Становление и развитие институтов преступления и наказания в зороастрийский период и особенности их проявления
Зороастрийская правовая система, действовавшая на территории исторического Таджикистана примерно с конца II тыс. до н.э. и до VII в. н.э., является начальным этапом формирования древнего таджикского права.
Основополагающим источником зороастризма является Авеста - священная книга зороастрийцев, источник древнего права таджиков. Слово «Авеста» (от среднеперсидского «apastak», позже - «awastay») означает - основа или установление, предписание, конституция, восхваление и др. . Авеста понимается также как dyn' [den] - «вера», «религия» и «откровение Заратуштры». Авеста - свод священных книг зороастрийской религии, распространенной до раннего средневековья в Иране, Афганистане, Средней Азии, а также в некоторых других областях. Авеста является источником формирования и развития культурно-правовых традиций и ценностей.[21] [22] [23] [24] [25]Разрозненный впоследствии текст Авесты был кодифицирован по приказанию Аршакидского (Парфянского) царя Валахша (Вологеза) (I в. н. э.) и был разосланы по всем городам и провинциям государства, чтобы народ изучил её и сохранил. Второй этап собирания священного предания был начат Ардаширом I, основателем Сасанидской империи (III в. н. э.). По его указанию верховный дастур Тансар упорядочил текст Авесты и все существующие комментарии к нему. А сын Ардашира Шапур I поместил Авесту вместе с выполненными при нем греческими, индийскими иными переводами научных трудов в хранилище Гандж-и Шапикан. Верховный дастур империи Адурбад Махраспандан в период правления Шапура II (VI
в.) произвёл окончательную редакцию Авесты и установление канона, упорядоченного в 21 книге («наске»), и полностью перевёл её на среднеперсидский язык. При правлении Хосрова I Ануширвана (VI в. н. э.) составляется последний вариант редакции Авесты. Необходимо отметить, что Авеста на среднеперсидском языке также называется Зандом (Зендом), что означает - от авест.
zainti - «знание», «толкование». Именно от этого потом происходит и название сборника «Зенд-Авеста» - «Толкование иКанон».
Сохранившаяся Авеста традиционно делится на 5 «книг» и несколько не входящих в них других частей и фрагментов:
•Ясна (пехл. yasn, yazisn, авест. yasna- «почитание» от глагола yaz- «почитать», «священнодействовать») - наиболее значимая книга,
представляющая собой текст, читаемый на основной зороастрийской литургии «Ясна». Объединяет 72 главы («хаити», авест. haiti- букв, «связка») довольно разнородного содержания. Главы 28-34, 43-51, 53 занимают Гаты, наиболее почитаемая часть всего авестийского собрания, метрические гимны, посвящённые Ахура Мазде, авторство которых традицией и большинством учёных приписывается самому пророку Заратуштре.
•Висперед (Виспрад, от авест. vispe ratauuo «все главы») - дополнение к Ясне в виде молитв и обращений к «ратам», образцовым главам творений; состоит из 24-х глав (karde < kardag).
•Видэвдад (Вендидад, пехл. videvdad, авест. vi-daevo-data- «Закон отречения от дэвов» - сборник из 22-х глав (fragard), посвященных, прежде всего, законам чистоты и борьбы с осквернениями.
•Яшты (пехл. yast, авест. yesti- от того же глагола yaz- «почитать») - 22 гимна, которые посвящены Ахура Мазде, Амешаспентам и различным язатам.
•Хорде Авеста - букв. «Малая Авеста» - сборник повседневных молитв, используемый как священниками, так и мирянами, содержание которой в значительной степени представляет собой извлечения из других частей Авесты. Некоторые оригинальные молитвы составлены на среднеперсидском языке, и их авторство традиционно приписывается Адурбаду Махраспандану [26] [27] [28]
В основном в Авесте собраны религиозные тексты древних народов Согда, Бактрии, Хорезма, Памира, Хорасана, некоторых частей Закавказья и современного Ирана. Многие установления Авесты являются религиозными гимнами, стихами, проповедями Заратустры и легендами о борьбе Ахура-
27
Мазды - Творца Добра с воплощением зла Ахриманом.
Учение Заратуштры заключалось в том, что он объявил Ахура-Мазду («Господь Мудрости») единым несотворенным богом, существующим всегда, создателем всех земных и божественных благ и добра. Анхра-Манью (Ахриман) олицетворял «Злой Дух», причиняющий вред благим творениям. Согласно учению зороастризма для приближения начала вечной жизни все верующие вместе должны бороться со злом путем соблюдения основных принципов зороастризма, таких как доброе слово, добрые мысли и доброе дело. В этом ключе зороастрийское право начинает процесс
реформирования права в сознании людей.[29] По словам Гегеля: «Культ этой религии непосредственно связан с её определением. Её цель - восстановить Ормузда в его творении; начало и завершение - поклонение Добру»[30]. Последователи этой религии обязаны были быть добрыми в отношении к себе и другим, любить, уважать и защищать добрые творения и противостоять злым делам.[31] [32]
Правовые источники зороастрийского права разделяют на следующие виды: 1) чисто божественного происхождения, к которым относят Авесту. Она содержит религиозные, этические, моральные и правовые нормы; 2) полубожественные источники, к которым относятся Динкард («Деяния веры»), Бундахишн («Сотворение основы»), «Ардавирофнома» («Книга об Ардавирафе»); 3) правотворчество мудрецов, или рациональные религиозные источники права, базирующиеся на разуме и справедливости: «Дадестан-и меног-и храд» («Суждения Духа разума»)», «Шайаст-на-шайаст»
(«Дозволенное и недозволенное»), Наставления Хосрава, сына Кавада, Наставления Адурбада, сына Махраспанда, и другие наставления и изречения мудрецов; 4) правотворчество правителей: «дод» - закон, «фармон» - приказ и декларация правителей (Декларация Кира Великого 539 г. до н.э., фармон Дария I о реформе государственного устройства и делении империи Ахеменидов на 20 сатрапий); 5) решения и приговоры судей -
32
мобедов, изложенные в «Сасанидском судебнике».
В зороастрийский период не были еще окончательно сформулированы институты права. Института преступления и наказания в современном понимании не существовало. Однако были выработаны критерии признания деяния преступлением. Основным таким критерием, согласно Авесте и другим источникам зороастрийского периода, было посягательство на жизненно важные ценности, служившие тогда стабилизации общественной жизни. При этом признание деяния наказуемым происходило
преимущественно на уровне миропонимания, сознания, психологии народов древних обществ. Преступлениями считались деяния, которые посягали каким-то образом на те ценности, которые в то время обществом и государством считались важными для стабильного развития и существования.[33] [34] [35] [36] [37] [38] В Авесте уделяется большое внимание разрешению споров, назначению наказаний, осуществлению правосудия и справедливости, которая подразумевала соблюдение законности, равенства, честности и -34 35 истинности в отношениях людей , а также правам человека . Различные виды преступлений фиксировались в исторической и религиозной литературе с самых древних времён. Но ни в одном из источников не встречается определения «преступления» в современном его понимании. Оно вырабатывается только в исламский период развития права как «джурм» и «ждинаят», которые обозначают понимание преступления. Институты преступления и наказания преломлялись по-разному в рамках отдельных государственных образований. Например, они имели свои особенности в государстве каянидов, которое функционировало в период возникновения и развития зороастрийской культуры и цивилизации. По мнению Юсуфшоха Ёкубшоха, существовала даже отдельная часть Авесты по имени Каёняшт, в котором говорилось о каянидских правителях. Нормы об установлении и применении наказаний периода каянидов отличались своей строгостью и по способам доказательства преступных деяний. Как способ доказательства виновности человека использовалась сила божеств природы - ордалия. 38 между людьми. Ордалия как способ и метод расследования противоправного поведения и один из видов наказания имела место во всех древних обществах, в том числе на территории исторического Таджикистана. Такой способ разрешения споров предусматривали и другие исторические источники, такие как Законы Ману, Хаммурапи, Русская Правда и др. Согласно этим источникам, применялись разные способы и варианты ордалии, при этом использовались 39 различные вещи и предметы. Ордалия использовалась для вынесения справедливого решения в случае определенного спора между членами общества. В большинстве случаев в основном применялось испытание водой. По законам Хаммурапи, ордалия проводилась водой для того, чтобы доказать вину человека, а иногда применялась и независимо от доказанности вины человека. И даже если вина была доказанной и явной, все равно использовали ордалию. Например, если нецеломудренная женщина уходит из дома, и при этом разоряет свой дом, позорит своего мужа, то эту женщину ожидала ордалия в виде утопления в 40 воде. Способ доказывания виновности через привлечение природных сил упоминается почти во всех исторических памятниках культуры и права таджикского народа. Наши предки в основном использовали два вида ордалии - горячую (огнём, расплавленным металлом) и холодную (водой, священным опьяняющим напитком - хаомой, барсама или другой ядовитой жидкостью).[39] [40] [41] [42] Но в основных источниках говорится о широком использовании холодной ордалии и редком применении ордалии с огнем и 42 расплавленными веществами и предметами, как, например, масло и т.д. О некоторых видах ордалии упоминается в Авесте, в «Шахнаме»,[43] «Шайаст-на-шайаст» («Дозволенное - недозволенное») и других источниках литературы и религии нашего народа. лл .. 45 говорит о применении 33 ее видов. В середине VI века до н.э. на месте Мидийского царства появляется первая правящая персоязычная династия - Ахеменидское государство. Около 540-530 гг. до н.э. многие области Средней Азии вошли в состав Ахеменидской империи. Ахеменидский царь Куруш (Кир II) подчинил себе области Восточного Ирана, Хорезм, Бактрию, Согдиану, Маргиану и племена саков в Средней Азии. А в период правления Дараявауша (Дария I) (522-486 гг. до н.э.) Ахеменидская держава простиралась от долины Инда до Средиземного моря.[46] Правовой системой Ахеменидов была зороастрийская, хотя в Персии также поклонялись древним божествам природы - Митре (богу Солнца), Ардвисуре Анахите (богине воды и плодородия).[47] [48] На развитие институтов преступления и наказания оказала влияние политика многообразия верований и религий в период правления Кира, поскольку преступления карались во имя защиты религиозных ценностей. Так, в своей Декларации Кир Великий провозгласил: «Я объявляю, что каждый волен сам выбрать себе религию. Люди могут исповедовать любую веру и религию по своему убеждению, а также выбрать себе профессию, при - 48 условии, что они не нарушают права других людей». При этом происходит смена критериев оценки уголовно наказуемых деяний. Такое смещение в оценке преступных деяний произошло благодаря утверждению законов царей как источников права. Как отмечается в литературе: «При Ахеменидах уже существовали самостоятельная правовая система, основанная на таком источнике, как «дата» (Закон царя). Он нашел свое оформление в Декларации Кира Великого о правах человека. Этот закон был введен не только для собственно персо-таджикского этноса, но и всей мировой империи, народы которой принадлежали к разным культурам, исповедовали различные верования».[49] Таким образом, преступность деяний начинает определяться с точки зрения не только религии, но и позитивного законодательства. На основе религиозно-правовых норм осуществлялась и судебно-карательная деятельность данных государств. При этом активно действовали также местные обычаи и традиции. Авеста и зороастризм считали священным делом соблюдение и выполнение предписаний законов, обеспечение правопорядка и совершение правомерных поступков. Соблюдение законности считалось основой правопорядка в обществе и блага людей. Из вышеизложенного следует, что Авеста всегда отдает предпочтение истине, называя её наилучшим благом.[50] [51] [52] Ахемениды считали свою власть даром самого Ахура Мазды. Они были уверены в божественном и небесном происхождении своей власти. И это обстоятельство послужило причиной для поддержки власти Ахеменидов, 51 поскольку они была приверженцами религии Ахурамазды. Карательная политика Ахеменидов проводилась на основе принципа неотвратимости наказания за несправедливые деяния. Сам термин «преступления» в данный период не использовался. Под наказуемыми деяниями понимались главным образом поступки, идущие вразрез со справедливостью. При этом справедливость трактовалась как религиознонравственная категория. Наказуемость деяния определялась по следующим критериям: «справедливо - несправедливо», «правда - неправда», «правдивость - лживость», «правдивость - неправдивость». Главным признаком наказуемого деяния выступало причинение вреда. Таким образом, под преступлением в современном смысле этого слова понималось наказуемое деяние, наносящее вред. Причем определение степени наказуемости деяния и нанесенного им вреда входило в круг полномочий самого ахеменидского царя. В указанный период вместо термина «наказание» применялся термин «воздаяние». Проводился также принцип «воздаяния в меру причиненного им вреда». В доказательство указанных суждений можно ссылаться на следующее высказывание, запечатленное в исторической надписи на скале Накши Рустам, в которой Дараявауш говорит: «По воле Ахура-Мазды я - такого нрава, что для правдивого я - друг, для несправедливого я - недруг. Не таково мое желание, чтобы слабый терпел несправедливость ради сильного, но и не таково мое желание, чтобы сильный терпел несправедливость ради слабого. Мое желание - справедливость. Лживому человеку я не друг. Я не вспыльчив. Когда я во гневе, я твердо держу это в своей душе, я твердо властвую над собой. Человеку, который содействует мне, я воздаю в меру причиненного им вреда. У меня нет желания, чтобы человек вредил, и нет 52 желания, чтобы, если он не вредил, он не был бы наказан». В другом месте Накширустамской надписи говорится: «Каждый, кто нанес своими деяниями вред другому, тот в соответствии с нанесенным [53] [54] вредом наказывался. И не было случая, чтобы лицо за нанесенный вред 53 другому не подверглось наказанию». Изучение исторических источников показывает, что Ахеменидские цари были строгими последователями религии Ахура-Мазды. Они осознавали значение религиозных верований народа и использовали их для укрепления устоев своей власти. Такое отношение продолжалось и в последующие периоды, например, в Сасанидский период. Хотя принципы зороастризма разрешали поклонение другим богам, но в действительности за ограничение этого права народа боролись правители, которые сами были последователями зороастризма. Измена религии считалась одним из основных видов преступлений. Примером, подтверждающим это, может служить смертный приговор, который был вынесен в отношении одного зороастрийского мубада по имени Абадишуъ, который принял христианскую веру. При расследовании и вынесении приговора по данному делу присутствовал сам принц Ардашир с двумя мубадами.[55] [56]. Судебная власть в этих государствах была сосредоточена в руках царя и царских судей, которых называли носителями права. В своей деятельности они исходили из принципа неограниченного самодержавия царя. Царские судьи назначались пожизненно, иногда эта должность передавалась по наследству.[57] [58] В период государственности Ахеменидов до определенной степени на территории этой страны были распространены основные - 56 авестийские предписания и принципы. В Ахеменидском государстве практиковались другие, ранее неизвестные, жестокие виды наказания. Одним из таких наказаний было клеймение раскаленным железом. Причем это наказание применялось в отношении рабов, военнопленных и других лиц, провинившихся в государственных преступлениях. Способы применения этих наказаний были очень жестокие. Например, человека, приговоренного к такому виду наказания, со связанными руками и ногами сажали на кол таким образом, чтобы в его тело орудие казни проникало медленно, и смерть наступала медленно и мучительно. Подтверждением существования таких жестоких наказаний является Бехистунская надпись, где приведены слова Дараявауша о судьбе некоего Фравартиша «Когда я прибыл в Мидию - Кундуруш по имени город в Мидии - туда тот Фравартиш, который (себя) в Мидии царем называл, отправился с войском против меня сражение дать... По воле Ахурамазды войско Фравартиша я разбил сильно... Фравартиш, схваченный, был приведен ко мне. Я ему и нос, и оба уха, и язык отрезал и ему один глаз выколол. У моих ворот он связанным содержался, весь народ его видел. Затем в Экбатанах я посадил его на кол и мужей, которые ему первыми приверженцами были, в Экбатанах в крепости повесил».[59] [60] Как видно, в данный период государственная политика в сфере наказаний осуществлялась уже по принципу соразмерности преступления и наказания. Клеймение раскаленным железом и другие жестокие наказания применялись за государственные преступления. Защита интересов государства, тем более такой огромной империи, как Ахеменидская, выступала в качестве одной из целей карательной политики государства. Кроме того, наказание преследовало цель устрашения и эффективного управления обширной территорией. Особенностью институтов преступления и наказания в период Ахеменидской государственности было то, что они были упорядочены разнообразными источниками - Авестой, позитивным законодательством (царские указы и предписания Ахеменидских царей), историческими надписями. При этом Ахеменидская империя состояла из различных регионов, каждый из которых имел свои культурные и религиозные традиции. Другим народам, которые были в подчинении этой империи, была предоставлена возможность пользоваться собственными культурными и религиозными источниками. При этом сурово карались деяния, нарушающие местные традиции и обычаи. Например, в Накширустамской надписи, по словам Дария, «всякий, кто своими деяниями нарушает местные традиции и обычаи народов, проживающих на территории этого государства, считается 58 преступником и строго наказывается». Следующей особенностью авестийских норм, определяющих критерии оценки наказуемых деяний, было то, что в них переплетались мифологические, религиозные, этические, моральные и правовые предписания. Это не могло не отразиться на оценке наказуемых тогда деяний. К примеру, в «Вендидаде» использовались следующие термины: «дата» или «дод» - закон, «даевы» или «дэвы» - злые духи, злые силы и др. Термин «даев» или «дэв» обозначал злого духа, совершающего злодеяния. Сам термин «Видевдад» означает «Закон против злых дэвов»[61] [62] [63]. Таким образом, наказуемыми деяниями признавались злодеяния злых духов. В этом ярко проявляется мифичность сознания того периода, мифологическая оценка наказуемых деяний. Люди, находясь в плену мифов, предполагали, что злые помыслы и деяния могут иметь и совершать не только живые существа, но и злые духи. Необходимо отметить, что любое противоправное деяние в какой-то части затрагивало и религиозные интересы членов древнего общества, и согласно учениям этой религии санкции первобытного общества всегда 60 поддерживались религиозными, сверхъестественными силами. Преступление и наказание как социальные явления в данный период развития общества имели свои особенности. Например, как отмечает И.Б. Буриев: «В зороастрийском праве преступлением называются некоторые действия, которые до них и после них другими не признаются таковыми».[64]В особенности такой характер имели преступления против сил природы и некоторых видов животных. Это было следствием того, что Авеста и зороастрийская правовая система содержали нормы, направленные на защиту природы и животного мира. Авеста не могла не отразить также процессы переходного к рабовладельческому обществу периода. Как отмечает Г.С. Азизкулова: «Характерными для Авесты являются черты переходного состояния общества, от доклассового - к классовому, рабовладельческому».[65] [66] Зороастрийскому праву знакомы такие нормы, которые встречаются и в современном уголовном законодательстве. Например, в Авесте имеются юридические предписания, похожие на современный институт рецидива преступления. При совершении преступлений в таких условиях преступников ожидало строгое наказание. Также уголовному праву авестийского периода были знакомы обстоятельства, облегчающие или отягчающие вину. Например, к лицам, совершившим преступления в 1563 летнем возрасте, применялись относительно легкие виды наказания. Новые исследования в области истории, археологии и этнографии дают нам возможность по-новому проанализировать процесс возникновения и развития правовых норм, относящихся к институтам преступления и наказания. Это дает нам возможность проанализировать уголовно-правовые нормы и институты зороастрийского периода на территории исторического Таджикистана. Уголовно-правовые нормы регулировали общественные отношения, которые имели особое значение для охраны интересов членов общины и касались тех сторон общественной жизни, которые угрожали нормальной жизнедеятельности и сосуществованию людей. Преступлением признавалось деяние, посягающее на жизнь и здоровье человека, животных, ангелов, религию и окружающую среду. Согласно исследованиям И.Б. Буриева, формирование норм и институтов права происходило в условиях становления и развития зороастрийской цивилизации, которая наложила свой отпечаток и определила дальнейшие тенденции в их развитии.[67] При этом Ахемениды не могли не избежать влияния иных правовых систем. Они, к примеру, при упорядочении институтов преступления и наказания следовали Своду законов Хаммурапи.[68] Из содержания понятия наказания и его особенностей выясняется, что наказание в зороастрийский период вначале означало реакцию общества на преступные деяния, а позднее, после возникновения и формирования государственных структур, оно обрело правовую форму. Вследствие этого преступления и наказания в древних государствах были связаны с обычаями, традициями и религиозными нормами. В связи с этим следует отметить, что уголовно-правовая ответственность и наказание в древних государствах таджиков основывались на принципах «добрые мысли», «добрые дела» и «добрые слова», которые регулировались основными моральными, религиозными, этическими и правовыми нормами, и к которым древние люди относились очень почтительно. Названные принципы были противостоянием злым намерениям, злым деяниям и злым словам. Поэтому в зороастрийский период уголовная ответственность предусматривалась даже за злые намерения и злые помысли. Наказание предусматривалось и в других источниках, в частности, в царских указах. Правители свою власть считали проявлением «божественной силы Ахура Мазды», и поэтому она трактовалась как неограниченная, абсолютная и всеохватывающая»[69] [70] [71]. Шах мог своим решением наказать или 67 помиловать подсудимого. На территории государства древних таджиков приказы шахов во многом были строгими и в свою очередь справедливыми. К их числу можно отнести законы Дария I, предусматривавшие самые строгие наказания за совершение некоторых видов преступлений. Например, если мужчина, обманув девушку, вступил с ней в половую связь, то их обоих казнили. А если в результате такого сношения девушка забеременела, и для совершения аборта обратилась к лекарю, и он помог ей избавиться от беременности, то в таком случае и 68 девушку, и лекаря казнили. Традиция как регулятор общественных отношений в Ахеменидское и последующие времена считали одним из основных источников уголовного права. И правители, и обычные люди к обычаям и традициям относились с особым почитанием, уважали и соблюдали их. С развитием правовых норм, источников права и законодательной деятельности роль обычаев и традиций среди регулятивных норм ослабела. Другим важным источником права этого периода считалось религиозные нормы. На территории древних государств до периода правления Ахеменидов существовали многочисленные божества, которые олицетворяли силы природы. Религиозные нормы, которые регулировали общественные отношения, связанные с преступлением и наказанием, были многочисленны и играли особую роль в деле борьбы с ними. Как и традиционные нормы и нормы обычаев, религиозные нормы регулировали общественные отношения разными способами, и на разных территориях; в зависимости от территории действия религии отличались и институты преступления и наказания. Предусматривалось единообразное уголовно-правовое реагирование только для преступлений против власти и правителя, против его семьи и других его интересов. Государство Ахеменидов просуществовало до 330/329 гг. до н.э., и в 336 - 323 гг. до н.э. было завоевано Александром Македонским. В период от Ахеменидов до Сасанидов, когда управление на территории исторического Таджикистана осуществляли Александр Македонский и его наследники- диадохи, как отмечают многие ученые, в системе правовых норм относительно институтов преступления и наказания никаких существенных изменений не произошло. Это зависело от прочной системы государственности и традиций, образовавшихся в период Ахеменидской государственности. Уверенность в нерушимости этих традиций даже заставила завоевателей следовать древним традициям и обычаям этого народа. К началу III в. до н.э. на территории бывшей Ахеменидской державы, а позднее - державы Александра Македонского, сложились новые государства. Самым крупным из них была держава Селевкидов, основанная полководцем Александра Селевком.[72] Исследования историков свидетельствует о том, что на территории правления Селевкидов и потом других государств после них, например, Кушанской династии, продолжали действовать различные религии[73] [74]. Только на территории Средней Азии существовало несколько религий - зороастризм, греческая религия, а также пришедший из Индии буддизм. И естественно, что при таком варианте культура формируется на основе религиозных убеждений. Но необходимо отметить, что в период правления Селевкидов почти никаких изменений в системе уголовноправовых норм в регулировании институтов преступления и наказания не произошло. Селевкиды и после них Ашканиды не внесли особо серьезных изменений в институты преступления и наказания этого периода. Как и в прежние времена, эти институты основывались на традициях и религиозных нормах. Но это не значит, что институты преступления и наказания не развивались в этот период. В частности преступления против природы и супружеская измена карались строгими наказаниями. Например, если жена изменяла мужу, то за это её ждала смертная казнь. Даже сам муж мог убить свою жену за такое преступление. Из этого следует, что преступления, относящиеся только к членам семьи и не выходящие за её пространство, могли расследоваться и наказываться самими членами семьи. Наблюдается и другая особенность института преступления и наказания данного периода. В отдельных случаях за совершение некоторых преступлений предусматривалась коллективная ответственность. Применялось такое наказание к членам семьи и заключалось в штрафных санкциях. В случае совершения преступления одним из членов семьи другие члены семьи имели с ним солидарную ответственность. Но наказание, имеющее телесный характер, или же наказание в виде смертной казни применялось только к самому человеку, совершившему преступное деяние. Это означает, что древнее уголовное право таджикского народа ценило семью и защищало её от преступных посягательств, что и заставляло старших и лиц, ответственных за благополучие семьи, заботиться о них. Семья и каждый из её членов в отдельности несли ответственность перед обществом и государством, а также и перед другими членами семьи. Коллективная ответственность была приемлемой и широко применялась. Современные уголовные законы не допускают коллективной ответственности и предусматривают принцип личной ответственности и виновности, согласно которому никто не может нести уголовную ответственность, иначе как за свои собственные деяния (действия или бездействие).[75] Также интересным в этот период представляется то, что за совершение некоторых преступлений, посягающих на особо охраняемые объекты, уголовное право предусматривало такое правило, что лицо, совершившее это деяние, обязано было покончить жизнь самоубийством. Например, если человек совершал преступление против природы, и если последствия этого преступления были значительными, то лицо, совершившее это деяние, должно было покончить жизнь самоубийством. Если же виновный в преступлении не совершал самоубийство, то его ожидала более жестокая и мучительная смерть. Надо отметить, что подобное наказание встречается только в уголовном законодательстве государств Ахеменидов и 73 Ашканидов. Основным источником права Сасанидского периода считалась Авеста, которая регулировала все стороны жизни этой общины. Другим источником был Сасанидский судебник - «Книга тысячи судебных решений» («Matakdan- i hazar datastan»)[76] [77]. При составлении Судебника было использовано много царских указов. Например, указы царей Кавада I и Хосрова I о введении официальных (должностных) печатей у магупатов, финансовых чиновников- амаркаров и у судей. Он включал нормы административно-организационного характера об учреждении судебных присутствий в каждом рустаке (провинции) с установлением в каждом из этих учреждений секретариата из четырех писцов, о генеральном пересмотре судебных решений и правилах судебной процедуры.[78] 1.3.