Теоретико-методологические подходы к исследованию эволюции институтов преступления и наказания
Прежде чем перейти к непосредственному анализу истории институтов преступления и наказания, считаем необходимым обратить внимание на следующие приемы проведения подобного исследования.
1. Исследование эволюции институтов преступления и наказания на территории исторического и современного Таджикистана, который охватывает довольно большой по историческим меркам отрезок времени, необходимо осуществить в рамках историко-правового метода.
О познавательном значении историко-правового исследования проблем преступления и наказания пишут многие ученые-юристы. Так, Е.Н. Зиньков, обозначая исследование истории развития теории наказания как одну из важных проблем историко-правовой науки, пишет: «Научный анализ правовых воззрений XVIII - XX вв. на проблему концепции наказания необходим сегодня для использования в формировании и развитии современной европейской и отечественной теории права позитивных идей,
понятий, принципов, целей, сформулированных и прошедших многолетнее
6
практическое применение» .
По словам А.Н. Федоровой, без историко-правового исследования «невозможны ни глубокое осмысление настоящего, ни проникновение в будущее . По мнению А.С. Родионовой, историко-правовой метод позволяет определить генетические связи в системе правовых наказаний, выяснить причины и условия становления и развития правового наказания, [6] [7] проанализировать учения о наказании, разработанные в различные исторические периоды[8]. Как пишет В.А. Жабский, «определить цели наказания, его задачи, средства обеспечения, создать наиболее эффективную систему учреждений и органов, их исполняющих, нельзя без знания его истории»[9]. О значении историко-правового метода пишут также многие другие авторы. 2. Полную картину развития институтов преступления и наказания можно получить в рамках разработанных понятий и категорий. «преступление», «наказание», «цели наказания», «виды наказания», «система наказаний» и др. Указанные категории имеют как теоретическое, так и отраслевое содержание. В рамках общей теории государства и права проблемы преступления и наказания исследуются в контексте учений о государстве и праве, иных проблем юридической науки (правонарушение, состав, признаки, виды правонарушений, понятие, цели, основания, виды юридической ответственности, причины преступности и др.). Большой вклад в исследование теоретических проблем преступления и наказания внесли Г. Кельзен, С.Ф. Кечекьян, А.Э. Лейст, В.С. Нерсесянц, Ф. Решетников и др. Категории «преступление» и «наказание» широко применяются в науке уголовного права. Они последовательно разрабатывались в рамках различных школ (классическая, антропологическая, социологическая), которые закладывали основы уголовно-правовой доктрины. В.Е. Лоба под уголовно-правовой доктриной в широком смысле слова понимает «совокупность учений, базирующихся на определенном понятийнокатегориальном аппарате, определяющем основные теоретические подходы к решению вопросов преступления и наказуемости деяний»[10]. Разумеется, в пределах различных школ выдвигались многообразные дефиниции преступления и наказания. Различные аспекты уголовно-правовой доктрины разрабатывались в трудах А. Бернера, А. Кистяковского, М. Таганцева и др. А. А. Герцензона, М.Д. Дурманова, В.К. Грищука, Н.Ф. Кузнецовой, В.М. Кудрявцева, Б.А. Куринова и др. Они изучали признаки преступления, анализировали определение преступления и наказания, эволюцию этих понятий, рассматривали основания уголовной ответственности, функции и цели наказания и т.п. В то же время указанные категории могут трактоваться и рамках общей теории государства и права, например, в контексте экономических, социальных, политических и иных детерминантов преступления, уголовных наказаний как подсистемы юридической ответственности и т. процессуальном порядке за совершенное правонарушение на одной из стадий реализации юридической ответственности в целях общего и специального предупреждения, а также в целях исправления правонарушителя»[11]. Такой подход к проблеме понимания наказания как общеправовой категории заслуживает внимания, поскольку на начальных этапах исторического развития на территории древних государств Ирана и Средней Азии не была проведена четкая дифференциация уголовных, административных, дисциплинарных наказаний. Точно так же не различались виды правонарушений. Помимо того, преступление и наказание регламентировались преимущественно религиозными историческими текстами. Это дает основание трактовать наказание в качестве общеправовой категории, через призму мер правового, религиозного ограничения. Преступление также следует трактовать как правонарушение, без разграничения его видов. С другой стороны, преступления и наказания воспринимались таджиками в различные исторические периоды в раках их сознания, психологии, менталитета, обозначались посредством особой терминологии, в рамках применявшихся тогда понятий. Как отмечает Д.Ю. Кузнецов: «Историко-правовое погружение в интересующий исследователя период должно быть тщательно подготовлено и обусловлено разработанным понятийно-категориальным аппаратом, а также рассмотрением особенностей общественного развития соответствующей эпохи» . С этой точки зрения преступление и наказание следует трактовать в рамках господствующих в различные периоды истории таджиков типов правовых систем, их мировоззренческих, духовно-культурных, теоретических, понятийно категориальных, практико-юридических компонентов. В рамках различных правовых систем, господствовавших на территории исторического Ирана и Средней Азии, использовались различные понимания преступления и наказания. Развитие институтов преступления и наказания не было единообразным. В различные исторические периоды вырабатывались соответствующие данным периодам истории понятия, обозначающие сущностные и системные характеристики преступления и наказания. Применялись также различные приемы их терминологического обозначения в рамках развития различных видов древнеперсидского языка. Поэтому [12] раскрыть понятие преступления и наказания в историческом контексте можно в рамках разработанного в разные периоды понятийного аппарата. 3. Полноценное исследование эволюции и преломления институтов преступления и наказания возможно в рамках комплексного подхода. Д.Ю. Кузнецов сущность комплексного подхода при исследовании государственно-правовой политики противодействия преступности несовершеннолетних раскрывает следующим образом: «Подобное комплексное, интегративное рассмотрение предмета исследования должно строиться на анализе теоретических, уголовно-правовых, криминологических, психологических и иных аспектов реализации политики государства в сфере противодействия преступности несовершеннолетних; включать идеи и взгляды дореволюционных и современных юристов - специалистов в области общей теории права и его различных отраслей; учитывать статистические данные, свидетельствующие об уровне и тенденциях преступности несовершеннолетних на конкретном этапе существования российского государства»[13]. Комплексный подход к исследованию институтов преступления и наказания применительно к предмету данного исследования обусловлен также нераздельностью сфер знания на определенных этапах истории, интегрированностью религии, юриспруденции, философии, этики и других направлений научного познания, нераздельность мифологии и рационального знания. К примеру, Авеста отражала комплекс мифологических, религиозных, нравственных, правовых, этических, социально-политических представлений древних персов. Комплексный подход к исследованию правонарушений и юридической ответственности широко применяется в юридической науке. Так, А. А. Гогин в рамках анализа общей концепции правонарушений обосновывает необходимость исследования правонарушений в «социально-философском и юридическом форматах». На основе такого комплексного подхода правонарушение определяется им как «системное, многогранное антисоциальное явление, как вид конфликтного поведения», сущность которого заключается в нанесении вреда «общественным отношениям, правам и интересам личности, общества и государства в целом»[14]. 4. На уровень восприятия, оценки и трактовки преступления и наказания на территории исторического Таджикистана, особенно в эпоху древности и средневековья, оказывали решающее воздействие казуальность правовых документов, отсутствие четко выработанного понятия преступления и наказания, классификации видов правонарушений и наказаний, системного построения наказаний. Авеста, Сасанидский Судебник в древности, Уложение Тимура, Яса Чингисхана в эпоху средневековья и другие правовые памятники были преимущественно собранием казуистических правил и поэтому ограничивались констатацией не общего, а казуистического понимания отдельных видов преступлений и налагаемых за их совершение наказаний. Вследствие этого не были выработаны общее понятие преступления и наказания, не были определены критерии дифференциации разновидностей правонарушений, общее понятие, цели наказания, критерии их системного построения. Следует отметить, что такие тенденции были характерны развитию и преломлению института преступления и наказания в истории многих народов. К примеру, С. Л. Рогов в рамках общетеоретического исследования государственных преступлений в российском законодательстве и правоприменительной практике середины XVII - начала XX веков отмечает, что «для всего российского законодательства рассматриваемого периода, вплоть до принятия Уголовного Уложения 1903 года, были характерны казуальность, неопределенность признаков составов государственных преступлений и санкций, наличие пробелов в уголовном законодательстве, разбросанность норм о государственных преступлениях по всему источнику уголовного права»[15]. 5. При этом периодизация истории должна отвечать следующим требованиям: а) она должна быть объективной, отражать реально сложившиеся в прошлом исторические процессы, переломные периоды в истории на основе исторических фактов и событий; б) должна опираться на научные критерии; в) создать полную, всеохватывающую картину исторического процесса; г) способствовать выявлению общего и особенного в историческом процессе. Научно-познавательный прием периодизации истории, в частности применительно к истории преступления и наказания, широко применяется в историко-правовых исследованиях. Как отмечает Р.Г. Муфтиев: «Основная сложность анализа историко-правового материала обусловлена природой человеческого мышления: оно не может отразить действительность, «не прервав непрерывного, не упростив ее». В то же время такое прерывание и упрощение, безусловно, является закономерным и выражается, в частности, в периодизации истории. Роль правильной, объективной периодизации состоит в обеспечении качественной определенности при обработке количественной информации и получении адекватного результата. Выделение соответствующих реальности этапов исторического развития конкретного социально-правового явления способно воссоздать целостное представление обо всем объекте исследования, о его месте и взаимосвязях с другими объектами и обусловить истинность выдвигаемых выводов, так как «познание есть процесс сравнения»[16]. 6. Исторически категории «преступление» и «наказание» находились в центре внимания ряда поколений философов и мыслителей, представителей различных школ, направлений политико-правовой мысли. К данным категориям обращались также деятели культуры, искусства, литературы. Проблема преступления и наказания волновала практически всех здравомыслящих людей. Она неоднократно поднималась в связи с защитой прав и интересов человека, обеспечения безопасности государства, общества, индивида. С этой точки зрения проблема преступления и наказания является многогранной, интегративной, комплексной, междисциплинарной. В истории развития таджикской государственности проблема преступления и наказания всегда составляла объект познания представителей философии, религии, поэзии, прозы, искусства и др. Нет ни одного философа, мыслителя или поэта, который не затронул бы те или аспекты проблемы преступления и наказания. Проблему преступления и наказания не могли обойти представители исламского богословия и исламского фикха (юриспруденции), в частности основатели правовых школ-толков (Абу Ханифа, Ибн Малик и др.) и их ученики. Данная проблема находилась и в центре внимания представителей персидско-таджикской политико-правовой мысли - Рудаки, Фирдоуси, Фараби, Ибн Сина, Низам-ул-Мулька, Насируддина Туси, Абдурахмана Джами, Ахмада Дониша и др. В связи с этим по различным аспектам проблемы преступления и наказания были высказаны различные идеи, взгляды, суждения. Таким образом, проблема преступления и наказания волновала людей на различных континентах, регионах и странах. Она в этом смысле является традиционной проблемой познания. При этом по мере развития научного знания совершенствовались человеческие знания о преступлении и наказании. Развивались идеи и суждения о понятии и признаках преступления и наказания, целях, видах, системе наказаний и т. д. Параллельно вырабатывались критерии классификации правонарушений, дифференциации преступлений и иных правонарушений, целей и видов наказаний. Результаты познавательной деятельности не могли не отразиться на нормативных правовых актах. Вместе с развитием человеческих знаний совершенствовались также нормативные документы, которые упорядочивали систему преступления и наказания. Многогранность и интегративный характер проблемы преступления и наказания необходимо учитывать при ее исследовании. Понимание преступления и наказания как идеи, категории, системы взглядов достижимо в рамках комплексного подхода, с учетом взаимосвязи всех сфер человеческого знания, усилившегося в последние годы междисциплинарного контакта. Разумеется, в рамках науки уголовного права преступление и наказание традиционно изучается как непосредственный ее объект познания. В то же время полную картину понимания преступления и наказания как одновременно наказуемого деяния, идеи, формы восприятия можно получить в рамках общетеоретического исследования, основанного на выводах и положениях науки уголовного права, криминологии и других юридических научных дисциплин. Только комплексный, интегративный подход к проблеме преступления и наказания позволит раскрыть ее в полной мере. В данном ключе преступление и наказание будут трактоваться не исключительно как институты уголовного права и законодательства (Уголовного кодекса), а в качестве еще и комплексной теоретической проблемы. Такой подход позволит исследовать проблему преступления и наказания в контексте исторического развития понятий, идей, взглядов, теорий, школ, направлений политико-правовой мысли. В рамках указанного подхода становится возможным исследовать различные нормативные документы (правовые памятники, законы и др.), упорядочивавшие в прошлом преступления и наказания, религиозные источники (Библия, Коран и др.), сочинения разного жанра (религиозные, литературные, назидательные, дидактические и др.). К примеру, персидско-таджикские философы и мыслители свои взгляды на различные аспекты проблемы преступления и наказания отражали в своих научных трактатах, поэмах, стихах и т. д. Исследование проблем преступления и наказания должно осуществляться с учетом научных достижений неюридических сфер познания. Преступление и наказание являются объектом изучения философии, социологии, этики и иных сфер научного знания. Как пишет С.В. Соломатин, традиционно проблема преступления и наказания «привлекает внимание и философии, которая занимается вопросами, связанными не только с неизбежностью преступления, но и с оправданностью наказания. Иными словами, философию интересует этика и метафизика преступления и наказания» . В трудах философов (Н. Бердяев, А. Козинг, М. Фуко и др.) проблемы преступления и наказания рассматривались в контексте проблемы взаимоотношения человека и общества. В рамках историко-философских исследований изучаются различные учения философов. При этом многие философы утверждают, что проблема преступления и наказания «вечная», в то же время другие допускают ее разрешение. К примеру, И.А. Петин полагает, что «современное развитие наук о человеке должно привести к тому, что эта проблема перестанет быть «вечной» и получит позитивное разрешение»[17] [18]. В философско-правовых исследованиях (Д. Биндер, П. Грейф, Т. Оноре и др.) категории преступления и наказания изучаются в рамках естественноправовых теорий, раскрываются как социальные явления, неотъемлемая часть духовного и практического функционирования общества. В социологии преступление исследуется как социальное явление, а наказание - как часть социальной практики. В психологии проблема преступления освещается в контексте проблем личности и межличностных отношений. В религиоведении проблемы преступления и наказания традиционно исследуются в рамках монотеистических религий, религиозных систем, в контексте религиозной уголовной санкции, в координатах истории религии, в соотнесении с понятиями «грех» и «преступление», а также на фоне осмысления влияния религиозного права на формирование уголовноправовой политики и т.д. В лингвистике, включая юридическую лингвистику, изучается история и современная практика терминологического обозначения категорий «преступление» и «наказание». Категории «преступление» и «наказание» интересуют также литературоведение, в частности, выражение указанных категорий в художественных образах. Данные категории изучаются в культурологии и этике. Полезным для целей методологического анализа преступления и наказания служит философский подход к преступлению и наказанию как парным категориям. Так, Н.Ю. Мельничук предпринял попытку решения проблемы философско-правовой корреляции категорий «преступление» и «наказание» сквозь призму коммуникативной концепции права, как информационных систем, способных к взаимодействию с иными системами. На этом основании предлагается философско-правовая коммуникативная концепция корреляции категорий «преступление» и «наказание», которая представляет собой систему взглядов на механизм корреляции, специфику коррелятивных связей и коммуникативные свойства указанных категорий[19]. Учения философов и мыслителей, включая их идеи о преступлении и наказании, имеют большое значение для целей исследования проблем преступления и наказания. Например, весьма полезными являются взгляды представителя гуманистического направления Чезаре Беккариа (1738 - 1794), которого Вольтер позже назвал «защитником человечности», о понятии преступления и наказания, цели наказания, гуманизации наказаний, отмены смертной казни и др. Непосредственное отношение к предмету данного исследования имеют взгляды Ч. Беккариа о связи категорий «преступление» и «наказание» как взаимосвязанных идей. По его мнению, между преступлением и наказанием существует тип связи, при котором преступление выступает как причина, наказание - как следствие. Для того чтобы зафиксировать эту связь в сознании людей действительно как причину и следствие, необходимо, чтобы во временных измерениях наказание было максимально приближенным к преступлению. Не случайно его знаменитое сочинение называется «О преступлениях и наказаниях»[20]. 1.2.