах против литовских и польских мя­тежников храбростью и особенным усердием к службе»^[251]. В штат команды во­шли: сотник, хорунжий, урядники - 4, казаки - 21, денщики - 3. Всего: 33 чело- века^[252]. 30 март 1833 г. штат команда возрос вдвое и был разделен на две смены: одна в течение трех лет находилась на службе, а вторая - на льготе, затем они менялись. Набор казаков теперь осуществлялся из всех полков Кавказского ли-

4

нейного казачьего войска^[253].

Команда Кавказских линейных казаков регулярно принимала участие в маневрах, смотрах, парадах. По словам С.И. Петина, «находясь в Царском Селе, команда линейных казаков образцово несла службу Высочайшей охраны»^[254].

7

оказав высокую степень доверия»^[256].

В целях совершенствования службы императорского конвоя, летом 1845 г. Николаю I был представлен «Проект правил строевой службы Собственного Его Императорского Величества конвоя», ознакомившись с которым император резюмировал: «В случае тревоги конвой должен с наивозможноюскоростию прибыть к лицу Государя, где ожидать приказания»^[257]. В Проекте определялись

штаты всех команд императорского конвоя, регламентировался порядок их по­строения и строевые приемы. В том же году он был утвержден^[258].

После вступления на престол Александра II структура Конвоя подверглась реформированию. 14 июня 1855 г., в соответствии с Именным указом коман­дующему Императорской главной квартирой, команда линейных казаков была преобразована в лейб-гвардии Кавказский казачий эскадрон^[259], а 21 ноября того же года был утвержден его штат: командир эскадрона (ротмистр или полков­ник), штабс-ротмистр, поручики - 2, корнеты - 3, старший вахмистр, вахмист­ры - 4, квартирмистр, унтер-офицеры - 10, казаки - 160, штаб-трубач, трубачи - 3, писарь, фельдшер, инвалиды для присмотра за казармами (унтер-офицер и рядовые - 3), денщики - 7. Всего: 200 человек^[260]. В свою очередь, лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон был переформирован в три команды - горцев, лезгин и мусульман, которым полагалось иметь по 2 обер-офицера (поручик и корнет), по 5 юнкеров (у мусульман - 5 векилей), по 20 оруженосцев (у му­сульман - 20 всадников), по одному трубачу. Помимо них, в состав нестроевых чинов входили: казначей, медик и фельдшер на все команды, эфендий для гор­цев и лезгин, эфендий для мусульман, по одному писарю и по 13 инвалидов, включая унтер-офицера, для присмотра за лошадьми и казармами, денщиков - 10. Всего: 141 человек^[261].

Командиры всех трех команд подчинялись теперь командиру лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона «в тех случаях, когда команды будут нахо­диться в строю вместе с эскадроном»^[262]. Кроме того, 26 августа 1856 г. в день коронации Александра II, впервые была учреждена должность командира СЕ- ИВ конвоя, на которую был назначен полковник, князь П.Р. Багратион, с зачис­лением его в списки лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона^[263]. Ранее,

напомним, Конвой находился в ведении командующего Императорской глав­ной квартирой, теперь же командир Конвоя ему подчинялся по вертикали.

Осенью того же года в составе СЕИВ конвоя произошла очередная реорга­низация: по Именному указу от 18 ноября 1856 г. была сформирована команда грузин «из молодых людей знатнейших княжеских и дворянских фамилий пра­вославного исповедания из Тифлисской и Кутаисской губерний»^[264]. Поскольку команды были переименованы во взводы с порядковой нумерацией, то из гру­зин был образован 1-й взвод.Комплектование 2-го взвода горцев осуществля­лось «прямо с Кавказа, при самом строгом выборе людей, исключительно из знатных фамилий»; 3-й взвод мусульман набирался «из почетнейших фамилий, ханов и беков Закавказского края, прямо из оного»; в 4-й взвод лезгин было принято решение «принимать не одних джарцев, но также лезгин Прикаспий­ского края, из тамошних знатнейших фамилий». Все четыре взвода грузин, гор­цев, мусульман и лезгин объединялись в лейб-гвардии Кавказский эскадрон, соответственно название «лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон» уп­разднялось. «Выбор людей во все части Конвоя» предоставлялся «Кавказскому начальству» по согласованию с командующим Императорской главной кварти­рой для представления на «Высочайшее утверждение».

В границах своей компетенции, 25 марта 1857 г. главнокомандующий От­дельным Кавказским корпусом и наместник на Кавказе князь А.И. Барятинский вышел с ходатайством к командующему Императорской главной квартирой графу В.Ф. Адлербергу о «вступлении» в 1-й взвод грузин «молодых людей из знатнейших княжеских и дворянских фамилий Закавказских армян», принадле­жащих «к числу древнейших христиан». Об этом было доложено Александру II, который «Всемилостивейше на то соизволил, но с тем, чтобы во всем Грузин­ском взводе было не более одной пятой части Армян и чтобы офицеры были назначаемы из одних Грузин.. ,»^[265].

Что касается лейб-гвардии Кавказского казачьего эскадрона, то по указу от 18 ноября 1856 г. он разделялся на две части, сменявшие друг друга через 3 го­да, причем часть, находящаяся на службе, подразделялась на 4 взвода^[266].

Выше мы отмечали, что в начале 1860-х годов, в связи с административно­территориальной реорганизацией казачьих войск на Кавказе и образованием Кубанского и Терского войск, был реорганизован состав СЕИВ конвоя. 2 фев­раля 1861 г. Черноморский дивизион был соединен с Кавказским казачьим эс­кадроном, из которых были сформированы три Кавказских казачьих эскадрона Конвоя со штатом 587 человек, причем эскадроны комплектовались на % из ку­банских казаков и на % - из терских^[267].

26 мая 1863 г. по Именному указу в составе лейб-гвардии Кавказского ка­зачьего эскадрона «сверх комплекта» была учреждена Команда лейб-гвардии крымских татар^[268] из расформированного лейб-гвардии Крымско-Татарского эс­кадрона при Гвардейском корпусе^[269]. По штату она состояла из 3-х офицеров, 3-х унтер-офицеров и 18-ти нижних чинов. Команда делилась на три смены - одна была на службе три года, а две другие - на льготе в Крыму, через два года они сменялись. Каждая смена состояла из обер-офицера «из достойных крымско­татарских фамилий» в чине не выше штабс-ротмистра, а из семи нижних чинов один являлся унтер-офицером^[270].

С августа 1863 г. в царскую резиденцию в Ливадии на время пребывания там императора стали направлять конный взвод от льготной смены казаков. К нему добавлялись и обе льготные смены Команды лейб-гвардии крымских та­тар. Во время отдыха императорской фамилии они обеспечивали охрану Крым­ского побережья Черного моря и выставляли посты в Ливадийском дворце^[271]. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. две льготные смены крымских та­

тар совместно с льготными казачьими эскадронами осуществляли охрану Им­ператорской главной квартиры^[272]. 2 мая 1890 г. Команда лейб-гвардии крымских татар из состава СЕИВ конвоя была исключена, «с отправлением нижних чинов ея в Крымский дивизион для увольнения в запас, хотя бы некоторые из них не дослужили в Конвое назначенного им срока»^[273]. Заметим, что крымские татары являлись последней национальной командой в составе СЕИВ конвоя.

Между тем, практика комплектования трех Кавказских казачьих эскадро­нов СЕИВ конвоя на % из кубанских казаков и на % - из терских показала свою несостоятельность. По словам С.И. Петина, «в строевом и экономическом от­ношениях такое формирование представляло большие невыгоды, особенно если принять во внимание разбросанность казачьих станиц на огромном пространст­ве Северного Кавказа, между морями Каспийским и Черным. Командиры льготных эскадронов, обязанные ежегодно осматривать нижних чинов на мес­тах их жительства, разъезжали из края в край по всему раздолью Кавказа. Так, эскадронный командир, живущий на Тереке у Каспийских берегов, должен был ехать к Черноморскому побережью, а другой в то же время стремился от Куба­ни к устьям Терека.»^[274]. 7 октября 1867 г. по Именному указу существующий порядок комплектования был упразднен: теперь эскадроны комплектовались «каждый отдельно из своего войска, а именно - два эскадрона от Кубанского и один от Терского»^[275]. В этой связи эскадроны были поименованы: 1-й и 2-й лейб- лейб-гвардии Кавказские Кубанские казачьи эскадроны и лейб-гвардии Кавказ­ский Терский казачий эскадрон, а их штатная численность оставалась прежней.

14 ноября 1868 г. был Высочайше утвержден новый штат лейб-гвардии Кавказского эскадрона, увеличенный до 191 человека^[276]. По-прежнему вместе с лейб-гвардии Кавказским казачьим эскадроном они составляли одну гвардей­скую часть СЕИВ конвоя и во время парадов и смотров кавказцы выстраива­лись впереди казаков. Как отмечает командир 1-й бригады Кавказской казачьей

дивизии, генерал-майор И.Ф. Тутолмин, в их внешнем виде проявлялось «стро­го выдержанное военное щегольство; сухие, кровные кони, исправные седла, нарядная сбруя, изящная отделка шашек и кинжалов выказывали их любовь к боевой обстановке» и производили должное впечатление на окружающих^[277]. Од­нако, Д.А. Клочков подчеркивает, что «чины л.-гв. Кавказского эскадрона все в меньшей степени удостаивались чести выполнения каких-либо специальных поручений, и постепенно роль восточных частей конвоя уменьшилась до уча­стия исключительно в парадах и торжественных церемониях. .Напротив, ка­заков все чаще привлекали для выполнения сложных и опасных миссий. На­пример, при посещении Кавказа Александром II в 1871 году императорскую охрану составляли исключительно казачьи чины конвоя Его Величества»^[278]. Бы­ло и еще одно обстоятельство, на которое обращает внимание С.И. Петин: «Кавказский эскадрон, по ловкости на коне, мало чем отличался от казачьего. Но разница между эскадронами ярче всего выступала в поведении чинов. Каза­ки вели себя безукоризненно, а представители восточного Конвоя часто исклю-

3

чались за дурные поступки»^[279].

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. с началом боевых действий СЕИВ конвой обеспечивал безопасность Александра II и Императорской глав­ной квартиры. При выездах императора в войска его сопровождала команда в составе не менее взвода казаков, а в наиболее важные поездки - в составе цело­го эскадрона. В начале августа 1877 г. Терский эскадрон получил разрешение императора на участие в боевых действиях и отличился в деле под Ловчей. Со­вместно с Владикавказским казачьим полком и Осетинским дивизионом Кав­казской казачьей бригады они атаковали в конном строю превосходящую по численности в несколько раз отборную турецкую пехоту и изрубили до 4 тыс. солдат и офицеров противника, после чего терцы вернулись в Императорскую главную квартиру. В свою очередь, в конце сентября 1877 г. оба Кубанских эс­

кадроны были направлены для участия в боевых действиях в состав отряда ге­нерал-майора Н.В. Эллиса и отличились в боях под Горным Дубняком и Тели- шем. За мужество и храбрость в боях кубанцы удостоились знаков отличия на головные уборы с надписью «За отличие в турецкую войну 1877 и 1878 годов», а терцы - «За Ловчу 22 августа 1877 года»^[280]. Справедливости ради заметим, что совместно с казаками льготные смены Команды лейб-гвардии крымских татар осуществляли охрану Императорской главной квартиры, а также принимали участие во взятии Горного Дубняка, Ловчи и Плевны^[281].

А вот о действиях во время войны лейб-гвардии Кавказского эскадрона С.И. Петин пишет: «Все время турецкого похода Кавказский эскадрон провел внутри области, занимаясь лишь подготовительными упражнениями строевой службы и наездничеством. Только некоторые из его чинов находились в Конвое Главнокомандующего Кавказской Армией. .не все вели себя в турецкую вой­ну так, как то повелевал долг и совесть честных воинов-джигитов. Разжалован­ные за измену нашему Правительству, одни из них умерли позорной смертью на виселице, другие сосланы в каторжные работы»^[282].

Следует признать, что используя только свои возможности, СЕИВ конвой не смог предотвратить покушения террористов-народовольцев в Петербурге 1 марта 1881 г. на Александра II, в результате которого он был смертельно ра­нен. Сопровождавшие экипаж императора шесть казаков Терского эскадрона во главе с ротмистром П.Т. Кулебякиным и ординарец государя, унтер-офицер 2­го Кубанского эскадрона Кузьма Мачнев получили ранения различной степени тяжести, один из терцев, Александр Малеичев, скончался в госпитале. По док­ладу командующего Императорской главной квартирой А.В. Адлерберга всту­пивший на престол Александр III назначил пенсию семье погибшего в размере 100 рублей^[283]. Были назначены пенсии и другим казакам-конвойцам, пострадав­

шим во время теракта. Кроме того, они были награждены медалью «В память печального события 1 марта 1881 года»^[284].

В предыдущей главе отмечалось, что осуществление теракта стало воз­можным ввиду некомпетентности ряда руководителей императорской охраны и отсутствие взаимодействия между охранными структурами, а главное - в от­сутствии алгоритма действий охраны в случаях непосредственной угрозы жиз­ни и здоровью императора при теракте. В конце концов, казаки Конвоя были неправомочны проводить оперативно-розыскные мероприятия, направленные на выявление, предупреждение и пресечение террористической деятельности «на дальних подступах», да и не были им обучены, поскольку таковая деятель­ность относилась к компетенции иных специальных служб России.

Вступивший на престол Александр III, в рамках реорганизации император­ской охраны, провел кардинальное реформирование и СЕИВ конвоя. Так, 2 де­кабря 1881 г. в его состав был добавлен еще один эскадрон терских казаков «по существующему штату». Кубанским казачьим эскадронам была сохранена ну­мерация, а Терским - присвоены 1-й и 2-й номера. Постоянно на службе нахо­дились по одному эскадрону кубанцев и терцев, а два других находились на льготе; смена эскадронов происходила через 3 года. Наконец, лейб-гвардии Кавказский эскадрон было принято решение расформировать^[285]. К этому времени Кавказская война была завершена и политический, а также экономический эф­фект, был очевиден. По признанию С.И. Петина, «ежегодный расход на него был свыше 117000 руб., тогда как содержание лишнего казачьего эскадрона стоило до 11000 руб., следовательно получалось 7000 руб. экономии»^[286]. К 1 февраля 1882 г. расформирование Кавказского эскадрона было закончено, его офицеры были произведены в следующие чины, получив пожизненную пенсию 1200 рублей в год^[287].

В целях упорядочения вопросов комплектования СЕИВ конвоя офицерами и нижними чинами, прохождения службы и учебных сборов льготных смен, а также довольствия и управления, 9 июня 1889 г. было Высочайше утверждено «Положение о Собственном Его Императорского Величества конвое»^[288]. В штат Штаба СЕИВ конвоя вошли: 1) Офицеры: командир Конвоя (полковник), по­мощник его, он же заведующий хозяйством (ротмистр), адъютант Конвоя (до штабс-ротмистра включительно), казначей Конвоя, он же квартермистр (до штабс-ротмистра). Всего: 4 офицера; 2) Классные чиновники: старший врач, ве­теринарный врач, делопроизводитель по хозяйственной части, смотритель ка­зарм. Всего: 4 классных чиновника; 3) Нижние чины: а) Строевые: трубачи Его Императорского Величества - 4; б) Нестроевые: старшие писари - 2, младшие писари - 3, старший медицинский фельдшер, старший ветеринарный фельдшер, старший кузнец, обозные и для присмотра за казармами - 29. Всего: 41 нижний чин. Итого: 49 человек в Штабе СЕИВ конвоя.

В штат двух лейб-гвардии Кубанских казачьих эскадронов вошли: 1) Офи­церы: командиры эскадронов (ротмистры) - 2, штабс-ротмистры - 2, поручики и корнеты - 8. Всего: 12 офицеров; 2) Нижние чины: а) Строевые: вахмистры - 2, взводные унтер-офицеры - 8, каптенармусы - 2, унтер-офицеры - 28, трубачи - 4, казаки - 316; б) Нестроевые: младший медицинский фельдшер, младший ветеринарный фельдшер, кузнец, офицерская прислуга - 12. Всего: 375 нижних чинов. Итого: 387 человек в двух Кубанских эскадронах. Столько же и в двух терских эскадронах. А всего в четырех казачьих эскадронах 774 человек.

Штат Команды лейб-гвардии крымских татар составлял всего 16 человек. Таким образом, Положение устанавливало общую численность СЕИВ конвоя 839 человек^[289]. После того, как 2 мая 1890 г. Команда лейб-гвардии крымских та­тар из состава СЕИВ конвоя была исключена^[290], штаты эскадронов были увели­чены на 160 казаков^[291]. Характерно, что после упразднения Команды лейб-

гвардии крымских татар, вплоть до 1917 г. императорский конвой формировал­ся исключительно казаками Кубанского и Терского казачьих войск.

26 мая 1891 г. было Высочайше утверждено новое «Положение о Собст­венном Его Императорского Величества конвое»^[292], которое устраняло отдель­ные недочеты в комплектовании и несении службы конвойцами. Как военная единица, эскадроны были переименованы в сотни и всем конвойцам были при­своены казачьи воинские звания. Пополнение штата офицерами осуществля­лось посредством их перевода из строевых частей Кавказских казачьих войск после обязательной службы не менее двух лет. Во главу угла ставился принцип войсковой принадлежности, т.е. в лейб-гвардии Кубанские сотни Конвоя пере­водились исключительно офицеры из Кубанского казачьего войска, а в Терские - из Терского соответственно. В обязательном порядке принимался во внима­ние образовательный ценз: предпочтение отдавалось офицерам, закончившим военные или юнкерские училища по высшим разрядам. Впервые штаты СЕИВ конвоя предусматривали численность личного состава «по военному времени» и «по мирному времени». Например, количество строевых нижних чинов в 4-х сотнях должно было варьироваться от 616 до 520 соответственно^[293].

Во время русско-японской войны, 23 мая 1904 г., уже при Николае II, было утверждено новое «Положение о Собственном Его Императорского Величества Конвое»^[294], которое, в первую очередь, корректировало вопросы комплектования нижними чинами состава Конвоя «по штату военного времени» и прохождение ими службы. Особо внимание уделялось физическим и морально-нравственным качествам кандидатов на службу: «Нижние чины, предназначенные в Конвой, должна быть: вполне возмужалые, физически окрепшие, совершенно здоровые, видные, без физических недостатков, ростом не ниже 7 вершков (1 вершок = 4,445 см, однако в те времена рост человека составлялся из аршин и вершков, а поскольку рост взрослого человека редко бывал менее двух аршин, т.е. 142 см,

то в данном случае речь идет именно о семивершках сверх двух аршин, т.е. примерно 173 см. - авт.), хорошей нравственности и отлично усвоившие требо­вания службы».Указанное Положение, третье по счету, действовало до 1917 г.

Во время 1-й русской революции 1905-1907 гг., когда резко обострилась внутриполитическая ситуация, Николай II утвердил 23 апреля 1906 г. «Положе­нии о Дворцовом Коменданте»^[295], наделив Д.Ф. Трепова особыми полномочиями по руководству и координации деятельности охранительных структур, в част­ности, СЕИВ конвой был передан в ведение Дворцового коменданта. В этот пе­риод, в целях пресечения малейших угроз жизни и здоровью императора, импе­ратрицы и «августейших детей», при непосредственном участии Дворцового коменданта Д.Ф. Трепова был выработан и утвержден ряд внутриведомствен­ных нормативных актов, регламентирующих повседневную службу конвойцев в условиях обострившейся оперативной обстановки, в частности, «Инструкция дневным конным разъездам в Императорских парках» и «Инструкция конным постам Собственного Его Величества конвоя в г.г. Царском Селе, Петергофе и Гатчине»^[296]. В указанных инструкциях делался акцент на действиях казаков- конвойцев в случае посягательств на жизнь семьи монарха, особенно детально рассматривались обстоятельства для применения оружия.

Для обеспечения безопасности внутри резиденций в августе 1906 г. Д.Ф. Треповым были утверждены инструкции, регламентирующие службу как всего суточного наряда конвойцев, в целом, так и на конкретных постах во дворце, в частности. В них скрупулезно прописывались права и обязанности, а также возможный алгоритм действий как офицеров, так и казаков в случаях, угро­жающих жизни государя, и порядок применения оружия. Характерно, что инст­рукция предназначались конкретным чинам императорского конвоя, заступав­шим на службу, например, «дежурному сотенному командиру», «дежурному

офицеру», «внутренним пешим постам», «ночному караулу», «разводящему во Дворце» и прочим^[297].

После того, как социально-политическая ситуация в государстве была воз­вращена в нормальное русло, в феврале 1907 г. императорский конвой вернули под начало руководителя Императорской Главной квартиры. Однако конвойцы оставались в ведении Дворцового коменданта «в отношении несения охранной службы»^[298]. Новый Дворцовый комендант В.А. Дедюлин фактически ничего не стал менять в сфере службы конвойцев, поскольку фундамент, заложенный Д.Ф. Треповым, оказался достаточно прочным. Именно при В.А. Дедюлине, при непосредственном участии руководителя отряда Охранной агентуры А.И. Спиридовича и начальника Петербургского охранного отделения А.В. Гераси­мова, в феврале 1907 г. было раскрыто приготовление к теракту на Николая II. Сын начальника Дворцовой почтово-телеграфной конторы в Новом Петергофе Владимир Наумов пытался завербовать в террористическую группу казака СЕ- ИВ конвоя Николая Ратимова, однако тот доложил по команде, и в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий было задержано 18 зло­умышленников. По приговору суда 3 сентября 1907 г. трое из них, включая Наумова, были повешены, а остальные 15 приговорены «на разные сроки в ка-

3

торгу и ссылку»^[299].

Особо следует отметить участие СЕИВ конвоя в массовых мероприятиях, которые всегда сопровождались большим скоплением народа. Помимо участия в парадах и открытиях памятников, конвойцы несли службу на торжественном праздновании 200-летия Полтавской битвы в 1909 г., 100-летия СЕИВ конвоя в 1911 г., 100-летия Отечественной войны в 1912 г., наконец, 300-летия праздно­вания Дома Романовых в 1913 г. Последние торжества были наиболее мас­штабные: СЕИВ конвой обеспечивал охрану августейшей фамилии во время вояжей по маршруту: Царское Село - Владимир - Суздаль - Нижний Новгород

- Кострома - Ярославль - Москва - Царское Село. Как отмечает Н.В. Галуш­кин, «в память 300-летия Царствования Дома Романовых Высочайше утвер­ждены нагрудный знак и медаль. Нагрудный знак был пожалован Государем командиру и всем офицерам Конвоя, состоявшим на службе в нем в дни Рома­новских торжеств. Все офицеры, чиновники и казаки Конвоя получили право ношения медали»^[300].

С началом Первой мировой войны из Кубанского и Терского казачьих войск в СЕИВ конвой были призваны казаки запаса, с прибытием которых каж­дая сотня была доукомплектована до 160 человек. В связи с расширением функциональных обязанностей началось формирование 5-й Сводной сотни Конвоя^[301]. Увеличению служебных функций способствовали систематические выезды Николая II в Ставку Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича в Барановичи. После того, как в августе 1915 г. импера­тор принял на себя командование и перебрался в Ставку в Могилев, при нем постоянно находились две сотни конвойцев, - кубанская и терская, - которые попеременно менялись с остававшимися в Царском Селе. С декабря 1915 г. сотни СЕИВ конвоя посылались на театр военных действий и принимали уча­стие в боевых действиях, неся потери и проявляя героизм^[302].

После отречения Николая II от престола, по приказу № 344 начальника Штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексеева от 4 марта 1917 г. СЕИВ конвой был переименован в «Конвой Верховного Главнокомандующего» и подчинен непосредственно Штабу Верховного Главнокомандующего^[303].

27 апреля Военный Совет утвердил «Положение о переформировании бывшего императорского конвоя в Кубанский и Терский гвардейские казачьи дивизионы», с включением их в состав Кавказской армии^[304]. Характерно, что Во­енное министерство Временного правительства разрешило ряд принципиаль­ных вопросов, связанных с процессом переформирования «бывшего импера­

торского конвоя». Так, например, с Главным Штабом было согласовано, что «все офицеры, урядники и казаки уходят из Конвоя с сохранением мундира, как награды». Офицеры были «переименованы в следующие чины». Рядовые каза­ки, не дослужившие в Конвое до 4-х лет, были произведены в урядники. Был удовлетворен и ряд личных ходатайств, например, бывший лейб-трубач импе­ратора Захарченко, прослуживший в Конвое 34 года, «опытный и большой лю­битель лошадей», был произведен в классный чин и получил место в конноза­водстве. Обратим внимание ещё на один любопытный факт: Главный Штаб со­гласился выдать «каждому офицеру 1000 рублей из экономических сумм», од­нако данное решение «не было приведено в исполнение, так как офицеры отка­зались от пособия»^[305]. К этому добавим, что в годы Гражданской войны многие бывшие конвойцы, как офицеры, так и казаки, принимали участие в Добро­вольческой армии и в 1920 г. эмигрировали за границу.

Таким образом, следует резюмировать, что СЕИВ конвой, являвшийся ста­рейшей элитной частью в структурах, обеспечивающих безопасность россий­ских монархов, первоначально создавался в канун Отечественной войны 1812 г. в лице Черноморской казачьей сотни для охраны императора и Императорской главной квартиры на театре военных действий. После завершения заграничных походов и возвращения к мирной жизни, когда опасность угроз жизни государя минимизировалась, черноморцы фактически переходят к исполнению парадно­церемониальных функций, впрочем, в случаях мятежей и волнений в ряде тер­риторий Российской империи, по-прежнему оставаясь элитной боеспособной частью. Практически аналогичные функции несколько позже выполняла и ко­манда Кавказских линейных казаков.

Привлекая на службу в императорский конвой выходцев с Кавказа, власти пытались решить главную внутриполитическую задачу - успешное завершение Кавказской войныи присоединение к России территорий Северного Кавказа. Не случайно на службу по охране российского императора выбирались кандидаты

исключительно из знатных и авторитетных родов, поскольку, с одной стороны, такой шаг способствовал, как сейчас бы сказали, укреплению имиджа Помазан­ника Божьего в глазах кавказской знати, посредством которой оказывалось бы влияние на других представителей противоборствующей стороны, а с другой - упрочение веса России во внешнеполитической жизни Европы. Можно конста­тировать, что обе поставленные цели были достигнуты, несмотря на огромные финансовые затраты по содержанию в северной столице кавказцев, которые, помимо участия в парадно-церемониальных мероприятиях, активно использо­вались и в боевых действиях при подавлении мятежей, например, в Царстве Польском.

После окончания Кавказской войны и административно-территориальных преобразований на Северном Кавказе, когда были образованы Кубанское и Терское казачьи войска, надобность в службе в СЕИВ конвое кавказцев отпала, и вплоть до отречения Николая II от престола, Конвой пополнялся исключи­тельно казаками указанных войск. Следует также подчеркнуть, что за всю свою более чем вековую деятельность, СЕИВ конвой состоял под началом руководи­теля Императорской главной квартиры как элитная войсковая часть и подчи­нялся руководителю императорской охраны только в сфере караульной служ­бы. За всё это время имел место только один существенный провал - теракт в отношении Александра II, однако было бы неверным возложить всю вину за него только на Конвой. Осуществление теракта стало возможным ввиду неком­петентности и недальновидности отдельных руководителей императорской ох­раны и отсутствие взаимодействия между охранными структурами, а главное - в отсутствии алгоритма действий охраны в случаях непосредственной угрозы жизни и здоровью императора при теракте. При Александре III и Николае II подобных упущений в охране уже не было, причем при последнем императоре нагрузка на конвойцев по несению службы достигла предела, особенно в годы Первой мировой войны.