Своеобразие юридического словаря
213. Необходимдя цельность юридического ело варог и специфический характер его функций объясняют его парти-
(1) R. Houin, op. cit., рр. 286 et s.
куляризм, который проистекает из способа его формирования (А) и выражается в его структуре (Б).
Л. • Истоки юридического словаря —
214. Разгоаорныр язы к — э то общий фонд, из которого питается любой специальный язык. Последний постоянно развивается, принимая вид языкового ойыгчая, который, в зависимости от потребностей и складывающихся привычек, сохраняет разговорный словарь, уточняя или искажая смысл слов, или создает специальные термины. Принято различать два типа юридических терминов. Те, которые обозначают средства юридической техники, могут быть отнесены к результатам работы юристов и принадлежат скорее научному языку (юридический акт, акт передачи права собственности, презумпция, узукапия (приобретение права собственности по давности владения — прим, пер.), капитализация процентов...). Термины, обозначающие юридические институты, наоборот, ближе языку непосвященных людей (брак, развод, договор...) (1). Однако такой принцип различения носит искусственный характер. Не так- то просто отличить технические средства от институтов. К )ридический словарь содержит слова, заимствованные из разговорной речи, которые изменили свой смысл по отношению к тому, который имели в обычном языке (отсутствие, исчезновение, владение, преимущество, бремя...). Есть в словаре такие термины, которые, используясь в сфере нрава, приобрели особый смысл (чистосердечность, моральное право...), или термины, смысл которых автономно эволюционирует в юридическом обиходе (собственность, предприятие...). Наконец, можно назвать юридические термины, которые, проникнув в разговорную речь, утратили специфику смысла, превратились в просторечные слова. В действительности право, заимствуя свой словарь у общего
(1) Р.
Roubier, Theorie generale du droit (2e ed. 1951), no 13.
языка, извлекает из него термины, наиболее приспособленные для выражения юридических понятий с необходимой степенью точности. Однако при употреблении этих слов в их обычном смысле они не удовлетворяют требованиям, которые предъявляются к юридической технике и репрезентации правовых концептов. В условиях юридического языка они утрачивают свой общий смысл и приобретают четко определенный смысл. Слова “бремя”, “титул”, “преимущество”, “стороны”, “третье лицо”, “солидарность”, “обязанность”... в юридическом языке имеют смысл, отличный от того, который они имели или имеют в разговорной речи, откуда и были взяты. Юрист имеет в своем распоряжении бесконечную массу общеупотребительных понятий, не обладающих особыми чертами, как, например, рождение, смерть, использование вещей... Затем эти “банальные” понятия трансформируются в чисто юридические понятия в силу специфики, которой их наделяет право. Рождение и смерть становятся фактами гражданского состояния и влекут за собой самые разнообразные следствия; уточняется характер использования вещей, и в результате мы имеем держание (зависимое владение), пользование, владение (1). Таким способом образованные и поименованные юридические понятия получают свое содержание из правил юридической системы. А связи, которые эта система поддерживает с другими системами и науками, говорят о том, что юридический словарь у них также заимствует свою терминологию.
215. Такимобразбм, этичэтиие, эиономические, пол ити- ческие, математические, физические, биологические термины... проникают в юридический словарь: кредит, обращение имущества, рынок, правила приличия, общественный порядок, администрация, серологический анализ, пересадка органов, децибел, отвод воды... все эти слова используются в языке юристов. Прежде нередко подавались сигналы об
(1) F. Geny, op. cit., Т. Ill, no 258.
опасности, которую таит в себе включение в сферу права терминов, взятых в других технических языках.
Эти понятия и эти слова больше . других сопротивляются “строгой точности, постулированной юридическим порядком, и сохраняют, несмотря на адаптацию к условиям права, техническое несовершенство”, которое им было присуще, когда они употреблялись в тех научных сферах, откуда происходят (1). Так, термин “администрация”, используемый в большом количестве текстов частного права и государственного права, не отличается однородностью смысла. Термины “ценность”, “предприятие”, “капитал”, “кредит” также не представляются юристу достаточно точными. Тем не менее в юридическом языке можно обнаружить три типа слов: слова, заимствованные в разговорной речи, слова, которые восходят к другим отраслям знаний, и чисто юридические термины.Юридическая терминология часто имеет древнегреческое или латинское происхождение. Существенная часть слов, используемых для обозначения юридических институтов, происходит из греческого (демократия, монархия, олигархия, политика...) или из латыни (республика, конституция, легислатура, режим, сенат...). Такого рода влияния обнаруживаются в большом количестве во всех отраслях права: ипотека, акт, кодекс, контракт... Влияние римского права имело решающее значение в процессе формирования французского юридического словаря. В некоторых случаях юридический словарь заимствует термины из современных иностранных языков. Из итальянского были заимствованы финансовые и коммерческие термины, такие, как банк, банкротство... из английского такие слова, как бюджет, чек, комитет, жюри, гарантия... И все эти слова вошли во французский язык, адаптируясь к новой среде* (2).
(1) Ibidem.
* Термины даются в русском варианте {Прим. пер.).
(2) J.L. Sourioux et Р. Lerat, “La langue du droit”, op. cit., pp. 15 et s.
В отличие от этого другие слова были напрямую введены во французскую языковую практику без изменения изначальной формы. Например, слова “factoring”, “leasing”, “lockout”, “know-how” и многие другие. Государственные власти отреагировали на такую экспансию, опубликовав среди положений, предусмотренных декретом от 7 января 1972 г.
и нацеленных на пополнение ■ французского языка, список слов и выражений, часть которых имеет самое непосредственное отношение к юридическому словарю. Законом от 31 декабря 1975 г. предписывалось употребление в большом числе ситуаций французского языка и запрещалось использование иностранных выражений в тех случаях, когда вместо них могли быть использованы французские эквиваленты. Тогда слово “affacturage” стало использоваться вместо слова “factoring”; вместо слова “leasing” стали в обязательном порядке использовать слово “credit-bail”... Хотя такое стремление заслуживает одобрения, нельзя пытаться упростить юридический язык, поскольку тогда возникает риск нарушить необходимые для него ясность и точность.Б • Структура юридического словаря [§§] 1 1 ■
216. Юридичедиий сиоваро содержит, гиавным образбм, имена действий (например, “размежевание” от глагола “размежевать”) и имена действующих лиц (сторона, судья, контрагент...).
Недавний технический анализ “языка права”, из которого были почерпнуты нижеприведенные примеры, показывает, что юридический словарь содержит “слова-основы”, “дериваты1” и “сложные слова” (1). "Слова-основы”” — это большая группа юридических слов с простой основой, которые составляют главный фонд юридического словаря и, обозначая институты, акты, агентов, средства юридической техники..., происходят из древнегреческого или из латы-
ми, из разговорной речи, из иностранных языков. “Дериваты” образуются из “слов-основ”, к которым добавляются префиксы или суффиксы. Следует отметить, что деривация как словообразовательный прием, в общем языке и в специальном юридическом языке эволюционирует по-разному и партикуляризм последнего становится все более заметным. Правовая сфера сохраняет почти весь свой исконный словарь, тогда как для разговорной речи сегодня характерно усиление тенденции образования слов путем деривации. Если научный суффикс -“isation”, часто используется во всех научных языках, так же не чужд правовой сфере (budgetisation), то другие суффиксы, используемые в языке права, специфичны именно для него.
Общая тенденция на постепенное уменьшение случаев образования новых слов при помощи суффиксов (-ise, -епсе, -апсе, itude, -esse, -иге, -erie, -is, -oire) нехарактерна для юридического словаря, где среди новообразований много слов с суффиксом -oire (absolutoire, comminatoire, possessoire...), -иге (candidature, facture, primogeniture...), -age (concubinage, achanalage...), -aire (fiduciaire, referendaire, commanditaire...), if или -ive (adoptif, acquisitive, executif, legislatif...); неизменным остается регулярное использование в качестве существительных действительных причастий (belligerant, adoptant, co^^^t^^in:...) или страдательных причастий (accuse, condamne, detenu...). Точно так же обстоит дело с префиксальным способом образования юридических терминов, для которого характерно обращение к редко используемым элементам, как префикс со- (co-auteur, coheritier...), contre- (contredit, contrefagon, contreseing), non- (non-cumul, non- rctroactivite), sous- (sous-location, sous-traitant...), sub- (subornation, substitute.), sur- (surenc^e, surestarie, surnom...) или pre- (preavis, preciput, prescription...).“Сложные слова”, входящие в юридический словарь, также имеют свои морфологические и синтаксические особенности. Для некоторых из них характерна языковая
смешанность (appel a minima, action de in rem vero, tut^eur ad hoc...), “использование непроизводной основы” (avancement d’horie, huis clos...) или “регрессивное образование”, состоящее в том, что к дополняемому слову спереди присоединяется дополняющее (jurisdiction, litispendance...). Синтаксические особенности представлены элизией некоторых союзов (dommages-interets) или последовательным соединением прилагательного и суще- ствительнрого или определяющего и определяемого слов (blanc-seing, amiable-compositeur...). Более часто отмечаются случаи, когда сложные слова образуются в соответствии с обычным характеристиками технических словарей: существительное и относительное прилагательное (assistanceeducative, heritier reservataire...), два существительных, связанных служебным словом “de” (fonds de commerce, frais de justice, commissaire de gouvernement, chef de PEtat...), или “устоявшиеся выражения” (atteinte a la surete de PEtat, recours pour exes de pouvoir, mise en demeure...).
Все эти разные терминологические структуры проистекают из природы юридических механизмов. Использование суффикса -oire, в частности, свидетельствует о том, что идет процесс создания инструментов (action possessoire); префиксы (см. выше) выражают отношения сотрудничества, противопоставление или иерархию, которые характерны для юридического материала. Сложные слова передают технические понятия. Для юридической терминологии так же, как и любому техническому языку, характерны закрытые системы (conventionnel/legal, ascendant/ descendant), образованные парами слов, или открытые, обеспечивающие согласование с эволюцией в сфере права (Conr d^pee/d^ises, de Cassatton/des competes..., mandat d’ameer/d’aret/de compaction, de depot...).
В то же время следует отметить, что юридическому языку не удается избежать двух неудобств, каковыми явля
ются “омонимия” и “полисемия”. Омонимия предполагает наличие двух идентичных по форме слов, дефиниции которых не имеют общих частей: правовое и прочие значения формы parquet[***] не имеют между собой ничего общего. Полисемия представлена случаями, когда один и тот же термин соответствует нескольким дефинициям, имеющим общую часть. Кроме того, есть случаи, когда одни и те же юридические термины имеют несколько различных значений, несмотря на наличие элемента общей дефиниции (отсутствие, вклад, компромисс...).Однако все эти сложности разрешаются благодаря использованию юридических словарей или специальных справочников; необходимость их использования ощущают не только простые люди, но и юристы-профессионалы, как при чтении, так и в целях к валифицированного редактирования юридических _ текстов. Помимо специализированных справочников французский читатель располагает только “юридическим вокабюлером” Капитана, который в настоящее время основательно переработан коллективом юристов, возглавляемых Жераром Корню (1), и “справочником юридических терминов” Гийена и Винцена. Поэтому крайне желательным представляется окончание соответствующих работ, проводимых сегодня во Франции и за ее пределами, а также разработка двуязычных или даже многоязычных словарей. Требования, связанные с внедрением в настоящее время компьютерной обработки правовой информации, заставляют работать в этом направлении. Партикуляризм юридического словаря дополняется партикуляризмом юридической фразеологии.
Раздел ---------------------------------------------------------------------------------
О Ц "7 Юридический язык не однородная масса. Он I 7 питается от языка римского права, от общего языка, от научной юридической традиции формулирования терминов, от словарей различных технических .дисциплин, а теперь еще и от тенденций развития информатики... Возможности юридического языка определяют традиционные и новые средства коммуникации; но как и у любого другого языка, у него есть пронизывающий всю систему стержневой каркас, структуры которого не поддаются свободной модификации. В то же время можно констатировать использование в разных юридических текстах и представителями разных направлений права различных типов формулировок и стилей, и прежде всего это видно на сравнении нормативных актов и текстов из сферы применения права, хотя такое различение не может быть перенесено на юридические системы “обычного права”.
Таким образом, можно выделить юридические языки законодателя, судьи, канцелярский язык, язык нотариусов, которые находятся под воздействием соответствующих традиций и определяются практическими соображениями. Стиль закона, стиль толкователей, стиль приговоров и стиль нотариальных актов имеют свои особенности (1).
(1) Р. Mimin, Le Style des jugements (Ed. Librairies Techniques 1962); R. Lindon, op. cit.;G. Kalinowski, “Sur les langues respectifs du legislatuer, du juge, et de la loi” in Arch, de Philo, du Droit, T. XIX (1974), pp. 63 et s.; F.M. Schroeder, “Le nouveau style judiciaire” (Ed. Dalloz 1978). Несколько иная классификация дана в J. Wroblewski, “Les langages juridiques: une typologie”, “Droit et Societe” 1988, no 8, p. 13 et s. О стиле текстов законов см. L.P. Pigeon, “Redaction et interpretation des lois”,Ed. Officiel du Quebec, 1978; M. Sparer etW. Schwas, “Redaction des lois: rendez-vous du droit et de la culture”, Ed. officiel du ОиёЬес, 2° tirage 1980.
Впрочем, желательным остается единство языка; задача унификации осложняется тем, что нет ответа на вопрос, какой из юридических языков объективно лучший. Самое большее, что мы можем, это выделить некоторые постоянные черты строения фраз (§1) и попытаться дать описание юридического стиля (§2), указав на его достоинства, недостатки и определить, таким образом, желательный путь развития.